Повелитель тьмы

Глава 17

Резь в центре грудной клетки. Кажется, призрак ударил чем-то острым. Не успеваю опомниться, как меня поднимает в воздух, и я оказываюсь скован невидимыми путами, которые всё крепче и крепче стягивают моё тело. Руки не могу оторвать от туловища, горло сдавлено. Пытаюсь вдохнуть — не получается.

Сразу понятно, что на мне упражняется воздушный маг. А вот и он стоит в углу — длинный прозрачный мужчина, похожий на призрака. Тайно пробрался в мой особняк и теперь пытается сделать своё чёрное дело.

Дышать не могу. Вся надежда на то, что тёмной магией удастся уничтожить невидимые оковы. Сосредотачиваю энергию в защитной оболочке, и меня окутывает плотная чёрная дымка. Тут же путы слабеют, с лица пропадает воздушная подушка, и я вдыхаю полной грудью. Падаю, приземляюсь на колени и руки. В следующее мгновение во врага устремляются потоки тьмы.

Воздушный маг принимает удары на себя, но потом рывком перемещается левее, и два тёмных потока прожигают штукатурку и кладку стены. Ну вот, опять ремонтировать!

Мощный воздушный удар обрушивается на меня, переворачивает стол, кресла, сдувает с камина декоративные статуэтки, разбивает телевизор. Мне удаётся удержаться на ногах. Противник же не собирается продолжать драку. Он вихрем перемещается к выходу. Применяет тактическое отступление или, проще говоря, драпает.

Вскакиваю и бросаюсь в дверной проём. Убийца уже на лестнице, но он не вниз бежит, а вылетает в окно, выбив собой стекло. Чёрным сгустком перемещаюсь следом за ним и приземляюсь на асфальт перед крыльцом — приземляюсь вполне удачно, на ноги.

Противник совершает очередной рывок, и мне приходится гнаться за ним. Преследую его до самого пруда короткими перемещениями. И тут мой воздушный удар, наконец, настигает врага и валит его с ног. Моментально подключаются тёмные потоки. Они со всех сторон обрушиваются на владеющего и закручиваются вокруг него смерчем, образуя кокон, из которого человеку не выбраться.

Я всё равно опасаюсь, что враг окажется достаточно сильным, чтобы освободиться и «улететь», поэтому накручиваю вокруг него всё новые и новые вихри. Это продолжается минут пять.

Убираю магию — человека нет. Неужели сбежал-таки? Подхожу ближе. Нет, не сбежал. На земле лежит горка серого песка. Значит, конец ему пришёл. Проблема решена.

Сразу вспомнилось надменное поведение Калакуцкого и его уверенность, что до войны между губерниями дело не дойдёт. Теперь понятно, почему он так считал. Сомнений у меня не было: убийцу подослал именно он, рассудив, что с моей смертью проблема исчезнет. И, скорее всего, действительно так и получилось бы, вот только Калакуцкий снова недооценил мои способности.

А ведь подосланный маг тоже не слабаком был. Возможно, даже великий мастер. Я посмотрел на свою рубашку — на груди расплылось красное пятно. Острый воздушный клинок чуть не пробил грудную клетку. К счастью, рана почти затянулась, но окажись удар чуть мощнее, я бы не оправился так быстро, и противник просто задушил бы меня.

И тут в голове мелькнула мысль: а как же Эдуард Третьяков? Его Калакуцкий тоже собирается убрать? Что, если наш губернатор уже мёртв? Надо срочно предупредить его.

Пока я бежал домой, понял, что вряд ли Эдуарда кто-то тронет. Убийство губернатора наверняка развяжет войну, а Калакуцкий тоже пытался избежать этого… своими методами.

Так и оказалось. Эдуард быстро взял трубку:

— Алексей Михайлович, алло, здравствуйте. Прошу прощения, я сейчас не могу говорить. Позже перезвоню.

— Это срочно. Только что на меня было совершено покушение. Возможно, вы тоже в опасности.

— Так… погодите секунду. Не кладите трубку, — Эдуард, видимо, сменил своё местоположение, после чего спросил. — Как это произошло? Где?

— Ко мне в дом пробрался убийца. Очень сильный маг воздуха. Он уже нейтрализован. Уничтожен, точнее сказать. Думаю, его послал Калакуцкий, и есть шанс, что и за вами тоже могут охотиться. Будьте осторожны!

— Почему вы считаете, что это сделал Калакуцкий?

— А кому ещё это надо? Готов поспорить, он хотел закончить конфликт, убив меня. Тогда вы не стали бы вступаться за Любецкого, и Елагин с Калакуцким забрали бы себе «Золотой путь». Поэтому вряд ли он вас тронет. Но всё равно будьте бдительны.

— Понял вас. Спасибо большое за предупреждение. Отправить людей для вашей защиты?

— Благодарю, но это лишнее. Свою охрану вызову, она ближе.

Затем я позвонил Сатриру и тоже рассказал о нападении. Спустя минут двадцать у меня дома уже находились двадцать охранников из тех, которые торчали на базе. Часть из них расположилась в гостиной, несколько человек караулили вход. Не исключено, что у противника был запасной план и нападение повторится. Следовало принять все меры, чтобы второй раз меня не застигли врасплох.

Поэтому и заснуть у меня долго не получалось. Всё чудились шаги очередного убийцы. Но шум в основном доносился только из гостиной, где дежурили мои люди. А ещё мысли покоя не давали: я всё думал, как наказать Калакуцкого. Похоже, придётся нанести ему ответный визит, когда он будет меньше всего этого ждать. Он сдохнет, и на этом всё закончится. Или нет…

В конечном итоге усталость взяла своё, и я отрубился.

Утром Третьяков позвонил мне и сообщил, что Калакуцкий согласен на мои условия: он выставит на поединок самого сильного мага губернии, с которым я должен буду сразиться.

Поле напоминало то, на котором я сражался с Сафоновым. Такая же ровная местность, ограниченная лесополосами. Мне снова предстояло драться, вот только я до сих пор не знал, с кем именно.

Я вылез из своего «Рубина», за рулём которого сидел Егор, поёжился, окинул взглядом местность. На мне был обычный спортивный костюм, который почти не защищал от холодного ветра, гуляющего по просторам.

— Надеюсь, Алексей Михайлович, вы знаете, что делаете, — проговорил Эдуард Третьяков, выбравшись из стоящего впереди минивэна.

— Не беспокойтесь, — произнёс я. — Это не первый мой поединок с великими мастерами.

Эдуард волновался, кажется, больше меня. Это он договаривался с Калакуцким о поединке. Я присутствовал при этом, давал советы, но в основном вся нагрузка легла на плечи Третьякова. Общение со своим коллегой из Барнаула далось ему непросто.

— Победить — это одно, другое дело — выполнит ли Калакуцкий свои обязательства, — высказал опасения Эдуард.

— Если нет, будет совсем другой «разговор», причём уже с самим Калакуцким. Подобное мне тоже не впервой.

Эдуард посмотрел на часы:

— Что-то Калакуцкого невидно, хотя времени уже много.

До назначенного времени оставалось пятнадцать минут. Но стоило Эдуарду заикнуться об этом, как вдали показались два длинных чёрных «Новгородца». Они остановились на другой стороне поля, из них вышли люди.

Мы с Калакуцким договорились взять с собой лишь минимальное сопровождение: шофёров, целителей и максимум трёх человек охраны или родственников с рангом силы не выше мастера третьей ступени. Поэтому, что с нашей стороны, что со стороны противника народу было немного.

Мы с Эдуардом пошли по грунтовой дороге через поле. С противоположной стороны выдвинулись двое. Встреча произошла на середине.

Калакуцкого я узнал сразу. Это оказался невысокий человек тщедушного телосложения. Но магической силой он обладал внушительной, хотя до великого мастера, скорее всего, не дотягивал. Рядом с ним стоял широкий, полноватый мужчина лет пятидесяти с крупным одутловатым лицом, поросшим рыжей бородой. Этот был великим мастером, но точно не третьей ступени, что меня успокоило. Значит, я получу преимущество, ведь тёмная магия эффективнее стихийной.

— Здравствуйте, господин Калакуцкий, — поздоровался я первым. — Ну что, третья попытка?

— Добрый день, господа. Простите?

— Два раза у вас не получилось отправить меня на тот свет. Сегодня третья попытка, — пояснил я.

— Господин Озёров, давайте разговоры оставим на потом. Позвольте представить. Это — боярин Аминов, ваш соперник. Господин Аминов, это князь Озёров и князь Третьяков. Правила вы знаете. Позавчера мы всё обговорили. Думаю, можем приступать.

— Здравствуйте, господа, — проговорил Аминов басовитым голосом. — Да, пожалуй, не будем тянуть. Я готов. А вы, господин Озёровы, готовы приступать?

— Вполне, — ответил я. — Давайте начнём.

Правила были просты: сражаться, пока оба соперника способны продолжать бой. Фактически это означало битву на смерть. И глядя на боярина Аминова, я понимал, что он меня щадить не намерен. В его глазах это отчётливо читалось, и именно таким, скорее всего, было указание Калакуцкого. Тот собирался избавиться от меня.

Губернаторы отошли каждый к своим машинам, мы с Аминовым остались одни. Я укрепил своё тело духовным огнём, сделав прочнее кожу, мышцы и внутренние органы. Противник тоже времени даром не терял: вокруг него появилось желтоватое свечение — энергетическая защита, обволакивающее тело целиком.

Хлопнул выстрел из пистолета, ознаменовавший начало поединка.

Вокруг Аминова выстроились силовые поля в несколько слоёв. Они защищали его со всех сторон, в том числе сверху. И в следующий момент на меня с неба обрушилось длинное светящееся лезвие, похожее на те, которыми орудовал я, только не дымчатое, а энергетическое. Я успел окутать себя защитной пеленой, но удар, пришедшийся по ключице, всё равно почувствовался. Следующее лезвие полетело слева и попало мне по руке — тоже весьма болезненно.

Передо мной был энергетик — вот этого действительно следовало опасаться. Если стихийная магия для меня не слишком опасна, то энергетические техники несли гораздо большую угрозу, что я ощутил на собственной шкуре с первых секунд боя.

Обратившись чёрным дымом, я отлетел подальше от соперника — и как раз вовремя. Следующее светящееся лезвие пронеслось по диагонали сверху-вниз, но своим манёвром мне удалось уйти от его удара.

Направляю во врага вихри тьмы. Они щупальцами вырастают из моей защитной оболочки и устремляются в боярина Аминова, атакуя его со всех сторон. На их пути оказываются многослойные силовые поля. Не все слои удаётся прожечь, и это спасает моего противника. А тот взамен повреждённых почти мгновенно создаёт новые.

Дымчатые змеи, которые летят к Аминову и кружатся вокруг него, тоже не помогают, как и комья тьмы, обрушивающиеся на него горстями магической шрапнели.

Противник не только хорошо защищается, но ещё и атакует. Энергетические лезвия продолжают лететь в меня то с одной стороны, то с другой, и я не от всех успеваю уклониться или отскочить. А лупят они мощно. Защитный кокон тьмы не может поглотить всю энергию, и часть её достигает моего организма. Больно — но пока терпимо.

Поняв, что долбить так противника придётся очень долго, закручиваю вихри тьмы в небольшой смерч и двигаю его на врага. Аминов прекращает бить лезвиями. Похоже, теперь он вынужден сконцентрировать всё внимание на защите, забыв об атаках.

Но я ошибся. Не проходит и десяти секунд, как в воздухе появляется множество мелких энергетических объектов и обрушиваются на меня. Затем ещё одна горсть и ещё. Их так много, что они накрывают площадь в несколько квадратных саженей. Уйти от них нереально. Но мне это и ненужно: энергетические стрелы гораздо слабее лезвий, и я их даже не чувствую.

Внезапно Аминов прорывается сквозь тьму и бежит ко мне. Похоже, он понял, что удирать от моего заклинания бесполезно. Избавиться от смерча можно, только истощив мой духовный огонь или убив меня самого.

Аминов бежит ко мне через поле, над головой его появляются два энергетических копья. Несколько секунд они формируются, а затем выстреливают. Что-то подсказывает: удар будет мощным, и я создаю на их пути воздушную стену. Снаряды прошивают уплотнённый воздух, даже не замедлившись, и бьют прямо по мне. Голову и плечо обжигает боль, и я обнаруживаю себя сидящим на земле.

Направляю в Аминова тёмные потоки, пытаясь остановить или хотя бы притормозить его. Перед глазами всё плывёт, голова кружится, и я решаю пока не подниматься на ноги. Вероятно, у меня сотрясение. В таком состоянии не побегаешь. Ещё и левый глаз заливает кровь — кажется, на лбу рассечение. Регенерация, понятное дело, быстро затянет рану, но вот следить за полем противником мне теперь тяжелее.

Укрепляю перед собой защитную стену, не прекращая при этом насылать на врага тёмные потоки и змей. А он, гад, опять создаёт энергетические копья. Принимать очередной удар на себя больше не хочется. Вскакиваю и выжидаю. Как только засекаю момент, когда копья срываются с места, перемещаюсь левее. Они пролетают мимо и вонзаются в землю. Эффект от попадания, как от фугасного снаряда — настолько много в них энергии.

Я же продолжаю действовать прежним образом, надеясь истощить противника. Вихри бьются в его силовые поля и кружатся вокруг, пытаясь заточить его в кокон, как я сделал два дня назад с забравшимся в мой дом убийцей. Это, пожалуй, самая эффективная техника. Ей очень трудно противостоять.

И всё равно не получается достичь желаемого результата. Аминов явно посильнее того воздушного мага, и он постоянно вырывается из западни. Правда, атакует уже не столь мощно. Копья больше не бросает, отбивается лишь пучками энергетических стрел. Одно хорошо: я полностью владею инициативой, и соперник основное внимание вынужден уделять защите.

Атаки его становятся всё более хаотичными. Появляются энергетические плети, которые даже не достают до меня, летят светящиеся клинки, иногда — лезвия, но те по мне не попадают и лишь рубят землю вокруг.

Дальнейшего я сам не ожидал. Силовые поля исчезают в считанные секунды, Аминов оказывается беззащитен, и вихри тьмы сжимаются вокруг него смертоносной удавкой. Боярин падает. Подхожу к нему — передо мной сильно изъеденный тьмой труп.

Подбежали оба губернатора, охранники и прибывшие с нами лекари. Наш лекарь стал осматривать мою рану на лбу — та уже сама зарубцевалась. Лицо мне протёрли салфетками. На теле моём после драки остались синяки, которые быстро рассасывались, а голова до сих пор кружилась. Но от медицинской помощи я отказался. Полежу немного — пройдёт.

Калакуцкий же приказал своим охранникам положить труп в чёрный пакет и унести в машину. Выглядел барнаульский губернатор абсолютно спокойным, ни на секунду не утратив видимое хладнокровие.

— Я победил, — сказал я, хоть это и так было очевидно, — теперь вы должны выполнить своё обещание. Вы отказываетесь от своих претензий?

— Что ж, уговор есть уговор, — согласился Калакуцкий. — Вы действительно победили. Поздравляю.

— Благодарю. И очень надеюсь, что третья попытка окажется последней.

— Всё решилось в честном поединке. Да будет так.

Слова эти мне показались слишком уклончивыми, а когда мы отправились обратно к машинам, Эдуард подтвердил мои опасения.

— Поздравляю вас с победой, Алексей Михайлович. Напрасно я в вас сомневался. И всё же нам следует впредь оставаться очень бдительными. Не думайте, что так просто всё закончится.

— И что дальше? Калакуцкий опять попытается убить меня?

— Он не отступится, если вбил себе что-то в голову. Сделает вид, что покорился нам, что сыграл по правилам, выждет момент и ударит, когда мы меньше всего будем ждать. Отныне мы для него — враги, и это уже не изменить. Увы.

— Изменить можно всё. Его упрямство остаётся с ним, лишь пока он жив. А между прочим, силой Калакуцкий уступает тому рыжебородому боярину.

— Если бы всё было так просто. А как же родственники? Нет, как раньше, уже не будет. Поэтому моё мнение остаётся прежним: вы напрасно ввязались в это бессмысленное противостояние.

— Напрасно или нет, но что случилось, что случилось. Моё мнение, кстати, тоже остаётся прежним: правда на нашей стороне.

— Правда на стороне того, у кого сила, — философски изрёк Эдуард.

— Именно. То есть, на нашей.

— Сейчас — да. Но в этом мире обстоятельства порой меняются очень быстро.

«И не только в этом», — усмехнулся я про себя.

Пока ехали обратно, я позвонил Гаврилову и велел ему договориться о встрече с Юрием Елагиным. От того требовались все отчёты за последние месяцы. Я намеревался понять, на какую сумму меня нагрели, а с остальным пусть Любецкий разбирается, если захочет. Пожалуй, стоило забрать у Елагиных ещё некоторый процент акций в качестве наказания, но я решил ограничиться погашением задолженности и денежной компенсацией.

Остаток дня я валялся на диване, приходил в себя после драки. Даже вздремнул немного, но под вечер меня разбудил телефонный звонок. Звонил Сатир, чтобы сообщить, что в моих владениях снова открылись ямы.

Их было две. Теперь они появились в разных местах: одна на севере, другая — южнее, ближе к особняку. При этом обе находились вёрстах в пяти-семи от буферной зоны. Данный факт мог подтверждать мою гипотезу, что тенебрисы не способны открывать проходы слишком далеко от областей тьмы.

Вот только я не хотел никуда ехать на ночь глядя (искать монстров в темноте — та ещё морока), поэтому и Сатиру приказал ничего не предпринимать, а просто наблюдать за движением стай. К счастью, за ночь те далеко от своих ям не ушли, и утром с новыми силами и я отправился уничтожать тварей.

Со мной поехали Турок, Комод и ещё пятьдесят охранников. Они, как и раньше, выполняли вспомогательную функцию и отстреливали всякую мелочь, разбредшуюся по округе, пока я испепелял основные силы противника.

Со стаей из ближайшей ямы я разобрался быстро, а вот возле второй, образовавшейся на севере моего имения, понабежало столько монстров, что мне пришлось проторчать там до вечера, шляясь по лесу и выискивая заблудившиеся группы существ. В итоге, помимо всякой мелочи, я истребил шестерых магнусов и четырёх беллаторов-великанов.

К сожалению, в этот раз не обошлось без потерь и с нашей стороны. Отряд охранников наткнулся на крупную стаю, и пятерых парней покусали. Вроде все выжили, но всё равно неприятно. Если в моё отсутствие твари продолжат лезть в таких количествах, моей охране точно не справиться, а если и отобьют нападение, то потери будут большими. Придётся обращаться за помощью к Третьяковым, но тех тоже не обрадует, что из-за меня возникло столько проблем. Впрочем, они пока не догадывались, что причина появления огромных стай в губернии — это я, и хорошо, если так и останется.

Когда я ехал домой, позвонил охранник, что сидел на посту у ворот усадьбы, сообщил, что меня ждут два господина, представившихся агентами службы тайных дел Е. И. В. Это было странно. До сих пор мне не приходилось сталкивать с данной организацией, и как-то особо не хотелось. Что им вообще могло понадобиться?

Сама собой пришла мысль, что это Калакуцкий подсуетился. Я же не знал, какие у него связи и где у него, например, родственники работают. Конфликт выходил на новый уровень. Как всё обернётся, непонятно. Со службой тайных дел мне тягаться не с руки. Так или иначе, стоило позвонить адвокату, что я и сделал, набрав номер Караулова. Парень с недавних пор сидел у меня на постоянном окладе на случай разных мелких неприятностей наподобие этой.

Рядом с воротами поместья на дороге стоял новенький матово-чёрный «Янтарь». Я спокойно заехал на территорию, оставил машину возле крыльца, а затем вышел на улицу.

Передние двери «Янтаря» открылись, и из салона вылезли два человека в чёрных плащах и фетровых шляпах. На плащах — гербы: у одного — княжеский, у второго — боярский.

— Алексей Озёров? — проговорил князь, доставая корочку из внутреннего кармана плаща.

— Я — Алексей Озёров, верно. С кем имею честь говорить?

— Служба тайных дел, — человек открыл удостоверение. — Позвольте вас на пару слов.