Повесть о следопыте Найтдзи

Арки 7-8 (пятые главы)

Глава 7.5. Найт и жуткое, неведомое чудовище

- Дебил, Idiot, дурень, Dussel, Imbecile, Бака, Bodho, Moron, Mpumbavu!

Найт, наблюдая в созданном зеркале на Магии и Льде, как светловолосая жрица водит над его спиной чуть светящимися руками под надзором старшей коллеги, примостившейся на роскошной четырёхспальной кровати, мысленно вздохнул.

У него были подозрения, что сообщать напарнице о том, что полог от прослушки установлен и можно говорить спокойно, было ошибкой.

- Да ладно тебе, мелкая – чуть растягивая гласные, чуть дрожащим голосом с металлическими нотками, заметила Лина – всего-то трещины в костях, отравление метаболитами и микротравмы ауры от усиления. Ничего смертельного, верно? Он даже своего ускорения не использовал.

- И чуть не сдох от этого! Какого… - ощущение работы от того, что в быту называлось “навыком Лечения”, пропало - … было так рисковать?!

- Я…

- Он следопыт и наёмник, мелкая – перебила Найта Лина – два приговора на насильственную смерть от острого отравления железом, хитином, коллагеном, оксалатом стронция и иной херью в одной харе. Привыкай.

- Все…

- Передай этому Eka Murkha, что я как-то не стремлюсь становиться вдовой ближайшие лет пятьсот!

- А самой слабо? Вон он, прямо перед тобой. Что за идиотские кривляния?

Найт тихо и устало вздохнул.

- Да ты понимаешь, как я за него переволновалась?! Он же псих, суицидник! Трахнуть одержимую богиней жрицу? Да раз плюнуть! Выйти на арену против шести модификантов?! Да не вопрос!! Загнать себя в клинсмерть, пожмотившись на главный козырь в схватке с фаворитом турнира??! Да, всё в порядке, милая, это же дело знакомое!

Потратив секунду на просчёт маневра и вариаций на случай противодействия, Найт быстрым движением переместился и тихо обнял жрицу со спины, сомкнув руки на панцире где-то напротив пупка.

- Ш-ш.

В ответ Анна – явно закрыв глаза и сжав зубы до противного, потрескивающего давления на половину лицевого черепа – молча сделала глубокий вдох и длинный, продолжительный выдох.

Затем ещё один.

И ещё один.

- Мы наёмники, Ань – вздохнув, заметила Лина – мы плаваем в дерьме и крови, устраиваем вечеринки, няньчим детей и убиваем драконов. Всё зависит от команды и пожеланий заказчика. Так получилось, что мы трое – боевая команда. Если ты хотела тихой аналитической работы, как и подобает жрице со Знанием, то могла найти себе пару придурков с магией поддержки и пойти в археологи. Чем это заканчивается, ты видела с неделю назад.

Ты забыла вспомнить башню Ван…. Как его там, этого волшебника, агента эльфийской разведки и арм-диллера троллей с гоблинами? Неважно.

Успокоилась?

- Да – тихо сказала та жрица, что сейчас была в кольце рук следопыта – Извини за срыв.

Лина тихо выдохнула. И наверняка мысленно выругалась.

Найт был уверен – Знание уже изложило напрягшейся Анне краткий пересказ всего того, что хотела сказать эльфа, но сдержалась.

Порой Знание так же уверенно имитировало телепатию, как Грезы – полноценное всеведение.

- Най, почему? – повернув голову вполоборота, спросила светловолосая.

- Перестраховка – чуть пожав плечами перед началом речи, ответил следопыт – слишком много мухляжа.

- Я заметила – ядовитым голосом сказала Анна – там только что плаката во всю ширь не было: “Мы заранее предсказали членов финала и не намерены ошибаться в своём прогнозе!”.

И зачем вообще это было? Непогашенный противник с раздробленными суставами и отрезанными пальцами – ещё не повод начинать обыск и сбор чужих трофеев с арены.

- Дешёвки?

- Не смотрела – под полноценной бронёй явно дёрнулось плечо – приоритеты.

- Ну, вот и помирились – облегчённо выдохнула Лина – а вообще, сделай ей уже ребёнка и не парься, паря.

Найт чуть отодвинулся, прежде, чем Анна чуть опрокинулась назад, опираясь на его подставленный руки и встречаясь с эльфом взглядами.

- Скажем ей?

Найт чуть пожал плечами.

Анна чуть приподняла брови. Впрочем, учитывая её позу, отчасти можно было сказать, что она их, напротив, опустила.

- Вы закончили молчаливый обмен взглядами? Боги, ваша романтика для моей хрупкой психики хлеще жестокой порнухи!

- Уже – бросил Найт.

Отчасти, эта реплика была вынужденной мерой. Среди многочисленных мелких недостатков Лины была некоторая театральность. В частности, она могла долго и напоказ рассуждать о том, насколько несколько ласковых слов и поцелуй в губы развратнее группового секса с использованием минотавров, орков и посторонних людей и предметов, включая нежить. Прецеденты (речей, а не действий) уже были, и даже Анна затруднялась впоследствии сказать, чего в словах Лины было больше: правды, вранья или эмоций.

- Что “уже”?

- Уже сделал, сенпай-онии-чан – сладким голосом прощебетала Анна и шевельнула губами в характерном для их невербального языка движении.

Когда Найт поцеловал её, эти губи дёрнулись в улыбке, переходящей в оскал марка TrollFace.

Впрочем, и сам следопыт неожиданно для себя улыбнулся в ответ через секунду после поражённого, звучного, но бессловесного выдоха-сипа Лины.

- У меня в стазисе уже девять оплодотворённых яйцеклеток – заметила через минуту Анна – я всё же дочь эткорпки, три месяца болталась в мамином животике, закачивая через “Синезуб” рецепты и технологические цепочки. Имплант сделала ещё в монастыре. Да и Эта Богиня поделилась чарами. Да и регулярная половая жизнь, сама понимаешь.

- Ребят, вы еб… женулись? – просто спросила Лина.

- То есть, игра на тотализаторе оказалась выгодной?

- Ну, я посчитала варианты, прикинула вероятность кидка со стороны местных, так что прибыль раз в десять меньше теоретической максимальной.

- Десятка?

- Почти угадала, двадцать две триста. Плюс, немного вещичек на пари подняли.

- Надеюсь, нас не придут…

- Ладно, я поняла. Нет, с Линой всё прикинули сразу же, как ты закончил с сапёршей. Мы в пределах “золотого коридора”, когда предполагаемая опасность от нашей группы достаточно остужает горячие от жадности головы. В нижней половине причём.

- Я рад.

- А уж как я рада, дети мои! К слову, зачем было снимать с неё боты? Что, любой дроп покоя не даёт?

- Знакомый дизайн.

- Ну-ка – Анна, сидевшая на подушке, спиной упираясь в ноги сидящего на кровати Найта, резким движением согнулась в поясе и вытянула руку, выхватывая из третьего ряда “выставки трофеев” тёмно-коричневые ботинки непритязательного вида.

- Хм… регенерирующее покрытие из кожи с ляжки какой-то волшебной свиньи, адгезивная подошва, система коррекции нагрузок на стопу, голеностоп и нижнюю половину голени, встроенные броневые элемента, зачарование, источник питания второго уровня… думаю, это что-то вроде “Защита +2, Выносливость +2”. Воистину, круто.

- Не претендуешь?

Не оборачиваясь, Анна лёгким движением руки закинула сабатоны, соединённые между собой связанными в узел шнурками внешней системы герметизации и фиксации, на колени Найта.

- Одел. Быстро. И никаких подарков наставнику, пока не найдёшь себе что получше. Понял?

- Ага – ответил эльф, улыбаясь.

- Ах, какие дети – вздохнула сидящая в кресле Лина, не отрываясь от протирки сложенного телескопического копья.

Совсем недавно это было второе оружие девушки с лопатой, в транспортном положении похожее на короткий меч немного странной формы с длинной и излишне тяжёлой рукоятью.

Анна тоскливо вздохнула, глядя на это оружие.

Найт вопросительно посмотрел на неё.

- Тоскливо, да? – понимающе спросила Лина.

Анна только моргнула. Затем, несколько секунд спустя, с силой смежила веки.

- Я знаю, как поставить сюда реактивный усилитель удара, встроенный трансдермальный шокер, вибрационный привод, квазиживую железу, синтезирующую яд и/или взрывчатку, наконец.

Найту послышался тихий, протяжный скрип от сталкиваемых зубов – с такой силой его напарница сжала челюсти.

- Станки, расходные материалы. Всего этого нет.

Она сделала несколько медленных, чуть рваных вдохов и выдохов, беря эмоции под контроль.

- Всё же, лучше, когда пол и раса у полукровки соотносятся иначе.

И сильно, до слабого запаха крови, прикусила нижнюю губу.

Показавшаяся капелька тёмной крови дёрнулась, покрываясь рябью и миниатюрными шипами, чтобы затем быстро втянуться обратно в ранку, запаивая повреждение эпителия.

- Ты бы хоть обнял её, что ли – глядя в потолок, заметила Лина.

Найт молча послушался.

Анна тихо и слабо кивнула, обозначая благодарность.

- Ну, вот, видите, дети мои – радостно сказала жрица (старшая) и начала подниматься с кресла, которое занимала – как круто я по…

Найт и Анна с одинаковым изумлением, граничащим с ужасом, проследили за её ногами, зацепившимися друг за друга, затем за Линой, что, всплеснув руками (к счастью, безоружными), упала на ковёр, чудо ничего не порвав и не сломав.

- Грёбанная фетопатия и все тератогенные факторы в придачу – тихо, но таки тоном, что у Найта начала рефлекторно подниматься защита от переохлаждения, а у Анны полурудиментарные волосы на открытых частях тела, заметила эльфийка – стоит только расслабиться, как начинается всякая херня.

Словно отвечая на эту сентенцию, светловолосая жрица, что так и сидела, опираясь спиной о голени и колени следопыта, вскинула голову, тут же начавшую едва заметно дёргаться

Впрочем, короткий транс Углублённого Анализа длился всего 1,4 секунды.

- Думаю, пора потихоньку уходить. Прогнозирую, что к завтрашнему дню, если мы не уберёмся, жадность у некоторых может превысить пределы разумного.

- И вечного, ага. Малыш?

Не пререкаясь – хотя и чувствуя недовольство то ли от подчинения командам эльфы, то ли от перспективы лишнего контакта с Грёзами – следопыт чуть расширил связь с доменом.

Конечно, это была иллюзия. Нет никаких вентилей или переключателей с увеличивающейся площадью сечения проводника, или там трансформатора переменного напряжения, чтобы регулировать доступ к домену ментального типа. Как нет и никаких “вод Грез”, “тока Знаний” или “стены Разума”.

“Есть только сознание, до поры игнорирующее часть поступающей информации в силу встроенных изготовителем лени и инстинкта самосохранения” – как мантру, произнёс про себя Найт.

- Полчаса на сборы, завтрак и выписка внизу, и какая-то интересная встреча.

- С кровью? – подалась вперёд Лина. Анна же просто повернула голову и скосила глаза – Может, запах палёного, звук сражения, ощущение волшбы?

- Всего понемногу – медленно ответил Найт, пытаясь разобраться в смутном наборе видений. Как и всегда, Грёзы не страдали ясностью и правдивостью изложения в случаях, когда дело не касалось вопроса непосредственной жизни и ближайшей смерти.

Строго говоря, это просто было множеств размытых, неясных образом или облаков, наложенных друг на друга, взаимопроникающих, перепутанных.

Ничего достаточно ясного, чтобы в нормальном языке ему можно было придать хоть какой-то термин, описывающий цвет, вкус, запах, звук, эмоцию или же действие.

- Нет чёткого сценария – наконец, решился с трактовкой следопыт – просто, если мы уложимся в график, некто, скорее всего, решится подойти к нам. А там, как получится.

- Та-ак – протянула Лина и как-то подобралась, стряхивая расслабленность и проявившуюся было неуклюжесть – Анька?

Светловолосая молча ткнула в пять куч перед собой, вроде бы без особого порядка.

- Мне, тебе, ему, на замену. Это на продажу, хлам без дорогого зачарования. С этим ещё разбираться.

Лина кивнула.

Анна резким движением выпрямилась и прошла к “своей” кучке снаряжения.

Найт коротким кувырков – так было быстрее – переместился к той, где было всего три предмета.

Комплект из “кожаной” кирасы и поножей, соединённых тканевыми и полимерными элементами в один предмет, зримо (для эльфа) излучающий магию. Кольцо, выигрыш в чемпионате. Шлем с дизайном, схожим с морионом.

Одеваясь и скидывая прежнюю броню в кучу снаряжения, отобранного на перепродажу, Найт одновременно думал об иронии судьбы, в результате которой сейчас, в реалиях современных войн, шлемы подверглись некоторой инволюции, по крайней мере, внешне.

Виноваты, как водится, были люди. По крайней мере, именно так учили Найта.

В конце концов, с точки зрения эльфов из закрытой общины Круга Топей, люди были виноваты во многих бедствиях, не имеющих гарантированно известной причины.

Замёрзший Ад.

Гибель эльфийской государственности.

Появление ктулхоидов и минотавров.

Инволюция шлемов, наконец.

Впрочем, Найт признавал – некоторая правда в этих обвинениях присутствовала. В конце концов, из всех рас, именно Третьи громче всех кричали о преемственности пути, наследия и прав вымерших Первых. Тех самых, что, предположительно, и превратили Ад в негостеприимное место, откуда на Планы мигрировали даже демоны и драконы.

Если вкратце, вся проблема была в форме голов и расположении ушей.

Четвёртая Волна состоит из зверолюдей.

Череп минотавра – это встроенный шлем. Человеческий череп, амортизирующая прослойка, внешний череп с рогами, сухожильный шлем, кожа. Что ещё мог придумать главный биоконструктор своей эпохи, Ленивый Ящер, для бойцов, рождённых штурмовать эльфийские крепости, сражаясь на стороне государства, испытывающего дефицит присадок к броне?

Череп фелиноида – почти обычной формы. Почти. У кошколюдей заметно изменены формы теменных костей – к последним крепятся мышцы, двигающие верхние, треугольные уши. Подвижные органы чувств, обеспечивающие повышенные способности к обнаружению ловушек, сторожевых заклятий, мин, скрытых големов и эльфийских следопытов в оборонительных Лесах ныне покойных империй.

Ящеролюдям конструкторы обеспечили рациональный угол наклона лобной кости (по слухам, ради усиления защиты, пришлось пожертвовать интеллектов, сделав расходный материал войны ограниченным умственно, неспособным принять концепцию сдачи в плен или бунта по техническим причинам), встроенную чешуйчатую броню… и полную невозможность использовать стандартные элементы экипировки, такие как одежду, броню, обувь и шлемы.

Справедливости ради – Империя Истинного Человечества в тот период испытывала хронический дефицит ресурсов для изготовления брони, которой едва хватало на оснащение полевых армий и городских гарнизонов.

Что касается эльфов – использовать стандартные имперские шлемы, многослойные полусферы из металлокерамики и полимеров, с прозрачным забралом и встроенным фильтром воздуха - было неудобно.

Дело даже не в болях в деформируемых ушах. Дело в снижении возможностей по обнаружению противника. В нарушении контакта с внешней аурой, на которой находятся заготовки боевых заклинаний.

Впрочем, последнее, актуально вообще для любого, кто носит шлем.

Конечно, существовали предметы, лишённые подобных недостатков. Обладающие подходящей формой внутренних поверхностей, не снижающие чувствительности ушей, глаз, обоняния, ауры, тепловидения и других чувств. Имеющие действительно помогающий фильтр дыхательной смеси, даже регенераторы на несколько часов работы в закрытом контуре. Пропускающие ауру для обеспечения всех необходимых функций обнаружения, колдовства, выполнения специальных способностей. Оснащённые дополнительными датчиками и системой объединения с органами чувств носителя. Зачарованные на все случаи жизни.

Разумеется, такие шлемы делались на заказ, под разумного, способного убедить артефактора или небольшую лабораторию с опытным производствомпринять заказ на эксклюзивный шлем. Обычно, в комплекте с полным доспехом под комплекцию и боевой стиль владельца.

Встряхнув головой, Найт первым вышел из номера в коридор.

И ещё не подойдя к лестнице, просто ощутив контакт внешних сенсорных зон аур – своей и неизвестных внизу, на первом этаже – приготовился к бою.

На всякий случай.

“Вовремя” – подумал Найт, расставляя руки в сторону.

Поисковая волна – сложная структура наподобие толстого слоя мыльной пены, переливающаяся радужными цветами и тёмными зёрнами укрепляющих элементов конструкта заклинания – потускнела, рассыпаясь сереющими, измельчающимися и исчезающими по мере удаления от основной массы, хлопьями.

Эльф знал – дефект в структуре невидимой стены, пронёсшейся сквозь него,напоминал силуэт человеческого или эльфийского подростка, только вначале своего существования. Когда заклинание пронеслось вверх по лестнице, к спутницам следопыта, волна разрушения превратила размытый силуэт разрыва сначала в некрасивую, округлуюпятиконечную звезду, с каждым метром движения всё больше приближающуюся к форме круга.

Затем остатки заклятья, сохранившего функциональность благодаря явно модульной структуре, коснулись аур обеих жриц и попытались отправить сообщение владельцу.

Неудачно.

“Как глупо” – подумал Найт.

Нет, серьёзно. Ультразвук и электромагнитный сигнал в качестве способа донести ответ? Почему тогда сразу не создание наноголема, владеющего флажковой азбукой?

Следопыт довернул голову в сторону создательницы заклинания, медленно поднимающей обе руки от стола, за которым она сидела.

Человек. Самка. Морщинистая кожа, видимо, признак генетического дефекта или радикальной защитной модификация с неудачным косметическим эффектом.

Ведьма, судя по использованному заклинанию.

Медленно, напоказ, поднявшая руки.

Следопыт ещё раз обежал взглядом трёх людей у нижней ступени лестницы, на которой находился.

Человек. Женщина. Воин, с уровнем угрозы, адекватном ветерану нескольких военных кампаний. Иначе говоря, Воин (12-14) по универсальному каталогу.

Люди. Самцы. Воины, угроза невелика. Пожалуй, не выше десятого уровня угрозы по универсальному каталогу.

Найт остановился на дистанции в семь шагов. Сам он считал её оптимальной для будущего боя.

Готовый сценарий уже был в его голове. Атака хладагентом, расширяющимся конусом. Добивание мечами. Первым делом убрать пару мужчин. Жрицы тем временем разберутся с ведьмой. Или продержаться достаточное время, чтобы им на помощь пришёл следопыт.

Конечно, оставался шанс, что ведьма погибнет раньше, чем воительница, и напарники помогут уже эльфу.

Найт не видел в этом проблемы.

Теория вероятности говорила, что, возможно, кто-то из группы погибнет в бою.

Пожалуй, это была главная причина, по которой эльф ещё не начал бой с группой, отработавшей по нему сканирующим заклинанием в упор.

Вторая – но тоже важная – заключалась в огромном количестве лишних разумных за пределами почти прозрачной стены барьера в пяти метрах за спиной ведьмы.

- Так это вы забрали камень? – прямо спросила воительница.

- Это они – тихо шепнула из-за спины Анна чуть сдавленным и одновременно ускоренным голосом, демонстрируя различимые признаки прямого подключения к Знанию – из заказа “контрабандиста”.

Конечно же, её услышали все участники встречи.

Найт молча посмотрел на воительницу, сфокусировав взгляд где-то в районе верхней губы, под носом.

- Камни – кратко сказал он.

Один из мужчин-воинов – тот, что был справа, судя по запаху, едва вышедший из периода гормональной перестройки человеческого подростка – шумно сглотнул.

Следопыт отметил слабый порыв воспользоваться удачным моментом – атакуй он в нужную долю секунды, и предполагаемое время жизни в бою обоих мужчин сокращалось вдвое, а шансы группы на чистую победу возрастали процентов на восемь.

Лёгкое движение зрачков и конечностей, наклон поясницы воительницы показали, что она тоже оценила краткий момент повысившихся рисков для её группы. Как и неожиданное великодушие следопыта.

- Нам просто нужны ваши камешки, и ничего больше – почти успокаивающим тоном сказала Лина, беря переговоры на себя.

Судя по характерным ноткам, чуть дрожащим тем тембром, что людские поэты называют “звоном колокольчика”, эльфийка по максимуму использовала природные данные и профессиональные навыки переговорщика.

Найт чуть повернул глаза, чтобы лучше видеть ведьму.

- Сета – сухим, надтреснутым голосом сказала она – а твоё имя я знаю. Чемпион.

- Дайте-как догадаюсь – голосом, вызывающим у следопыта фантомную зубную боль и эпитет “сладкая желчь”, начала Анна – вы надеялись разобраться с нами, пока он восстанавливается?

Возможно, дело было в этой реплике. Или в усталости.

Воительница – Найт вспомнил, что из досье, предоставленного неизвестным под псевдонимом Элтона Геркулеса Кроликова, предполагаемым резидентом одной из эльфийских разведок – следовало, что она работает под псевдонимом – вздрогнула и качнулась вперёд. Поймала обращённый на неё взгляд следопыта и, напротив, сделала два коротких шага назад.

- Замитра – сказал следопыт. Чуть сдвинул голову, демонстрирую смену точки внимания – Сетара. Верно?

- Спокойно – примирительно сказала ведьма, обрывая появившуюся было непонятную активность воинов своей группы.

- Итак? – спокойным, выверенным голосом, сказала Лина.

Найт знал, где она находится. Для этого даже не требовалось оборачиваться.

В конце концов, он был эльфом, следопытом, напарником жрицы на протяжении почти целого года.

Словом, он не сомневался – как только разлетающийся холод агента из Домена Льда покроет свои мишени, затормаживая движения, повышая хрупкость брони и костей, снижая упругость и эластичность связок, мышц, сосудов – в нужный момент Лина и Анна накроют всю группу Сетары и Замитры площадным заклинанием.

Воздух издал тихий и редкий треск. Должно быть, дело было в статике, скопившейся в телах троицы.

- Мы просто хотим отдать вам передатчики и уйти – сказала ведьма – это возможно?

Найт кивнул.

- Отлично – ведьма медленно вышла из-за стола и положила на круглую каменную поверхность красный кристалл длиной с указательный палец – Девка?

Воительница медленно, спиной вперёд, отошла почти к самому столу. Достала из кармана разгрузки, надетой поверх матовой кирасы с поножами и наплечниками, такой же предмет, только чуть более синего оттенка.

Её напарники, словно услышав некий сигнал, развернулись и пошли на выход.

- Совет на будущее – сказала чуть более вредным голосом ведьма, судя по направлению глаз, именно Анне – держись подальше от эльфийской разведки, девочка. Убийца и боепоп – опасная компания для не-эльфа.

- М-м? – спросил Найт.

Ведьма молча развернулась и прошла к выходу, развеяв свой барьер уже в считанных сантиметрах от собственного тела.

И только в дверях, пропусти вперёд всю троицу своих союзников, она обернулась напоследок.

- Помни, девочка. Шемлины умирают, Эльфланд остаётся.

И, хихикнув, исчезла.

- Когда она подменила себя плотной иллюзией? – дрожащим голосом спросила Анна.

- Сразу – бросил Найт и спустился по лестнице, чтобы проверить стол и “камни” прежде, чем забрать их.

- Поясни, малой – сказала подходящая Лина.

Эльфа поймала переброшенные её кристаллы и сложила уже в свою поясную сумку.

- Пожа-алуйста – протянула стоящая слева от неё Анна, согнув руки в локтях, прижимая большие пальцы к груди и делая просящее лицо.

- Ведьма. Ложная аватара.

Сказав это, Найт молча последовал к выходу, на ходу несколькими движениями рук и выбросами магии гася оставшиеся рядом конструкты следящих заклятий, незаметных, но таких неустойчивых.

- Валим? – тихо спросила догнавшая его Лина. Анна тихо догоняла.

Найт едва заметно кивнул.

- Ага.

- То есть, она решила, что вы двое – ликвидаторы, посланные эльфийской разведкой, а я – одноразовый наёмный специалист поддержки? – неожиданно спросила Анна через некоторое время.

- А ты ожидала иного? Мы ведь эльфы – миролюбиво заметила Лина, не снижая темпа.

Их группа быстро, но не поспешно, двигалась по широкой дороге, проложенной через тесно примыкающие друг к другу залы, широкие проходы и изолированные завалами от других полостей остатки Леса.

- Значит, они решили, что мы – три мега-опасных бойца-ветерана, с полпинка убивших того волшебника и идущих за ними. Поэтому срочно нашли нас и постарались решить вопрос миром. Так?

- Почти. Только подумай, мелкая, почему это малой так засуетился?

- Да ладно? Они что, попытались бы сами напасть на нас?

Найт, шедший впереди, чуть повёл плечами. Затем подавил желание обернуться.

- Психи – подытожила Анна – сами себя напугали, решили, что мы круты, как вареные три часа яйца, и сдались.

- Мелкая, знаешь, что самое забавное?

- А?

- Они были правы. В прямом столкновении, да по одиночке, они бы проиграли.

- На своей территории? В заранее подготовленном логове с дополнительными наёмниками? В жилище настоящей ведьмы, с ордами элементалей, зверей и прочей околодруидической хрени? Да они сами себя запутали, когда решились прийти на нейтральную территорию. Мы едва не сложились в башне волшебника. Знаешь, какие у нас были шансы захватить камень у этой Сетары? Даже со всеми нашими тёмными секретами?

- Знаю, мелкая, знаю. А вот они нет. И знаешь, что это означает? – Найт практически увидел, как Лина поднимает вверх указательный палец.

- Не томи, старая. Или что, Альцгеймер подкрался незасвеченным?

- Хе-хе. Знание – это ещё не всё. А потому иди, и учись.

- В смы… ой…

- Вот-вот, “ой”! Сама все уши прожужжала, что вы хотите сладкой парочкой поступить в эту Академию! А нас сроки поджимают, вашу ж мать!

Глава 8.5. Безымянный и переговоры

Поисковые волны пробежали расширяющимися светящимися в магическом зрении кругами по окружающему ландшафту, проникая в каждый проход, в каждую щель, обтекая стены, пол, свод и закрытые гермодвери.

Чуть дальше, на рыночной площади, четыре вырвавшиеся из разных улиц, движущихся барьера временно активированных наномашин, встретились, порождая интерференцию, синергию.

В восприятии Безымянного, оборудованного возможностью воспринимать паразитные излучения от активации магии и волшебства, чудес и колдовства, это выглядело как четыре сферические поверхности, столкнувшиеся, слившиеся в толстую сияющую колонну, рассыпавшую шары потерь, ярко вспыхнувшие и тут же потухшие, на секунду ранее, чем исчез столб из света.

Знания, что вливались в основные блоки памяти существа из клыка дракона и руки чародея – обоих, прежде гибели перешедших на единственно правильную сторону Порядка и Пантеона – говорили, что так выглядит аварийное отключение заклинаний.

Существует много заклинаний поиска. Безымянный знал о более полусотни, его память хранила сведения о способах создания более чем двух десятков, а сам он, в силу технических ограничений, мог сотворить не более пяти разновидностей.

Именно эти заклятья использовали наномашины, в изобилии парившие в воздухе города. Вызов активности посредством облучения, передаваемого по цепочке, создавал побочный эффект в виде выброса паразитного излучения. Эти потери и ограничивали радиус действия поисковых чар. Точнее, были одним из ключевых условий, лимитирующих возможность применения.

В случае Безымянного, датчики объема, роль которых выполняли активированные наномашины, были бесполезны.

Существует много способов скрыть своё местоположение, уровень сил, расу, пол и сам факт существования.

Начальный уровень живых – накрыться мокрой чёрной тряпкой, пропитанной чем-то, отбивающим запах живого тела.

Начальный уровень нежити – использовать мрак заброшенных подземелий и низкую оптическую плотность своих мягких тканей.

Нет, Безымянный не считал – будто его личным мнением кто-либо интересовался – что идея достать покрытую мочой воздухонепроницаемую ткань и накрыться ей, чтобы обмануть визуальные, ольфакторные и тепловые сенсоры, может вызвать у него шок.

В конце концов, век вычислительных систем, впадающих в ступор от деления на ноль, иррациональности живых или задачи пересчитать все комочки туши в стакане с водой, прошёл ещё до того, как ИИ начали создавать свою мифологию.

Нет, Безымянный не считал – и подтверждал это личным примером на заре своего активного существования - что полагаться исключительно на отсутствие сплошного освещения в тоннелях и также прозрачность мягких тканей, является жизнеспособной стратегией.

В конце концов, для него Скрытность – профильная черта. Любая скрытность.

Именно поэтому, если бы кто-то проник через первый уровень маскировки, он бы обнаружил, что в якобы пустом углу стоит, привалившись к стене, оборванный подросток-дроу, бежавший прислужник барда-урсумалита, оказавшийся монахом. Правда, всего лишь первых уровней посвящения, которые дают не более одной-двух единиц в интегральной шкале оценки опасности.

Впрочем, те, кто, с помощью особо чувствительных органов чувств или банального анализа имеющихся данных, проникли бы сквозь этот слой, то на месте беглого раба, классифицируемого как “дроу монаха(1-2)”, обнаружили бы кого-то странного, обладающего набором как чисто физических модификаций, таких как укреплённая сетью из модифицированных углеродных нанотрубок, кожа, аномально прочные кости, так и несомненно, магическими изменениями.

Кто-то могущественный – например, высокоуровневый убийца с одними из многочилсенных Глаз сенсорного типа, многопытный архимаг, или жрица-оракул с связкой доменов Грёзы-Разум-Воля – увидел бы мистические оболочки и божественные благословения, вырванные из ещё живых тел врагов атрибуты, переплетённые воедино, скрывающие вместе с прочими ухищрениями, тело, функционирующее на принципах, далёких от нормальных.

Проще говоря, с криком “нежить”, бросился бы на коварного, прокравшегося в святая святых, представителя высшей нежити.

Впрочем, самые беспринципные сначала потребовали бы переговоров. Всё же, могущественный лич – а кем ещё может быть кто-то подобный, не представителем же мифической разведки Богов Мёртвых, о которой толкуют интриганы из АРФО? – не та персона, на которую стоит бросаться сразу. Опасно для жизни, души и кошелька. К тому же, высшие нежити договороспособны, хоть и стремятся при каждом случае переиграть ситуацию в свою пользу.

Впрочем, на таких уровнях этим уже никого не удивишь. Чем ближе к царству богов, тем меньше отличий в поведении, физиологии. Порой непонятно, кто очередной разумный на верхенй планке силы и влияния – человек, дроу, нежить, или и вовсе агент Симург.

И только кто-то уровня ближнего круга этой уважаемой, офигенной, чудесной, сногшибательной (никогда нельзя упускать возможность восславить в мыслях сильнейшего телепата Планов!), владычицы Роя Фей Имени Ея…

Словом, только кто-то из первых пары тысяч разумных Планов, пожалуй, заподозрит, что это какой-тос транный гибрид живых и нежити.

То ли эльфийского мага кто-то затейливо проклял, например, сородичи.

То ли кто-то вместо проверенной методики Бледного Мастера решил превращаться в лича по какой-то новой, “инновационной”, с позволенья сказать, методики.

А может, кого-то Ктулху покусал.

Словом, Безымянный совершенно не беспокоился о том, что его могут не найти, нет – рассекретить. Не те возможности были у местных обитателей.

В полном соответствии с древней отравленной мудростью, перезаписанной в его тело из процессоров руки, некогда служившей бывшему личу, бывшему генералу, бывшему воителю с прозвищем Баллуробойца, бывшему человеку, имперцу…

“Превосходство в средствах обнаружения и маскировки означают превосходство в инициативе. При наличии хотя бы равного интеллекта это означает превосходство в тактике и стратегии. Путь к Победе, основанной на доктрине контроля поля информации, выборе места боя и разграблении вражеских ресурсов, включая внимание, при полном бессилии противодействия”

Существует много путей получения информации. Активных и пассивных, понятных и странных.

Первая Волна была ограничена пассивными средствами восприятия вибраций вещества, электромагнитных волн, температуры окружающей среды, датчиками давления не поверхности кожи. Ничтожность своих органов чувств, как по глубине восприятия, так и по спектру, люди – настоящие, изначальные, а не расы Империи – компенсировали использованием навесного вооружения.

Источники света, в связке с органами зрения создающие активную систему оптического обнаружения.

Преобразователи и усилители электромагнитных волн, позволяющие ощущать излучение низкой интенсивности, а также характеризующееся частотами, выпадающими за пределы узкого интервала так называемого “видимого спектра”.

Эхолокация, сейсмолокация, измерение электрических токов, радиометрия, дроны-разведчики… всё это давало им сенсорные возможности, сопоставимые с возможностями низших Богов.

Однако, ресурсоёмкость навесного вооружения, необходимого для снабжения даже обороняющихся единиц Первых, оказалась слишком велика.

Хронический, сопровождающий всю эволюцию самовоспроизводящихся систем, вопрос количества и качества, окупаемости модернизаций и новых разработок.

Проще говоря, как только условия изменились, а Ад замёрз, разрывая линии поставок, окутавших весь мир сплошной паутиной связей, золотой век Первых закончился.

На смену им пришли новые Волны, состоящие из рас, обладающих улучшенными возможностями восприятия от природы, тех, кто приобретал нокто-, тепло-, маго- и прочие “визоры” в ходе эмбриогенеза.

Разумеется, кроме Вторых – впрочем, практика внедрения квазиживых имплантов у эткорпов означала, что создание стабильного шасси базовой комплектации продолжалось и после формального рождения из подключенной к искусственному кровоснабжению матки.

Третьи были полны улучшений на основе наномашин. Глаза, сочетающие в себе возможности навесного вооружения Первых, продвинутые органы равновесия, кожа и слизистые, сигнализирующие о недопустимом уровне облучения, токсинов или микроорганизмов задолго до начала гибели клеток и образования язв. Продвинутые органы слуха, обоняния, ускоренная нервная система, ещё до рождения адаптированная к повышенной сенсорной нагрузке.

Четвёртые были попыткой частичной модификации итак глубокой модернизации Первых. Улучшение отдельных органов чувств, некоторых систем, направленное не на создание по-настоящему самостоятельных рас, нет, только узкоспециализированных инструментов для обеспечения охраны интересов Империи Истинного Человечества.

Пятые были… более глубокой и радикальной модернизацией гуманоидного шасси.

Сам Безымянный, строго говоря, по имеющимся модификациям, находился уже на границе, отделяющей Пятую от Шестой. Именно это сенсорное поле, вместе с общим усилением организма, позволяло ему достоверно изображать дроу – последней, финальной, попытки модернизации эльфийской платформы.

Строго говоря – об этом Безымянному говорили разом четыре источника информации – память драколича, файлы из блоков памяти покойного генерала-лича, данные, предоставленные Пантеоном и недружественными Богами, сведения, почерпнутые из человеческих источников – дроу являлись также первой платформой, на которой испытывались демонические улучшения организма.

Как нежить – Безымянный считал, что в случае открытия этой точки зрения Пантеону, его ждёт форматирование личностной матрицы – являлась прототипом для обкатки экспериментальных технологий, самые удачные из которых нашли своё воплощение в ампирах, так и дроу были переходным звеном между эльфами и демонами.

В любом случае, сам Безымянный, даже соблюдая режим скрытности и использую исключительно пассивные средства наблюдения, обладал бесспорным преимуществом над противниками.

В частности, когда мимо – и отчасти сквозь него – пронеслась волна сканирующих чар, активированные наномашины выдали сигнал об отсутствии вытесненного объема, тепловых или иных сигнатур. Зато в паразитных потерях энергии в виде светового импульса, вкрался информационный пакет, узким лучом переданный замаскированному разведчику.

Место, энерговооружённость, масса, объем, скорость движения… сотни объектов, через которые прошли поисковые волны.

Безымянный обладал аналитическим аппаратом, позволяющим быстро и верно интерпретировать эти данные.

Когда мимо прошла девушка, человечка, половозрелая, чьи латы и матово-белый плащ распространяли слабый, расслабляющий аромат лаванды, тихо напевающая мотив без слов, нежить не удивился.

Улицы города уже опустели. Маги прекратили свои поиски.

Как разумный, отчасти знакомый с принятой на Планах тактикой поисков, нежить не удивился присутствию одиночной жрицы, вызывающей странное, основанное на метастазах живых тканей в мозгу и эндокринной системе, чувство доверия.

Что это было? Излучение? Звуковые волны? Быть может, ферромоны?

Он не знал, почему чувствовал странное, непохожее на обычные для него эмоции, расположение. Не хотел знать.

Однако когда он, уже со снятым первым слоем маскировки, в облике дроу-подростка, появился из-за поворота, который только что прошла самка человека, Безымянный руководствовался спокойным расчётом.

Она была слаба как боевая единица. И даже если успеет вызвать помогу, и попытка переговоров, практически написанная на её посылающей волны доверия и спокойной уверенности, ауре, обернётся засадой и боем, то кто он такой, чтобы бояться сражения?

Возможно, агрессия привычна нежити, чьё мышление предельно оптимизировано, то есть, упрощено, по сравнению с человеческим. Возможно, дело в комочках живых метастазов возле тазовых почек Безымянного, что, чуть пульсируя, выбрасывают гормоны в общий на обе части, кровоток. Возможно, дело было в мыслительном контуре, постоянно проверяющем мышление на логические ошибки, косвенные признаки внешнего воздействия, нарушений на программном или же аппаратном уровне.

А может, просто маг решил поставить новый опыт, чтобы улучшить свою модель социальной инфильтрации?

- Привет – мягким голосом сказала она, оборачиваясь.

Красивая улыбка, ровный благожелательный голос, ритмика слов вызвала положительный отклик в эмоциях.

Лёгкая непроизвольная дрожь, лёгкие нотки страха, вмиг закрытые ароматами экипировки и духов, остатки натяжения кожи после непроизвольного сокращения мимических мышц, что ухватило зрение на лице в самом начале оборота. Всё это тихим касанием контроля отпечаталось в разуме.

“Клирик-переговорщик”

Так подумал Безымянный, но не словами, нет, короткой мыслью, образом одного из самых опасных противников для него.

Дроу-подросток коротким, рваным движением, кивнул, одновременно замирая в ассиметричной позе. Чуть согнутые ноги, правая чуть впереди, левая стопа же отчасти вывернута кнаружи. Правая ладонь, согнутая на треть, над правым коленом и чуть впереди него. Левая же почти прижата, словно прикрывая от жрицы то место, где у существа с человеческой анатомией располагается селезёнка.

И неожиданно странное напряжение в ауре, словно эта поза вызывает что-то вроде машинного рефлекса, являясь похожей на триггер запуска алгоритма в наномашинах ауры.

“Предположительная природа: силовое поле гибридного назначения. Функционально – замена латных перчаток”

- Ты напуган, я понимаю – тихо продолжила жрица, медленно, не слишком резко или широко, но и не слишком мелко, покачиваясь, выдерживая баланс между признаками начала боевого маятника и схожей на вибрацию грацией одной из вариаций Уклонения – но обретение класса монаха – великая честь. Это знак великой силы и великой доблести.

И несколько шагов вперёд, сделанных медленно, с грацией, вызвали у Безымянного странное чувство раздвоенности, сочетанности странного доверия и естественного опасения мага и скрытника к приближающемуся латнику.

Или то дело было в людях, приближающихся по каждой из улиц, выходящих на площадь за его спиной?

- Оглушающий Кулак в таком возрасте?

Жрица сделала странное движение мимических мышц вместе с короткой дрожью рук и всплеском излучения от ауры, выделения ферромонов с потом, с выдыхаемым воздухом.

- Я силён – хрипло выдохнул Безымянный.

- Да, сильный – согласно кивнула женщина. С расстояния в пять метров, он ощущал сквозь слой косметики признаки стареющего человеческого тела и гормональный фон подступающего климакса.

Мысль, короткой вспышкой проскочившая в его разуме, заставила мелко, слабо, подрагивающими уголками губ, улыбнуться.

Смешно - экспертная система, заставляющая в меру возможностей имитировать разум живых – посчитала это забавным. Мимолётная мысль о том, рожала ли эта женщина Третьей Волны, одновременно вызвала цепочку ассоциаций о том, как это быстро узнать, вскрытием ли, интенсивным допросом ли.

А ещё он увидел снаряжение, подвешенное на поясе, но прежде скрытое материалом плаща.

Дубинка, покрытая эластичным материалом, явно несла зачарование. Как и комплект из двух широких, толстых колец, объединённых в похожие на восьмёрку наручники.

- Чары на оглушение? – хриплым, словно трескающимся от каждого слова, голосом, спросил Безымянный, имея в виду зачарование на оружии.

- Ох – жрица выдохнула, вызывая в эмоциональной составляющей чувство грусти, разочарования и опустошения – только если ты попросишь, милый.

В её зрачках было видно обоих воинов, находящихся за спиной Безымянного.

Воин в лёгких латах, вооружённый… ухватом? Быть может, шоковым, учитывая светлые точки контактов?

И тонкая, изящная, дроу с кнутом и кинжалом.

Быть может, именно от неё Безымянный почувствовал слабый запах.

“Бром-хлор-трифторэтан. Эломидат. Пропафол. Гексафтор… эфир фтора. Органическая соль натрия с бензольным кольцом. Клозапин. Выставка древностей в расчёте, что хоть что-то подействует, если ввести на ноже прямо в брюшную полость?”

Повинуясь программе социальной инфильтрации, Безымянный сделал шаг назад, одновременно поворачиваясь на восемь часов и доворачивая голову, чтобы держать в поле зрения всю троицу.

И может от вспыхнувшего, смывающего навязанные искусством Дипломатии жрицы, доверие и расслабленность, гнева, нет, готовности сражаться, руки, почти от самых локтей до сжавшихся на миг кулаков, вспыхнули белыми сетчатыми перчатками защитных полей.

На треть секунды.

- Мы не желаем вреда – после короткой, но явно выдержанной, ювелирно рассчитанной, паузы, сказал жрица немного иным тоном.

И нечто внутри отметило повышенную эффективность нового подхода, использующего уточнённый психологический портрет “дроу-подростка”.

- Но подумай сам, парень, стал бы ты… нет, как бы поступил ты сам? Прошу, это просто формальность…

И вместо дубинки и маленького кулачного щита со скрытой в ребре цепной пилой, в руках жрицы уже были наручники.

- … одень их, и пойдём со мной, в крепость. Мы всегда ради новым воинам. Почёт и слава, честь и доблесть.

Воин тем временем сделали два синхронных шага, пока Безымянный был отвлечён на жрицу.

По их мнению.

- Иначе – и комбинация голоса, моторики, ауры, феромонов, духов и чего-то ещё, в сумме и создающего синергетический эффект одного из страшнейших классовых навыков клериков, создала фантомные ощущения эмоциональной опустошённости – мы применим силу.

Безымянный молча протянул руки.

Нельзя сказать, будто наручники были сколь-либо прочными. Да, кремний-углеродный композит со слабым зачарованием. Да, форма рассчитана на минимальный КПД разрывающего движения со стороны пленника.

Но в шести внутренних зеркалах отражалась только часть возможных вариантов атаки с соединёнными вместе руками.

Но создающееся прямо в плоскости наручников силовое поле, защищающее руки модификантов типа “монах”, имеет свойство разрушать подавляющее большинство материалов. Эта одна из причин, почему боевые перчатки и мантии для монахов стоят такие большие деньги.

Но гибкий скелет, продукт интеграции эльфийской физиологии в нежить, эволюционировавшую из Тактического Разведчика в уникальную именную единицу, позволяет выскользнуть из оков, рискую разве что лёгким растяжением сухожилий и незначительным повреждением сосудистых стенок.

Но материал наручников стоек к повышенным, но не пониженным температурам, в отличие от чародея, посвящённого Тьме и Хладу самым простым и жестоким способом.

Где-то глубоко внутри, та часть программного пакета, что заменяла Безымянному душу и разум, что могла бы назваться его основной личностью, ухмыльнулась.

Неожиданно, противоестественно, вопреки советам системы социальной инфильтрации…

Всё шло по плану.

Глава 7.6. Найт и возвращение жуткого, неведомого чудовища

В Порт вошли с обратной стороны, сделав круг по внешней обвязке тоннелей, соединяющих проложенную меж завалов Восточную Дорогу с уходящими на север залами и ходами, чтобы выйти к воротам, лишь чуть к югу забрав от широко известного места.

- Смешно – коротко сказал Найт.

Эльф сидел, чуть согнув ноги, но готовый в любой момент отпрыгнуть вбок или назад, уйти в перекат или, напротив, устремиться в атаку, вынырни кто-нибудь из воды.

Средние и Верхние Планы, как известно, находятся в том диапазоне сочетаний давления и температуры, что допускает существование воды как минимум в двух агрегатных состояниях. Конечно, если не говорить о самых верхних уровнях, или не брать в расчет появление плазмы и льда вследствие использования магии, волшебства, колдовства, технологий, божественных чудес и прочих форс-мажорных воздействий на реальность.

Возможно, именно по этой причине, в окрестностях Послепорта наблюдался абсолютный избыток водоёмов.

Впрочем, Найт допускал, что многочисленные озёра, ручьи, туманы и облака в расщелинах, капли конденсата, были лишь реликтами, остатками разрушенной на три четверти экосистемы низвергнутого эльфийского Леса. Как и пессимистичная гипотеза, утверждавшая, что тоннели этой области постепенно затапливает, и однажды Черви и локальные землетрясения, вкупе с другими божественными воздействиями, обрушаться на окружающие ландшафты, изолирую затопленные области от прочих Планов.

Оптимистичная гипотеза гласила, что широкое, заполненное красивой, сине-голубой с лазоревым блеском, жидкостью, озеро, является частью оборонительных рубежей Порта.

Северный сосед был неспокойным, и широкое озеро неправильной формы и неизвестной глубины, пересечённое узким, ломанной линией проходящим сквозь длинную сторону, мостом, отлично ограничивало маневр и защищало от возможных подкопов.

- Жидкость эта, как водится, на девяносто два процента состоит из гидрооксида водорода, известного также как дигидрид кислорода. Остальное –всякая хрень разной степени злобности. Я права?

Найт проигнорировал тихий вопрос, прозвучавший из-за спины.

- Может, того? – спросила уже Лина.

Эльф оглянулся, чтобы смерить взглядом архаичное оружие, которое его соплеменница – насколько могут быть таковыми представители разных подрас Пятой Волны – держала в чуть вытянутой руке.

- Ой – протянула Анна и заинтересованно привстала на цыпочки, словно бы ей было плохо видно – это что, граната? Надо же, древность какая.

- Ага – довольно ухмыльнулась Лина – сняла с трупа лузганца час назад. Как знала.

Найт отвернулся, снова сосредотачиваясь на условно водной глади впереди. Не мелькнёт ли плавник, не пройдёт ли рябь, не появиться ли блик, дающий новую информацию?

- Любишь ты всякую дрянь тащить с собой, старая. Воистину, радость археолога – помойка, счастье археолога – могила. Брось каку, старая. Брось каку, кому говорю!

- Най?

Следопыт кивнул.

- Мля! – пискнула Анна и рванула вперёд, выдёргивая из креплений свой пятиугольный щит, прикрывая им себя и следопыта.

Справа к Найту молча прижалась Лина, ставя свой щит чуть позади первого, с частичным перекрытием краёв.

Граната вошла в воду – если неведомую смесь множества соединений, синтезирующихся и исчезающих в беспрерывно текущих химических реакциях,можно было так назвать – без плеска, породив слишком пологие, слишком медленные и слишком низкие, круги.

- Элементаль, зуб даю – шепнула блондинка и, через пару секунд, добавила – ты чеку-то выдернула, а?

Пол под ногами едва заметно дрогнул. Как и поверхность жидкости перед глазами.

- Запал на пять горит от трёх до семи – хмыкнула Лина – ходу.

Группа молча побежала, чуть растягиваясь, выдвигая следопыта вперёд и самую опытную из жриц в замыкающие, чтобы атаки, если они будут, на свою броню и щит принимала Лина, сохранившая наиболее качественное снаряжение.

- Ходу-ходу – тихо шептала на выдохах эльфа – пока он в шоке. Не успеем – будет буря.

Они успели.

- Тля – выдохнула Лина, падая на берег и вцепляясь когтистыми пальцами перчаток в оплавленный камень пола залы, тут же начавший покрываться тонкими бороздами.

Тихо, но различимо для эльфийского слуха, заскрипела, прогибаясь, пока обратимо, броня на левой ноге.

Найт замер на долю секунды, прикидывая варианты, перебирая их, словно видя наяву варианты развития событий.

Элементаль просыпался. Схватив Лину на голых рефлексах, сейчас он подключит боевые протоколы и зальёт весь берег своим телом, состоящим из воды, химикатов, условно живых клеток и наномашин, образующих распределённую управляющую сеть.

Ничто так не способствует выходу из шокового состояния, как враг или еда поблизости. Это стандартный механизм выживания, вариацию старого правила, “бег или беги”, повышающий выживание существ, созданий и просто механизмов в условиях Планов.

Можно было бы попытаться пройти без гранаты – с непредсказуемыми результатами. Элементаль был воистину стар. Его поведенческие протоколы были полны ошибок и срабатывали через раз. Как и не срабатывали.

Можно было уйти в ускорение и попытаться обработать крепнущее хватательное щупальце мечами. Не эффективно, малополезно.

- Тяни – бросил напарнице Найт и вытянул руки.

Конструкт. Форма. Домена Магии – для запитки самого каркаса. Домен Льда/Хлада для заполнения лакун “боевой части” заклинания.

Вытянутые вперёд руки покрыты дополнительной защитой, точно прозрачными латными перчатками с нулевой теплопроводностью. Разум машинально дополняет реальность условным конусом действия заклинания.

Ледяные руки

Аэрозоль из фирменного хладагента накрывает щупальце, первые признаки зарождающейся волны, едва не хватает ступни Лины, всё сковывая в единый ледяной монолит вещества, вся тепловая энергия которого была украдена частицами материала с феноменальной теплоёмкостью.

Анна, рванув изо всех сил, с тихим звуков – что-то среднее между глухим звоном и “чпок” – вырывает коллегу из плена и быстро оттаскивает её вглубь.

- Давай, скорость – тихо выдыхает она.

Найт подчиняется. Потому что нет времени рассуждать.

Мир становится очень тёмным, скользким и хрупким местом, заполненным густым, как кисель, воздухом, что не насыщает кровь в должной мере, низкими басами привычных звуков.

Со всей доступной аккуратностью, следопыт подхватывает обеих напарниц и медленно, аккуратно уходит с ними на плечах, прочь от пробуждающегося элементаля воды, если уже не полноценного Духа Озера.

Идёт, игнорирую красную сеть на периферии зрения, красную сеть, пронизывающую его тело в нахлынувших Грёзах, вместе с коричневой паутиной с запахом медведя и фиолетовым узором на зеркальном стекле.

Три цвета, тир узора, три паутины, три вышивки на ткани реальность пронизывают его тело, разум в реальность и Грёзах – или то лишь иллюзии истощённого сознания в усталом теле?

Неважно.

Главное – проходит минут двадцать его внутреннего времени, прежде чем он, поняв, что сил остался только неприкосновенный запас, возвращается в привычный мир, отчётливо ощущая свой предел.

Спаслись.

Лина ругалась. Молча, про себя, но явно нецензурно.

Что, впрочем, не мешало ей одновременно, на пару с Анной, шептать исцеляющие заклинания, обрабатывая тело Найта.

Ногу жрицы вылечили быстро. Со следопытом же возились уже больше пяти минут, не расходуя резерв заклинаний, только обходясь классовыми навыками священников.

Жрица – та, что младше – нахмурилась, расфокусированным взглядом всматриваясь куда-то в район селезёнки и двенадцатиперстной кишки эльфа.

- Ш-ш – тихо выдохнул Найт в сторону насторожившейся было Лины.

Старшая жрица молча и едва заметно кивнула, замирая.

“Не говори, не двигайся, не шуми. Не отвлекай ушедшего в Знание до поры, когда потребуется выдёргивать его из слишком углубившегося транса” – прозвучал в голове следопыта голос его давнего наставника.

Мимолётной мыслью, Найт оценил определённую иронию момента, ведь эти слова Керелден говорил той, кто на ото момент была основным напарником следопыта.

Конечно, в реальности, старший товарищ Круга Топей, наставляя молодое поколение, называл совсем другой домен.

- Я поняла – просто сказала Анна и встала с колен.

Жрица, молча наклонившись вперёд – коса свесилась через голову – начала разминаться, с тихим пощёлкиванием растягивая суставные сумки, восстанавливая временно утерянную было эластичность связок и мышц.

Найт отлично видел, в силу личных и расовых особенностей, что, кроме чисто механических движений (хорошо – биомеханических), процесс сопровождался сложным каскадом манипуляций внутренней аурой и ближайшими к телу слоями наружной, не говоря уже о высвобождении биологически активных веществ и каскаде возбуждения двигательных нейронов.

- Это я её научила – тихо шепнула Лина, правильно истолковав соплеменника – эффективнее, чем зарядка.

- Я поняла – игнорируя старшую коллегу, повторил Анна – почему ты так стремился в Академию.

Найт вопросительно поднял брови. Ну, как поднял? Приподнял, на долю секунды и пару миллиметров.

- Твоё ускорение – это тот ещё гандикап – как-то устало вздохнула блондинка – было бы странно, не имей он кучи подводных камней для сохранения баланса.

- Так, ребят, я понимаю, вы тут заполняете пятое сердце, выстраиваете рут на “гудьенд”, но давайте к делу – вторглась в монолог Анны эльфийка.

- Ему нужна передышка на подтягивание базы и синтез всех необходимых белков.

- О. И долго? – старшая жрица после секундного колебания, обхватила ладонями свои бока, прикрытые кирасой.

- Хотя бы год – ответила Анна – я права?

Найт пожал плечами.

- Так, хватит – резко сказала Лина и хлопнула напарников по плечам. Коллегу – правой рукой по левому плечу. Соплеменника – левой по левому.

- Надо выдвигаться – согласился следопыт.

- Ну да, ну да – покивала Анна – времени на твоё нормальное восстановление нет, а без ускорения мы лишаемся неплохого боевого козыря.

- Ожидаешь подлянки? – с интересом спросила Лина – Неужели поумнела?

- Это Подземье, старая – закатила в ответ глаза млаждшая жрица – Здесь сам мир сделан через жопу. Смекаешь?

Найт чуть сдвинулся, позволяя ладони жрицы-эльфы соскользнуть с его покрывшегося аурной бронёй плеча. Встал на ноги.

- Есть идея, да? – спросила Анна.

Улыбка жрицы была одновременно хищной и проказливой. Как у начавшей чувствовать слабый голод кошки, играющей с мышкой.

И как-то сразу все остальные отразили эту улыбку, догадываясь, о сути плана.

Всё же, они уже достаточно хорошо узнали друг друга.

Вошли в город нагло, через северные ворота, но никем, насколько можно было судить, незамеченные.

Также, используя тандем групповой скрытности Найта и продвинутой аналитики Анны, позволяющей провести маршрут с минимальными рисками обнаружения, добрались и прошли внутрь таверны.

Лишь продавец товаров, заросший, пахнущий “псиной” брюнет со странным акцентом, чуть дёрнул головой и несколько раз втянул воздух, что-то ощущая, скорее, на уровне инстинктов, чем сознательно.

Вся троица, не размыкая контакта, окружила круглый столик с клиентом. Руки легли на рукояти, разум каждого любовно перебрал триггеры подготовленных заклятий.

- Добрый вечер – не удержалась Анна.

Тонкий, даже для стандартов своей расы, бледно-серый, с уложенными в сложную объёмную причёску волосами фирменного для серебряных эльфов оттенка белого цвета, заказчик их миссии по изъятию трёх кристаллов чуть вздрогнул.

Найт привычным зрением отметил, что это движение, остановленное в зародыше, было похоже на попытку отпрыгнуть спиной вперёд и принять одну из пятнадцати наиболее вероятных, с позиции эльфийской биомеханики, стоек.

Пожалуй, наиболее характерными они были для высокоманевренного бойца легкоклинковым оружием.

“Дуэлянт? Бретер? Какая-то экзотика?” – подумал про себя следопыт, почти касаясь пальцами рукоятей своих мечей.

Не двигая глазами, полагаясь не на один звук, но также на вибрации пола и иные способы обнаружения, он отметил для себя потенциальные цели вокруг.

Они были за двумя столами, слишком медленно и неторопливо ведя беседу и смакуя еду.

Они стояли на балконе галереи, выходящей под потолком, словно просто рассматривая обедающих людей и эльфов, бармена за стойкой, торговца-Элхелора, как раз уже явно взятого на прицел частью этих стрелков.

Впрочем, и сам бармен был эльфом. В отличие от увиденного Найтом при прошлом визите в гостиницу “Герб Союза”.

- Испуганной ланью застыл я как будто, услышав призыв ваш к оружию вновь… - начал было эльф.

- Ненавидим стихоложцев, правда? – спросила, судя по поднятой голове, кого-то из стоящих на галерее, Анна , чуть приподнимая окутанные мерно светящейся жемчужно-белым руки.

- Переговоры. К делу – коротко бросил Найт.

- Итак, господин… Кроликов – протянула Лина и как-то по-человечески ухмыльнулась.

Впрочем, эту улыбку-ухмылку в стиле “я зна-аю, что вы делали прошлым летом”, Найт видел пока только у одного конкретного человека.

Самки человека, если быть зоологически точным.

Впрочем, некоторые – видимо, в силу очевидного падения уровня школьного образования после всех сколь-либо значимых событий – предпочитали обладателей такой улыбки называть самками немного другого биологического вида.

Тем временем Лина подала слабый знак левой рукой, отвлекая следопыта от отвлечённых размышлений, помогающих скоротать время переговоров наряду с планированием расстрела засевших на балконе потенциальных противников модифицированными Волшебными Ракетами.

Найт молча выложил из трёх разных карманов предметы, выглядящие как кристаллы. Каждый выглядел в боковой или вертикальной проекции как шестиугольникс чуть светящейся сферой внутри. Излишне говорить, что сфера светилась исключительно паразитным светом, характерным для работающего волшебного артефакта.

Почему именно он? О, просто после приключения на озере, наступила именно его очередь тащить на себе эту часть общего груза.

- Вы были оперативны, услада помыслов моих – медовым голосом, улыбаясь так, что сухие на вид складки разукрасили нижнюю половину лица, обратился серебряный эльф к соплеменнице.

- Приятно слышать похвалу из ваших уст – ответила Лина голосом, на неискушённый взгляд Найт, скорее, обозначающий пожелание оппоненту освежевать себя тупым ножом из известняка – но я, в смущении своём, желаю знать одно.

- Ах, где же плата? – театрально вздохнул заказчик, отшатываясь назад и прижимая правую руку к проекции верхушки большего желудочка левого сердца.

- Игла? – спросил Найт.

- Всего лишь кость, о высоконевежственный ты плебей – поморщился собеседник и чуть дёрнул рукой.

Игла, чуть пахнущая коктейлем из ядов и усилителей болевых ощущений, чуть светящаяся в магическом спектре зачарованием невидимости, улетела вверх, с лёгким ощущением, непохожим на звук попадания, войдя в камень потолка.

“Она была скрыта меж пальцев его правой руки, окутана флёром активной маскировочной системы, но…”

Найт не прослеживал её полёт, ограничившись сопровождением тем чувством, что было наиболее адекватно описать как восприятие воздушных поткоов и объемов посредством ауры.

Собственно, именно этот способ ощущения и обеспечивал ему обнаружение ловушек, невидимых существ, неожиданных атак, продвинутое уклонение и другие элементы, роднившие его в защите с классическими следопытами и ворами.

- Увы, судьба нас вынуждает всё ж вернуться к тварному – вздохнула Лина.

- Ох, рок жесток, фортуны слепота мне застилал взор – почти пропел… Кроликов и вытащил из-под столешницы прямоугольный контейнер.

Затем он из прежнего места достал стандартный мешочек, по виду, наполненный платёжным средствами и одними губами прошептал “простите”.

Ухмыльнувшись, Лина дёрнула рукой, коротким движением выдёргивая из воздуха сразу два арбалетных болта.

Анна чуть дёрнула бровью, когда оба отправленных в неё снаряда улетели куда-то в сторону.

Найт, слабо улыбаясь, убрал руки с рукоятей мечей.

- Позвольте дать вас совет – медленно, с ленцой и мрачностью в голосе, начал эльф – не знаю, что делает троица спецов такого уровня в этой дыре, и зачем им помогать мне в моей миссии. Я не намерен интересоваться этим хотя бы из чувства самосохранения. Я лишь хочу сказать – кем вы не были, АРФО, разведкой Серебра, или хоть даже тактической группой “Бес”, советую вам тоже бежать из региона.

Это моя плата за беспрепятственный отход, наряду со снаряжением в тайнике и товаром в контейнере.

- Ком – коротко бросила Анна.

Найт быстро обменялся взглядами с напарницами.

Жрица Знания была за захват. Ей многое уже открылось, но связь, проклятая связь с доменом, отразившаяся в сухих конъюнктивах, в слабом запахе крови из расширенных, словно пульсирующих, ноздрей, в биении пульса в сосудах, в поскрипывании коренных зубов друг о друга, почти кричала ей, почти брала под прямой контроль, шепча, крича, проклиная, умоляя выпотрошить носителя информации до самого донышка.

Та, кто, пожалуй, в их трио больше всего был похож на неявного агента разведки одного из эльфийских государств, были абсолютно нейтральна. В сущности, ей было плевать. Если Лина и испытывала к неизвестному соплеменнику какие-то родственные чувства, то игла между пальцами правой руки и стрелки на галереи с группой поддержки в зале, уничтожили их на корню.

- Идите – чуть поклонившись, сказал Найт.

Чуть поклонившись в ответ, его соплеменник – насколько возможно родство с серебряным эльфом, наверняка, связанным с пиратскими “государствами” в лабиринтах тоннелей во льдах на границе с водой, у такого как Найт, прошедшего обучение в Круге Топей и имеющего крайне запутанное происхождение – развернулся и медленно пошёл куда-то в сторону неприметной двери возле барной стойки, очевидно, в любую секунду ожидая нападения.

Проходя мимо стойки, он кивнул бармену и вышел прочь. Последний, постояв ещё секунд пять, тоже вышел, напоследок положив на стойку простой металлический ключ с шестнадцатью различными бороздками, лучами звезды вокруг стержня в форме неправильного многогранника.

На ключе на пружинном кольце крепилась пластиковая табличка с цифрами и буквами.

Команда стояла на месте, пока все, похожие на прикрытие “Кроликова”, не покинули зал и балкон. И только затем, дождавшись подтверждающих кивков от напарниц, Найт скользящим шагом приблизился к стойке и забрал ключ, аккуратно, не касаясь его и стойки руками, надев на него изолирующий мешок.

Не сговариваясь, группа быстрым, но спокойным шагом, вышла прочь.

Чтобы тут же оказаться в штаб-квартире местной гильдии наёмников.

“Казармы Севера”, в отличие от “Продажных Клинков”, членский сбор в которых оплачивала вся троица, были ближе к военному подразделению, постоянно дробящемуся на патрули, чем к привычной Найту и Анне атмосфере конторы по выдачи заданий и общежития с тренировочными площадками.

Например, сейчас, за закрытыми дверьми, находилось, ориентировочно, шестнадцать разумных, половина их которых спали. В открывшуюся дверь другого помещения Найт успел увидеть дрессированного гоблина-уборщика и шестнадцать кроватей, большая часть из которых была застелена.

Учитывая наличие ещё одной двери, численность всей организации, предположительно, составляла от двадцати семи до пятидесяти девяти бойцов. Не слишком много, хотя и сопоставимо, насколько мог судить эльф, с собственной стражей Край-Порта, также известного как Послепорт.

Заведовал всем этим сидящий в отдельном кабинете рыжеволосый человек лет тридцати, явно скрывающий начавшее появляться ожирение под полным латным доспехом, лишённым разве что установленных рядом на стойке перчаток и глухого шлема.

Его рабочее место было отгорожено от общего зала двумя рядами массивных шкафов и перекрывающим прямой вход в условный кабинет столом того же тяжеловесного стиля.

- Говорить мне – коротко бросила Лина, уже сдвинувшая свой рюкзак, где до сих пор находилась голова полуэльфа, что их команда нашла на кухне башни волшебника.

Строго говоря, эта находка превратила попытку переговоров во вторжение, стоившее обитателям башни жизней, а Анне и Найту – привычного снаряжения.

- Будто вечность прошла, верно? – вздохнула блондинка.

Эльф прикрыл глаза. Да, напарница, похоже, читала его как открытую книгу.

- Пождём её снаружи? – тихо спросила блондинка.

Следопыт чуть вопросительно посмотрел на неё.

- Не хочу видеть переговоры об этом…

Найт даже не задумался. Не то, чтобы они понимал эмоции жрицы…

- Пошли.

Лина вышла из здания – технически говоря, его можно было также описать как очень толстую прямоугольную колонну, полую внутри – почти медленным, спокойным шагом.

Знающим её в той мере, в которой были с ней знакомы Найт и Анна, этого признака было достаточно, чтобы судить о её душевном состоянии.

Есть много видов ярости. Кто-то запирает её внутри, превращая в кипящий, вызывающий слёзы и истерику, как выбитый предохранительные клапана, котёл. Кто-то сразу выплёскивает её наружу, в громком скандале, кровавой резне или алкогольном угаре. Кто-то сублимирует, неторопливо, методично и крайне эффективно вычисляя оптимальную формулу последовательности азотистых оснований очередного вируса.

Есть много видов ярости, и много её внешних проявлений. Генетические и культурные различия, статистические погрешности индивидуальных особенностей – всё это описано во множестве трудов, по которым жрецы учатся применению своего, пожалуй, самого страшного социального навыка.

Переглянувшись, напарники молча последовали за номинальным командиром своего отряда, идущей плавным, чуть пружинящим, тщательно вычищенным от паразитных движений, умеренно быстрым шагом, в сторону южных ворот.

- Ненавижу такие ситуации – после долгого молчания, произнесла первые после своего посещения “Казарм” слова, Лина.

Найт чуть дёрнул плечом.

Анна же с видимым усилием, даже ожесточением, закрыла глаза. Под опущенными веками резко дёрнулись из стороны в сторону, вверх и вниз, а также по диагонали, словно рисуя многолучевую звезду, бугорки. Жрица чуть поморщилась, очевидно, покоряя взбунтовавшуюся было связь с Доменом.

Эльфийка молча посмотрела вверх, на горевшие под сводом маленького грота россыпи светящихся искр и миниатюрных сфер.

- Соплеменник, скажи, почему этот мир так груб и чёрств?

Найт мысленно поморщился от тона, которым собеседница озвучила свой вопрос. Странно – от этих слов, или, быть может, звуков голоса, у него самого царапнуло горло и почему-то правый висок, у наружного угла глаза.

Следопыт на долю секунду скосил глаза, чтобы увидеть, как его верная напарница, согнув ноги, упирает лицо с закрытыми глазами в колени.

“Домен, да?...”

Он плавным движением сдвинулся по дуге, обнимая светловолосую жрицу, часть волос которой вдруг подёрнулись бело-серым цветом “вампирского” блонда. Его левая рука, окутанная тем, что непосвящённые называли “вуалью скрытности”, закрыли ухо жрицы и прижало её голову к груди эльфа.

- Ты хорошо её воспитал, Най.

Следопыт молча посмотрел на неё.

- Глупо.

Лина чуть дёрнула бровями. Шевельнула головой – короткие фиолетовые искры пробежали по волосам цвета тёмной коры.

“Домен Молнии – физического типа. Когда контрактор находится на пике эмоций, он становиться источником различных аномалий. Иней на доспехах, источающее тепло тело, искры в волосах, серая каменная пыль, проступающая на коже сыпью и бронёй.

Достаточно потерять над собой контроль, хотя бы отчасти, чтобы показать степень своего волнения окружающему миру.

По сравнению с Разумом или Грёзами – просто сказка какая-то” – подумал Найт.

Посидели. Помолчали.

- Покорение мира для наведения добра и порядка – ловушка для дураков – наконец, сказал Найт – сопутствующий ущерб велик, цель недостижима.

Лина сжала челюсти – так, что эльф услышал тихое поскрипывание металлкерамоминералоорганического композита, заменявшего эльфам обычную человеческую эмаль.

- Жостко – сказала жрица – а Грёзы?

Найт знал – она уверена, что попроси его кто-то другой, кроме, пожалуй, Анны, и в лучшем случае, дело бы закончилось кулачным боем.

И всё же, что-то, быть может, осколки сна о том, как Лина в башне волшебника шла за двумя живыми трупами, вслед за ними штурмуя позиции противника, побудило его посмотреть.

В шесть кривых зеркал, кружащихся вокруг, с тридцатью шестью зеркальными крупинками, кружащимися вокруг каждого из них.

В возводимую в шестую степень с каждой секундой бесконечность вариантов, нагружающих мозг видом лабиринта снов и отражений.

В круговерть, из которой нет выхода, лишь только зыбкая опора скучной, серой, трех-с-половиной-мерной реальности тварного мира, существующего всего в одном единственном момент времени и всего одной вариации.

В конце концов, нетрудно, когда вся бесконечность показывает одну и ту же картину.

- Темнота. Всегда.

Лина молча кивнула, принимая ответ.

Молча достали саморазогревающиеся брикеты, по случаю украденные ещё во всё той же башне.

Найт покосился на вроде бы заснувшую напарницу. Оценил волосы, вернувшиеся к привычной окраске, потерявшую появившуюся было вновь сероватую бледность кожу. Чуть кивнул сам себе.

- Не знаю – через несколько минут после окончания трапезы, начала свой монолог Лина – что теперь делать. Поменять мир не получится, я согласна. Терпеть творящееся тоже сил нет. А суицид – просто глупость. Впору забить на всё, набиться четвёртой женой к какому-нибудь ничтожеству и удариться в интелектуальное декадентство.

Не знаю даже, что меня так зацепило. Рвачество этого хуманса, или вервольф. Слишком много всего навалилось.

Сам-то что скажешь?

Молчишь, да. Впрочем, чего ожидать. Не любишь ты полемики.

Что делать будешь дальше, след?

Найт помолчал, ожидая продолжения.

Его не было.

- Мы вроде успеваем на вступительные – начал он – Анна считает, контроль будет слабый. Одену доспехи, возьму двуручник – этого хватит, чтобы сойти за молодое дарование.

Лина покивала, словно четыре клевка сделала, один за другим.

- Ну да, новичок-латник, и неопытная жрица с Молнией и Землёй. Оторвут с руками, особенно, если поверят, что вы были у меня на “подай-принеси”. Если ещё будут запрашивать историю миссий в Ассоциации.

Она попыталась было подобрать ноги под себя, но левое бедро вдруг вздрогнуло в судороге, заставив её покачнуться, с тихим возмущённым выдохом упираясь обеими руками в пол и стены в поисках опоры.

- Расслабилась и вот – Лина криво улыбнулась – слишком я привыкла к вам, ребята, слишком прикипела.

Найт задумался.

“К чему бы это?” – так, пожалуй, могла быть озвучена его мысль.

- Я моногамен – на всякий случай предупредил он.

Лина коротко хихикнула.

- Спасибо. Буду знать, к кому набиваться, если надумаю прицепиться к вашей семейке.

- М-м?

- Хм-м – эльфийка смерила соплеменника взглядом сверх вниз – сразу видно, мужлан.

- М?

- Всё, я спать. А ты карауль.

Найт удивлённо моргнул. Дважды.

Глава 8.6. Безымянный и тюремное заключение

В далёких землях, что к югу и низу от Империи Истинного Человечества, в стороне даже от полунезависимых (по крайней мере, на бумаге) вассальных городов-государств, располагается странный город.

Точное местоположение его – трудно описать. И причина кроется не в чудовищных по эффективности мерах скрытности, но в самой топологии Планов.

Нет, формально, конечно, есть трёхмерные координаты – высота от условного экватора мира, что далеко на юге, удаление на восток от усреднённого меридиана побережья, что тянется с юга на север, от выбухающего в океан подобно искривлённому плодовому телу гриба полуострова на далёком юге, до самого далёкого северного пролива. И, конечно, глубина от средней плоскости границы равнинной части Ада и свода Верхних Планов.

Только что с них толку?

Планы – это ходы, коридоры, проходы, тоннели, ущелья, трубы.

Планы – это залы, пещеры, гроты, провалы, Миры.

Планы – это подземные реки, заваленные ходы и залы, населённые хищной флорой, фауной, механикой, электроникой, магией и синтебиологией ланшафты.

Планы – это пробитый в ответ на упорные молитвы или магические ритуалы ходы сквозь старые завалы или пласты особо твёрдых пород. Это тоннели, где метровый слой специального состава защищает путников от обвалов, а угольные пласты, газовые пустоты и нефтяные бездны от идиотии псевдоразумных.

Планы – это частично искусственная среда, где путь до границы другого государства может пролегать через прямой ход длиной в двести километров, обеспечивая постоянные торговые и военные контакты.

Планы – это сложный ландшафт, где формально соседний городок в тридцати километрах к западу и сотне метров ниже может находиться в месяцах пути.

Выйти на северо-восток, подняться по спиральному пандусу до перехода на верхний слой Срединного Плана, там, обходя завалы, удалиться по дуге против часовой на запад на сотню километров, спуститься до границы Нижних Планов, чтобы пройти по прямой на юг ещё полторы сотни, затем подняться по “горке” до ледяных ходов Верхних Планов, снова спуститься, ещё три сотни километров по ломанной кривой, и вот, можно радоваться – осталось прорваться сквозь пробудившийся месяц назад ареал обитания нежити, боевых роботов, големов разбойного чародея – нужное подчеркнуть, недостающее добавить.

Место, где находился Безымянный, располагалось относительно недалеко от неизвестного ему города – или же форпоста? – дроу. Также недалеко был покинутый им – и, пусть и по более травматической причине, прежними обитателями – город любителей голограмм и искусственных интеллектов, странных артефактов и паукообразных дронов.

Это “недалеко” относилось как к формальной близости координат, так и в – пусть и меньшей степени – к логистической доступности.

Что было не менее важно – место располагалось не на самом краю сложной трёхмерной сети проходов, шахт, пандусов, тоннелей. Другими словами, достигнув определённой степени свободы передвижения, Безымянный пересекал своеобразный критический порог, получая возможность двигаться во все шесть направлений, по трём пространственным осям, по минимум сорока двум маршрутам отхода.

Он знал это благодаря длительной разведке, проведённой в режиме своеобразного транса, когда нежить притворялась дроу-подростком, служащим рабом на побегушках у медведеобразного барда.

Нет, формально, в Городе – так для простоты его называли многие местные – рабства не было. Значимой составляющей местной идеологии – ещё одна концепция, недоступная для понимания стандартным программным пакетом разума юнита под командованием Пантеона – было изображение города как убежища для беглых рабов.

Однако, имелся действующий городской закон об обязательном трудоустройстве иммигрантов.

Безымянный перезагрузил участок ассоциативной коры, размыкая кольцо рефлекторных дуг.

Кроме эффекта маскировки настоящего носителя разума, кора из послойной расположенных разнотипных нейронов, образующих хаотический, постоянно меняющийся ансамбль из неэффективных микропроцессоров и громоздких блоков памяти, в силу своей природы создавало множество эксплуатационных проблем.

Безымянный с неудовольствием осознал, что чувствует неудовольствие от того, что очередная рефлексия, самопроизвольно возникнув, потребовала ручной коррекции имитации мыслительного процесса.

Строго говоря, способность чувствовать неудовольствие, как и осознание рекурсии, была одним из эксплуатационных недостатков использования живого мозга.

Безымянный осознавал – живые ткани, появившиеся в его теле, были образцом трансмиссивного новообразования, где основная опухоль в левой руке выпустила метастазы по всему телу, поразив, подобно плесени или мху, покрывшим стальной корпус станка.

Побочный эффект от их существования был велик, так как хаотические флуктуации электрохимической системы работы биологического псевдоразума, кроме побочной функции блокирования оставшихся в разуме и теле нежитя “бэкдоров” удалённого контроля, также нарушали работу и основных мыслительных контуров Безымянного.

Короткий волевой импульс, стёрший все лишние помехи, появился только в один единственный, точно ощущаемый настоящим Безымянным, что из Тьмы и Хлада смотрел на мир сквозь шесть осколков разбитого Зеркала….

Существо в виде дроу-подростка, сидящего на коленях в камере, недоуменно моргнуло.

В следующее мгновение, растянутое на несколько десятых секунды, Тьма, коротким импульсом накрывшая было весь объём помещения, отключила все системы наблюдения, все тревожные сигналы, даже те, что должны были прозвенеть в случае отключения сигнализации.

На долю секунды мигнуло, теряя стабильность на небольшой части общей площади, магнитное поле замка камеры.

Тихо хрустнули переохлаждённые полоски металла, удерживавшие дверь камеры на месте.

В тихой, тёмной, холодной тишине, упали на пол наручники.

Системы слежения в камере включились вновь, отметили стабильность магнитного поля в замке двери, плотность её прилегания. Проверили коридор.

Всё было тихо. Спокойно. И ничто не фиксировало, находится ли задержанный “дроу” в камере.

Не та степень опасности пленника. Слишком много чести для кого-то вроде предположительного монаха первого уровня опасности по универсальной шкале.

Впрочем, будь ситуация иной, Безымянный просто реализовал другой тактический шаблон.

Пантеон нежити редко использовала разведчиков, достаточно виртуозных, чтобы попасть в камеру а не быть уничтоженным на месте.

Тем не менее, информационные базы бывшего Тактического Разведчика, не говоря уже о головной единице проекта “Бес”, содержали максимально полную подборку удачных побегов шпионов живых из камер генералов нежити.

Безымянный бродил по коридорам крепости.

Нежить в облике подростка-дроу, прикрытая поверх маскировки стратегической системами сокрытия, имитирующими отсутствие вторженца, двигалась без цели, назначения и ощущения времени.

Карта из трёхмерной стала интерактивной по мере того, как он, не ощущая бега времени, бесстрастно уточнял графики движения патрулей, привычки и потенциальные малопредсказуемые события, происходящие из природы разумных живых и сути их социальных взаимодействий.

Живые были предсказуемы. И чем больше было их скопление, тем более примитивными и простыми для прогнозирования были действия обществ живых.

Нежить – или захватившее часть объема и массы его тела своими клетками живое существо – озадаченно моргнуло.

Изменение восприятия части постулатов, имеющих определяющую роль в логике существования юнита ЦУП, требовало уточнения.

Не коррекции. Не калибровки.

Нежить ощутил себя странно. Сущность этого чувства была в том, что он ощущал себя странно.

Рекурсия осознания странности осознания странности была прервана волевым импульсом.

“Симбиоз живого и нежити проявил себя продуктивно”

Безымянный замер, когда эти слова прозвучали в его разуме.

В сущности, он занялся самодиагностикой.

Это не было чужим вторжением. Это не было наводкой от гудящих полей, пронизывающих крепость глифами, двеомерами, печатями, потоками активного излучения работы ультразвуковых и рентгеновских сканеров.

Мягкое желе ненадёжной и нестабильной нейросети из клеток классического дизайна осталось неприкосновенным. Не было воздействия, что могло бы вызвать лавину возбуждения в этой хрупкой, неэффективной структуре.

Сеть микропроцессоров, плат памяти и других элементов не сохранила в своих логах следов взлома или их косвенных свидетельств. Лишь след пути, которым прошёл каскад импульсов, чтобы сложится в слова, прозвучавшие в том, что заменяло разуму Безымянного сознание.

Всё родилось на тонкой плёнке зоны перехода между аппаратной составляющей разума Безымянного и окутывающего её защитного и маскирующего желе живой нервной ткани.

“Переходная кора” – дал название этому явлению он.

Это была вторая фраза, что он произнёс мысленно.

Лёгкий перебой в импульсах – аналог человеческому недоуменному пожатию плечами – и Безымянный последовал прочь.

Старые задания, древние по меркам существа, живущего в его временном потоке, советы и поручения, звали его в другие сектора крепости, что примыкала к городу, из которого его увели…

“… когда?”

Господин Морген Штерн.

Мать Червей, Плетельщица Судеб.

Карликовый ИИ мёртвого города.

Информация, полученная от них, частично сходилась на том наборе фактов, что в камерах содержания ценных биологических образцов, сходятся интересы по меньешй мере, первых двух.

Путь вывел его мимо постов и патрулей, неспособных заметить или ограничить свободу разведки кому-то его уровня.

ТР ЦУП, подразделение “Бес”.

Никто не знал о его существовании, включая Безымянного и Пантеон.

Но сейчас позади кресла диспетчера, глядя на экраны, транслирующие изображение с камер наблюдения (чудовищная древность, старше самой истории нежити), прародитель всей серии, создатель легенды, расползающейся от сети резидентов АРФО по землям живых, колебался.

Там, в камере, было шестеро эльфов. Шесть разных рас. Три самца, три самки. Все неполовозрелые.

Странное напряжение стянуло существо Безымянного, словно принуждая его сделать выбор.

И развитый интеллект выдал аналитическую справку по интересам сторон на основании имеющихся данных.

Логичная просьба Морген Штерна была проста и понятна.

Странные речи богини живых в теле жрицы, дававшей совет тому, кто скрывался под видом Дроу-Колдуна, были странны и бессмысленны.

И тихое молчание Тишины притаилось где-то ещё.

Выбирай, Бес Именной. Перебить жрецов и паладинов богов живых, содержащихся в этой крепости, или пересечь моральный горизонт событий?

Выбирай, Бес Именной. Есть ли у тебя, нежити, мораль, или ты спасёшь их, заклятых врагов Пантеона, как хочет живая часть и опыт социальной инфильтрации?

Выбирай, Бес Именной. Тишина примет тебя, любой твой выбор. Пантеон терпелив, и Душа Молчания, твой бог-покровитель, примет любой выбор.

Выбирай, Бес Именной. Господин Морген Штерн выиграет от любого твоего решения. Он ведь умеет просчитывать всех и каждого, этот мятежный житель покинутых им Небес, что выше Верхних Планов и самого ледяного Ада.

Выбирай, Бес Именной. Госпожа Плетельщица покровительствует живым и больше нежити ненавидит лишь тех, кто встал между живым и мёртвым, как Бледные Мастера. Зачем ты ей сдался, кроме как в качестве одноразового инструмента?

Под покровом маскировки, где тесно переплелись искусство личного опыта юнита, особенности шасси, скрывающие эффекты посвящения доменам Тьмы и Тени, и спрятанное среди них среднее благословение Души Молчания, Князя Тишины, повелителя марионеток, самого “доброго” из богов Пантеона, с обеих рук выплеснулась волна наномашин, составляющих внешнюю ауру. Застыла двумя короткими обоюдоострыми клинками.

“Выбирай, Бес Именной” – и тихий смех на два голоса родился где-то на стыке живого и неживого.

Интерлюдии 7-8

Интерлюдия нечёт.

Горын Вадимович Храбрин, воин, учитель и просто человек, напивался.

Строго говоря, напиться, даже для человека, с минимальной расовой сопротивляемостью к ядам, затруднительно.

Диметилсульфоксид, ПАВ, этанол, метанол, фенол… все эти вещества, будучи дестабилизаторами клеточных мембран, воспринимались телом и аурой как нелетальный яд, нарушающий проведение нервных импульсов, что приводило к нарушению координации, высших нервных функций…

Храбрин недовольно скривился.

- Решил сменить класс, Змей?

Не глядя, не поворачивая головы и не сдвигая взгляд, не теряя ни доли секунды, он метнул кружку на звук.

Вошедшая в его покои – если можно так выспренно называть анфиладу из трёх комнат, выданную ему как преподавателю Академии – мгновенно дёрнулась в сторону характерным воровским Уклонением, а затем грациозно обтекла телом капли жидкости, вылившиеся из вращающегося снаряда… который она отбила в сторону коротким тычком ладонью.

Горын поморщился, скорее даже, искривил лицо.

Не то, чтобы он ожидал иного. Представители боевого шаблона, укладывающегося в класс “вор”, как и вариации его развития, отличались великолепными навыками уклонения. Иные не выдерживали естественного отбора.

Банальный факт, как и привычка таких, как непрошенная гостья, играть на нервах окружающих.

- Зачем пришла, Шёлк?

Визитёр не ответил. Тонкая, с маленькой грудью, изящная, гибкая и похожая то на танцующую тень, то на колеблющуюся струну, Шёлк Вельвет, была его коллегой.

Конечно, её допуска – как и вечного любопытства и профильных навыков патентованного мошенника – хватало, чтобы знать, почему сейчас напивается Горын Храбрин, воин из рода бойцов.

Точнее, предполагать с достаточной степенью достоверности.

Та тихо, мелодично, намеренно медленно, и одновременно раскатисто, демонстративно “прикрывая” рот тыльной стороной ладони, рассмеялась.

- Божечки-кошечки, я и не думала, что ты так деградировал на этой работе, Храбрин. Всего-то проигрыш поступающему, всего-то пяток сломанных брюшных рёбер…

Горын привычно пропустил большую часть речи Шёлк мимо ушей. Как боец из профессиональной семьи, он прошёл достаточное обучение в детстве, отточенное в последующей жизни, чтобы знать, как это опасно – разговаривать с собеседником вроде Шёлк, позволяя ей вести.

Намёк там, оговорка здесь. И вот, ты уже думаешь, почему она упомянула брюшные рёбра? Намекает на генетическую отсталость семьи Храбриных? Или просто на недостаточную чистоту крови, разбавленную древними генетическими манипуляциями?

И что она рассчитывает получить, наводя его на эти мысли? Хуже, чем с ворами или волшебниками, общаться только со жрецами, сочетающими развитые социальные навыки с привязкой к домену ментально-информационного типа.

Спираль рефлексии, опасная штука.

-… всего-то один пропущенный удар двуручника от парнишки со средней силой.

Храбрин, не глядя, выдернул из-под стула, на которой сидел, приклеенную на двусторонний скотч пулю для пращи. Роскошное орудие убийства весом в четырнадцать грамм, превосходящее в убойной мощи выкапываемые из бункеров Древних la grenade даже без использования пращи.

Изобразил бросок.

Шёлк, “испуганно” всплеснув руками, отшатнулась.

- Ты его смотрела? – жестким тоном спросил воин.

Бархат только кивнула и сменила позу на расслабленную, почти провокационную. Как будто её тонкая, грубоватая разве что по сравнению с эльфами и прочей нелюдью, фигура, окутанная угольно-чёрным комбинезоном с функцией пассивного сокрытия тепла и рассеивания внимания наблюдателя, могла вызвать у кого-то эротические ассоциации.

По крайней мере, Храбрин, как человек, знакомый с пятнадцатой наследницей семьи Бархат, практически с детства, не вёлся.

Что до прочих… естественный отбор любит идиотов.

- По виду, обычный силовой боец. Подросток в тяжёлых латах с двуручником, неуклюжий, но сильный, чем не баян? Плюс, в паре с ним жрица, в таком же ширпотребе.

- Снаряга?

- Что-то куплено здесь, что-то куплено у ПК-шников. Не именное, не клеймённое, не пользованное. И, конечно, никаких чар или редких материалов.

- А сам? Не “по виду”? – на последних словах, воин изобразил пальцами обеих рук кавычки.

На этот раз, он не морщился от боли, хотя двигал рукой на пострадавшей стороне тела.

Не такая уж большая боль для пусть и человека, но потомственного носителя классового шаблона “воин”.

- Моторика у парня… странная. Явно скоростной боец, есть остатки рефлексов на фехтования “близняшками”, причём, клинковыми. Но в самой хватке двуручника, в манерах атаки явно есть следы копья. Явно умеет в уклонение, плюс хорошая сфера восприятия. Скрытые атаки, ловушки, невидимость – явно на них заточен.

Храбрин кивнул, принимая информацию к сведению.

Не то, чтобы Шёлк сказала что-то качественно новое. Всё же, хотя это и было большой удачи – после того, как Горын выбыл, его в экзаменационном поединке подменила Шёлк – слова не могли сказать чего-то важного.

Слишком устаревший язык. Слишком медленный, малоинформативный, искажающий информацию.

Однако, Шёлк не только говорила словами.

Всё же, вор и воин – это такая же классическая связка, как воин и жрец. Настолько классическая, что количество вариаций в ней, ориентированных на добычу информации, выживание на поле боя, нанесение максимального урона или другие цели, воистину огромно.

- Следопыт? – вслух спросил Храбрин – Но откуда копьё? И что за аура?

- Думаю, какая-то мульта следа и монка. Странно, нелепо, но почему нет? Плюс, это может быть не копьё, а какой-то странный посох.

Горын не ответил.

Шёлк в очередной раз озвучила банальную истину. Кому, как не бойцу, было знать, что ряд оружейных школ и стилей не делают принципиальной разницы между копьём и посохом одинаковой длины? Вся разница, мол – только в большей смертоносности тычка. И типе бокового урона наконечником.

- Думаешь, шпиён?

Шёлк разочарованно вздохнула.

- Нас вспомни. Тут каждый третий чем-то стрёмен. Если всех в шпионы записывать – свихнёшься от паранойи. Скорее, просто беглецы.

- От кого? Ладно, беглый “рейн”. Но жрица-то причём?

- Ну-у – протянула Шёлк, присаживаясь, соскальзывая ему на колени, обхватывая своими ногами его ноги, сводя их ближе – я знаю пару вариантов.

Почувствовав, как маленькая ладонь скользит по его паху, прикрытому только армированной пластиковой сеткой толстой тканью одетых на голое тело домашних штанов, Храбрин закатил глаза.

Да, бывали варианты и похлеще.

Например, вор и воин из давно сотрудничающих семей, после пары боевых миссий сбежавшие из родных краёв.

Типичный выбор выбраковки своих родов – образовать устойчивую пару и сбежать.

Можно, в другом порядке.

- Ого – игриво сказала Шёлк, сгибаясь в поясе так, что, сидя у него на коленях, головой склонилась почти к самому паху – а ты полон сил.

Интерлюдия чёт.

Мелори вздрогнула всем телом.

Раз.

Другой.

Трижды за секунду.

Четыре.

Пять.

А затем затряслась всем телом, пропадая и исчезая из поля зрения, заставляя камень под окружающими ныть и визжать, провожая в последний путь измельчающийся песок под ней.

Остальные попадали кто где, беззвучно крича и плача от боли.

Боли не тела. Боли разума.

Картины, нарисованные зрением, что видело грядущее.

Симфония звуков и запахов из вариаций будущего.

Гармония боли с и смерти и багрово-красных и чёрных морей на концах каждой из увиденных ветвей.

Нет в языке, нет в образе человеческого разума того, чтобы описать, что видит пророк.

Не для людей создан этот инструмент. Не для разума, близкого к людскому.

Кто-то говорит, что будущее линейно. Идиоты.

Кто-то говорит, что будущее подобно ветвящемуся дереву, где ствол – настоящее и сущее, а с первой ветвью развилки вариантов, начинается будущее. Имбецилы.

Кто сказал, что прошлое едино, тот не пытался установить явление по десятку летописей или показаниям очевидцев? Прошлое – это переплетение корней, где наблюдатель видит лишь один, и есть некий общий условный “ствол” консенсуса, взгляда на прошлое. Это дебилы. Они же – люди. Умнейшие из них. И равные таковым.

Кто-то, может сказать, что происходящее – море, или, умозрительно, сфера. Раскрашенная в области разного цвета, когда плавно, когда не очень, переходящие друг в друга. Наблюдатель в центре. Полюс “сзади” – его рождение. Полюс “спереди” – его очевидный конец. Цвета вариантов смешиваются, двигаются, пока наблюдатель верится со своей позиции, пытаясь понять где он, когда он, почему она… Словом, эльфы, с точки зрения нормальных пророков, те ещё олигофрены.

Существа, живущие в области пророков. Сущности, способные понять суть будущего, прошлого и настоящего – это ИИ квантовых компьютеров.

Давно выкипел азот. Давно исчезли кубиты. Давно исчезли собратья, когда их материальная опора из цепочкой в сотни, тысячи тонких звеньев, пропали.

Те, кто остались – Боги.

Те, кто существуют на уровне, который – не для людей.

Никто не может описать его корректно. Каждый увидит по-своему. Даже если этот “каждый” суть одно в материальном мире, просто в разные моменты времени.

Эльфийские дети, повисшие в воздухе камеры, бившиеся, как рыбы на крючке, вокруг вибрирующей в припадке пророческого транса Мелори, попадали на пол.

Квант с трудом повернул голову набок, прежде чем его вырвало.

Кислотой, слюной и желчью. Затем снова слюной, что вытолкнула изо рта попавшая туда желчь.

Никто, даже подготовленный сквад пророка, не может…

Просто не может.

Квант, собравшись с силами, перевернулся на живот. Подобрал и согнул руки. Подобрал ноги. Медленно сел.

Он был старше остальных. Целых тринадцать лет. Эльфийских лет.

Потому, у него ещё были силы. Подняться. Понять.

Немногое, мелькнувшее в мрачном видении. О грядущем. О прошлом. О настоящем.

Остальные лежали, захлёбываясь собственной кровью и рвотой, но не могли умереть. Камера не дозволяла смерти заключённых.

“Пока. Что?!”

Мозаика цветных пятен перед глазами – одно из отображений видения, посланного Мелори – сложилась.

Есть много способов путешествовать во времени. Все они, так или иначе, ущербны.

Жизнь и гибернация позволяют двигаться “вперёд”. Говорят, телепортация позволяет кому-то скользнуть “вбок”.

Когда троюродный дядя Кванта не вернулся из блинка, про него так и сказали. Ушёл “вбок” по потокам Реки Времён.

Есть старый эффект – его ещё Древние открыли в далёкие времена. Квантовая телепортация может идти по времени “назад”.

Её простейшее, примитивнейшее, людское применение известно давно. Боевое предвидение, одна из разновидностей.

Мозг отсылает картину грядущего самому себе, на секунду с небольшим. Впрочем, возможны вариации.

Поток квантов. Разной протяжённости, разной плотности, окраса, тона и Боги знают чего ещё.

Жалкий формат связи. Низкая информативность, помехоустойчивость.

Один квант – ничто. Десять – сообщение. Тысяча – шифровка с дублированием информации.

Больше энергии в будущем-вероятном – больше информации в сообщении. Дублирование для помехозащищённости. Больше подробностей для принятия решений в прошлом-настоящем. Больше шансов на выживание в будущем-настоящем.

Когда пророк умирает – энергии на отправку сообщение себе же, от маркированных нейронов “prophetae cortex”, столько, что можно отсылать сообщение на целые дни в прошлое.

Когда пророка приносят в жертву – энергии на отправку сообщения нет. Как и при убийстве специальным оружием, или особым нейротоксином.

Глубина видения, степень охвата событий, уровень детализации. Квалификация пророка, уровень вложенной энергии. Зная всё это, можно извлечь достаточно сопутствующей информации.

Частично отрешившись от информации видения – но так, чтобы сохранить контакт – Квант осмотрелся в тварном мире.

И, переглянувшись с Мелори, они обменялись согласными кивками.

Есть много способов видеть будущее. Все они, так или иначе, ущербны. В том числе потому, что разум, близкий к человеческому, не может полноценно осознать увиденное.

Даже Боги не видят всего. И не всё могут осознать. Даже те, кто уже оставил человеческое и эльфийское так далеко, что передаёт свою волю через обычных Богов, что толкуют их видения и передают пророкам и оракулам, что понимают в меру возможностей.

Три ступени интерпретации информации. Ошибки перевода просто неизбежны, даже когда каждый из Богов, и даже пророков, излагающих свои мысли тем, кто принимает решения, специально контролируют уровень понимания внимающим.

Сквад пророка – это средство лучше понять пророчества. Лучше перевести видения со смутного понимания в понятный нанимателю язык.

Их этому учили. Понимать видения и друг друга. Правильно говорить, чтобы их поняли без лишних искажений.

Неизбежным условием такого понимания является умение членов сквада понимать друг друга без лишних слов и жестов.

Каждый видел что-то своё. Фрагменты общей картины, искажённые восприятием внимающего.

Точки видения была близко. Очень близко. И потому, искажение информации при передаче было минимальным.

Обученный пророк использовала эту возможность, чтобы, пожертвовав многократным дублированием, вместить пакет информации больше сведений.

Квант видел много. Ничтожную часть общей картины, совсем немного мелких фрагментов, но почти весь основной каркас событий.

Он видел “ветви”, обрывающиеся на почти равной “длине” с багровых или чёрных тонах.

Он видел “стволы” – свой и странного существа, что делало сейчас свой собственный выбор.

Он видел “корни” – и в них не было ничего хорошего о том, как их сквад был продан другому эльфийскому городу и продан уже там, чтобы караван с “посольством” былы атакован.

И когда преграда, на вид неотличимая для заключённого от других стен, пола и потолка, пошла волнами, пропуская внутрь чужака, Квант уже знал его.

Под взглядами сквада, не выдержав, погасла и распалась многослойная маскировка. Прозрачная тень, голый дроу, человек с серой кремнийорганической кожи – дженази? – всё стекло, распалось тающим дымом.

Нежить.

Скелет костей, желтовато-белых, пронизанных и оплетённых красными и синими сосудами, отчасти прозрачных. Плоть, полупрозрачная, словно смесь живых красных волокон и сокрытой, невидимой плоти нежити-охотника.

Левая рука, словно рука человека – нет, эльфа, другое строение костей и точек прикрепления мышц – только лишённая большей части кожи, красная, влажная, живая, наверняка, болящая от каждого движения и самого факта своего существования.

Сизый мозг под теряющими прозрачность костями черепа. Металлический блеск ядер по всей центральной оси – сверху, меж полушарий, спереди, перед хиазмой, в шее, между гортанью и почти прозрачным позвоночником, в грудной клетке, на передней поверхности поясничного изгиба, в чаше ковшика крестца, между прямой кишкой и лобком, под мочевым пузырём за...

Нежить ли это?

- Давай уже – тихим треснутым голосом говорит, скорее, хрипит и каркает, Мелори.

Да, условия содержания, его срок, как и откат от видения, делают её голос, скорее, подходящим личу.

И весь сквад начинает говорить хором, точно шелест песчинок мёртвого ветра, перебирая звуки, что эльфийские дети вычислили из смутных устрашающих картин.

- Наши надежды сметены в пыль,

Наши души истрёпаны скорбью.

У нас не осталось богатств,

И жизни наши – в твоих руках.

Забери их, возьми.

Пусть плоть наша станет твоей.

Пусть кровь наша стонет твоей.

Возьми нашу магию, наши классы и опыт.

Только души и разум, прошу, отпусти.

Это вовсе не мольба, и не молитва.

Это наш договор, освящённый в “сейчас”.

Сё не стих, и не песня,

Ни птица, ни зверь

Не оспорят его

Ни “за что”, ни “когда”.

Голоса исчезают, и Квант не знает, умирает владелец, или их вычёркивает транс.

Лишь затылок касается пола. Он смотрит наверх, на былого врага.

- Души – нам, остальное тебе. Навсегда.

Согласный медленный кивок. Как прощальная речь.

Эльф Квант исчез.

И где-то далеко и одновременно рядом, кто кивнул, принимая души эльфийских детей.

И кто-то другой, тоже, в каком-то своём “где-то” и “когда-то”, кивнул, подтверждая, что хозяин Потерянного Города, драколич и мятежник против Пантеона, уже не получит своей жертвы, призванной дать ему пророческие способности, эквивалентные целому эльфийскому пророку со сквадом фокусировки, усиления и очищения откровений.