Повторившаяся любовь

Глава 25

После душа Нэв почувствовала себя обновленной. Она быстро вытерлась и надела темно‑синее платье длиной чуть выше колена и мерцающую розовую шаль. На случай, если Дэвид планировал прогулку по берегу моря, она надела красивые темно‑синие сандалии, завязывающиеся на лодыжках. В предвкушении вечера и предстоящей ночи с Дэвидом ее пульс участился. Пытаясь сдерживать дрожь в руках, она нанесла темно‑коричневую подводку на глаза и немного синих теней на веки. И розовую помаду в цвет шали.

Она оставила волосы распущенными, но использовала фен, чтобы придать им чуть больше объема. Удовлетворенная своим видом, она схватила темно‑синий клатч и спустилась вниз.

Дэвид ждал в холле. Он встал, когда увидел ее на лестнице, и, когда она подошла ближе, в его глазах зажглись огоньки одобрения.

Ее сердце забилось быстрее. Он был невероятно привлекателен в темно‑серых брюках и бордовой рубашке, подчеркивавших его сильное, мускулистое тело. Он держал в руках одну‑единственную розу, и, когда она шагнула на нижнюю ступеньку, он протянул ей с улыбкой, которая заставила ее сердце подпрыгнуть.

Дэвид вывел ее на улицу и подвел к «ламборгини». Машина была столь резвой, что на извилистых поворотах у Нэв перехватывало дыхание, и один раз она даже импульсивно схватила Дэвида. Тот лишь улыбнулся. Спустившись с горы, они поехали вглубь страны.

— Мы едем на другое побережье, будем проезжать через горы Аспромонте, бывшую территорию разбойников…

На сельскую местность опускались сумерки. Они ехали мимо оливковых рощ, скалистых известняковых холмов. Под монотонный шум двигателя роскошного автомобиля Нэв откинулась на спинку сиденья и позволила векам закрыться…

Что‑то мягкое коснулось ее губ, и она открыла глаза. Лицо Дэвида было в дюйме от ее лица. У нее тут же участился пульс.

— Мы приехали, Нэв. Всего один поцелуй — и ты проснулась.

Нэв быстро выпрямилась.

— Где мы?

— В Марина‑ди‑Шилла, к северу от Реджо‑ди‑Калабрия. Пойдем.

Он вылез из машины и открыл дверь для Нэв. Выйдя, она зачарованно уставилась на каменные сооружения на мысе с крутыми склонами.

— Это замок Руффо, — сказал Дэвид. — Он был резиденцией правителей Калабрии.

Фонарные столбы освещали участок пляжа, по которому гуляли туристы, играли дети. От аромата еды из пляжных ресторанов у Нэв пробудился аппетит.

Когда они с Дэвидом шли по дороге, обнявшись, Нэв чувствовала такое удовлетворение, которого не ощущала никогда раньше. И, несмотря на недавнее столкновение с матерью, Нэв хотела, чтобы между ними сохранились хорошие отношения. Лоис проявила внимание к Бьянке, и это дало Нэв надежду, что они с матерью смогут понять друг друга. И может быть, со временем, Дэвид сможет простить и ее мать.

Дэвид свернул в узкий переулок, и они пошли мимо террасных ступенек и множества балкончиков с геранью и бугенвиллеями. Эти дома были в нескольких шагах от моря, и в воздухе висел запах соли и рыбы.

Через несколько мгновений он привел Нэв в тратторию с террасой, выступавшей над водой. Официант, приветствовавший Дэвида по имени, указал им на столик в дальнем углу. Свет от террасы отражался в воде, и Нэв казалось, что они окружены мерцающими звездами.

Дэвид указал на море:

— По легенде, здесь место обитания морской ведьмы, Сциллы, которая, создавая водоворот, пожирала моряков и преградила путь Одиссею… Знаешь, Нэв, когда я увидел тебя на экране своего компьютера, то подумал, что со своим завораживающим взглядом ты вполне можешь быть морской ведьмой…

Нэв сделала вид, что обиделась.

— Ты считал меня не только ведьмой. — Увидев озадаченный взгляд Дэвида, она добавила: — Ты получил записку и подумал, что ее написала я, следовательно, считал меня жестокой и бессердечной.

Дэвид не мог солгать.

— Я запутался, — признался он. — То, что я видел — или думал, что видел, — в твоих глазах, было так не похоже на то, что было написано в записке.

— Ты возненавидел меня? — прошептала она.

— Я был раздавлен, — прохрипел он, — но никогда не ненавидел тебя. Признаюсь, это был жестокий удар по моему эго. Презирал себя за то, что не был тебе ровней. Был недостаточно хорош для тебя.

— Это мнение моей матери, а не мое. Жаль, что я не видела той записки… — задумчиво сказала Нэв.

— Этого не должно было случиться… по крайней мере, тогда. Если бы ты пришла, в лучшем случае мы бы поцеловались. Нашей судьбой было уготовано встретиться не в ту ночь, а восемь лет спустя. Наше время пришло.

Официант подошел к ним, и Дэвид заказал аперитив для них обоих, жареные кальмары с баклажанами и пармезаном и жареную рыбу‑меч.

После того как официант ушел, Дэвид встал и взял руку Нэв. Она была такой красивой в этом синем платье с накинутой на него шалью, что его пульс участился. Они подошли к перилам и некоторое время просто смотрели на звезды и мерцающие огни, отражавшиеся в воде. А потом, с приглушенным стоном, он притянул ее к себе, вдохнув сладкий цветочный аромат ее духов.

— Я страдал, Нэв, очень страдал, когда потерял тебя, и даже не мог сказать тебе, что я чувствовал… но, может быть, я страдал еще больше, если бы мы тогда встретились, а потом тебе пришлось бы уехать. Кто мог подумать, что судьба вновь сведет нас друг с другом?

— Я никогда по‑настоящему не верила в судьбу… до настоящего времени, — вздохнула Нэв, положив голову ему на грудь.

Краем глаза Дэвид увидел, что официант поставил напитки и закуски на их столик, но ему так не хотелось выпускать Нэв из своих объятий. И из своей жизни тоже.

— Я люблю тебя, Нэв. Ты мое сокровище. Я буду любить и защищать тебя всю оставшуюся жизнь. Тебя и Бьянку, — прошептал он, и в его взгляде светились любовь и страсть.

Глаза Нэв засияли.

— Я люблю тебя, Дэвид, — сказала она, затаив дыхание, а потом рассмеялась. — А еще я проголодалась. Давай поедим, а сладкий десерт у нас будет в замке.

Когда они приехали в замок, Нэв чувствовала сонливость от насыщения вкусным ужином и от прекрасного вина. Не успела она опомниться, как Дэвид уже поднял ее на руки и внес в замок вверх по лестнице…

Он осторожно положил ее на кровать и снял с нее туфли.

— Не двигайся, — приказал он хрипло и скрылся в своей гардеробной.

Когда он вернулся, в руках у него была подарочная коробка, которую он смущенно ей протянул.

Нэв открыла прозрачную крышку и узнала тонкую коралловую ночную рубашку, которая так ей понравилась на рынке. Она моргнула в недоумении, а потом дразняще улыбнулась Дэвиду:

— Ты либо экстрасенс, либо просто все знал заранее.

— Более точным было бы — надеялся и верил, — произнес он, подарив ей обжигающий поцелуй. — Наденешь это сейчас, Белоснежка, или оставишь до медового месяца?