Повторившаяся любовь

Глава 8

Будильник на телефоне разбудил ее, и она, не открывая глаз, нащупала его на прикроватном столике, чтобы отключить. Ее первой мыслью было, что нужно вставать на работу в детский сад, но потом она распахнула глаза и огляделась. Она была в замке Дэвида Кортезе в качестве няни его племянницы Бьянки.

Однако Бьянка вернется только через два дня, и за это время Дэвид должен решить, подходит ли она на эту роль.

Интересно, что Дэвид запланировал для нее сегодня? От мыслей о нем она ощутила возбуждение. Она не винила его в том, что он хотел удостовериться в ее состоятельности как няни… но ее сильно нервировало, что она будет с ним наедине…

Остановись. Немедленно. Вспомни, зачем ты здесь.

Нэв направилась в ванную, решив принять душ. Она снова поразилась простору и великолепию помещения. Деревянные ставни на двухстворчатых окнах были открыты, и солнце заглядывало в это огромное помещение. Все сверкало от его лучей от мраморного пола и гранитной столешницы с раковиной до серебряных приспособлений. Хрустальный светильник, отбрасывавший причудливые блики на противоположную стену, прекрасно сочетался с лепниной в виде гирлянды из листьев и роз в разных фазах цветения. Нэв не могла налюбоваться, они выглядели как живые.

Ванна на огромных ножках больше подошла бы для двоих, и Нэв в голову пришла мысль, что, возможно, Дэвид использовал ее совместно с кем‑то…

Ее мучило множество вопросов. Почему Дэвид перестал ходить мимо ее виллы? Был ли расстроен ее отъездом? Был ли он женат? Что заставило его выбрать такое удаленное место для жизни? Была ли другая, кроме высокой квалификации, причина нанять именно ее в качестве няни для Бьянки?

Ей нужно набраться терпения, чтобы получить ответы. Если вообще он захочет ее просветить по этому поводу.

Переодевшись в полосатую коралловую футболку и брюки капри мятного цвета, Нэв пошла на кухню. Дэвид, пивший эспрессо, встал, приветствуя ее:

— Доброе утро, синьорина Нэв. Эспрессо или капучино?

Нэв ответила на приветствие:

— Капучино, спасибо.

Через несколько мгновений Дэвид налил Нэв капучино и принес поднос с бискотти и несколькими десертами. Блюдо с фруктами уже было на столе вместе с маленькими баночками йогурта.

Нэв снова поблагодарила его и сделала глоток капучино. Потом взглянула на пирожные. Были ли они из той самой кондитерской? Она выбрала миндальную булочку с заварным кремом и, откусив, застонала от восхищения:

— Как вкусно…

— У вас крем на носу, синьорина, — сухо проинформировал он ее.

— О… — Нэв смущенно рассмеялась. — Спасибо, что сказали.

Дэвид криво усмехнулся и наклонился через стол, чтобы салфеткой вытереть крем с ее носа. Она моргнула, а затем потянулась за марципановым печеньем и отправила его в рот, взглядом проследив, как он подносит чашку к губам.

— Не думала, что вы станете писателем…

— Что ж, теперь вы знаете. Но не волнуйтесь, я не буду вас преследовать. Вы же понимаете, что мы втроем будем проводить много времени вместе. Надеюсь, что мы сможем мирно сосуществовать ради моей племянницы.

— Конечно, синьор Кортезе, — ответила она немного напряженно. — Я здесь, чтобы делать свою работу, и больше ничего.

И больше ничего… Она имела в виду их взаимный флирт восемь лет назад и сигнализировала, что не собиралась его продолжать? Конечно, не собиралась. Она все ясно объяснила ему в записке, что он ниже по статусу.

Он кивнул и резко встал.

— Раз Бьянки здесь нет, а за окном чудесная погода, я подумал, что вы захотите осмотреться, поэтому предлагаю прогуляться до рынка в Реджо.

— Я… ну да, хорошо. Это было бы… замечательно.

Его взгляд скользнул по ее лицу и обнаженным рукам.

— У вас есть шляпа от солнца? Час назад уже было плюс тридцать два градуса. Солнце сожжет вашу светлую кожу.

— Да, есть, в моей комнате, — произнесла Нэв и начала собирать чашки и тарелки, но Дэвид поднял руку:

— Пожалуйста, оставьте это. Вы здесь не в качестве экономки. Это не ваша работа.

— Но вашей экономки сейчас нет…

— Я обо всем позабочусь. Буду ждать вас в холле, — сказал он непререкаемым тоном.

Дэвид открыл дверцу «альфа‑ромео» для Нэв, невольно бросая взгляд на изгибы ее стройного тела и мягкие линии ее профиля. Он уловил запах духов Нэв, нежный цветочный аромат, напоминающий пробуждение весеннего сада. Она пристегнулась ремнем безопасности, и он едва подавил желание прикоснуться к ней, такой близкой. Он был рад, что она смотрела не на него, а в окно, так как в его взгляде было неприкрытое желание.

Не было смысла отрицать очевидное. Дэвид все еще желал ее, несмотря на то что она ему когда‑то дала от ворот поворот. Восемь долгих лет он пытался погасить свой огонь. Что хорошего, если она узнает о его чувствах? Отвергнет его еще раз?

Он потянулся за солнцезащитными очками и сосредоточился на вождении. Нет, она нужна ему сейчас только с одной целью — для выполнения работы. Пока он осторожно маневрировал по дороге вниз, Нэв в восхищении любовалась окрестностями — горами, лесами, оврагами и ослепительной синевой Ионического моря. Когда автомобиль делал поворот, они касались плечами, а один раз, на особенно крутом вираже, она неосознанно коснулась его предплечья рукой. Он замер, сердце его забилось быстрее, и он мысленно выругался. А потом поставил диск с итальянскими музыкальными хитами, и следующие сорок минут они ехали вдоль побережья молча.

Рынок, на который они направлялись, находился в столице региона — Реджо‑ди‑Калабрия, и Дэвид, не уверенный, что упомянул об этом Нэв, выключил музыку и рассказал ей об этом.

Глаза Нэв загорелись.

— О, замечательно! Мы были в Реджо, чтобы сесть там на паром до Сицилии, и у нас было время сходить в музей, взглянуть на знаменитые бронзовые скульптуры, но на рынок мы не попали.

— А что вы думаете об этих скульптурах?

Его интересовало, какое впечатление произвели на нее статуи в человеческий рост, обнаруженные в море у границы причалов Риаче и Камини. Считалось, что это скульптуры греческих воинов времен греческой колонизации Южной Италии.

Нэв бросила на него любопытный взгляд.

— Они были… восхитительны, как и другие экспонаты музея. С подросткового возраста я увлекаюсь древней историей, я даже мечтала стать археологом, поехать на раскопки и найти там какое‑нибудь сокровище.

Она засмеялась, и ее смех напомнил ей журчание ручья на окраине Валдоро.

— Так что же заставило вас принять решение о преподавании?

Она снова рассмеялась:

— Я поняла, что люблю детей больше, чем копать.

Он невольно усмехнулся. Украдкой взглянув на нее, он почувствовал, как подскочил его пульс. Она выглядела такой… свежей, цельной. И теперь, когда он мог рассмотреть ее близко, то увидел целую россыпь веснушек на ее носу и щеках. Это было очаровательно.

— Когда я училась в последних классах школы и когда поступила в университет, то часто подрабатывала няней, — улыбнулась она своим воспоминаниям. — Мы жили в престижном районе, многие владельцы домов, как мужчины, так и женщины, работали на руководящих должностях, а это означало поздние приходы домой, светские мероприятия и необходимость постоянно с кем‑то оставлять своих детей. Я сидела с детьми всех возрастов — от орущих младенцев до язвительных подростков. Я провела таким образом множество вечеров, а иногда даже оставалась на ночь.

— Похоже, вам нравилось, что это не рутинная работа? Хотя в таком возрасте обычно предпочитают не работу няней, а, например, походы на свидания.

Он не сводил глаз с дороги, но она долго не отвечала, и тогда он взглянул на нее. Ему показалось, что у нее покраснели щеки.

— Я была не очень общительна. Скорее застенчива, — пробормотала Нэв.

Дэвид не знал, что ответить. Этот образ Нэв так отличался от сложившегося у него после получения той записки. Все, что касалось этой женщины, становилось все более и более запутанным.

Она сбивала его с толку. Заставляла сомневаться в своих прежних представлениях о ней. Может быть, он неверно истолковал ее замечание о неуверенности. Потому что иногда чувствовал себя неполноценным, однако не по характеру, но по богатству и статусу. Его предки были безземельными тружениками, а родителям хоть и удалось приобрести клочок земли для фермы, но его едва хватало на пропитание для обеспечения семьи.

Дэвид и Виолетта работали вместе с родителями после школы и по выходным круглый год: сушили помидоры на летнем солнце, собирали урожай овощей, фруктов, оливок осенью, делали оливковое масло, готовили семена для весеннего сева.

Неудивительно, что Виолетта ухватилась за возможность начать новую жизнь в другой стране. После того как она вышла замуж за Тристана, Дэвид остался выполнять большую часть работ на ферме, так как их дядя служил при церкви не только в Валдоро, но и в соседней общине. После записки от Нэв Дэвид почувствовал сильное недовольство тем, что он делал. Он хотел большего. К счастью, когда он выразил желание продолжить обучение в магистратуре, дядя Франческо продал ферму. Он разделил деньги на три части, их хватило на учебу Дэвида и на приданое Виолетте. К сожалению, дядя умер, когда Дэвид был на последнем курсе университета.

Автомобильные гудки и блеяние заставили Дэвида сначала притормозить, а затем полностью остановиться. Стадо коз беспорядочно переходило дорогу, застопорив движение с обеих сторон. Пастух шествовал с таким видом, будто он был центром вселенной, совершенно не обращая внимания на нетерпеливые сигналы машин. Его собака подгоняла стадо, делая свою работу, и ее громкий лай добавлял шума к царившей какофонии.

Нэв наклонилась вперед, явно забавляясь этой сценой. Стекла их автомобиля были опущены, и Дэвид не мог удержаться от смеха, слушая некоторые красочные замечания в адрес пастуха, который лишь добродушно ухмылялся и продолжал свой путь.

— Рынок уже недалеко, — заметил Дэвид. — Еще пару минут.

Он маневрировал по переполненным улицам в поисках места для парковки, которое нашел наконец в двух кварталах.

— Подождите минуточку, — сказал он Нэв, вылез из машины, обошел ее и, открыв дверцу, протянул ей руку: — Пожалуйста, позвольте мне…

Ее бирюзовые глаза расширились, немного поколебавшись, она приняла его руку и шагнула, но тут же споткнулась об его ногу. Дэвид, поддержав ее другой рукой, помог восстановить равновесие.

— Я начинаю думать, что вы намеренно пытаетесь сбить меня с ног, синьорина Нэв, — сказал он с кривой усмешкой.

— Прошу прощения.

Несколько человек прошли мимо, улыбаясь.

— Какая прекрасная пара, — сказала по‑итальянски одна дама. — У них будут красивые дети.

Должно быть, Нэв тоже это услышала, на секунду их взгляды встретились, все звуки улицы вокруг них, казалось, слились в отдаленный гул.

Дэвиду потребовалось колоссальное усилие воли, чтобы его чувства не отобразились на лице.