Поймать балерину

Особенности исполнения договора

- Анни, дорогая…

Вот что меня всегда поражало с мистере Ёроке, так это его чудесная особенность делать вид, что все хорошо, и у нас по-прежнему прекрасные отношения.Никакой натянутости, никаких взглядов неприятных, ничего! Сама я такой выдержкой похвастать не могла, и уже несколько человек из труппы подходили, чтоб мимолетно уколоть вопросом о том, какая кошка пробежала между мной и импресарио. Значит, не получилось из меня актрисы.

Хотя, на успехах труппы это наше напряжение не отражалось.

Прошло уже более двух недель с премьеры балета – экстраваганца, но интерес, умело подогреваемый проплаченными газетными статьями, афишами и прочим, не пропадал.

В «Мет» на оперу начались аншлаги, и, конечно же, эти часть этих заслуг была и нашей.

Я наслаждалась происходящим… Вернее, наслаждалась бы. Если бы не два огромных «НО».

Первое – мое крайне неустойчивое положение в театре. Мистер Ёрок, несмотря на то, что заключил со мной контракт, всячески подчеркивал, что наш балет – всего лишь эксперимент, и пока рано заявлять о постоянстве, хотя успех был оглушительный, и я подозревала, что другие оперные театры с удовольствием были бы рады перенять опыт «Мета», то есть пустить балет – экстраваганца после основной программы для повышения интереса публики.

Всем известно, что сезонность – одно из отрицательных особенностей нашей профессии.Театр работает с сентября по апрель, а в мае все, кто может уехать, стараются покинуть город. Побережье, загородные поместья, курорты – туда переносится летняя жизнь богатых горожан. Театры перестают собирать кассы и вынуждены либо уходить на каникулы, либо гастролировать.И потому зимний сезон, с его рождественскими мероприятиями, вечеринками и даже балами, которые по-старинке проводили сильные мира сего, стремясь как можно больше походить на аристократию девятнадцатого века, по традиции кормил весь год.

Огромным успехом было собирать весь сезон аншлаги!

И, похоже, что «Мета», благодаря нам, плохие времена не коснутся. Кому же не хочется повторить настолько успешный опыт?

Беда в том, что балетных, да и даже просто людей, умеющих красиво танцевать в составе труппы, было невероятно мало.

Местные варьете годились только для услады мужских непритязательных взглядов, которым, конечно же, было глубоко безразлично умение девочек, задирающих ножки, красиво и плавно двигаться.Притязательная публика, платежеспособная публика в такие места не наведывалась.

А одинокие танцовщицы не делали кассы. Будь ты даже самой Дункан.

Дягилев с его «Сезонами» показывал невероятный уровень, которого не могли достичь местные танцовщики. Практически никто. Кроме нашей труппы. И в большей степени это удалось благодаря мне. Ну и организаторским способностям мистера Ёрока, конечно же. Надо отдать ему должное, в своей сфере он был бесподобен.

Хотя и ужасен по своим человеческим качествам.Жаль, что я это поняла так поздно!

Надо признаться, что после произошедшего в моей гримёрке, импресарио больше не пытался со мной уединиться и как-либо настоять на своем. Это не мешало ему при каждой встрече прожигать меня плотоядным взглядом, который он уже не считал нужным скрывать. Мне от этого было плохо в самом прямом смысле, но я умела смирять тело. И держалась, как ни в чем не бывало.

Вот только беспокоило, что мистер Ёрок затих немного.Конечно, я могла бы закрыть глаза на происходящее и уверить себя в том, что в нем, наконец, жажда наживы преодолела другую… жажду, но все говорило об обратном. Он затаился, словно кобра перед прыжком. И непонятно, смогу ли я увернуться в случае удара.

К тому же, по контракту, необдуманно заключенному с ним, я не входила в состав труппы. Ее, по большому счету, вообще не существовало! Мой партнер, девочки из подтанцовки – все были проведены служащими «Мета» и участвовали в основных спектаклях из репертуара. Правда, в большей части , в качестве неодушевленных предметов и за символическую оплату, но, тем не менее, положение у них было не настолько шатким, как у меня, главной звезды балета!

Смешное и удручающее положение, в котором я сама виновата. В контракте был прописан испытательный срок, на который меня принимали. И он мог быть продлен по соглашению обеих сторон…

А мог быть и не продлен.

Таким образом, складывалась смешная и глупая ситуация, когда я, пожалуй, одна из немногих, кто мог вывести балет на уровень русских, висела на непрочной нити, которую в любой момент мог перерезать импресарио. И никакая моя уникальность не могла помочь!

В конце концов, не настолько я уникальна…

Скоро остальные владельцы театров дойдут до того, до чего уже давно дошел мистер Ёрок, и просто выпишут себе из Франции или даже России танцовщиков, приманивая их хорошими деньгами и славой покорителей Нового Света…

И второе, тоже невозможно тревожащее меня «НО», это мой личный кошмар, Дикий Даниэль.После унизительной для меня сцены в гримёрке и не менее унизительных слов о том, что я приду к нему сама, Легран не появлялся. Я не видела его в ложах оперы, не замечала его людей, которые раньше, даже не скрываясь, провожали меня от «Мета» до дома. И обратно.

И здесь я могла бы так же, как и в случае с мистером Ёроком, малодушно решить, что Даниэль от меня отстал, но…

Я слишком хорошо знала этого безумного мужчину.Он пересек в поисках меня Атлантику. Что ему какое-то жалкое сопротивление здесь? Препятствия, на которые я рассчитывала, по зрелом размышлении, выглядели смешно.Судя по тому, как вольно он себя чувствовал в гримерке, даже не задумываясь о том, что я могу ему помешать, он и здесь, в Нью Йорке, нашел, чем занять себя. И я могла только представить, что именно он делает.

Город отнюдь не был безопасным.Бандиты и воры всех мастей иногда просачивались с Пяти улиц, совершали дерзкие набеги на дома благополучных жителей, в Гудзоне периодически всплывали полностью голые трупы, у которых даже зубы были вытащены, потому что это – тоже товар…

Конечно, Дикий Даниэль, с его привычкой к преступной жизни и, самое главное, немалым опытом в этом деле, чувствовал себя здесь, как рыба в воде!

Живя в городе, общаясь с людьми, узнавая получше ситуацию, я постепенно теряла иллюзии того, что нахожусь в безопасности, что я – под защитой, и что за меня обязательно вступятся.Никто за меня не вступится.И никакая я не звезда.Я - никто, и в любой момент меня могут вышвырнуть на улицу.Удивительно, кстати, что до сих пор этого не произошло, учитывая мою неуступчивость.

- Анни, дорогая… - мистер Ёрок позвал меня, репетирующую с Джонни никак не дающуюся ему поддержку. Конечно, мой партнер немного продвинулся в своих умениях в лучшую сторону, но я до сих пор опасалась упасть в самый неподходящий момент. И устала, честно говоря, выкручиваться при его очень явных промахах. Но другого партнера мне, конечно же, было не видать. – Вот, познакомься, - мистер Ёрок кивнул на милую девушку, стоящую рядом с ним и любопытно рассматривающую меня, - это Лиза Герби. Она недавно прибыла к нам из России, представь? Так далеко… И тоже танцовщица. Выступала в Императорском балете.

Я внимательнее посмотрела на тонкую, изящную девушку, уже понимая, кого вижу перед собой.Будущую звезду экстраваганца.Мистер Ёрок нашел выход из ситуации.

- Она будет танцевать в подтанцовке… - импресарио сделал многозначительную паузу, а затем добавил, - пока что… Покажи ей основные поддержки.

Я молча кивнула, никак не собираясь комментировать ситуацию, и, судя по зло блеснувшему жадному взгляду мистера Ёрока, не такой реакции он от меня ждал.

- Э-э-э… мистер Ёрок, - вмешался поспешно постановщик, - может, чуть попозже? Нам срочно надо отрепетировать поддержку! Клянусь, до сих пор только природная гибкость мисс Вьен спасала ее от травмы, а сам балет от позора!

Джонни при этом забавно засопел и, покраснев, опустил взгляд.

- Вот пусть с мисс Герби и порепетирует, - отрезал мистер Ёрок, - она… - тут он окинул меня прищуренным взглядом, - и помладше мисс Вьен, да и поменьше. Не такая тяжелая.

Последнюю фразу он произнес с нескрываемым удовольствием, рассчитывая, наверно, меня уколоть.Но я и бровью не повела.Ну в самом деле, жалкие потуги. Даже смешно, учитывая организованную когда-то Артуром травлю, да и потом, после ужасной истории с меценатом Оперы, отношение ко мне коллег и администрации…Уж кто-кто, а я не питала иллюзий насчет того, насколько быстро те, кто еще вчера тебе улыбались, становятся самыми злобными змеями и новорят ужалить в беззащитную спину.И теперь от мистера Ёрока ничего доброго не ждала.Ну хочется ему свою фаворитку попробовать в деле, пусть. Посмотрим, выживет ли она после падения. Неоднократного. Разнообразного.Джонни в этом деле – истинный талант. Роняет так, что и не всегда потом можно понять, каким образом умудрился…

Я развернулась и молча пошла обратно к партнеру.

- И да, Анни, дорогая, - прилетел мне в спину камень, - сегодня, после спектакля, будь готова к выезду на прием в «Берлин».

Я развернулась резко, с недоумением посмотрела на мистера Ёрока:

- Это с какой стати, простите?

Мой хамский тон заставил всю труппу удивленно вытянуть шеи, а импресарио покраснеть от злости:

- С такой, что там будут люди, которые готовы вложить свои средства в развитие нашего театра!

- А я тут при чем? – пожала я плечами, понимая, что мне, собственно, уже нечего терять. На мое место уже ищется замена, и вопрос времени – моя отставка, а потому… Какого, помилуйте, черта я должна сдерживаться? – Разговаривать с меценатами и выпрашивать деньги – ваша работа.

Ох… Вся труппа буквально застыла изваяниями, превратившись в слух.Происходило чудовищное!Их импресарио по-хамски отвечала танцовщица!Такого просто не могло случиться!

Мистер Ёрок, к его чести, сдержался. Только покраснел еще больше и задохнулся от гнева.Но сумел перебороть себя и ответить внешне спокойно, пропустив мою грубость мимо ушей, словно и не заметив ее.

- При том, что вы – главное украшение спектакля, - в голосе импресарио сочился такой приторный яд, что , будь я не такой нечувствительной, наверно, уже бы отравилась, - и будете представлять нас в лучшем свете. А если решите отказаться… Что же… Внимательней перечитайте пункт контракта, где идет речь об участии во всех мероприятиях, способствующих рекламе театра. И сумму неустойки освежите в памяти заодно.

После этих слов, он развернулся и быстро покинул репетиционный зал.А мы остались стоять.

Мои коллеги - в ужасе смотрящие на меня.Моя предполагаемая замена – с удивлением и непониманием на смазливом личике.И я.В глубокой задумчивости и постепенном осознании, что под «мероприятия» можно замаскировать все, что угодно. Даже… оказание благосклонности определенному меценату, готовому вложить свои средства в развитие театра.