Преследуя любовь

Девятая глава

Алекс

Девять лет назад

Я открыл учебник, пытаясь заглушить ее непрекращающееся ворчание.

Вот как это было в последнее время — всегда хотела большего. Она изменилась, перестала быть той беззаботной студенткой, в которую я влюбился. Саманта Бенсон была той девушкой в кампусе, которую хотел каждый парень, и она выбрала меня. А не этот неудачник Брэд, который сох по ней со средней школы. Чертов придурок.

Наша совместная жизнь в колледже была потрясающим опытом. Саманта была невероятно красива, умела отлично держать голову и изучала искусство. Она не была моим обычным типом, но и не была дурой. Моя семья любила ее, ее семья любила меня, и поэтому имело смысл надеть кольцо на палец, и одной заботой в жизни стало меньше.

Я не участвовал во всем этом свадебном фиаско, оставаясь в стороне, пока Саманта все планировала. Это был хороший день, если говорить о свадьбах, но вот прошло шесть месяцев, и трещины начали давать о себе знать. Мало того, что она хотела дорогой дом с видом на Тихий океан и «Мерседес», чего мы не могли себе позволить на зарплату стажера, так теперь она еще и пилит меня по поводу создания семьи. Я не был готов к этому дерьму в двадцать пять лет. У меня все еще были друзья, которые каждую ночь просыпались голыми рядом с незнакомыми девчонками и бочонками.

Я сказал ей, что подумаю об этом, если мы переедем обратно в Кармел. Я скучал по своей семье, надеясь, что они убедят ее, что мы слишком молоды, чтобы иметь детей, особенно папа. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам, а я никак не мог этого сделать, когда рядом был ребенок. Учеба и медицинская практика требовали от меня сосредоточиться только на этом. Мне не нужны были никакие другие отвлекающие факторы.

— Алекс, ты меня слушаешь? — умоляла она, в ее голосе слышалось раздражение.

— Сэмми, что ты хочешь от меня услышать? Мы только что переехали сюда. В доме еще пыль, мебель еще не привезли, и у меня технически еще нет оплачиваемой работы. Пожалуйста, объясни, как сюда впишется ребенок? Мы едва можем себя содержать.

Я был чертовски раздражен. Да, дети — это мило и все такое, но я еще так много хотела сделать в жизни: начать стажировку, поехать в Европу — список можно продолжать и продолжать. Все это началось, когда у ее сестры родился ребенок, и теперь она только об этом и говорит. Мне так надоело, что она сравнивает наши отношения со всеми остальными. Ничто из того, что я делал, не радовало ее.

— Ты сказал, что когда мы переедем в Кармел, мы могли бы…

Подняв руку, я прервал ее. В типичной для Сэм манере она исказила мои слова.

— Я никогда не говорил, что когда мы переедем в Кармел, мы сможем начать попытки. Я сказал, если ты когда-нибудь захочешь послушать меня как следует, то давай вернемся в Кармел и поговорим об этом, когда найдем дом и найдем нормальную оплачиваемую работу.

— Ну, Алекс, мы нашли дом, и у меня есть достойно оплачиваемая работа. С другой стороны, ты, похоже, не определился с карьерой. Не помогает и то, что ты должен быть кормильцем, а не я, — ответила она.

— Пошла ты на хрен, раз снова об этом заговорила! — крикнул я, стуча кулаками по столу, — Ты так счастлива рассказывать всем, что твой муж учится на врача, но за закрытыми дверями это недостаточно хорошо, потому что я не оплачиваю твой дорогой образ жизни.

Я закрыл учебник, взял сотовый и ключи со столешницы. Мне нужно было успокоиться, я так устал от постоянных препирательств и от того, как она заставляла меня чувствовать неуверенность в принятых мною решениях. Мне нужно было расслабиться и перестать концентрироваться на этом негативе.

— Я еду к родителям.

Я захлопнул дверь и пошел к машине. Она быстро открыла дверь, стоя со скрещенными под грудью руками, обнажив зубы и злясь на то, что я ухожу посреди разговора. Это был не первый раз, и не последний.

— Мы обсудим это снова, когда ты решишь, где твой дом, Алекс.

И ослепленная гневом, она захлопнула дверь, не попрощавшись.

— Адриана, — крикнул я, и мой голос эхом разнесся по фойе.

Дом моих родителей — восемь тысяч квадратных футов, достаточно большой, чтобы потерять себя без необходимости жить друг на друге. Мой дедушка, состоятельный человек, подарил этот дом моим родителям в качестве свадебного подарка.

В фойе я прислушиваюсь к направлению ее голоса.

— Я здесь!

Направляясь к комнате отдыха, я остановился у входа, с удивлением обнаружив, что Адриана не одна.

Я не ожидал увидеть ее снова. Шарлотту, то есть. Она лежала на диване, одетая в черную майку, джинсы и Converse. Я увидел, что ее длинные каштановые волосы распущены и спадают по бокам дивана.

Шарлотта была красивой, совсем не такой, какой я помнил ее много лет назад. Она переросла подростковый возраст и превратилась в потрясающую женщину. Это было невозможно не заметить. Я имею в виду, да ладно, я был всего лишь человеком и мне было двадцать пять лет. То, что я был женат, не означало, что я не мог восхищаться красотой, когда видел ее. Пока я играл по правилам — смотри, не трогай — я не делал ничего плохого.

Странно, но Шарлотта окружена конфетами M&Ms разных цветов, разбросанными по ее лицу и груди.

— О, привет, Алекс, приходи потусоваться с нами. Мы просто играли, кто сможет поймать больше всех M&Ms, не используя руки, — Адриана хихикает, продолжая свою игру.

Она целилась ими в рот Шарлотты, и, к удивлению, промахнулась. У моей сестры нет ни одной спортивной кости в теле.

Мои глаза встретились с глазами Шарлотты. Я не знаю, что это было, но что-то в ней было другим. Она не была похожа на других девушек, которых я встречал, и уж точно не была похожа на мою сестру. Вспоминая тот вечер, когда я столкнулся с ней на кухне, я почувствовал непривычное для меня чувство, похожее на удар электричества, когда я случайно дотронулся до нее. То есть, черт возьми, случайное прикосновение к ее груди заставило меня напрячься на всю оставшуюся ночь, но я должен был помнить, что я женат.

Не помогло и то, что в тот вечер на ней не было лифчика. Еще хуже было то, что она поймала мой взгляд на ней.

Шарлотта нахмурилась, как будто ей в глаз попала конфета M&M: — Привет, Алекс.

— Пожалуйста, не позволяй моей сестре нападать на тебя с M&Ms. Боже, Адриана, ты кидаешься как девчонка.

— Я и есть девушка, да.

Она бросила еще один в Шарлотту, на этот раз попав прямо в ее декольте. Я не мог не смотреть. Он сидел посреди ее сисек идеальной формы. Счастливый M&M покачивался, пока она пыталась сдержать смех.

— Серьезно, Адриана, ты теперь хочешь сменить команду? Ты уже третий раз туда попадаешь! — Шарлотта смеялась. Моя сестра лежала на земле, катаясь по земле, ее тело тряслось от смеха, и она кричала, что ей нужно в туалет.

— Ладно, девочки, давайте я покажу вам, как это делается.

Я выхватил пакет у сестры: — Шарлотта, пожалуйста, перестань смеяться и просто открой рот.

Я ждал ее, пока она пыталась сохранить спокойное лицо, что мне тоже с трудом удавалось. Я сосредоточился на ее рте, на ее идеально розовых губах, широко открытых. Мои мысли блуждали где-то в другом месте. Нет, Эдвардс, сосредоточься, как сказал бы тренер. Я бросил M&M, и он попал ей в рот. Я зарычал, когда он попал внутрь, Адриана надулась, как обычно. Она была такой чертовски конкурентоспособной.

— Нечестно, Алекс! Ты бросаешь как мальчишка! — ныла Адриана.

— Спасибо, Алекс. Самое время съесть одну из них, — подбодрила Шарлотта, подняв руку, чтобы похвалить меня.

— В следующий раз приходи ко мне, если действительно хочешь их съесть, так как Адриана явно не ставит перед собой такой цели. Думаю, втайне она просто хотела найти их позже, когда тебя не будет, — пошутил я.

Я наслаждаюсь компанией и, наконец, смог оставить позади предыдущий спор и бредни Сэма.

Зазвонил домашний телефон.

Адриана вскочила так, словно от этого зависела ее жизнь или, скорее, открытие дверей Мэйси в «Черную пятницу». Я не удивился, когда она сообщила, кто это.

— О, это Элайджа! Скоро вернусь.

Она выбежала, забрав беспроводной телефон в свою комнату.

— Когда она говорит «скоро», я могу смотреть «Титаник» от начала до конца, а она все еще не закончит, — жаловалась Шарлотта, беря в руки пульт, чтобы просмотреть каналы.

— Радости наличия парня, я полагаю. А у тебя он есть?

— У меня? Пожалуйста, ты видела парней из нашей школы? — Шарлотта поджала губы и покачала головой, — Видимо, в наши дни носить мешковатые штаны и выставлять напоказ нижнее белье считается стилем. Кроме того, я берегу себя для Джастина Тимберлейка.

— Думаю, Бритни думала так же, и посмотрите, к чему это привело, — заметил я.

— Но может ли она ловить M&Ms во ртом, как я?

— Эй, это имеет отношение к подающему, а не к ловцу.

— Я не думаю, что ты понимаешь, как трудно держать рот в идеальном положении и открытым так долго.

Как только она это сказала, я рассмеялся, и ее лицо слегка покраснело.

— О, Боже, это прозвучало не совсем правильно.

Она присоединилась ко мне, пока я смеялся, все еще перелистывая каналы.

Я смотрел, как она проходила мимо хоккея. Наклонившись вперед, я жестом попросил ее остановиться: — Эй, вернись к хоккею.

— Нет, спасибо, Алекс. Да, вот он.

Она остановилась на Animal Planet. Серьезно, мы собираемся смотреть документальный фильм об обезьянах бонобо? Я должен был признать, что это лучше, чем смотреть «Полицию моды», а вчера вечером я смотрел императорских пингвинов. На Animal Planet был сезон спаривания, но мне очень хотелось посмотреть хоккейный счет.

— Знаете ли вы, что обезьяны бонобо используют секс в качестве приветствия, способа разрешения конфликтов и для празднования, когда найдена пища?

Ее глаза были прикованы к экрану, завороженные захватывающим рассказом диктора об обезьянах.

— Ого! Представь, если бы мы так делали, никто бы ничего не смог сделать, — поддразнил я.

Черт, я не хотел, чтобы это вышло именно так, но, черт возьми, представь, если бы это было правдой, что мы все время трахались? Одна эта мысль заставила меня напрячься. Очень сильно. Мне нужно было выкинуть эти мысли из головы. Глупые спаривающиеся обезьяны.

Шарлотта оторвала взгляд от телевизора и повернулась, чтобы посмотреть на меня, смеясь.

— Продолжай мечтать, Эдвардс.

— Итак, теперь, когда ты проинформировала меня о сложной сексуальной жизни бонобо, могу я, пожалуйста, посмотреть хоккей?

Она держала пульт в воздухе, отталкивая мою грудь, когда я предпринял слабую попытку выхватить его у нее. Эта девушка любила играть в жесткие игры, и это в лучшем случае раздражало.

— Алекс, это последний эпизод брачного сериала, — жаловалась она, пытаясь отобрать у меня пульт.

Я не мог не наблюдать за ней. Частично мне нравилось дразнить ее, когда я пытался дотянуться до пульта. Она низко взмахнула им, что я ожидал. Она ухватилась за него, когда я упал на нее сверху, а затем начала щекотать ее ребра.

— Алекс… пожалуйста, прекрати, — ее голос дрожал, она хихикала, извиваясь всем телом подо мной.

— Ммм, я остановлюсь, если ты отдашь мне пульт.

— Ни за что. Я была здесь первой. Прости, Алекс, дремлешь — проигрываешь, — она попыталась пощекотать меня в ответ. Ее прикосновения ощущались как электрические токи, соединенные с миллионом иголок, проходящих через мое тело, и я так отчаянно хотел, чтобы она переместила свои руки на мою грудь. Я снова почувствовал себя возбужденным подростком.

Я замедлил шаг, наблюдая, как ее глубокие шоколадно-коричневые глаза вбирают меня в себя, ее грудь поднималась и опускалась. Я был в нескольких дюймах от ее лица, я почти чувствовал ее вкус.

О, черт, о чем я думал?

Не успела эта мысль прийти мне в голову, как мой член начал подергиваться. Она должна была это почувствовать, я был чертовски огромен. Внезапно ее взгляд изменился. Это была похоть, которую я мог видеть?

Я услышал голос сестры. Я быстро отстранился от нее, в то время как Шарлотта поправила майку, садясь. Ее щеки раскраснелись, и все, что я хотел сделать, это наклониться и ласкать ее лицо, удовлетворить любопытство и потребность, которые я испытывал.

— Итак, все готово к следующей субботе! — Адриана возбужденно болтала, входя в комнату.

— Следующая суббота? — повторил я, мой разум все еще был затуманен тем, что только что произошло.

— Мой восемнадцатый день рождения, глупыш. Он начнется в семь. Сэмми обещал, что вы, ребята, будете сопровождать, так что маме и папе не придется быть здесь.

Теперь я вспомнил, во что меня втянули, но по какой-то причине я не возражал пойти, если это означало, что я смогу снова увидеть Шарлотту. Черт, о чем я только думал? Ладно, нет, все будет в порядке — Сэмми будет там. Я плохо соображал. Мне пора было уходить, несмотря на желание остаться подольше.

— Я лучше пойду. Увидимся завтра за обедом, сестренка. Пока, Шарлотта.

Я посмотрел на нее, и ее глаза остановились на моих. Было ощущение, что между нами что-то прошло, но что? Что это было? Блестящий браслет на моей левой руке вдруг стал казаться свинцовым грузом, напоминанием обо всем, чему я посвятила свою жизнь.

— Просто позвони мне, Чарли. Все остальные так делают, — она улыбнулась, хлопая ресницами.

Я повернулся к ней лицом в последний раз и уставился в два омута шоколадно-карих глаз. Они были пьянящими. Но почему? Я понятия не имел. Это было не похоже на меня. Когда дело касалось женщин, я был под контролем. Она была не первой женщиной, которая привлекла мое внимание, будучи женатым, но я никогда не делал ничего запретного, кроме флирта. И даже тогда это длилось две минуты, и новизна быстро улетучивалась.

Но она была другой.

— Шарлотта, я не такой, как все, — сказал я ей с уверенностью.

Ее губы сжались в легкую гримасу, а глаза расширились от тоскующего взгляда.

— Нет, ты не такой, Алекс, — заявила она, не отрывая взгляда, — Конечно, нет.