Преследуя любовь

Сороковая глава

Чарли

Я прижалась к нему, дыхание было неглубоким, голова откинута назад, глаза полузакрыты, когда он медленно прижимался ко мне.

Он не торопился, наслаждаясь каждой частичкой моего тела. Его пальцы прошлись по моему телу, заставляя меня дрожать. Мои соски напряглись, я знала, что ему это нравится. Как голодный зверь, он скользнул руками вверх, обхватил мои груди и слегка ущипнул их.

Как будто мое тело одержимо, я двигалась быстрее, толкая себя вниз сильнее, и это чувство, оно поднимается, парит высоко, почти там.

Притянув меня к себе, он остановился. Мягко лаская мои губы, он поцеловал меня, как будто это был наш первый поцелуй. Его мягкий язык перекатывался по моему, пробуя меня на вкус, и медленно он двигал бедрами.

Подъем снова начал нарастать.

Он схватил меня за руку и переплел свои пальцы с моими. Я держалась, и тогда он поцеловал меня в палец, где было золотое кольцо.

— Я люблю тебя, моя жена.

Я проснулась от испуга, вся в поту, не понимая, где нахожусь.

Это просто сон.

Закрыв глаза, я пытаюсь вернуться в удивительный сон, накидываю одеяло на голову в поисках того блаженного спасения. Это бессмысленно. Я проснулась и теперь пытаюсь истолковать значение сна.

Брак и Лекс. Это то, чего я хочу?

Могу ли я быть его девушкой и быть счастливой только от этого?

Я серьезно слишком много думаю об этом.

После нашего вчерашнего ужина я ушла, чувствуя себя еще более противоречивой из-за этой ситуации. Разочарованная, я сбросила одеяло и отправилась на пробежку.

Сейчас пять утра, вполне возможно, это моя самая ранняя тренировка в жизни, но будь я проклята, если буду лежать в постели, пытаясь сбросить разочарование. После трех вчерашних попыток с легким и неудовлетворительным финишем, я закончила день после того, как мое запястье больше не могло физически двигаться, а этот чертов хрустальный вибратор тяготил меня.

Я должна признать, что ничто не может сравниться с настоящим членом.

Я бегаю час подряд, пока мои ноги не начинают шататься, а пот не начинает вонять.

— Чарли… Чарли, — слышу я свое имя, замедляя темп.

Это Кейт, и, как и я, она потеет и пытается отдышаться, пока мы догоняем ее.

— Привет, Кейт. Извини, я опять был в стране ла-ла.

Мы присаживаемся на ближайшую скамейку, обе вздыхаем. Мы смеемся, понимая, как жалко выглядим, когда другие бегуны проносятся мимо, выглядя как олимпийские медалисты в своих модных беговых костюмах и с нелепыми утяжелителями на руках.

— О нет, ты еще не решил любовный треугольник? — она задыхается, все еще пытаясь отдышаться.

— Аргх, я не знаю, что я делаю. Я пытаюсь идти по пути зрелости и дружить с одним из них, но все идет наперекосяк. Я скучаю по нему, и у меня ломка, — стону я.

— Отличный секс сделает это с тобой.

— Интересно, каково это — быть наркоманом в реабилитационном центре? Неудивительно, что они так часто срываются с катушек, — размышляю я вслух.

— Ну, а ты уже сорвалась?

— Нет, но вчера я была так близка к тому, чтобы предложить ему остаться на ночь. Слова так и вертелись у меня на языке. Мое тело было в аду, потому что он выглядит как бог секса. И всю ночь флирт…, — я встряхнула головой, пытаясь очистить образ.

— Молодец. Немного силы воли никому не повредит. А что насчет другого парня?

— Он дал мне ключ от своей квартиры в качестве подарка на день рождения. Джулиан безупречен, ты знаешь. Я не могу просить о более идеальном женихе, чем он, — склонив голову, я не хочу признавать то, что уже знаю.

— Но он не тот, кто так потряс твой мир, что ты даже не можешь встать утром, не просыпаясь в луже пота, потому что последние восемь часов ты провела, мечтая о нем.

Она действительно ясновидящая?

— Ты сказала это, девочка. Как дела с твоим милым внизу?

— Я в замешательстве. Я думала, что доверяю ему, но я продолжаю слышать истории от друзей, и они не совпадают с тем, что он говорит мне, и поэтому… я не уверена, — она опускает голову на руки, через несколько мгновений поднимает взгляд, ее лицо озабочено, — Например, я позвонила, и его мама сказала, что он спит, а потом я проверила Instagram. Одна из моих подруг выложила фотографию, на которой она была в клубе с девушками, и на заднем плане я увидела его шею. Я знала, что это он, потому что татуировку «акула» легко заметить. Я попыталась позвонить ему, а он сказал: «Да, прости, детка, у меня разболелась голова, и я пошел спать».

— Мне жаль, Кейт. Это звучит неправильно. Я бы чувствовала то же самое, что и ты. Слушай, тебе нужно поговорить с ним. Если он это делает, то ты должна уйти и перестать тратить свое время.

— Я знаю, но я хочу встретиться с ним лично. Он приедет в Штаты через три недели на какой-то съезд серферов, так что я сделаю это тогда. Мне надоело беспокоиться об этом на работе. Черт возьми, мне нужен чертов отпуск, — разочарованная, она вскидывает руки вверх.

— О, а этот ублюдочный босс все еще ведет себя странно?

— Да, я хочу спросить его об этом. Его недавнее поведение вызывает у меня любопытство, но ты не задаешь ему вопросов о его личной жизни. Ты бы видела его всю прошлую неделю. Кричал по телефону, хлопал дверьми… Клянусь, эта птичка распушила его «перья», а она, наверное, дура, раз не видит этого.

— Может, если моя личная жизнь развалится, ты сведешь меня с ним, если он такой симпатичный, как ты говоришь, — я хихикаю.

— Ха! Что-то мне подсказывает, что он не остановится, пока она не станет его. Он настолько решителен. Слушай, у меня есть несколько дел, но я вернусь в город через несколько недель. Не хочешь выпить по чашечке кофе или еще чего-нибудь?

— Звучит здорово.

Я даю ей свой номер, а она возвращает свой. Мы договариваемся встретиться, когда она вернется в город. Я с нетерпением жду этого. Кейт отличается от других моих друзей, она не такая драматичная. Да, Никки, Эрик и Адриана — королевы драмы.

— Спасибо, что выслушала. Надеюсь, ты приблизилась к решению своей проблемы с мистером Правильным, который играет мистера Неправильного, но втайне является мистером Правильным.

Она машет рукой на прощание и убегает.

Я изо всех сил стараюсь погрузиться в нашу утреннюю встречу в понедельник и отвлечься на работу, но этот сон продолжает повторяться в моей голове. После обеда я сдаюсь и пишу ему. Я знаю, что он будет в самолете, поэтому не жду мгновенного ответа, но когда его сообщение наконец приходит, мое сердце прыгает, как у влюбленного болвана.

Весь оставшийся день мы переписываемся, пока он не спрашивает, скучаю ли я по нему. Я хочу позвонить ему и рассказать о своей мечте, о том, как мысль о том, что она станет реальностью, вызывает во мне дрожь, но в хорошем смысле. Но я не знаю, каких именно отношений он хочет, и поэтому не теряю бдительности. Он каждый день напоминает мне, что нужно быть осторожной, не причинять боль, потому что если это случится снова, я никогда не смогу оправиться.

После долгого дня я возвращаюсь домой и ложусь в постель, ворочаясь и ворочаясь всю ночь, не будучи уверенной, заснула я на самом деле или нет. Я хватаю свой телефон и делаю то, что отчаянно хочу сделать — отвечаю на его вопрос и говорю ему, что скучаю по нему.

Следующие несколько дней тянутся, но я держу себя настолько занятой, насколько это возможно. Время, проведенное с Уиллом, улучшает мое настроение.

Шопинг с Эриком помогает снять стресс, пока мы не заходим в Victoria's Secret с намерением Эрика купить вещи для Лекса, чтобы он увидел их на мне.

— Чарли, серьезно, тебе бы это подошло, — он протягивает флуоресцентные розовые стринги, которые на самом деле просто кусок веревки.

— Эрик, как ты думаешь, для чего это?

— Ну, не знаю… чтобы прочищать складки?

Я разражаюсь смехом, не в силах сдержать себя. Эрик присоединяется ко мне. Он совершенно не разбирается в женщинах и в том, что происходит внизу.

— Как насчет этого? — он протягивает какой-то кружевной номер.

— Давай уйдем отсюда, — говорю я ему, хватаю трусики и несу их к прилавку.

Проходят дни, и я поражаюсь тому, как много работы я достигаю. Тейт наконец-то закрывает дело Вандеркампа, и, конечно, миссис Вандеркамп в восторге. Оказывается, любовница мистера Вандеркампа тоже ушла от него, так что она празднует по двум причинам. Обычно я не смешиваю бизнес с удовольствием, но когда она приглашает меня выпить по случаю праздника, я не колеблюсь.

Это, наверное, мои первые выходные за Бог знает сколько времени, когда я провожу их в одиночестве. Кроме субботнего утра, когда я посещаю игру Уилла в мяч, я провожу большую часть дня, занимаясь скучными делами. Обычная стирка, уборка квартиры и так далее. К позднему вечеру субботы я чувствую беспокойство и пишу Адриане сообщение, спрашивая, могу ли я приехать.

Одетая в джинсы и кожаную куртку, я беру свой шлем и спускаюсь в гараж. Я все еще помню тот день, когда Рокки и Никки отругали меня за покупку мотоцикла, импульсивную покупку год назад, когда я продал некоторые акции, в которые вложился много лет назад.

В школьные годы я прыгала на заднем сиденье мотоцикла Финна и обожал прилив адреналина. В моем списке желаний всегда было иметь свой байк, и я пообещала Никки, что буду брать уроки.

Инструктор был горяч, и да, он был одним из моих пяти. Это длилось три минуты. Три минуты моей жизни, которые я никогда не верну.

Когда я завожу мотоцикл, адреналин бурлит во мне. Надев шлем, я выезжаю из гаража и еду через весь город, а затем по Вильямсбургскому мосту. Острые ощущения от поездки — это именно то, что мне нужно. Не знаю, почему я не делаю этого чаще — наверное, не хватает времени.

Я паркую мотоцикл и снимаю шлем, распуская волосы. Закрепив мотоцикл, я поднимаюсь по ступенькам, затем нажимаю на кнопку звонка на здании в коричневом камне, и меня встречает Адриана.

— Чар, это было быстро. Как тебе удалось… ни за что на свете! — она мчится вниз по ступенькам к моему велосипеду, — О боже мой, я в восторге! Это как Дилан МакКей в 90210.

Она садится на мотоцикл, притворяясь, что едет на нем: — Покатай меня, пожалуйста?

— Я не взяла свой второй шлем. Вообще-то, он теперь постоянно лежит в шкафу у Рокки. Он ездит на нем чаще, чем я.

Адриана начинает дуться, прежде чем отстраниться. Разочарованная, она ведет меня наверх.

Элайджа лежит на диване и играет в какую-то игру на Xbox. Он останавливается, чтобы обнять меня, а затем возобновляет свою битву с каким-то сумасшедшим с топором. Адриана ведет меня в свою гостевую комнату. Войдя туда, я не удивляюсь, что она была превращена в центральную свадебную комнату.

— Итак, я остановилась на бледно-розовом или сиреневом платье. Не могли бы ты примерить их?

Я не возражаю, счастливая Адриана наконец-то получит свою сказочную свадьбу. В истинном стиле Адрианы, это будет экстравагантное событие. Каждая мельчайшая деталь написана, нарисована или изображена на ее чертежной доске.

— Где твое платье, Адриана?

Я ждала этого всю жизнь. Она выбирала свадебные платья с тех пор, как нам было по восемь лет, но я могу только предположить, что с тех пор ее вкус сильно изменился.

— Ах, да, все будет открыто. Я хочу, чтобы ты, Эрик и Никки присутствовали на последней примерке.

— Мы будем там. Ни за что бы не пропустили, — я улыбаюсь.

Когда я примеряю оба платья, мы соглашаемся, что розовое — самое подходящее, хотя оно, конечно, немного тесновато в области бюста.

— Шар, у тебя потрясающее тело. Я бы умерла, чтобы иметь твою грудь. Они такие полные, — она хватает мою грудь, заставая меня врасплох, и я отбиваю ее руки, — Полагаю, Лекс не жалуется.

— Хаха, очень смешно.

Адриана сидит на полу, расставляя булавки в подоле, где она будет изменять платье. Я стою на месте, немного захваченная моментом. Я думаю, каково это будет — однажды стоять и примерять мое собственное свадебное платье. Это будет кружевное платье, что-то простое, но классическое. Я не из тех, кто любит большие свадьбы, просто что-то интимное, с близкими родственниками и друзьями.

Черт! Почему я снова об этом думаю?

— Думаешь ли ты, что однажды выйдешь за него замуж? — спрашивает она, слегка колеблясь.

— Я не знаю. Ты же знаешь, я никогда не была одной из тех девчонок, которые мечтают о дне свадьбы с самого рождения, как ты, — я понимающе усмехаюсь, — Я не думала о будущем, я думала только о том самом моменте. Мы были молоды… ну, я была молода. Восемнадцать было слишком мало для меня, чтобы рассматривать возможность брака.

— А сейчас?

— Адриана, это сложно.

— Что сложного? Порви с Джулианом. Лекс любит тебя… ты любишь его. Ты простила его. Пора двигаться дальше и провести остаток жизни друг с другом и сделать прекрасных детей, которых я смогу испортить.

Тяжесть ее слов ложится тяжелым грузом на мою душу. Это кажется слишком нереальным — говорить с Лексом о браке и детях. Я пытаюсь скрыть свои чувства, но волна паники проносится сквозь меня, как дикий шторм, разгоняя мое сердце до предела.

— Шар, ты в порядке?

Я опускаюсь на колени на пол и закрываю лицо руками. Вес феникса колышется, когда я раскачиваюсь взад и вперед. Слезы текут, и я умоляю себя перестать плакать, не ломаться больше, но чувства слишком сильны.

Адриана роняет свой швейный набор, крепко прижимается ко мне. Нет слов, она не спрашивает, а я не предлагаю. Она просто держит меня. В этот момент я понимаю, как сильно я скучала и нуждалась в ней, моей лучшей подруге, чтобы смыть мою тревогу из-за всего этого печального испытания.

— Мне так жаль, Адриана, — задыхаюсь я, когда слезы текут по моим щекам.

— Чарли, посмотри на меня, — я смотрю в ее глаза, молясь, чтобы она поняла. Иногда Адриана знает меня лучше, чем я сам себя, — Тебе нужно открыться. Этот демон, которого ты носишь в себе, тебе нужно освободить его.

— Я думала, что освободила. Я была в порядке и двигалась дальше, но потом он вернулся в мою жизнь, и я в полном беспорядке. Я так скучаю по нему, но в то же время ненавижу его. Я не хочу, чтобы он снова причинил мне боль.

Она прижимается ко мне и молчит, кажется, целую вечность, пока мне не удается взять себя в руки. Передавая мне коробку салфеток, я вытираю лицо, затем она заправляет мои волосы за ухо и улыбается.

— Я не хотела тебя толкать. Мне жаль. Но Чарли, ты должна понять, что Лекс знает, какую ошибку он совершил, и ему каждый день больно, что он заставил тебя пройти через это. В мире нет ничего, что он не сделал бы для тебя, и причинить тебе боль снова — это не вариант. Он слишком сильно тебя любит.

— Но Адриана…

— Чарли, Лекс стал чужим для нашей семьи после твоего отъезда. Он почти не разговаривал с нами, ни с кем, кроме тех случаев, когда это было связано с работой. Он отгородился от всего мира. Он причинял моей матери бесконечное беспокойство. И вдруг ты снова сделала его целым, и… — она задыхается, беря в руки салфетку, — я не могу выразить тебе свою благодарность. Нам его не хватало.

— Ваши родители знают обо мне? — спрашиваю я, потрясенная этой мыслью.

Может быть, это было много лет назад, но я до сих пор чувствую себя виноватой за то, как я с ними обошлась. Они были такими хорошими людьми, относились ко мне как к родному, а я разрушила их семью.

— Они заметили изменения в Лексе за последние несколько недель и спросили меня, что происходит. Я рассказала им о тебе.

— И?

— Мама была счастлива. Она всегда чувствовала себя ужасно из-за того, как она обошлась с тобой на улице в тот день. Папа, ну, его очень трудно понять… иногда он очень похож на Лекса.

— Адриана, я не знаю, простила ли я его полностью. Мне вспоминаются обиды, когда он рядом со мной. Как мне вообще это пережить?

— Ты поговори с ним. Расскажи ему о своих чувствах, о том, что ты чувствовала тогда. Будь с ним на сто процентов честной.

— Еще слишком рано. Я еще не могу открыть свое сердце. Я не готова.

— Прошел месяц. Я не… не понимаю…, — заикается она.

— Потому что в тот момент, когда я пойму, я боюсь, что он будет смотреть на меня по-другому. Мне нужно быть готовой к этому, знать, что я приняла правильное решение, будучи честной с ним, и уметь справиться с его реакцией, — это правда. Он еще многого не знает, и я боюсь, что он убежит. Мне нужно быть сильной, только так я смогу бороться с этим так называемым демоном, которого ношу в себе.

— Я понимаю, Чар.

Мы больше говорим о свадьбе, приеме и, конечно, о медовом месяце. Они останавливаются на частном курорте на Виргинских островах в качестве свадебного подарка от Лекса. Оказывается, он дружит с Ричардом Брэнсоном. Иногда кажется, что я его совсем не знаю. Он какой-то миллиардер-магнат, который общается с мировой элитой.

— Адриана, Лекс действительно настолько богат?

— Мы потеряли счет много лет назад. Бог знает, сколько у него недвижимости или инвестиций. Мы все получили справедливую долю, когда умер мой дед, но Лекс построил эту империю. Его было не остановить, но, говоря это, он никогда не тратил свои деньги. Он либо работал, либо… нет, подождите, он всегда работал. Я не думаю, что за восемь лет он даже взял отпуск.

— Надо же. Раньше он никогда не увлекался деньгами, — пробормотала я.

— Нет, он не был, но это как будто овладело им. Не деньги, как таковые, а контроль. Это было единственное, что он мог контролировать в своей жизни.

Я быстро меняю тему разговора, мне немного неловко говорить о богатстве Лекса, хотя это я заговорила об этом. Я не из тех женщин, которые зациклены на деньгах, возможно, потому что у меня есть свои собственные. Когда моя бабушка умерла, она оставила мне свой дом в Коннектикуте и немного денег, которые унаследовала от своего отца. Я никогда не могу заставить себя продать дом, поэтому сдаю его в аренду хорошей семье, которая заботится о доме. Я оплатил свой колледж, внесла залог за квартиру и использовала часть денег, чтобы начать нашу практику. Остальное я положила на сберегательный счет. Большую часть времени я вообще забываю, что он там есть. Я не считаю себя богатой или кем-то еще, но и о деньгах мне не приходится беспокоиться.

— Так вот, я забыла тебе сказать… у одного из моих дизайнеров есть дом в Хэмптоне, который она предложила нам использовать в следующие выходные. Ты свободна? Я уже спросила Рокки и Никки, и они, конечно, согласны с Уиллом. У Эрика какие-то фестивальные дела, так что он не сможет приехать.

— А Лекс?

Я отчаянно хочу его увидеть и надеюсь, что он прилетит раньше, чем предполагалось. Несколько раз я подумывала о том, чтобы слетать в Лондон на несколько дней, но смешанные сообщения, которые я ему дам, могут принести больше вреда, чем пользы.

— На этой неделе мне не удалось с ним связаться. Наверное, он занят или что-то в этом роде. Я попробую еще раз или, может быть, поговорю с его помощницей. Она — моя палочка-выручалочка, когда он меня игнорирует.

— Звучит заманчиво, — говорю я ей, ухмыляясь, — Считай, что я в деле.