Преследуя любовь

Шестая глава

Чарли

— Шарлотта Оливия Мейсон, ты опять мечтаешь о своем горячем парне?

Голос Эрика прерывает мои мысли, когда он входит в мой офис, одетый с ног до головы в новый дизайнерский костюм. Я должна была мечтать о Джулиане. Вместо этого я вспоминаю свою поездку на Гавайи. Кажется, что это было целую жизнь назад, хотя на самом деле это было всего два месяца назад.

— Нет, простите, — бормочу я, — Просто вспоминаю долгие прогулки по пляжу Вайкики, любуясь закатом, коктейли без остановки и время, проведенное с кузенами.

— Точно, «твоя поездка», — Эрик поставил воздушные кавычки, все еще раздраженный тем, что я не взяла «его», — Почему ты не мечтаешь о Джулиане? Если бы у меня был такой мужчина, как он, в моей постели каждую ночь, я бы никогда не приходил на работу вовремя.

Свадьба моей кузины на вершине Даймонд Хэд была просто волшебной. Я и представить себе не могла более романтичного фона с широким видом на Тихий океан и великолепным голубым небом над нами. Сама свадьба была интимной, на ней присутствовало около двадцати человек, из которых десять были родственниками.

Было приятно провести время с моей семьей, особенно с моим младшим кузеном Ноа, которого я не видела несколько лет. Мы избежали скучного семейного осмотра достопримечательностей и вместо этого решили заняться подводным плаванием. Мы плавали с морскими черепахами — удивительный опыт, который я бы с удовольствием повторила в один прекрасный день. Мы напились, и, к счастью, он уже достиг возраста, когда можно употреблять алкоголь. Он был полным плейбоем в клубах, которые мы посещали ночью, но, тем не менее, я наслаждалась развлечениями.

Несмотря на то, что отпуск был именно тем, что мне было нужно, я скучала по Джулиану. С того момента, как я приземлилась, мы были неразлучны. Навёрстывая упущенное время, мы провели значительную часть его в спальне, но в последнее время работа тянула нас обоих в разные стороны.

— Ладно, ты снова это делаешь. Чарли, прекрати. Если, конечно, ты не думаешь о его члене. В таком случае, поделись, — хмыкает он, потирая руки.

— Эрик, я не буду говорить с тобой о члене Джулиана, и я не могу поверить, что мы снова используем это слово. Это так грубо.

— Винер, джонсон, пеккер, сарделька, одноглазый монстр, балаболка…

— Стоп! Твой сленг пенисов настораживает. Баловень пони? Серьезно, Эрик, когда ты когда-нибудь говорил кому-нибудь: «Эй, красавчик, сними штаны и покажи мне свой балонный пони». Кто так говорит?

— Эм, никто. Эээ… ты просишь парня снять штаны? Где та женщина-доминатрикс, на которую я тебя записал?

— Ладно, хватит болтать о пекере. У меня встреча через пятнадцать минут. Итак, что еще на повестке дня сегодня?

День пролетел незаметно, и не успела я оглянуться, как уже было шесть. В офисе пустынно, а я погребена под горой бумаг. Сейчас или никогда. Я начинаю рыться в бумагах, пока не звонит телефон, испугав меня.

Когда на экране мелькает имя Бэтмен, я ловлю себя на том, что усмехаюсь, прежде чем ответить. Я придумала это прозвище, когда поняла, как поразительно Джулиан похож на Кристиана Бейла.

— Привет, красавица, — приветствует он меня голосом, который можно описать только как его сексуальный.

Он делает всевозможные безумные вещи с моими женскими частями тела. Почему я не дома, чтобы мы могли заняться сексом по телефону или еще чем-нибудь? Я ужасно по нему скучаю.

— Привет, ты. Это ранний ночной звонок? — поддразниваю я, откинувшись в кресле и скрестив ноги, чтобы заглушить пульсирующую боль между ними.

— Ммм… не позволяй мне думать о твоей попке. Я в конференц-зале, жду прибытия сенатора.

— Ну, в таком случае, ты подумал и о моих сиськах? Они очень довольны в том кружевном черном лифчике, который тебе нравится.

— Ты злая, ты знаешь это?

— Бэтмен называет меня злой? Как предсказуемо.

— Думаю, мне нужно отвести тебя в пещеру летучих мышей и показать тебе, чем на самом деле увлекается Бэтмен.

— Хорошо, но если на меня полетят настоящие летучие мыши, можешь поцеловать свое непослушное свидание на прощание.

Джулиан смеется и продолжает рассказывать о том, как прошел его день. Мне нравится его слушать. Он такой же амбициозный, как и я. Его любовь к журналистике проявляется каждый раз, когда он говорит. За время нашего общения я поняла одну вещь — в Нью-Йорке никогда не обходится без скандалов.

Поболтав минут десять, мы договариваемся встретиться после восьми, чтобы перекусить.

Я собираю сумку и выхожу за дверь. Уже темно, но фары машин «освещают улицы». Я жду на тротуаре, ловя следующее такси, которое проезжает мимо. Мне везет: одно внезапно останавливается. Я бросаюсь к нему, забираюсь внутрь и называю водителю адрес.

Сегодня вечер понедельника, и, как всегда, я еду на такси в квартиру Рокки и Никки, чтобы провести время с моим самым любимым человеком на свете.

— Ча-ча-ча, это ты! — он бросается ко мне, когда я вхожу в дверь.

Боже, как я люблю этого парня. Слышать, как он называет меня по имени, напоминает мне, что я был его первым словом. Не «мама» или «папа», а «Ча-ча-ча», и оно прилипло.

Когда он прижимается головой к моему животу, я отстраняю его, чтобы рассмотреть его лицо. Его иссиня-черные волосы — точная копия волос Рокки, те же усики, которые свисают прямо над бровями. Но именно его васильково-синие глаза делают его похожим на Никки. Крошечные веснушки покрывают его нос. Его широкая улыбка заразительна, несмотря на отсутствие верхних зубов. Я целую его в нос, снова обнимая его.

— Конечно, это я, глупышка.

Как и его отец, Уилл болтает без умолку, начиная от школьных дел и того, что случилось с собакой его лучшего друга, и заканчивая последним эпизодом «Звездных войн». Это перегрузка информацией, особенно от семилетнего ребенка. Вечер понедельника — это наш вечер. Я прихожу к нему после работы, провожу некоторое время, играя с ним или делая домашнее задание, а потом читаю ему книгу в постели. У него уходит всего десять минут на выполнение домашнего задания, после чего он забирается в кровать, а я занимаю свое обычное место рядом с ним.

— О чем эта книга? — спрашиваю я, когда он протягивает мне книгу.

— О принце, но он вроде как плохой парень. Он теряет свою принцессу и вынужден искать ее повсюду. Но он сражается со всеми этими монстрами, пока охотится за ней. А еще у него есть суперспособность — он может читать мысли.

Отлично, одна из таких историй.

Я натягиваю улыбку и открываю книгу на первой главе. К тому времени, как я дохожу до четвертой главы, глаза Уилла опускаются. Я знаю признаки того, что он близок к засыпанию.

— Ча Ча, ты веришь в сказки?

— Ты никогда не будешь слишком стар, чтобы верить в сказки, — шепчу я в ответ.

— Надеешься ли ты, что твой принц однажды найдет тебя?

Я на мгновение закрываю глаза, не желая думать о вопросе. С узлом в животе я быстро придумываю ответ, надеясь уйти от этой темы.

— Я не знаю, нужен ли мне принц, может быть, просто кто-то, кто будет любить меня.

Опустив глаза и зевнув, он пробормотал последние слова за день, прежде чем заснуть: — Я люблю тебя, Ча Ча. Я буду твоим принцем, если ты не сможешь его найти.

Такие моменты полностью растапливают мое сердце. Любовь ребенка безусловна и является самым ценным подарком, который только может быть. Я не отношусь к тем женщинам, которые хотят найти мужчину, выйти замуж и забеременеть, но какая-то часть меня жаждет такой любви с правильным мужчиной.

Поцеловав Уилла в лоб, я кладу книгу на его тумбочку и укрываю его одеялом. Выключив лампу, на цыпочках подхожу к двери и наблюдаю за ним. Он выглядит таким спокойным, его глаза время от времени трепещут, а его крошечный храп едва слышен. Мое сердце готово разорваться от любви к этому ребенку, любви с оттенком тоски.

Когда в животе начинает расти узел, я закрываю дверь и ухожу, чтобы встретиться с Джулианом.

— Ты хорошо пахнешь, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Так мы теперь приветствуем друг друга? Потому что если так, то ты тоже хорошо пахнешь.

Он наклоняется еще ближе и шепчет: — Если бы я приветствовал тебя так, как хочу, нас бы выгнали и арестовали за непристойное поведение.

— Да ладно, давай попробуем, — игриво поддразниваю я его, — YOLO. (от англ. you only live once — ты живешь только один раз).

— Эрик искажает твое сознание.

— Я знаю. Это было его слово недели на прошлой неделе, но давай вернемся к тому, что ты взял меня на столе…

— Не искушай меня.

Отстранившись, он берет меню. Я делаю то же самое, скрывая улыбку, когда его слова затягиваются. Черт, теперь я вся на взводе. Почему мы должны есть? Учитывая, что я не видела его неделю, мы должны были поужинать у меня дома, а потом он взял бы меня на четвереньки.

Enzo's — это маленький ресторанчик в Маленькой Италии. Традиционная итальянская траттория с клетчатыми скатертями, украшающими маленькие столики. Зажжены свечи, на заднем плане играет мягкая фортепианная музыка. У официанта очень аутентичные густые курчавые усы, и он прекрасно играет роль итальянского хозяина.

— Мне «Будвайзер», а очаровательной Чарли…

— «Маргариту», пожалуйста. Что я могу сказать? Я люблю наказание.

Джулиан улыбается с безразличным выражением лица, поглаживая мою руку кончиком пальца так непринужденно. Мои внутренности исполняют счастливый танец, скучая по его простому прикосновению и по тому, как он заставляет меня чувствовать себя одной лишь улыбкой.

Что касается «Маргариты», то сейчас это все весело и забавно, но подождите, пока я не проснусь утром с раскалывающейся от боли головой. Все дело в том, чтобы держать себя в руках. Я могу это сделать.

Мы заканчиваем первую порцию напитков до того, как нам принесли еду. И снова наш разговор заходит о прошлом. Джулиан вырос в маленьком городке в Северной Каролине с матерью и сестрой. Его отец ушел, когда Джулиану было три года, и больше он его никогда не видел. Он поступил в Гарвард, где изучал журналистику, а затем встретил Серену, свою девушку в то время. Он думал, что она — любовь всей его жизни, но она сменила колледж, и они не смогли общаться на расстоянии.

— Ты не думал о том, чтобы связаться с ней? — спрашиваю я его, любопытствуя, — Или, может быть, мне лучше преследовать ее в социальных сетях?

— Я действительно думал связаться с ней какое-то время, но я переехал сюда, и жизнь стала суматошной. Я слышал от друга, что она в Бостоне, но думаю, что на этом книга закрыта. Если бы это должно было случиться, мы бы все уладили еще тогда.

Он снова кладет свою руку на мою, нежно поглаживая, пока соблазнительно смотрит мне в глаза. Мое тело начинает покрываться мурашками, как я люблю их называть. Прошло определенно много времени с тех пор, как кто-то заставлял меня чувствовать себя так. Мой разум сходит с ума, думая, не будет ли слишком распутным с моей стороны сказать: «Эй, давай пропустим ужин и сделаем это так, как делают на канале Discovery».

Я слишком много времени провожу рядом с Эриком.

— Хватит обо мне, — говорит он, с улыбкой благодарит официанта, когда подают еду, — А что насчет тебя?

— Полагаю, у меня есть одна карточка, позволяющая избежать тюрьмы?

— Да, и я полагаю, что ты использовала ее в прошлые выходные.

— О, точно… когда ты трахал меня в своей постели. О нет, подожди, это было тогда, у стены? Нет, виновата, это было, когда ты сделал меня своей на своей кухонной стойке, — дразню я своим самым сексуальным голосом, проводя ногой по его ноге.

— Хорошее вступление, но ты от этого не уйдешь. Я хочу знать о тебе больше, Чарли.

Надувшись, я уступаю, стараясь свести информацию к минимуму: — Ну, я говорила тебе, что выросла в Кармеле…

— Честно говоря, я никогда не считал тебя калифорнийской девушкой. Почему я думал, что ты из Феникса?

— Я не знаю. А что, разве я не выгляжу так, будто я из Калифорнии? Потому что я не ношу Daisy Dukes с топом бикини?

— Продолжай, умник.

— Я ходила в школу Кармел. Мой отец был водителем грузовика, так что он часто был в разъездах. Оставались только мама, старшая сестра и маленькая я, пока сестра не уехала путешествовать по Европе, когда мне было четырнадцать. Мама и папа разошлись, когда мне было тринадцать, а потом мама переехала обратно на Кубу, чтобы ухаживать за дедушкой, который был очень болен. Остальное — это просто пьяная ночь в студенческом братстве под действием «Маргариты» до того, как я приземлилась здесь.

— Почему-то я не могу представить себе пьяную Чарли в колледже.

— Почему это?

— Ты просто такая… ответственная. Ты полностью контролируешь свою жизнь и каждый ее аспект.

— Я приму это за комплимент.

— А дома? Никаких серьезных парней не осталось? — спрашивает он, пока я неловко шаркаю, — Как тебя не забрали раньше?

— Как тебя не забрали?

— Уф, с адвокатом невозможно спорить. Серьезно, как Чарли Мейсон не разбила ни одного сердца в Кармеле?

Чуть не подавившись своим напитком, я прокашлялась. Джулиан терпеливо ждет ответа, подняв брови с любопытным взглядом.

Это скелет в шкафу, который рад оставаться в спячке. Сегодня не та ночь, чтобы вспоминать прошлое, но мы находимся на том этапе отношений, когда разговоры о прошлых отношениях неизбежны. Отмахнись от этого, Чарли, это не вызовет больше вопросов.

Я перевожу взгляд на картину на стене, не в силах установить зрительный контакт.

— В школе я встречалась с несколькими парнями. Был один парень в выпускном классе, типичная школьная влюбленность, — говорю я, а затем непринужденно смеюсь, чтобы разбавить тему.

Джулиан чувствует мой дискомфорт и быстро переходит на другую тему. Мы болтаем о его карьере, об историях, которые он освещал, и, конечно, у нас возникают жаркие споры об «Американском идоле». Мне нравится его общество, и весь вечер мы не перестаем смеяться над его историями о том, как он только переехал в город. Я не уверена, что они настолько смешные, или «Маргарита» взяла надо мной верх.

Мы возвращаемся на такси ко мне домой, где он заставляет меня забыть о существовании мира.

Дважды.

Когда я просыпаюсь утром, Джулиан уже уехал, чтобы успеть на красный рейс в Вашингтон.

Моя голова раскалывается, череда громких ударов не дает мне открыть глаза. Черт бы побрал этот визит в Маргаритавилль! Я так и не усвоил урок, полагая, что я достаточно взрослая, чтобы справиться с крепким алкоголем.

Звонит будильник на моем телефоне, и я каким-то образом умудряюсь нажать «дремать». Я засыпаю, пока звонок не раздается снова, и Коко решает, что мое лицо — хорошее место, чтобы устроиться поудобнее.

На этот раз я игнорирую «дремоту» и делаю мысленную пометку завести будильник на завтра. Зачем я трачу свое время, нажимая на кнопку «дремать» тысячу раз, когда я могла бы проспать эти лишние двадцать минут без помех?

Я тащу свою усталую душу в душ, переодеваюсь и отправляюсь в офис.

— Обновления, пожалуйста. Не упускайте ни одной мелочи, — восклицает Эрик, как только я ступаю в свой кабинет.

Рассказывать особо нечего, только упоминание о том, какой Джулиан замечательный, и о том, что я выпила годовой запас «Маргариты». Моя голова все еще раскалывается до такой степени, что, клянусь, я вижу, как пульс пульсирует в уголке моего глаза. Высокий голос Эрика и его жажда информации не помогают успокоить бурю, бушующую в моей голове.

— Ты — мой источник развлечений, Чарли. Я живу шикарно через твои сексуальные похождения.

— Я не знаю почему, Рик. Тебе двадцать один год, и ты похож на азиатскую версию Зака Эфрона. Я должна жить через тебя, — замечаю я.

Я откидываюсь в кресле и смотрю в окно. Жизнь кажется идеальной. Джулиан замечательный, все, что я ищу в парне. Он заставляет меня смеяться, его интеллект меня очень привлекает, и я не могу отрицать, насколько он сексуален.

Да, Бэтмен определенно отвечает всем моим запросам, включая тот, что ниже.

Жизнь на работе напряженная, а давление — это мой конек. Все, ради чего я упорно тружусь, принесло свои плоды, но я не могу отделаться от ощущения, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Как однажды сказала мне моя мама, совершенства никогда не достичь.

Покачав головой, я думаю: «К черту такие понятия».

Жизнь идеальна, и я сижу на вершине мира, надев свои новые «Лабутены». И все же, где-то в темных ходах внутри меня, я пытаюсь зарыть поглубже ноющее чувство в глубине моего живота, что на горизонте собирается темная буря.

Шторм, такой жестокий и готовый потрясти меня до глубины души.