Преследуя любовь

Сорок третья глава

Лекс

Теплый ветерок проникает в машину, когда мы открываем окна, наслаждаясь поездкой по скоростному шоссе Лонг-Айленд.

Игрушки Шарлотты оставляют меня совершенно безмолвным. Когда она сказала, что у нее есть машина, я ожидал увидеть маленький ярко раскрашенный девчачий кусок пластика с пушистыми кубиками, свисающими с зеркала заднего вида. Но нет, передо мной стоит Maserati, именно та модель, которую я пытался заполучить год назад, но мне сказали, что ее больше нет в наличии. Не то чтобы мне нужна была еще одна машина для моего гаража, но я хотел именно эту.

И в дополнение к этому, я все еще пытаюсь понять то, что она сказала.

Эти выходные, ты и я. Ничто не запрещено.

Поднося свои губы к ее, я целую ее так нежно, как только могу, сдерживая отчаянное желание получить больше. Я не хочу, чтобы Шарлотта, помимо нашей публики, включая туманноглазую Адриану, думала, что секс — единственное, о чем я думаю. Твой член оспорит это утверждение в мгновение ока.

Для субботнего вечера движение на дорогах оживленное, машин не так много. Мы доберемся туда за полтора часа, особенно с учетом того, как я веду машину. Адриана и Элайджа не торопятся, что-то говорят о живописном маршруте. Я отказываюсь задавать вопросы. Когда кто-то едет по живописному маршруту, это значит, что он останавливается где-то, чтобы переспать.

— Итак, мистер Эдвардс, как вам дорога? — поддразнивает Шарлотта, подключая свой телефон к машине и слушая Bon Jovi, одну из моих любимых групп. Если это не навевает воспоминания.

— Гладко, — говорю я, ухмыляясь. Я набираюсь смелости и задаю ей вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как мы были в гараже, — Итак, скажите мне кое-что, мисс Мейсон, как вы на самом деле получили эту машину?

Она колеблется, посылая волну ревности в мой слишком богатый воображением мозг. Шарлотта никогда не была женщиной такого типа. Возьми себя в руки, а, Эдвардс?

— Лекс, я адвокат. Я зарабатываю на жизнь спорами. Я пошла к дилеру, зная, что это ограниченный выпуск. Я навела справки, а продавец пытался меня подвезти. Я сказала ему, что знаю, что в шоу-руме в Беверли-Хиллз осталась одна черная. Я была готова оплатить все расходы по доставке и полностью заплатить за машину. Он продолжал ходить взад-вперед к своему менеджеру с неубедительными отговорками, когда я потребовала поговорить с ним лично. Я зачитала ему информацию о том, что если автомобиль остается в другом салоне, дилер имеет полное право продать его клиенту при условии, что все платежи получены заранее. В общем, он не думал, что у меня нет таких денег.

— Но откуда они у тебя? Я знаю, сколько стоит эта машина.

Я надеюсь, что не обижаю ее. Ее молчаливые паузы затягиваются, и я чувствую себя постоянно на взводе рядом с ней.

Она смеется и со вздохом откидывается на спинку кресла: — Ну, я неплохо зарабатываю, но я думаю, что научилась хорошо инвестировать. Я унаследовала некоторую собственность и деньги от своей бабушки, когда она умерла. Я заплатила за обучение в Йельском университете и внесла залог за свою квартиру.

— Умный ход, — говорю я ей.

— Да, я согласна. Несколько лет назад я немного увлеклась фондовым рынком, и это принесло свои плоды. Мы с Никки вдвоем открыли юридическую фирму, и бизнес не останавливается с тех пор, как мы открылись. Машина стала моим подарком самой себе. У меня никогда не было двадцать первого дня рождения, понимаете, учеба и все такое… — она прервалась на полуслове, — В любом случае, у меня нет времени на отпуск, поэтому я не трачу много денег. Думаю, они лежат на черный день.

О Шарлотте я еще многого не знаю. Она всегда была умной и интеллигентной, что очень привлекало меня в разговоре с ней. Теперь я слышу, что она увлекается акциями, облигациями и инвестированием, Бог не мог клонировать для меня более идеальную женщину.

В эти выходные я надеюсь узнать ее получше, а также заполучить ее в свои руки. Я неуютно устраиваюсь на своем сиденье, когда передо мной мелькают мысленные образы ее обнаженной на капоте этой машины. Я подумываю о том, чтобы дотянуться до ее тугой киски, пока я веду машину, но машина такая дорогая, к тому же на ней джинсы, что еще больше усложняет задачу.

Мы проводим остаток пути, разговаривая о фондовом рынке. Она знает свое дело, и мой член становится все тверже, чем больше она говорит.

Когда мы подъезжаем к дому, уже немного за девять, и резиденция представляет собой не что иное, как роскошную недвижимость в Хэмптоне. Сочные зеленые лужайки окружают дом, и они ухожены до совершенства. Перед домом находится пляж, а сзади — огромный бассейн олимпийского размера. В углу среди папоротников спрятано джакузи. Ну, будь я проклят.

Мы припарковались у задней части участка и взяли свои сумки. Свет горит, поэтому я предполагаю, что остальные еще не спят. Когда мы проходим мимо бассейна, я не могу не обратить на него внимание.

— Отличная джакузи. Надеюсь, вы взяли с собой бикини, мисс Мейсон.

Задержавшись у двери, я притягиваю ее к себе и и прикасаюсь к ее губам своими. Все, что я хочу сделать в эти выходные, это поцеловать эти прекрасные губы. Да кого я обманываю, я хочу попробовать ее киску, трахнуть ее в бассейне, на пляже, в задницу, заставить ее отсосать мне… список можно продолжать и продолжать.

— Я не думала, что он нам там нужен.

Она отстраняется, смеясь, когда входит в парадную дверь.

Черт, если это меня не убило.

Закрыв за собой дверь, я здороваюсь с Рокки и произношу самое дружелюбное приветствие, какое только могу придумать для Никки. Она как обычно ворчит в ответ, в чем нет ничего удивительного. Я отворачиваюсь, чтобы посмотреть в сторону, мое внимание сосредоточено на Уилле и Шарлотте. Я понимаю, почему Шарлотта так влюблена в него, он такой замечательный парень, но именно вид ее с ним приковывает мое внимание странным образом.

Его маленькие ручки обвивают ее шею, а она крепко прижимается к нему. Мой разум начинает рисовать наше будущее, представляя ее с нашим ребенком, на что это будет похоже. Ей так хорошо с ним, и подождите! Черт! Разве я сказал «с нашим» ребенком? Я встряхиваю головой, пытаясь прогнать эту мысль: я поторопился, когда она еще даже не моя девушка.

— Уилл, мы разрешили тебе подождать Чарли и Лекса, но теперь пора спать, — мягким тоном ругает Никки.

— Ой, мам…, — он дуется, — Хорошо. Но Ча-ча-ча, не мог бы ты почитать эту потрясающую новую книгу, которую я купил? Она о динозавре, который вторгся в Нью-Йорк, — умоляет он, беря книгу и показывая Шарлотте.

— Звучит… гм… многообещающе.

Шарлотта обнимает его, а Уилл машет ему рукой на прощание, и они исчезают на лестнице.

Двадцать минут спустя она выходит из комнаты Уилла, когда мы встречаемся в коридоре. Она прикладывает пальцы к губам, и вот, пожалуйста, крепко спящий ребенок держит в руках свою драгоценную книгу про динозавров.

— Ты просто замечательно с ним ладишь, Шарлотта, — шепчу я, глядя на довольного и умиротворенного ребенка.

— Он делает это легко, — ее глаза опускаются вниз, лишь на мгновение, но затем она поднимает их с улыбкой, — Итак, что происходит внизу?

— Рокки готовит все для покер.

— Что ж, готовься к тому, что девушка надерёт тебе задницу, Эдвардс.

Я снова притягиваю ее к себе, когда она пытается уйти: — Кстати, о задницах… Не могу дождаться, когда смогу овладеть твоей. Вообще-то, не просто руками, а чтобы мой член снова вошел в твою маленькую симпатичную попку.

Она упирается своей попкой в мой член, пульсация становится все более невыносимой: — Терпение, мистер Эдвардс, ваш член получит хорошую небольшую тренировку в эти на выходных.

Прижимаясь к ней, я готов утащить ее в комнату и заниматься с ней всю ночь напролет, пока Рокки, стоящий позади нас, не прочищает горло.

— Время покера на раздевание!

Он не упомянул ранее, что это будет покер на раздевание.

— Рокки, да ладно, ты всегда в итоге проигрываешь. Так в чем смысл? — Шарлотта хнычет, все еще застряв в моих объятиях. К счастью, это дает мне минутку, чтобы попытаться успокоить ситуацию внизу.

Мы проходим в столовую и усаживаемся за стол.

— Рокки думает, что он король покера после нескольких сеансов с некоторыми покерными «горячими шишками» в Гарлеме, — стонет Никки, хватая бутылку текилы и четыре рюмки, — Давайте хотя бы сделаем это интересным.

Час спустя Рокки сидит в одних трусах.

Почему он не надел боксеры — уму непостижимо.

Я потерял свою рубашку, что меня не беспокоит. Никки тоже без рубашки, сидит напротив меня в лифчике, обнажив прекрасную пару сисек.

А вот и Шарлотта, выглядящая самодовольной, потому что у нее самое большое количество фишек, и все еще одета в майку и джинсы. Это наш четвертый раунд, и каким-то образом игра превратилась в стрип-покер в сочетании с «правдой или действием», только это все правда.

— Ладно, моя очередь. Правда или желание, Лекс? — громко спрашивает Рокки.

— Правда.

Никто не доверяет смелости Рокки, поэтому мы всегда выбираем правду.

— Сколько тебе было лет? Кто она? И где ты впервые трахнул телку.

Я чуть не подавился арахисом, который только что бросил в рот. Я не хочу злить Шарлотту, но ее, похоже, забавляет этот вопрос, вполне возможно, потому что мы никогда не заводили этот разговор, когда только начали встречаться.

— Я… подождите… Мне было шестнадцать, и девчонка, Бриттани, кажется, ее звали, была на вечеринке однажды ночью. Ничего особенного. Это был первый раз, когда я напился, и ничего особенного в этом не было. Она была какой-то старшеклассницей из другой школы, и ей доставляло удовольствие домогаться неопытных.

— Чувак, похоже, ты был неудачником. Она тебе хотя бы дала свой рот?

— Да, дала. Я не знаю… я ли это, Шарлотта?

Она смеется, потом поджимает губы и молчит. Мы уже разбили первую бутылку текилы, а Никки только что достала водку. Я не могу вспомнить, когда в последний раз пил ради удовольствия. Поскольку мой разум уже слегка помутнел, единственное, когда я пью, это чтобы убежать от печали, когда она переполняет меня.

— Ммм, тебе придется напомнить мне еще раз, — пробормотала она.

— Ух, давай! Давай, давай, давай, — скандирует Рокки, ударяя кулаком по воздуху.

— Ради всего святого, Рокки, они не собираются делать это при тебе, — ругает его Никки, — Ладно, Чарли, тот же вопрос.

— Я бы ответила, но мистер Одержимость не может справиться с сексом и моим прошлым, — проворчала она.

В ее словах есть смысл, но если и есть момент для того, чтобы пролить бобы, то это сейчас, пока я нахожусь на грани завтрашнего похмелья. К тому же, я знаю часть ее «неудачного» секса с Финном.

— Думаю, я справлюсь с этим. Финн и его жалкая попытка развести тебя, — говорю я ей без интереса.

Она бросает на меня раздраженный взгляд, и я замолкаю.

— Мне было семнадцать. Мы с Финном дружили целую вечность. Однажды мы решили, что, возможно, это судьба, ну, знаешь, то, что мы вместе, поэтому мы лишились девственности друг с другом на пляже. Было холодно, песок был мерзкий, и я натерлась, потому что не могла промокнуть. К тому же, он был огромным.

— Насколько огромный? — Никки подняла брови.

Шарлотта подносит рюмку к губам со знающей ухмылкой: — Не такой большой, как у некоторых.

— Так держать, Эдвардс! — Рокки поднимает руку, чтобы поприветствовать меня.

Я не уверен, как я должен реагировать, смеюсь, пожимая плечами. Шарлотта говорит что-то еще, прежде чем разразиться смехом и случайно пролить водку на свою майку.

— Ладно, следующий вопрос, поскольку Никки только что потеряла руку, — ставит ее в тупик Шарлотта, — Со сколькими парнями ты трахалась? И я имею в виду трахалась, а не делала минет.

Никки почесала голову, пытаясь сообразить, а потом разразилась беспричинным смехом.

— Я сказала тебе шесть… кажется. Был парень, с которым я потеряла девственность, потом он трахнул моего лучшего друга, и я трахнула его лучшего друга после того, как они выиграли чемпионат штата. Потом был Джон, научный парень…

— Он был тем парнем с прикольной струей? — промурлыкал Рокки.

Мы с Шарлоттой сморщились в унисон.

— Да, Рокки. Потом был Дэйв…

— Маленький член Дэйв? — Рокки хмыкнул.

— Да, Маленький Дик Дэйв. Потом, о да, мы не можем забыть близнецов. Майкл и Мэтью.

— Ты трахала близнецов? — Шарлотта задыхается.

— Да, но это не было… какое слово я ищу?

— Детка, только не надо опять про близнецов, — хнычет Рокки.

— У тебя была оргия с четырьмя девушками, — Никки указывает пальцем на его лицо, — Какого черта ты ревнуешь?

— Да, но они не были такими горячими, как ты.

Рокки пытается поцеловать Никки, но она отталкивает его, упрямая, как всегда.

— Ты сказал, что это был самый большой опыт в твоей жизни, потому что одна из них брызнула тебе на лицо, — напомнила ему Никки.

Я выплевываю свою рюмку на грудь, а некоторые даже через нос. Не в силах сдержать смех, Шарлотта присоединяется ко мне, ударяя по столу, и несколько покерных фишек падают на пол.

Час спустя я сижу в одних трусах после олл-ина, и Никки делает блеф.

Шарлотта все еще выигрывает, но проиграла один раунд, что стоило ей потери майки. Несколько раз мои глаза блуждают по ее груди, но ее это не волнует. Бутылка водки почти допита, она полна решимости победить.

Никки осталась в одних трусах, и как бы я ее не ненавидел, у нее потрясающее тело. Затем мы остаемся с Рокки. Его стопка исчезла, как и его нижнее белье. Сидя на стуле во всей своей красе, он быстро замечает, что температура в комнате холодная, отсюда и его затруднительное положение.

Шарлотта хватает мой член и кричит: — Нет, это не так. Лекс твердый как камень.

С моей нарушенной моторикой, я не отбиваюсь от нее, удивляясь, почему я твердый, учитывая, что в комнате холодно. Слава богу, на мне все еще есть боксеры.

Две бутылки ликера уже закончились, когда Никки принесла самбуку. Господи, даже у меня есть предел. Проверяю телефон, уже чуть за полночь, а там сообщение от Адрианы о позднем ужине, я едва могу прочитать его, не щуря глаза.

— Что случилось, Лекс? Получил смс от своей вереницы шлюх? — Никки хихикает.

— Детка, он получил свою добычу прямо здесь, — Рокки указывает на Шарлотту, которая пытается сосчитать свою стопку, но останавливается на тринадцати, чтобы начать все сначала.

Наконец она улавливает суть разговора и скрещивает руки в знак протеста.

— Да, Лекс, что… я твоя добыча на стороне? Сколько у тебя попок?

— На данный момент ни одной, так как ты не позволяешь мне потрогать твою.

— О, черт! — пискнула Никки, прикрывая рот в шоке.

— Чарли, из-за тебя у бедного парня синие яйца. Никто не хочет синих яиц, но когда ты женат, это…

Никки поднимает руку, прерывая его: — Это что, Рокки? Я трахаю тебя три раза в неделю и делаю минет каждый второй день. Какого хрена ты жалуешься? Плюс, когда Флоу в городе, я позволяю тебе трахать меня в задницу.

Мы не можем подавить смех, мы ревем в истерике. На этот раз нам требуется больше времени, чтобы прийти в себя. Это даже не смешно, но чертова водка делает картину с деревьями на стене уморительно смешной.

— Но это же не каждый день, понимаешь? Мне все равно приходится дрочить в промежутках.

— Лекс, у тебя нет обычной киски, так сколько же ты дрочишь? — спрашивает Никки, пытаясь налить рюмки во все наши бокалы. Ей это не удается, потому что каждый бокал переливается через край и попадает на стол.

— Я не знаю. До Шарлотты это было не очень часто, может, два раза в неделю. А теперь, блядь, пять раз в день, и этого все равно недостаточно, — говорю я, надуваясь, как будто это самое печальное, что можно признать, что со мной происходит.

Рокки ревет, стуча кулаками по столу. Фишки падают, вызывая у Никки истерический смех, и она нечаянно проливает свою самбуку на свои карты.

— О боже, Лекс, это так мило с твоей стороны, — плачет Шарлотта, положив руку на сердце.

— Блядь, Лекс, у тебя будет карпель ватсамаджигги, — говорит Никки, разбрызгивая свой стакан в воздухе, — Просто женись уже на Чарли, и тогда ты сможешь трахать ее двадцать четыре часа в сутки.

— Она не выйдет за меня замуж, — говорю я, и выражение моего лица становится серьезным, — Она слишком занята игрой с Джулианом.

На комнату опускается тишина, немного похожая на перекати-поле, после чего Никки и Рокки снова смеются.

Губы Шарлотты изгибаются в улыбку, она полуприкрывает лицо, держа карты вверх: — Ты никогда не просил меня выйти за тебя замуж. Может быть, если бы ты попросил, у нас было бы девять замечательных лет трахания мозгов. И я не играю на поле, Джулиан — мой жених. Ты мой друг…

Я едва могу связать слова вместе, и я хочу что-то сказать, но не могу понять, что. Я встаю, шатаясь, и иду как можно прямее к журнальному столику, хватаю ключи. Пытаясь снять металлическую петлю, которая удерживает ключи вместе, я вытаскиваю ее и возвращаюсь к столу.

Опустившись на одно колено, в одних трусах-боксерках, я прошу ее протянуть руку. Я надеваю кольцо на ее безымянный палец.

Шарлотта касается основания шеи, ее плечи расслабляются, когда она смотрит на свою руку.

— В эти выходные ты станешь моей женой. Ты сказал, что нет ничего недозволенного.

Возможно, мы слишком сильно опьянели, но от нее исходят смешанные эмоции. С пустым взглядом я не могу понять, счастлива она или огорчена. Когда я ищу на ее лице какую-то реакцию, по ее щекам пробегает румянец, а рот расширяется в красивую улыбку.

Обхватив меня за шею, она прижимается губами к моим губам и коротко целует их, прежде чем сказать: — Я люблю.

— Мы закончили с этой банальной ерундой? — жалуется Рокки, выпивая рюмку и издавая громкий хрип, — Ладно, ублюдки, давайте сыграем в «убей, трахни или женись». Лекс, ты первый.

Это последнее, что я помню, прежде чем все превращается в сплошное пятно.