Преследуя любовь

Сорок первая глава

Лекс

После быстрой тренировки в тренажерном зале отеля я собираю чемодан, чтобы отправиться в аэропорт.

Когда наш рейс взлетает, уже немного за девять. Я устал после поздней ночи, но все равно проверяю свой телефон, чтобы ответить на рабочую почту. Кейт сидит рядом со мной и работает на своем ноутбуке. Это длится около часа, прежде чем она выключает его, явно чем-то расстроенная.

Обычно я игнорирую ее, но я также не могу сосредоточиться. Отъезд из Нью-Йорка больше не приносит мне того облегчения, к которому я привык. И это чувство тревоги — то, с чем я не могу смириться. Вопросы, сценарии, размышления о прошлом мучают мой разум. Я оставляю ее позади, с ним. Я скучаю по ней как сумасшедший, до следующей встречи еще две недели, а я уже отсчитываю дни.

— Что-то не так? — спрашиваю я Кейт, и эти слова застают ее врасплох.

— Ничего, сэр.

— Слушай, я знаю, что я не самый приятный человек, но если тебе нужно что-то передать, я могу выслушать. Вы знакомы с моей сестрой? Терпение — это добродетель.

Кейт тихонько смеется, стараясь не мешать другим пассажирам. Положив свой телефон в карман сиденья перед ней, она нервно сжимает руки.

— Я не то чтобы типичная женщина. Я верю в доверие, но на расстоянии это тяжело, и когда люди начинают забивать тебе голову всякой ерундой, ты сомневаешься в своих суждениях, особенно когда знаешь, что они каждую ночь ходят в туалет.

Ее британский сленг не остался для меня незамеченным. Я не самый лучший человек, чтобы давать советы, но я мужчина и могу предложить мужскую точку зрения.

— Итак, спросите его прямо, считаете ли вы его нечестным. Скажите ему, что именно так вы себя чувствуете. Только вы будете знать, говорит ли он правду. Следуйте своим инстинктам.

— Трудновато по телефону. Я подожду, пока он вернется. Я лучше сделаю это лицом к лицу, чтобы знать, говорит ли он неправду.

— Ложь?

— Пирожки со свининой… гм, ложь, — отвечает она с улыбкой.

Она снова колеблется, желая сказать что-то еще, но молчит, и я полагаю, что разговор окончен.

Я на мгновение закрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— А как дела с твоей… эм… подругой?

Я тихо смеюсь. Я побежден и в бреду от событий прошлой недели, недостатка сна и дрочки, я думаю о разумном ответе. Ладно, наверное. Мне не хочется уточнять, не тогда, когда я нахожусь в тысячах миль в воздухе, летя в противоположном направлении от того места, где находится она. Поэтому я меняю тему, чтобы отвлечься: — У тебя есть друзья в Нью-Йорке?

— Несколько девушек и парней, с которыми я познакомилась во время тура Contiki несколько лет назад. Кроме этого, у меня не было времени на светскую жизнь. Я встретила одну девушку на утренней пробежке, очень милую и красивую, но у нее чертовски неудачная личная жизнь.

— Не все мы такие, — пробормотал я себе под нос.

Стюардесса подходит и предлагает нам прохладительные напитки. Мы сидим и молча едим, пока Кейт не решает рассказать о последних событиях в проекте Preston Enterprises. Мы некоторое время говорим о том, как продвигается дело, и о новых идеях, которые были реализованы.

— Я заметила, что мисс Престон отправляет все запросы на встречи непосредственно вам, а не мне через своего помощника. Так ли она обычно работает? — спрашивает она формально.

— Виктория — одна из тех женщин, которые любят контролировать любую ситуацию.

Очень похожа на меня, я думаю, поэтому мы и конфликтуем. Это, а также тот факт, что она всегда пытается взять в руки мой член.

Загорается знак ремней безопасности, и мы готовимся к посадке. Когда мы приземляемся, выходим из ворот и садимся в машину, я решаю отправить Шарлотте сообщение, но с радостью обнаруживаю, что она меня опередила.

Шарлотта: Я была сегодня на обеде, и мой клиент заказал лобстера. Я не могла не вспомнить, как мы обедали в том ресторане в Лос-Анджелесе, где ты дразнил меня омаром, и меня вырвало на тротуар.

P.S. Надеюсь, вы благополучно долетели обратно.

Я смеюсь про себя, не в силах скрыть ухмылку от не очень приятного воспоминания. Адриана, Элайджа, Шарлотта и я ужинали в ресторане после поездки за машиной для Адрианы. Шарлотта сказала нам, что никогда не ела омаров, потому что у ее матери была аллергическая реакция на них. Ну, конечно, мы уговорили ее попробовать, тогда это казалось безобидным. Мой омар и омар Адрианы прибыли первыми, и я помню, как мы схватили наших омаров и разыграли перед Шарлоттой кукольное представление, дразня ее, говоря: «Пожалуйста, не ешьте меня». Когда, наконец, принесли ее омара, мы дали ей инструкции, как его есть. Она сидела и молча смотрела на него. Мы с Адрианой смотрели друг на друга, гадая, чего она ждет. В конце концов, она набралась смелости и разломила лобстера пополам, но тут же выбежала на улицу и облевала весь тротуар.

Я: Я до сих пор помню твое лицо, такое бледное, когда ты ждала, чтобы разломить лобстера. Посмотри на это с другой стороны. Мне довелось играть с тобой в доктора Эдвардса, и, насколько я помню, ты была довольно капризной пациенткой.

P.S. Я не люблю уезжать из Нью-Йорка.

Шарлотта: Я думаю, что правильная история заключается в том, что вы попросили меня раздеться до гола, чтобы вы могли осмотреть меня. Учитывая, что я была больна, это было очень непрофессионально с вашей стороны — воспользоваться бедным больным пациентом.

P.S. Нью-Йорк тоже скучает по вам.

Я: Строго по предписанию врача. Я ни разу не слышал, чтобы ты жаловалась, но опять же, зачем тебе это, если ты испытала два оргазма за пять минут?

P.S. А ты?

Остаток дня пролетел незаметно, встречи в последнюю минуту и попытки акклиматизироваться, чтобы снова вернуться в лондонский офис. Когда наступает ночь, это ударяет по мне сильнее всего. В одиночестве, в моей квартире, все кажется таким холодным и одиноким. Лежать в этой огромной кровати в одиночестве — это не тот способ, которым я хочу жить дальше.

Мне нужна она в моих объятиях каждую ночь, и я хочу просыпаться с ней каждое утро. В промежутках я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы трахать ее всю ночь напролет всеми возможными способами.

Все фантазии, требующие исполнения, связаны только с ней.

Мой член начинает болеть, но что нового? Дрочка ничего не дает, только утихомиривает боль минут на десять, а потом все начинается снова.

Уже слишком поздно писать ей. Поэтому, пытаясь сдержать себя, я кладу телефон на стол рядом с собой, пока в темной комнате не зажигается свет. Вскидываю руку, телефон выскальзывает из моей руки и падает на пол. Включив лампу, я отчаянно обыскиваю комнату и нахожу его у изножья кровати.

Шарлотта: Я тоже скучаю по тебе.

Я держусь за телефон, перечитывая текст снова и снова.

Пока сон не становится неотвратимым, я снова дремлю, мечтая о ней.

Следующие несколько дней будут напряженными. Заседания совета директоров проходят буднично, ничего интересного не происходит. Моя голова явно не на месте. Я имею в виду, как это может быть? Девушки в офисе видят перемены во мне, и я знаю, что офисные сплетни гудят о том, что у меня есть девушка. Это не Кейт проболталась, а какой-то дрянной таблоид, который сфотографировал нас с Шарлоттой, танцующих на благотворительном балу. Когда я начинаю замечать, что они смотрят на меня по-другому, я натягиваю поводья и возвращаюсь к роли мистера Прикольного Генерального Директора. Кажется, это сработало, и баланс восстановлен.

Постоянные встречи с Preston Enterprises становятся утомительными. Когда это возможно, я посылаю своих руководителей сделать грязную работу, но Виктория, будучи такой стервой, как она есть, будет меня за это осуждать. Так называемые рабочие мероприятия за ужином меня раздражают, особенно когда мы ужинаем с заинтересованными сторонами, а Виктория ведет себя так, будто мы какая-то чертова пара, постоянно обращаясь к «мы» и «нам».

Пойми уже, блядь, намек.

Она ведет неприятную игру, но я всегда на шаг впереди нее. Приходится быть на шаг впереди, когда имеешь дело со строптивой, не имеющей ни малейших моральных принципов.

Через неделю мне звонит Адриана.

— Так-так-так, и где же ты прятался, дорогой братец?

— Ну, привет. Да, я тоже скучаю по тебе, дорогая сестра.

— Я хочу сообщить тебе, что все готово. Дата уже назначена. Так что убедитесь, что вы, как говорят британцы, вернули свою задницу в Штаты для примерки в начале ноября.

— Ноябрь? — я раздраженно хмыкнула, — Адриана, свадьба будет только в День Святого Валентина.

— Я вроде как снова изменила дату. 1 декабря. Я ждала девять лет, чтобы выйти замуж за человека, которого люблю, так почему я должна ждать еще дольше?

— Пришли Кейт подробности, и я попрошу ее назначить все даты.

Она еще немного рассказывает о том, что они запланировали, о медовом месяце и о своем платье. Я слушала только наполовину, пока она не упомянула Шарлотту в качестве подружки невесты. Конечно, она будет, не знаю, почему это меня удивляет. Мое сердце на мгновение замирает.

Почему это не можем быть мы там, у алтаря?

Подождите! Черт! Лекс Эдвардс снова говорит о браке?

— Лекс, ты меня слушаешь?

— Прости, что ты сказала?

— Я говорила тебе, что мы с Элайджей будем в Хэмптоне в следующие выходные. Будем мы, Никки, Рокки, Уилл и Чарли. У Эрика какой-то фестиваль, так что он не сможет приехать.

— В следующие выходные?

В субботу будет ежегодное мероприятие по гольфу, которое проводит Лексед. Я должен быть там. Черт, если это не испортит мне настроение.

— Да, мы уезжаем в субботу вечером, потому что это длинные выходные, а у Элайджи в полдень турнир по боевым искусствам.

— Извини, это ежегодное мероприятие компании по гольфу. У нас там клиенты и заинтересованные лица. Я должен присутствовать, — отвечаю я, расстроенный тем, что пропущу это мероприятие.

— Я понимаю, Лекс. Какая жалость.

Сказать, что мое настроение изменилось с обычного на кислое, было бы преуменьшением. Разозленный тем, что я не могу поехать в Хэмптон, я хожу по офису, хлопая дверьми и лая на всех. Несколько сотрудников, которые были в поле моего зрения на предмет увольнения, были мгновенно уволены на месте. К черту терпение и трату времени.

Я на тропе войны, и любой, кто стоит на моем пути, обязательно пострадает.

Мы стоим на лужайке и разговариваем с мистером Болтоном из Bolton Group, нашим особо важным клиентом. Виктория снова заводит разговор о нас, о том, как будет здорово, если мы с ней пойдем на ужин с ним и его женой. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, раздраженная тем, что она ведет себя так непрофессионально. Когда я собираюсь открыть рот, чтобы сказать что-то неприятное, ее каблук застревает в траве, и она падает на меня. Я прижимаюсь к ней, и в истинном стиле Виктории она проводит рукой по моему члену, оправдывая свое неловкое падение. Глупая сучка.

Кейт прерывает нас, спрашивая, может ли она поговорить со мной наедине на минутку. В закрытой комнате для совещаний она требует, чтобы я слушал, к моему раздражению.

— Сейчас четверть второго пополудни. Ровно через пятнадцать минут вы проведете тридцать минут, приветствуя остальных наших акционеров. Ровно в час мы представим новый бизнес-план, который, согласно вашей речи, займет ровно двадцать минут, — она делает глубокий вдох, читая со своего телефона, — У вас есть еще тридцать минут, чтобы обойти и договориться о встречах с каждым человеком. Я помогу вам в этом, чтобы клиенты поняли наши обязательства.

— Кейт, я не глупый, я знаю, что мне нужно…

— В два часа дня машина будет стоять у рецепции и отвезет вас в аэропорт. Ваш рейс вылетает в два сорок пять. Вам не нужно ничего регистрировать, ваша сестра приготовила для вас всю одежду и необходимые вещи в Нью-Йорке. Рейс прибудет чуть позже семи, и сестра будет ждать вас в терминале. Оттуда вы отправитесь в Хэмптон, ваша сестра не подтвердила, каким образом.

Подняв руку, я умоляю ее остановиться: — Хэмптонс?

— Ваше расписание было утверждено до среды. Все соответствующие члены совета директоров были уведомлены о необходимости вашего присутствия на Манхэттене, и все вопросы будут решаться в нью-йоркском офисе. ИТ-инфраструктура была ускорена и должна быть завершена завтра. Проект «Престон» идет по графику, и Виктория не требовала никаких встреч до четверга следующей недели, для чего у меня есть рейсы в резерве.

— Моя челюсть отпадает, оставляя меня в полном безмолвии. Так, подождите, Кейт спланировала все так, чтобы я мог уехать? Я не знаю, уволить ли мне ее или обнять прямо сейчас. Я потираю подбородок, не в состоянии обработать все, что она мне только что сказала. Образа Шарлотты в бикини в Хэмптоне достаточно, чтобы я принял решение.

— Иди… будь с ней, — говорит она низким, но властным голосом.

Без колебаний я выхожу из комнаты, и Виктория преграждает мне путь: — Ты не уйдешь, — шипит она.

— Виктория. Прошу меня извинить, мне нужно встретиться с клиентами.

— Я все слышала, Лекс. И что? Ты чуть не сорвал сделку на пятьдесят миллионов долларов ради женщины?

— Моя личная жизнь тебя не касается, — предупреждаю я ее.

— Ну, она вроде как касается, если это затрагивает Preston Enterprises, — она смягчается, и на мгновение я думаю, что где-то здесь может быть спрятано сострадание Виктории.

Она обнимает меня за шею, когда мы стоим перед дверью. Когда она мурлычет мое имя, я тянусь к ее рукам, пытаясь оторвать их, пока она не затянула свою хватку.

— Давай, Лекс, нам было бы так хорошо вместе. Ты и я, мы были бы неудержимы. Я знаю, ты хочешь меня. Ты всегда хотел меня. Ты хочешь контроля, и Preston Enterprises, объединенная с Lexed, станет воплощением твоей мечты.

Я кладу руки на ее бедра на короткое мгновение: — Виктория, возможно, ты неправильно меня поняла. Меня это не интересует, и в следующий раз, когда ты захочешь вести себя как властная стерва, я с большим удовольствием сообщу папочке, что его драгоценная принцесса трахнула его лучшего друга в прошлом году на заднем сиденье его «Мерса» и только поэтому «Престон Энтерпрайзис» выиграл этот крупный тендер, — с довольной ухмылкой я взял ее за подбородок, — А теперь, если вы меня извините, я должен произнести речь.

Я оставляю ее стоять с открытым ртом, ошеломленную моими словами. Да, в такие моменты полезно иметь под рукой частного детектива. Виктория по колено в любом члене, который попадется ей под руку, а папочка даже не подозревает, что его принцесса — маленькая шлюшка.

Я произношу свою речь и следую всем инструкциям, которые дает мне Кейт. Два часа спустя я сижу в самолете, направляясь к ней.

Может быть, прошло всего десять дней, но это самые длинные десять дней в моей жизни. Закрыв глаза, я думаю о том, что увижу ее снова, о том, что буду честен и скажу ей именно то, чего хочу.

Больше никакого дружеского дерьма.

Пришло время дать нам шанс.

Боль в моей груди больше нельзя игнорировать. Я знаю эту боль очень хорошо. Она говорит мне, что я все еще люблю ее, но на этот раз я не собираюсь ее терять.

Никаких скрытых сообщений, не через песню.

Я хочу, чтобы слова сорвались с моих губ, чтобы она смотрела на мое лицо, когда слова «Я люблю тебя» покидают мой рот, и, может быть, если я самый счастливый парень, который ходит по этой земле, я услышу эти слова в ответ.

Три простых слова, чтобы решить нашу судьбу.