Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

Глава 25. Юный пленник…

Ночь опустилась на лес тёмным покрывалом, которое поглотило каждый звук и каждый шорох. Я бесшумно ползла между густых кустарников, не издавая ни малейшего шума. Профессиональная привычка. Коня оставила далеко позади, привязав его к толстому стволу дуба. Надеялась, что многочисленное стрекотание, жужжание и уханье ночного леса заглушит его беспокойное фырканье.

Впереди забрезжил свет. Он исходил от костра, вокруг которого чернели силуэты воинов. Я прижалась к земле, прислушиваясь к ночным звукам, смешивающимся с глухими голосами у костра. Время от времени раздавался смех, а также звон оружия, которое, видимо, начищали перед битвой. Отчетливо был слышен треск сухих сучьев в пламени. Подобравшись максимально близко, я осторожно выглянула из-за густых кустов. Лагерь — расчищенная от растительности площадка — был освещён костром, и в этом свете легко различались фигуры воинов. Почти все сидели вокруг, занимаясь каждый своим делом. Один орудовал ножом, вырезая что-то на деревянном бруске. Другой молча точил клинок, скользя по нему оселком с почти медитативным вниманием. Третий неустанно шутил, а кто-то непроницаемо вглядывался в огонь. Лица у всех были усталые, но воодушевленные. От каждого исходила абсолютная уверенность в безопасности и непобедимости.

Генри стоял чуть в стороне от всех, о чём-то хмуро беседуя с Дареном. Их позы источали определённую напряжённость. Лица в полутьме казались агрессивными — возможно, из-за игры теней. Я знала, что вдоль лагеря расставлены часовые с четырёх сторон. Один из них, высокий и широкоплечий, слабо освещённый отблесками костра, медленно обходил периметр, зорко вглядываясь в темноту. Я прижалась к земле ещё сильнее, чувствуя, как влажная трава холодит кожу сквозь одежду. Сердце стучало громко-громко, но я успокаивала себя. Навыки у меня были отличные, тысячу раз проверенные. Не заметят.

Наконец, часовой остановился, продолжая осматриваться, а потом заметно успокоился. Возможно, ему что-то подсказывала интуиция. Но она замолчала, так ничего и не найдя.

Наконец, кто-то начал разливать похлёбку из котелка. Я удивилась. Выехали-то всего пару часов назад. Неужели уже проголодались? Или готовятся к тяжёлому переходу завтра? Внезапно впереди послышался шум — сдавленные звуки борьбы, звон мечей, вскрик, который тут же потонул в ночной тишине. Сердце мгновенно сжалось. Воины у костра насторожились, раздался глухой топот ног. Один из мужчин выволок из темноты совсем юного парнишку. В мерцании костра я увидела, что он был одет, как горец. Его правая рука безвольно свисала, будучи вся исполосована потеками крови. Очевидно, ему было очень больно, но, несмотря на это, во взгляде парня пылала яркая ненависть к окружающим.

Генри мгновенно развернулся, тут же сдвинулся с места и пошёл навстречу парню наглой, вальяжной походкой. Осмотрел его с очевидным презрением, словно грязную скотину.

— Кто ты такой? — бросил он, и голос его был холоден до дрожи.

Горец молчал. Он стиснул зубы так, что они заскрежетали, и с вызовом посмотрел моему муженьку в глаза. Генри нахмурился, явно раздражённый молчанием, потом резко вскинул руку и ударил парня по лицу, отчего тот едва не упал. Я вздрогнула. Первым побуждением было сорваться с места и защитить пленника, но я сдержала себя — это было бы глупо.

— Ты можешь убить меня, мерзкий пёс, — процедил парнишка с яростью, глядя Генри в глаза. — Но я не сдамся, и мой народ не сдастся! Мы уничтожим тебя, так и знай!!!

Смазливое лицо Генри исказилось яростью, и он снова ударил горца. После этого бросил короткий приказ людям, и парня грубо потащили к дереву, привязали его к широкому стволу и заткнули рот кляпом, не церемонясь с раненой рукой. Всё это доставило парню сильную боль. Потом воины снова расселись у костра, а юный горец повис на верёвках, не имея сил удержаться на ногах.

Снова зазвучали разговоры ни о чём, и смех начал разлетаться по лагерю. Солдаты так сильно расслабились, словно забыли, что рядом шастают враги. Возможно, этот парнишка вовсе не последний шпион горцев, хотя… со стороны Генри это может быть намеренной провокацией, чтобы заставить таких же отчаянных идиотов, как нынешний пленник, броситься в необдуманную атаку под влиянием гнева.

— Эй! — бросил один из воинов со смешком. — А вы знаете, что горцы верят, будто духи защищают их в бою? Я бы тоже поверил в духов, если бы мои доспехи были сделаны из овечьей шкуры!

Раздался дружный смех.

— Это ещё что! — выкрикнул другой. Почему горцы такие упрямые? Им просто еще никто не сказал, что быть умным — это тоже вариант!

Очередная глупая шутка заставила окружающих загоготать. Я понимала, что всё это делается для того, чтобы раздразнить и унизить пленника. А может, и кого-то другого, подобного ему. Я оставалась неподвижной, выжидая и, конечно, собиралась быть исключительно наблюдателем, но вид несчастного парнишки — раненого и обреченного — требовал воспользоваться обстановкой и действовать.

Через полчаса я заметила, что часовые сменяются, и решила, что пора. Бесшумно отползла в сторону. Руки местами были расцарапаны жёсткими сучьями, но я не обращала на это внимания. Встав на ноги, когда впереди показались густые кусты, стремительно пробралась к дереву, к которому был привязан юноша. Его темноволосая голова склонилась на грудь. Он казался страшно измотанным и уставшим, видимо, от ранения, но выглядел всё равно несломленным. Оглядевшись, я поняла, что воины совершенно не следят за ним. Вокруг дерева сгустился плотный мрак. Они были уверены, что пленник никуда не денется. Генри продолжал болтать с Дареном, а стальные скверно шутили.

К сожалению, у меня не было с собой ножа. Зато узел, которым была завязана верёвка, показался крайне небрежным. Считанные мгновения — и я развязала его. Парень удивленно вздрогнул, почувствовав, что натяжение нити ослабло, повернул ко мне голову и уставился на меня ошеломленным взглядом. Я приложила палец к губам, призывая его к молчанию, и жестом показала, что ему нужно следовать за мной. Мы осторожно выбрались из лагеря, стараясь не издавать никаких звуков. Парень двигался с профессиональной ловкостью и грацией, а солдаты графа оказались безмерно беспечны, что, безусловно, сыграло нам на руку. Я укоризненно покачала головой, думая о том, как отвратительно подготовлены люди Генри.

Когда мы добрались к месту, где ожидала немного испуганная лошадь, я первой запрыгнула в седло и протянула парню руку. Он смотрел на меня с таким изумлением, что некоторое время ничего не предпринимал, но затем ухватился за пальцы и ловко вскочил вслед за мной.

Мы медленно устремились прочь, стараясь не шуметь. Спускаясь с холма, я смаковала разочарование глупых людей муженька, когда они обнаружат пропажу. Только когда мы оказались на значительном расстоянии от лагеря, я остановила лошадь. Парень уже с трудом держался в седле. Его рана, казалось, отнимала последние силы. Я предложила ему перевязать руку.

Не дождавшись внятного ответа, заставила его спуститься вниз, спрыгнула сама и молча разорвала остатки рукава на его грубой рубахе. Ранение было серьезным и очень болезненным. Оторвав этот рукав окончательно, я начала перевязывать рану куском ткани, чтобы остановить кровотечение. Горец, все еще очень удивленный, молча следил за мной.

— Ты кто? — наконец прошептал он, заставляя меня оторваться от работы и взглянуть ему в глаза.

— А это важно? — уточнила я, вздернув бровь и продолжая туго стягивать короткие уголки ткани.

— Очень важно, — серьезно ответил парнишка.

На вид ему было лет семнадцать, не больше. Худощавый, но высокий и крепкий. Темные волосы растрепанными прядями лежали на плечах.

— Ты мой спаситель. Как твое имя, мальчик? Снова обратился он ко мне.

Я едва не поперхнулась воздухом. Он принял меня за мальчишку? Ну да, на мне мужская одежда, а волосы затянуты в пучок. Наверное, в темноте я действительно кажусь мальчиком. Ну что ж, не буду его разубеждать.

— Ладно, меня зовут Лин, — коротко ответила я.

— Лин… — повторил парень за мной, словно пытаясь прочувствовать, что в себе таит это имя. — Скажи, Лин, почему ты спас меня? Откуда ты вообще взялся?

Он смотрел на меня с очевидным замешательством.

— Мне хотелось помочь, — ответила я. — Похоже, эти люди приготовили для тебя незавидную участь.

— Так и есть, — помрачнел парнишка. — Вряд ли бы я остался жив. — Он резко сменил тему. — Я Айдан, — на тонких губах скользнула полуулыбка. — Айдан из клана Мак-Тир.

Только сейчас я заметила, что говорил он с заметным акцентом. Голос его был ярким и звонким. Наконец я закончила перевязку и опустила руки. Снова посмотрела парню в глаза и увидела, что его взгляд горит любопытством.

— Я теперь твой должник, — произнес он торжественно. — Люди… графа Орсини — мои враги. Надеюсь, твои тоже.

— Почему? — я нахмурилась. — Объясни мне, из-за чего вы враждуете?

Я думала, парень удивится моему вопросу, но он лишь покрепче сжал челюсти и напряженно ответил:

— Они разоряют наши земли, забирают наших людей в рабство, чтобы с их помощью добывать из недр священной земли желтые камни. Я вижу, ты один из них. Вы называете эти камни золотом.

Мои брови взлетели вверх. Вот оно что! Прииски находятся на землях горцев, и Генри крадет их для того, чтобы с их помощью добывать золото! Ах он мерзавец! Работорговец недоделанный!!! Муженек просто погряз в преступлениях, и теперь я со спокойной совестью могу посодействовать узникам поместья в побеге.

А перед глазами болезненно дорогое лицо с чуждыми зелеными глазами…