Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

Глава 8. Козни…

Где лучше всего допрашивать преступников? В таком месте, которое само по себе давило бы на психику. На Земле таких обычно сажали в полутемную комнату, пристегивали наручниками, светили в лицо лампой, создавая соответствующую атмосферу.

Что могло в положительном смысле повлиять на кухарку? Конечно же, демонстрация хозяйской силы, власти и воли. Поэтому, недолго думая, я отправилась вместе с ней в ту самую гостиную, где недавно принимала священнослужителей.

— Запри дверь изнутри, — приказала я, добавляя психологический раздражитель. Запертая дверь вызывает большее напряжение, создавая ощущение, что бежать некуда.

Уселась в кресло, положив ногу на ногу и расслабленно сложив локти на подлокотники. Кухарка осталась стоять у входа. Естественно, я не предложила ей присесть и, не моргая, смотрела ей в лицо больше минуты. Бедная женщина начала нервничать. Жалеть её, разрушая положительный воспитательный процесс, не собиралась.

— Ну? — наконец произнесла с вопросительным выражением на лице.

Женщина едва не икнула.

— Что… что вы имеете в виду, госпожа? — запинаясь, произнесла она.

От прежнего налёта спеси, который был виден ещё на кухне, не осталось и следа. Вот так надо уметь без единого слова опустить человека на должный уровень! Кто-то мог бы обвинить меня в жестокости, в психологическом насилии, но, во-первых, мы не в двадцать первом веке сейчас, чтобы рассуждать о таком, а во-вторых, все эти бредни о правах человека и личности должны иметь меру.

Мера должна быть всегда и во всём, ведь любой перегиб приносит ущерб. Если в доме не почитают власть имеющих, презирают супругу господина, то это проблема. Те, кто нарушают субординацию, неблагонадёжные люди. Для них самих полезнее знать своё место, ведь тогда они будут счастливы, получая жалование за работу, хорошо питаясь, чувствуя удовлетворение от службы. Если же будут пренебрегать обязанностями и пытаться возвыситься над хозяевами, это приведёт к хаосу, бунту, разочарованию и прочим негативным последствиям.

Поэтому никакого насилия над кухаркой сейчас не совершалось. Я просто помогала ей избавиться от ненужной гордыни.

— Жду ответа на вопрос, который задала на кухне, — произнесла я, смотря на женщину холодным взглядом.

Та встрепенулась, пытаясь лихорадочно вспомнить, о чём шла речь.

— Мы уберем на кухне, как вы и приказали, — нашлась она, не будучи уверенной, что правильно вспомнила.

— Отлично, обязательно проверю, — ответила я. — Но это ещё не всё. Ты не ответила на ещё один мой вопрос.

Женщина впала в ступор. Похоже, слушала невнимательно.

Я подождала ещё пару минут. За это время кухарка побледнела ещё сильнее, стала нервно теребить платье дрожащими пальцами. Потом, похоже, задрожали ноги. В конце концов, я смилостивилась и произнесла:

— Госпожа голодна по вашей милости. Никто не пришёл к ней с ужином, никто не позаботился о ней. Это нормально? Как это можно понять? Или вам не нравится ваше рабочее место? Хотите, чтобы вас уволили?

Кухарка вскинула ошарашенный взгляд и отчаянно замотала головой.

— Нет, нет, что вы! Мне очень нравится эта работа. Прошу, простите… Сейчас обязательно распоряжусь, чтобы вам принесли ужин. Всё самое лучшее, самое свежее. Простите, простите.

Я слегка улыбнулась. Ну всё, человек доведен до нужной кондиции. Он сразу всё понял.

Если бы я потребовала ответа ещё на кухне в присутствии других работников, и половины успеха не добилась бы. Она не была бы сейчас такой покладистой, не желала бы отчаянно выслужиться, не услышала бы того, что на ней вина и что ей грозит увольнение.

Первое правило при общении с возгордившимися людьми: создай условия, чтобы гордость была опущена, а потом разговаривай.

Благосклонно кивнула и махнула рукой, позволяя ей выйти. Женщина с таким облегчением рванула к двери, что услышала её выдох. Когда за ней закрылась дверь, негромко рассмеялась. Отлично. Всё идёт по плану.

Действительно проголодалась. Те пирожные, которые съела некоторое время назад, уже растворились где-то в небытии. Хотелось проанализировать весь день. Но когда поднялась в комнату, наелась до отвала и прилегла в кровать, то тут же уснула, даже не снимая платье. А, неважно. Считай, что в полевых условиях.

Проснулась от того, что почувствовала нависшую над собой опасность. Едва раскрыла глаза, как руки машинально отбили чей-то удар. Подскочила и ударом ног отбросила двух человек, пытающихся в темноте приблизиться к кровати. Они отлетели в стороны. Один упал на стул и разбил его в щепки. Второй ударился головой об шкаф и тихо сполз по стене.

Лихорадочно огляделась в поисках остальных нападавших, но никого не нашла. Облегчённо выдохнула и поспешила зажечь канделябры на столе.

Связать этих двоих не составило труда. В ящике стола нашлись ленты для волос — довольно крепкие. Содрав с бородатых лиц тряпки, с лёгкостью узнала стражников этого поместья. Не то чтобы помнила их лица, но морды тут у всех совершенно одинаковые. Да и кто мог пробраться в комнату, как не тот, кто здесь живёт? Дверь не вскрывали, а открыли ключом. Закатила глаза. Этот тупоголовый блондин даже не удосужился скрыть следы собственного преступления. Ну, конечно же, их послал он. Надоело это дело! Пойду разбираться.

Вытащила стражников в коридор. Один был без сознания, второй уже очухался. Пришлось засунуть ему в рот кляп, чтобы не разбудил всё поместье. Он мычал и вращал глазами, как сумасшедший, моля о пощаде.

Прикрыла дверь в свою комнату и поняла, что не знаю, куда идти. Где ночует Генри, понятия не имела. Наверное, где-то неподалёку. Пришлось вернуться, вынуть кляп изо рта незадачливого похитителя и угрожающе подставить ему кулак под нос.

— Говори, где покои вашего господина?

Он смотрел на костяшки моих пальцев с ужасом, словно видел в них свою смерть.

— Отвечай, — потребовала я, — и тогда я не ударю тебя.

— Вы же госпожа-жа, сами знаете, — промямлил он.

Похоже, кое-кто боялся гнева блондинчика больше, чем моего. Ладно, извини, друг, но сам напросился. Слегка ткнула его в голень носком туфли. Мужчина взвыл так, будто его резали живьём…

Стражник раскололся.

После первого же поворота нашлась большая двустворчатая дверь. Толкнула дверь и обрадовалась, поняв, что та не заперта. В комнате было светло. Под потолком летали мелкие светящиеся шарики. Это что ещё такое? Почувствовав знакомое и неприятное покалывание по телу, догадалась — магия! Снова магия!

Огромная кровать с балдахином стояла в углу комнаты. Оттуда слышалось сопение. Значит, похитить или причинить вред он людей послал, а сам дрыхнет? Вот это наглость!

Подошла ближе, откинула полог и уставилась на молодого человека, который похрапывал, лежа на высоких подушках.

При первой встрече он показался даже симпатичным. Но сейчас он просто отвращал. Курносый высокомерный нос, исполненные желчи черты. Наверное, испорченная внутренняя сущность не может не отражаться на внешности. Уже не вижу смазливого лица, а наблюдаю отвратительную, испорченную натуру.

Толкнула Генри в бок.

— Вставай, когда с тобой разговаривают! Разговор есть, — произнесла раздраженно.

Генри подскочил, громко хрюкнув спросонья, и начал оглядываться по сторонам, щуря сонные глаза. Увидев меня, дернулся так, словно его ударили током, и едва не закричал. Попытался отползти назад, но упёрся спиной в подушки.

— Что ты тут делаешь? — воскликнул он.

Я не смогла удержаться от ухмылки. Стало просто смешно. И вот это ничтожество пытается строить против меня козни? Да он же мухи не обидит, потому что испугается её!

Каюсь, решила пошутить. Протянула руки в очевидном жесте, как будто пытаюсь схватить его за шею, и страшным голосом провыла:

— Молился ли ты на ночь, Дездемон?