Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

Глава 31. Тактика или искренность?

Ворон стоял у алтаря, одетый в одежду аристократа. Чёрные волосы собраны в низкий хвост, на гладко выбритом лице сияют свежесть и радость. Рядом — священник в знакомой рясе.

Я же шла к этому алтарю, испытывая безумно противоречивые чувства. Меня как будто тянули силком, против воли. Но при этом глаза Ворона продолжали напоминать глаза преподобного Ксандера, и это обезоруживало. Заставляло делать шаг за шагом, как будто я до сих пор стремилась разгадать причину их сходства. Хотя… какая такая причина? Всё и так понятно. Они — братья.

Поравнявшись с Вороном, который сиял, как начищенная монетка, и я остановилась. Взглянула на него сурово, обещая все кары мира, если он снова меня обманет. Однако, когда священник начал зачитывать брачные клятвы, я очнулась.

— Постойте, какой ещё брак? Что я творю? — я собралась возмутиться.

Взглянула на священнослужителя, чтобы прекратил это странное действо, и вдруг застыла от взгляда безумно знакомых глаз. Ксандер! Это был он… Преподобный возвышался над нами, разглядывая меня со своей прежней, слегка снисходительной улыбкой. Сердце из груди едва не выпрыгнуло.

— Живой! — прошептала я и потянулась к нему всей душой.

Но в этот момент из окон послышались крики, и я… проснулась.

Присела на кровати, хватая ртом воздух. Какой безумный сон! Замуж за Ворона? Фу, какая гадость. А ещё Ксандер был таким живым, как настоящий! Сердце разрывалось. Но крики из окна повторились. Я тут же забыла о своем странном сновидении и вскочила с кровати.

Было уже раннее утро. Неужели я так долго проспала? Выглянула во двор и с удивлением обнаружила собравшуюся на нем толпу слуг. Удивилась. Они все живы? Я думала, что больше половины полегли. Но нет. И конюхи в порядке, и старый дворецкий. Служанки все на месте. Ну, возможно, парочки нет, я не знаю.

Поодаль в напряжённой позе стоял Ворон. Переплетя руки на крепкой груди, он наблюдал за тем, как его подчинённые приводили всё новых и новых слуг.

— Что он собрался делать? — сердце в испуге екнуло.

Я развернулась и начала поспешно одеваться. Остро почувствовала, что несу ответственность за этих людей, особенно теперь, когда Генри нет в живых. Кстати, мужа мне не было жаль. Он получил то, что заслужил, вот только его подчинённые не должны страдать за его грехи.

Поспешно причесавшись, я выскочила в коридор, причем, беспрепятственно. Да, меня никто принципиально не запер. Охраны возле дверей не было. Ворон этим жестом хотел показать свое великодушие. Тактику он выбрал типичную и вполне ожидаемую. Он будет стремиться показать мне свои достоинства, чтобы я согласилась на его безумное предложение. Но я же не настолько дура, чтобы это сделать…

Рванула вперед, стуча каблуками по полу. Через несколько минут уже была посреди холла и через мгновение на крыльце. В мою сторону оглянулись лениво прохаживающиеся по двору горцы. Глаза их сверкнули. Мне откровенно захотелось показать им неприличный жест. Но боюсь, от этого не было бы толку, они бы меня просто не поняли. Я вернулась в ту сторону, где стояли слуги, и, подобрав юбки, поспешила туда. Ворон, увидев меня издалека, лишь равнодушно скользнул взглядом.

— Послушайте меня внимательно, — начал он зычным, властным голосом, обращаюсь к слугам. Женщины вздрогнули, мужчины вытянулись по струнке. — Отныне ваш хозяин — я. Если будете служить мне верой и правдой, получите благословение. Я вам его гарантирую. Я человек не жадный и не жестокий, чего бы вы обо мне ни думали. Тот, кто хочет уйти, может уйти на все четыре стороны прямо сейчас. Я никого не держу…

Последнее заявление привело всех в откровенное изумление. В том числе и меня. Я считала, что все мы пленники. Неужели он действительно отпустит того, кто захочет уйти? Или это просто уловка, и несчастного пристрелят за первым же поворотом?

— Я уйду! — выкрикнул молодой парень броской наружности.

Он смотрел на Ворона с вызовом, отчего я пробормотала себе под нос:

— Вот дурак, нарвётся же!

Горец лениво махнул рукой, мол, свободен. Тот вышел из толпы, гордо задрав подбородок, после чего развернулся, наклонился к рядом стоящей женщине, поцеловал ее в щеку, а это, скорее всего, была его мать, и направился обратно в поместье, видимо, за вещами.

Женщина всхлипнула, ей было страшно. Развернулась и побежала вслед за ним. Остальные слуги заволновались, я тоже почувствовала волнение. Нет, я не могу стоять и просто на это смотреть, я должна узнать, что происходит на самом деле! Решительно направилась к Ворону и, когда поравнялась с ним, произнесла:

— Где гарантия, что этот молодой человек выйдет отсюда живым?

Горец посмотрел на меня несколько холодно.

— Мое слово — ваша гарантия.

Я нахмурилась.

— Ваше слово не очень надежно…

Он вопросительно вздёрнул бровь.

— Вы так думаете? Ах да, вы же меня ненавидите, презираете и считаете предателем.

— У меня есть все основания так считать, — ответила упрямо.

— Ну, ничем не могу помочь, я человек честный, но если кто-то считает меня преступником, то так тому и быть.

Я поняла, что разговор зашел в тупик. Однако меня удивило, что Ворону, похоже, было не всё равно, что думаю я о нём.

— Поклянитесь, — потребовала я, — поклянитесь, что все слуги, которые захотят уйти, действительно уйдут!

— Клянусь, — с легкостью произнес горец, смотря на меня прищуренными глазами. — Более того, чтобы вы прекратили думать обо мне гадости, каждому из них я выдам по мелкой серебряной монете на первое время.

И действительно, буквально через полчаса более двух десятков слуг стояли у ворот с котомками в руках, и каждому из них Ворон лично вручил драгоценную монету.

— А теперь вы свободны, — произнёс он, и по его приказу горцы открыли ворота.

Слуги, опасно озираясь, вышли за пределы поместья и направились по утоптанной дороге. Вскоре они скрылись за поворотом. Вслед за ними никто не поскакал, хотя мне пришла мысль, что их могла поджидать засада. Однако Ворон поклялся, и всё выглядело совершенно правдоподобно.

Остальные слуги, решившие остаться, после одобрительного кивка нового хозяина разбрелись по своим делам.

Осталось большинство. И хотя на их лицах всё ещё проступал страх, но я видела, что люди надеются на лучший результат. Никто из них не любил Генри. Им было всё равно, кому служить, лишь в их жизни было всё хорошо.

Люди хотели жить благополучно и спокойно, и хотя горцы выглядели агрессивными, но Ворон, похоже, своим поведением да и сходством с преподобным Ксандером вызывал у них какую-то толику доверия.

Когда почти все разбрелись, я продолжала стоять на месте, приходя в себя. Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела Маняшу. Девушка выглядела бледной, с темными кругами под глазами. Она подслеповато щурилась, пытаясь разглядеть мое лицо.

— Госпожа, — проговорила приглушённо, — мне некуда идти. Я их очень боюсь, но там, вне поместья, я просто умру от голода. Вы ведь защитите меня и всех нас, правда?

В ее голосе сквозила такая надежда, что мое сердце болезненно сжалось от жалости. Вот ещё одна причина, почему многие остались. Кажется, они доверяют мне. От осознания этого стало в тысячи раз сложнее. А смогу ли я их защитить? Не являюсь ли я такой же пленницей, как и остальные? Хотя нет. Возможно, я здесьединственнаяпленница, потому что Ворону очень-очень нужна. Но не могу же я выполнить его условия! Ни за что!!!

Что же делать? Старый способ решения проблем — кулаком в глаз и коленом по меж ног — не поможет.

Я растерянно кивнула, пытаясь хоть как-то успокоить девушку, хотя ни в чём не была уверена. И та с улыбкой убежала в поместье, чтобы заняться привычной для себя работой.

Оглянувшись вокруг, я поняла, что Ворона уже нет. Он незаметно ушёл. Его люди тоже разбрелись, кто куда. Не оставалось ничего, как подняться к себе.

Весь день я провела в своей комнате, отчаянно размышляя. Взвешивала все за и против. Я придумывала варианты, выходы из сложившейся ситуации и тут же отвергала их. Сбежать означало подставить людей. Остаться означало подвергнуть себя опасности. Но опасности я смеюсь в лицо, поэтому убегать не стану. Наверное, придётся проверить, насколько велико терпение наглого горца…

Пару раз приходила Маняша. Похоже, в отсутствие деспотичного распорядителя, который в составе тех двадцати слуг покинул поместье, она саму себя назначила моей личной служанкой. Девушка приносила еду и делилась историями о жизни поместья в этот день.

Ворон, к моему огромному удивлению, каждому выделил по несколько монет компенсации. По факту, погибли только солдаты. Да, среди них были родственники и местных слуг, но им Ворон обещал устроить пышные похороны и позаботиться о семье.

Я хмурилась, удивляясь его поведению. Надолго ли хватит такого великодушия?

Около пяти вечера неожиданно прозвенел колокольный звон. Я встрепенулась. С тех пор, как погиб преподобный Ксандер, никто не звонил в колокол храма. Сердце затрепетало в груди. Неужели кто-то возобновил службу? Но кто?

Выскочив из комнаты, я помчалась во двор.

В здании, выделенном под храм, заметила нескольких слуг. Они как раз выходили из дверей и шептали молитвы себе под нос. Я удивилась.

— У нас новый священник? — спросила у первого попавшегося из них.

— Нет, госпожа, — ответил мужчина. — Просто наш новый хозяин разрешил молиться в храме даже в отсутствие священнослужителя. Сказал, что все мы нуждаемся в Боге в это трудное время.

Я изумилась ещё больше. Или он не тот, за кого себя выдает, или настоящий гений манипуляции.

Вошла в храм и огляделась. Помещение пустовало. Лавки были расставлены хаотично, похоже, на них давно никто не сидел. Алтарь стоял далеко впереди, и вдруг я заметила, что около него стоит человек. Бесшумно шагнула вперед и поняла, что это Ворон собственной персоной.

Он стоял ко мне спиной, потом, меняя положение тела, слегка развернулся, поднял руку и провёл пальцами по белому покрывалу, украшающему алтарь. Вроде бы ничего особенного не было в этом жесте, но меня поразило выражение его лица. Молодой человек смотрел на это место поклонения с такой глубокой тоской, что всё внутри меня замерло.

Если бы я не знала, кто передо мной, я бы посчитала его священником, который после долгого отсутствия возвратился к родному дому…