Глава 3. Я буду нежной…

— Тогда я преподобному и говорю, — продолжила первая сплетница, — что же нам делать-то? С такой госпожой всех нас поразит проклятие!

— А вы не разговаривайте с ней, ответил мне святой отче, и не смотрите на нее, вообще игнорируйте! Ведьмы страшно не любят, когда их не почитают. А если заговоривает с вами, отворачивайтесь. Она не может накликать беду на тех, кто ею не интересуется. Чары у них такие, во как!

«Ага, — подумала я, — вот почему такое отношение! Впрочем, высокомерие, которое я увидела во взглядах, этим все равно не объяснишь…»

— С тех пор я госпоже на глаза стараюсь не попадаться. Уверена, ведьма она!

Послышались шепотки, вздохи, причитания.

— А что же делать мне? — тонкий дрожащий голос, донесшийся через этот гомон, заставил меня хмыкнуть. — Я же ей каждое утро завтрак ношу, одежду приношу, а иногда даже помогаю одеваться, если госпожа хворает…

— Криска, молчи! — шикнули на несчастную девицу. — Ничего с тобой не случится. Ты, главное, ей в глаза не смотри.

— Не хочу, не хочу к ней ходить! — начала истерить чрезмерно впечатлительная служанка. — Я не хочу, чтобы ведьма меня прокляла-а!!!

— Будешь ходить столько, сколько господин захочет. Если он с нашей ведьмой до сих пор не развелся, значит, так надобно. Она уж больно богатая наследница, — вставила очередная сплетница. — Если разведется, деньги потеряет. Нельзя ему.

— А вы слышали, что было вчера? — зашептал кто-то новый. — Говорят, ведьма разбушевалась и напала на наших доблестных воинов!

— Да ты что! Чушь какая-то! — возмутились окружающие. — Она же хилая, как тростинка, худющая.

— Но мне так дед Гун поведал, а ему те самые воины, которые синяки залечивали. Она, мол, метлу свою колдовскую схватила да как отходила ни за что!

— Не может быть, — не согласились окружающие. — Это какие-то сказки. Небось, подрались друг с другом, а на ведьму спихнули…

Поднялся гвалт. Кухарки перебивали друг друга, спеша поделиться своим «драгоценным» мнением.

Я поняла, что получила достаточно информации, и решила не показываться им на глаза. Успею ещё.

Развернулась, чтобы уйти, как вдруг на меня кто-то налетел и прижал к шершавой стене. Я не издала ни звука, лишь напряженно уставилась в хищное мужское лицо, нависшее надо мной.

Мужчина был молод, черноволос, одного со мной роста, крепок и силен, черты лица грубые, острые и какие-то неприятные. Жадный блеск в глазах, на губах — кривая ухмылка.

— Попалась, крошка, — проговорил он, совершенно не стесняясь близости местных слуг. — Наконец-то ты выбралась из своей конуры. Теперь-то мы с тобой потолкуем, правда? Помнишь, я обещал отлично провести с тобой время? Так вот, я привык сдерживать свои обещания…

Тон, которым всё это было сказано, недвусмысленно намекал на то, что мужчина собрался меня изнасиловать.

Картина происходящего в жизни этой Евангелины пополнялась всё более отвратительными подробностями. Её считали ведьмой, ненавидели и презирали слуги. Терроризировал мутный тип-блондин, обвиняя в каком-то предательстве. Наказывал при этом физически, плетьми.

А теперь ещё и этот боров пытается её поиметь. Бедняжка! Неудивительно, что она умерла. Но я-то очень люблю бороться со всякого рода злом, правда? Просто обожаю!

На губах заиграла зловещая улыбка. Это настолько поразило мужчину, что он широко распахнул глаза.

— Ух ты ж! Неужели на сей раз ты не станешь ломаться? — прошептал, не скрывая радости. — Одумалась, решилась, оценила перспективы? Я буду нежен, поверь, и твой благоверный ничего не узнает, обещаю!!!

— Ломаться действительно не стану, — ответила я, широко улыбаясь и смотря на него с торжеством. — Я предпочитаю сама кого-нибудь ломать. Давненько уже не имела дел с насильниками, соскучилась, знаешь ли!

Из всей моей речи мужика напрягло только слово «насильник», но он решил от него отмахнуться и начал наклоняться, чтобы бесстыдно меня поцеловать посреди коридора. А я поиграла бровями и произнесла:

— Я буду нежной, поверь! — голос мой стал томным, многообещающим, и наглеца затрясло от вожделения.

И тогда я слегка отвела ногу назад, а после изо всех своих сил ударила его между ног коленом.

Удар у меня был поставлен очень хорошо. Мужчина замер, выпучил глаза, схватился за причинное место, а после заорал и повалился на пол, подергиваясь в конвульсиях от боли.

— Приятно провести время, — бросила я насмешливо, приподняла широкие юбки и поспешно устремилась по коридору, чтобы не засветиться перед слугами, которые наверняка услыхали неистовый вопль поверженного насильника.

Да, весёлая у меня новая жизнь, однако! Буду считать, что приехала на оригинальный курорт…

Загрузка...