Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

Глава 28. Рискованный план…

И снова темница. Я смотрю в поблёскивающие зелёные глаза перед собой и трепещу. Правда, трепещу тайно, чтобы этого не было заметно. Остальные узники делают вид, что заняты своими делами, но я понимаю, что их уши ловят каждый звук, поэтому стараюсь говорить максимально приглушённо.

— Я исполнила вашу просьбу, — произношу твёрдо, не отрывая взгляда от Ворона. Его заросшее лицо всё меньше похоже на Ксандера, и от этого становится немного легче. — Теперь исполните мою. Мне нужны ответы!

— Я вас слушаю, моя леди, — произносит Ворон столь обыденно, что я даже пропускаю мимо ушей слово «моя».

— Вы обещали говорить честно, вы даже поклялись, — напоминаю я.

— И я держу своё слово, — с достоинством отвечает горец, смотря на меня твёрдо и уверенно.

— Хорошо, буду надеяться на ваше благородство, — отвечаю я, стараясь излучать не меньшую твёрдость. — Скажите, слышали ли вы, что в этом поместье некоторое время назад останавливался некий преподобный Ксандер?

При звучании этого имени тень пробегает в глазах Ворона, и это не ускользает от моего внимания. Но тень столь мимолётна, что только очень внимательный глаз мог бы её заметить. А я внимательна — работа у меня такая.

Горец делает вид, что ему всё равно, но меня не обманешь.

— Да, слышал о таком, — произносит он как можно более беспечно.

— Вы знаете, что он умер?

— Знаю, — отвечает Ворон и зачем-то отводит глаза. Ну вот, ещё один провальный жест. Жест, доказывающий, что он как минимум лукавит.

— Кто он вам? — спрашиваю прямо и без обиняков. — Кем он вам приходится? И не надо говорить, что никем. Вы почти идентичны!

Ворон надевает маску — насмешливую, любопытную. Но я вижу эту фальшь.

— Почему он вас так интересует? — отвечает вопросом на вопрос. Ну да, обычная тактика тех, кто отчаянно ищет правдоподобный ответ.

Начинаю злиться.

— Вы обещали говорить правду, — шиплю я, как змея. — Не уходите от ответов!

Ворон тяжело выдыхает, а потом устало смотрит мне в глаза.

— Хорошо, давайте назовем его моим родственником, — произносит он несколько раздражённо.

— Насколько близким родственником? — требую ответа я.

На лице горца появляется удивление.

— И всё же, зачем вам это? Он важен для вас, этот преподобный?

Подобный вопрос застаёт меня врасплох. Я даже не знаю, успеваю ли спрятать своё смятение. Наверное, нет, потому что глаза Ворона странно вспыхивают.

— Я уважала этого человека, — произношу твёрдо, стараясь скрыть истинные чувства. — Его смерть стала для меня ударом. Я хочу почтить его память. Скажу даже так: я помогаю вам ради памяти о нём!

— Очень интересно, — произносит Ворон несколько удивленно, но при этом насмешливо и переплетает крепкие руки на груди.

— Ничего интересного, — парирую я. — Это дань уважения хорошему человеку.

— И чем же он так хорош? — интересуется горец со странной ухмылкой.

— Вам этого не понять, — отвечаю я, отворачиваясь и показывая этим, что разговор окончен.

Да, я ожидала лучшего. Более серьезных ответов, что ли. Более емких. Однако в разуме всплывает ещё один момент.

— Каким образом горец, ваш родственник, мог оказаться священником? Разве ваша религия позволяет горцам становиться иноверцами?

Кошусь на ворона с плохо скрываемым любопытством. Тот пожимает плечами.

— Горцы — люди свободные. Если хотят служить другим богам, будут служить, поверьте мне. За это у нас не жгут на кострах, как у вас…

Он подчёркивает последнюю фразу, приписывая меня к другому народу. Знал бы ты, дружок, кто я на самом деле, не называл бы меня так. Но ему об этом знать необязательно.

Чувствую легкое разочарование. Да, тайна фактически раскрыта. Ксандер был из народа горцев. Вот и объяснение. Но почему у меня осталось ощущение, что всё не так просто?

— Ладно, — стряхиваю с себя оцепенения. — У меня есть к вам предложение. Но вы должны быть честны со мной. Я хочу кое-что изменить в этом деле, — говорю еще тише. — Я помогу сбежать отсюда вам и только вам. Если вы согласитесь на договор с супругой графа Орсини, думаю, то предложение, которое она готова вам сделать, вам понравится.

Смоляная бровь Ворона взлетает вверх. Он смотрит на меня своими зелеными глазами и слегка улыбается.

— Супруга графа Орсини, говорят, уникальная женщина, — произносит насмешливо. — Сильная, мудрая, загадочная…

Мне не нравится его тон.

— Возможно, что так, — отвечаю я, — но это не имеет отношения к делу.

— Я хотел бы познакомиться с ней, — продолжает Ворон, перебивая меня. — И уж тогда я решу, сотрудничать с ней или нет.

Ого, заявление!

— К сожалению, она пока не может предстать перед вашими очами, — говорю, скривившись. — Я ее представительница. Вы можете всё сказать мне.

И в этот момент Ворон начинает смеяться. Приглушенно, так, чтобы не слишком привлекать к себе внимание, хотя… о чем я тут говорю? Все и так следят за каждым нашим движением. Этот смех мне не нравится. Я чувствую себя оскорбленной.

— Ладно, — отвечает Ворон, отсмеявшись. — Хватит уже игр. Я прекрасно знаю, кто вы, леди Евангелина. Так что хватит ломать комедию. Чего вы хотите?

Его откровенность обезоруживает меня.

— Так вы знали? — произношу хмуро. — Как давно?

— Да всё очевидно. Давайте я скажу так: мой родственник, преподобный Ксандер, отзывался о вас очень хорошо. Поэтому я вас заочно знаю…

Мое сердце начинает биться сильнее. Ксандер говорил обо мне с Вороном? Когда? Когда тайно встречался с ним? Когда приходил сюда в темницу? Впрочем, это неважно. Я опять за своё? Он мертв! Какая мне теперь разница?

— Моя леди, я готов рассмотреть ваше предложение, если оно будет конструктивным, — продолжает настаивать горец, и я решаюсь. Понимаю, что сейчас отличный шанс провернуть важное дело и остановить Генри.

— Только мне не нужны трупы, — говорю твёрдо и жестко. — Я хочу разорить графа, остановить его деятельность, но смерти его не желаю…

Ворон прищуривается.

— Очень странно. Графиня хочет лишиться собственного имущества? Но зачем вам это?

Я смотрю на молодого человека с вызовом.

— Не все люди в этом мире сходят с ума по деньгам. Существуют такие вещи, как честь и достоинство. Надеюсь, вы слышали о таковых…

Но Ворона так просто не оскорбить. Он одобрительно кивает.

— Да, вы действительно уникальная женщина. Что ж, я готов выслушать все ваши условия…

Мой план прост.

Я выпускаю Ворона. Тот отправляется к своим, передаёт мои условия, и мы заключаем сделку. Я устраиваю для Генри какую-нибудь ловушку, в которую он обязательно попадётся. Это ослабляет его деятельность в шахтах. Горцы захватывают шахты, а Генри ничего не остаётся, как уйти с их земель.

На помощь он никого не позовёт. Его деятельность по добыче золота нелегальна. Скорее всего, дело выгорит. Набеги прекратятся. Дальше Генри будет заниматься тем, чтобы хоть что-то спасти из своего имения. Я в это время тихонечко соберу сумки и просто свалю отсюда. Преподобный Ксандер будет отомщён, а война остановлена. По крайней мере, семье Орсини долго придётся собирать свои силы, чтобы попытаться восстановить прежние позиции. Горцы укрепятся, и на долгое время установится определённый мир.

Хороший план. Максимально удачный для подобных обстоятельств. Меня на его исполнение толкают две вещи. Первое, желание добиться справедливости. Максимально уменьшить вред, наносимый чужой жадностью. Второе, почтить имя Ксандера и обрести свободу от чувств к нему. После чего я хочу начать в этом мире всё с чистого листа.

Да, в этом плане очень много дыр. Если Ворон обманет меня, если горцы слукавят, всё может обернуться очень нехорошо. Но у меня нет выбора. Я могла бы уйти прямо сейчас, оставив умирать и этого наглого брюнета, и всех его людей. Я могла бы плюнуть на всё и исчезнуть. Но я не могу. Это не в моих правилах — убегать с поля боя. Работа у меня такая…

Генри возвратился через два дня. Он был ужасно раздражен, хлопнул входной дверью, наорал на старика-дворецкого, поругался с отцом, из-за чего тот собрал манатки и укатил прочь. Похоже, на шахтах дела не очень. Я втайне порадовалась этому.

Освобождать Ворона будет непросто. Мне придется отвлечь охрану и вывести его из неплохо охраняемого поместья, хотя… это я, наверное, местной охране польстила.

От Айдана вестей нет. Скорее всего, он передал мою просьбу вождю горцев, но, по сути, это уже не нужно. Если Ворон подтвердит моё предложение, этого будет вполне достаточно. Кстати, я снова заставила его поклясться. Уже успела убедиться, что клятвы для горцев имеют значение. Это хорошо. Хоть какая-то возможность проконтролировать исполнение чужих обязательств…

Наконец наступил день «икс».

С самого утра всё не заладилось. Генри в кои веки вспомнил о моём существовании и, так сказать, вызвал на ковёр. Он был в отвратительном настроении и, похоже, решил сорвать на мне злость. Забыл, идиот, что его жена уже не та груша для битья, что раньше.

— Всё из-за тебя! — орал он во всё горло, подходя ко мне вплотную. — Ты продала меня конкуренту, и мне пришлось делиться с ними золотом. Из-за этого у меня теперь проблемы. Была б моя воля, удушил бы собственными руками!!!

Он протянул ко мне пальцы, словно пытаясь продемонстрировать этот акт удушения. А я невозмутимо осталась стоять на месте, смотря на муженька раздражённым взглядом.

— Своими поступки ты сам кликаешь на тебя беду, — ответила с достоинством. — Думаешь, пролитая тобой кровь не взывает к справедливости? Так что, если сетуешь на проблемы, сетуй на самого себя, придурок!!!

Ответ прозвучал очень дерзко. Генри оторопело замолчал. Ага, вспомнил.

Вспомнил, что в последнее время дорогая жёнушка могла и в глаз дать за оскорбление. Попятился, в глазах промелькнул страх. То-то же!

— Уходи, — бросил он, отворачиваясь и направляясь к своему столу. — Видеть тебя не хочу. И не попадайся мне на глаза, чтобы не случилось чего похуже!

Ну-ну, осталось только угрожать…

Я не заставила себя ждать. Развернулась и с удовольствием покинула его кабинет. Вслед мне прилетело витиеватое ругательство и звон разбитого стекла. Похоже, чья-то ярость не может не выплеснуться хоть куда-то…

Но недолго я бродила по дому в относительном покое: вскоре послышался истошный женский крик. Рванула на первый этаж и, как и догадывалась, обнаружила возню возле кабинета Генри.

В сторонке стояли служанки и плакали. Несколько солдат выносили из кабинета что-то, завёрнутое в портьеру. И вдруг из этого свертка выпала безжизненная женская рука. Я шокировано уставилась на эту жуткую сцену. Сзади послышался дрожащий шепот двух девушек.

— Господин Генри… он убил Антуанетту! Раньше просто избивал, и теперь убил. Он и нас всех убьет!!! — говорящая начала рыдать.

Другая служанка попыталась утешить её, но девчонка не унималась.

Я была шокирована произошедшим. Неужели такое возможно???

Сердце начало вскипать от ненависти. Я ворвалась в кабинет Генри и увидела посредине помещения лужу крови. Муженёк стоял около окна, сцепив руки за спиной. Выглядел бледным, измученным, но подбородок держал высоко и, как ни в чём не бывало, разглядывал территорию поместья.

— Ах ты ж, ублюдок! — зашипела я, сжимая кулаки.

Даже не раскаялся, совести совсем нет!!! Я бросилась на него, желая вытрясти всю душу из этого подонка. Генри успел развернуться и отскочить. Увидев моё искажённое яростью лицо, он ужаснулся, схватил кочергу у камина и направил на меня дрожащей рукой.

— Не подходи, ведьма, иначе и тебе достанется!

— Это тебе сейчас достанется! — заорала я. — Убийца! Ненавижу! Ты должен гнить в тюрьме!

— Это ты будешь у меня гнить! — вскричал Орсини в ответ. — Я упеку тебя в психушку, ведьма, и натравлю на тебя настоящих священников. Не таких, как этот предатель Ксандер, а настоящих!!! И с удовольствием посмотрю, как огонь лижет твою плоть, а ты орёшь от боли, стерва!

Я бросилась на него, желая свалить ударом кулака. Но Генри очень ловко отскочил в сторону, едва не задев меня кочергой. Кажется, ярость ослепила мне глаза, и я двигалась не слишком умело.

Казалось, как только я дотянусь до него, то разорву в клочья. Хотелось уничтожить это мерзкое, циничное, жестокое создание, которое причиняло окружающим столько боли.

Но в этот момент со стороны улицы послышался истошный вопль.

— Горцы! Нападение! Тревога!

Раздался колокольный звон. Ржание лошадей, крики солдат, вопли женщин. Похоже, нападение было самым настоящим и весьма… нешуточным.

Мне пришлось остановиться. Что происходит? Ворон обманул меня? Вождь не захотел идти со мной на сделку? Нет, Ворон не мог обмануть, он ещё в темнице. Скорее всего я просто… не успела.

Пока я раздумывала, Генри стремительно просочился в коридор и сбежал. Я же решила не преследовать его. Подбежала к окну и увидела, что битва уже в самом разгаре.

Горцев были сотни. Последняя стычка показалась детской забавой по сравнению с тем, что нас ждало здесь и сейчас. И в этот момент я поняла, что поместье не устоит.

Похоже, мой план полностью провалился…