Огнепоклонник позвонил диктору новостей на дом.
— Здравствуйте, мистер Керск.
— Кто это?
— Я — тот, кто сделает вас знаменитым. Мы уже разговаривали. Помните, перед пожаром?
Молчание затягивалось, и он усмехнулся. За окном уличный шум слился в монотонный гул, заполнявший паузу в беседе.
— Как вы узнали мой телефон? — спросил наконец мистер Керск.
— Я даже ваш адрес узнал, — засмеялся он. — Что, не нравится?
— Нет, не нравится. Особенно принимая во внимание то, что вы сделали с Кевином Маклареном.
— А что я с ним сделал? Я с ним ничего не сделал. Мог бы, конечно, но не стал возиться. У меня есть дела поважнее.
Он знал, что Керск напуган. И это хорошо. Он специально позвонил ему по домашнему телефону. Они все напуганы. Жалкие людишки.
— Зачем вы так обошлись с Маклареном? — спросил Керск.
— Почему вас это интересует?
— Я хочу не повторить его ошибок.
— Та статья о маньяках… — он задержал дыхание, чтобы справиться с приступом гнева, — не понравилась мне. Я бы стерпел, если бы он не искажал факты. Я вовсе не сумасшедший, который не может противостоять своим желаниям. Я полностью управляю собой. И не только собой. Еще огнем!
— Можно ли записывать нашу беседу на диктофон?
— Конечно. Я изменил голос.
— Ну, разумеется.
Он решил не обращать внимания на вызывающий тон репортера. Кто он такой в конце концов? Всего лишь передаточное звено между ним и обществом. Его мнение никого не интересует, от него требуется только точность передачи.
— Вы помните, какой сегодня день недели?
— Да. Вы сегодня устроите пожар?
— Естественно.
— И где же?
— Это мой сюрприз.
Ловко он отбрил этого жалкого репортеришку! То ли еще будет! Когда это интервью пойдет в эфир, кое-кому будет не до смеха! Надо же, как все хотят знать, где он устроит представление в следующий раз!
— Вы всегда поджигаете пустующие здания. Это имеет какое-то значение для вас?
— Я не убийца, мистер Керск. И не сумасшедший, повторяю вам. — Он хихикнул. — На самом деле я даже полезный член общества, если хотите знать. Многие, я думаю, очень хотели бы, чтобы я пустил им красного петуха. Наверное, мне даже стоит подумать об открытии фирмы, — свободной рукой он описал дугу в воздухе, как бы адресуясь к невидимой аудитории. — Вы не знаете, как избавиться от здания, которое не можете ни продать, ни обменять, ни отремонтировать? Обращайтесь к Огнепоклоннику! Форма оплаты любая.
Керск молчал. Поджигатель встревожился.
— Вы слышали, что я сказал?
— Разумеется.
— А почему не смеетесь?
— Не знал, что это шутка.
Он разозлился.
— Я хочу услышать себя сегодня же, дорогой мой мистер Керск.
— Хорошо. Я внесу вас в список.
— На первое место!
— Хорошо.
Голос Керска звучал внешне спокойно, но чуткое ухо поджигателя уловило нотки беспокойства и страха. Он почувствовал себя большим и сильным. Бойтесь меня, жалкие людишки! Трусы. Все как один. Будут сегодня смотреть телевизор и радоваться, что и на этот раз беда их миновала.
— Вы еще у телефона? — спросил Керск.
Он открыл глаза, только теперь осознав, что невольно закрыл их. Его дыхание стало прерывистым, на висках и над верхней губой выступила испарина. Он заставил себя расслабиться.
— Да.
— Когда вы позвоните в следующий раз?
— Что, не терпится? — Он улыбнулся. — Скоро. Очень скоро.
И повесил трубку.
Поправив свой пояс с инструментами, он вышел из телефонной будки. Ему еще нужно подготовить место для любимой работы.
Он — Огнепоклонник! Попробуй тронь его — обожжешься!
Лу шла по грузовому трюму военного авианосца и насвистывала, чтобы не было так пусто в огромном замкнутом пространстве. Верхние люки были открыты, и она ясно видела плоскую площадку лифта для подъема вертолетов на верхнюю палубу.
На безлюдной судоверфи царила тишина, потому что поднявшаяся буря, нарушив все графики и расписания, загнала рабочих в цеха. Только вой ветра и стук песчинок о металлические поверхности нарушали непривычный покой.
Со вздохом Лу вернулась к работе.
В эту ночь ей надо проверить три корабля, что ей полагались, и еще останется время, чтобы поиграть в сыщика. От полноты чувств Лу принялась насвистывать.
— Прекрасно, — сказала Лу, когда убедилась, что шов на гидравлическом насосе выполнен как следует. — Наверное, у меня началась полоса везения.
Вот бы еще Витакер смотрел на нее поласковей. Впрочем, какое там «поласковей»! Хоть бы каплю внимания ей уделил. Человек, который любит детей и собак, да еще с такими чудесными серыми глазами… Ей, наверное, придется набраться смелости и самой кинуться к нему на шею, если представится возможность.
Он торопливо поблагодарил ее за тот вечер, что она провела с его детьми, сказал, что теперь волноваться не стоит — полиция установила за домом круглосуточное дежурство, и обещал позвонить, как только немного освободится.
Слабый звук заставил ее насторожиться. Как будто металл звякнул о металл. Лу задержала дыхание и прислушалась. Звук не повторился. Она пожала плечами и вернулась к прерванному занятию.
Звяк.
Очень слабый звук. Непривычный. Не принадлежащий к обычной звуковой гамме судоверфи. Она постаралась выкинуть его из головы.
Звяк.
Шаги? Но почему тогда металл о металл? Лишь в одном она была уверена: звук приближался. Лу облизала губы, почему-то вмиг пересохшие. Мисс Малотти всегда больше полагалась на разум, чем на интуицию, но в этот раз ее воображение вырывалось из-под контроля.
Осветительные лампы стали вдруг быстро мигать, в такт биению сердца Лу. Потом освещение выровнилось, чего нельзя было сказать о сердце Лу. Оно заработало в еще более быстром темпе. Лу взяла из пояса с инструментами гаечный ключ и пошла к выходу в другой отсек. Не будет она сидеть на месте и дрожать, как заяц под кустом. Бежать, может, и будет, но не сидеть и дрожать.
Вокруг никого не было. Она пошла навстречу тому таинственному звуку, который раздавался в противоположной стороне грузового отсека. Ее шаги звучали вызывающе громко и гулко.
Она остановилась у дверей. Их было несколько. Лу смотрела то на одну, то на другую дверь, то на одну, то на другую тень и вслушивалась в темноту. Ей почудилось, что темнота, в свою очередь, прислушивается к ней.
Звяк.
— Лу?
Голос раздался сзади. Она развернулась, одновременно замахиваясь гаечным ключом, целясь в источник звука. Увлекаемая инерцией, она увидела смазанный стремительным движением облик своего противника: светлые волосы, обветренная кожа, выцветшие глаза, широко раскрытые от удивления и испуга.
— Э! — крикнул он, отклоняясь назад.
Гаечный ключ просвистел прямо у него перед носом.
— Извини, Джордж, — сказала Лу, выронив из рук тяжелую железку.
— А, черт! — сказал Джордж, теряя равновесие и падая на пол. Каска слетела у него с головы и с шумом покатилась по полу.
— Ты не ушибся? — склонилась над ним Лу.
— Нет! — фыркнул он. — Спятила, что ли? — Испугалась просто, — честно ответила Лу, чувствуя дрожь в коленках. Стыд не заглушал в ней страха. — Я услышала шум, потом освещение замигало…
— Малотти, мы ремонтируем электропроводку. Я пошел предупредить тебя, что примерно через полчаса мы выключим у тебя освещение. Ты с ума сошла! Кого здесь бояться? Фредди Крюгера?
Он сидел и смотрел на нее снизу вверх, лохматый как лев, будто волосы у него стали дыбом от страха. Лу не сдержала приступа смеха и опустилась на пол рядом с ним, шаря по карманам в поисках платка, чтобы утереть выступившие слезы.
— Джордж, ты бы посмотрел на себя со стороны! Ну и рожа у тебя!
— Ну и ну! Весело же вы живете в ночную смену. Знал бы, давно перевелся!
— Да, действительно. Что ты делаешь здесь не в свою смену?
— Да, понимаешь, один из парней растянул сухожилие, и мне придется взять пока на себя его работу.
— Этого еще не хватало, — присвистнула Лу.
— Да уж. Но я согласился перейти в ночную смену. Во-первых, у меня нет на руках ни жены, ни детей, а во-вторых, — тут он посмотрел на нее, — будет приятно работать с тобой, бесстрашная валькирия.
— Меня что-то мутит, — сказала Лу и, поднявшись на ноги, помогла встать Фагану.
— Спасибо, конечно, — поблагодарил Фаган, — но это я должен был помочь тебе.
— Все, больше не буду, — рассмеялась Лу. — Но я, во-первых, тяжелее тебя фунтов на двадцать, а во-вторых, чуть не снесла тебе голову гаечным ключом!
— Забудь ты о своем весе, Лу! У тебя все, что надо, на месте и замечательных размеров, честное слово. Очень многим нравятся женщины, у которых есть за что подержаться.
Он шагнул ближе и поцеловал ее. Поцеловал! Она так удивилась, что не знала, как реагировать. Потом стала анализировать свои эмоции, вернее, стала анализировать причину их полного отсутствия. Ну что ж, конечно, нет ничего зазорного в том, чтобы удостоиться поцелуя Джорджа Фагана. Весьма достойный человек.
Но испытывать к нему какие-то чувства она не может по нескольким причинам: во-первых, они знают друг друга много лет и на протяжении всего знакомства постоянно ругаются между собой. Ну и, конечно, самое главное, что у нее не замирает сердце, как при одном только взгляде этого равнодушного Витакера.
Через минуту Джордж отпустил ее.
— Разве ты не знаешь, что, когда целуются, надо закрывать глаза? — спросил он.
— Ты меня удивил.
— Чем это? Я что, не могу поцеловать понравившуюся мне женщину?
— Которую не замечал в течение десяти лет?
— Это ты ничего не замечала. А если кто пробовал к тебе подступать, плохо ему, бедному, приходилось.
— Да, я не встречаюсь ни с кем на работе. Это усложняет жизнь.
— А с этим лейтенантом?
— О ком это ты?
— Не прикидывайся, уже все знают.
Очень мило. Откуда? Она вроде бы ни с кем не делилась.
— Кто тебе об этом сказал?
— Как кто? — Он удивленно приподнял брови. — Черт возьми, Лу, да я уж и не припомню. Где-то мимоходом слышал краем уха. Ты же знаешь здешние нравы: все всем сразу же становится известным. — Он посмотрел на часы. — Пора отсюда сматываться, а то они скоро выключат свет. Придется тогда ползти в потемках по всему трюму.
— Минуту назад тебя это не пугало.
Он усмехнулся.
— Так я сначала думал, что свет нам будет не нужен. Целоваться ведь надо с закрытыми глазами.
— Извращенец!
Джордж поймал ее за руку.
— Так, значит, что? Забудем о страсти и останемся друзьями?
Она с облегчением вздохнула.
— Да, друзьями… Иди, я догоню тебя. Мне нужно забрать инструмент.
По дороге к трапу Джордж внезапно задержал ее и повернул к себе лицом. Лу было испугалась, что он снова хочет поцеловать ее, но его интересовало другое.
— Что думает твой приятель по поводу пожара на складе?
— Не знаю. Он ничего не говорит.
— Слухи ходят, что это сделал Джей.
— Да, очень удобно обвинять того, кто не может ответить.
— Да, конечно. Но тогда кто?
— Не знаю. Зачем Джею устраивать пожар? Из мести? Но он тогда еще не был уволен.
— Какая ты умная, — Джордж засунул руки в карманы и, обогнав ее, стал спускаться по трапу. — Тогда, может, скажешь кто?
Она внимательно посмотрела на него. Вид у него серьезный, конечно, но ничто не выдавало его чрезмерной заинтересованности.
— Нет, — сказала она. — У меня даже гипотез нет.
— Может, здесь замешан чужой?
— Может, и так, — сказала Лу. — Интересная мысль. Кстати, это ты был контролером на «Габриэлле»?
Он не старался скрыть своего удивления.
— Нет, конечно. Луи Делански. Разве не помнишь?
— Нет, не помню. Мы работаем в разные смены. А база данных сломана.
— Не сваливай на компьютер, Малотти. Раньше ты все знала и без какой-то там базы данных. Стареешь.
Она разрешила себе немного пококетничать.
— Да? Вот ты как заговорил. Но только что ты, видимо, был другого мнения, а?
— Да, я думал, мы поладим.
— Но разочаровался?
— Если у тебя перед носом махнут гаечным ключом, поневоле разочаруешься в ком угодно.
Холодный ветер взлохматил волосы Лу Малотти. Джордж Фаган повернулся к ней. В его глазах отражалась белая луна, делая их еще более непроницаемыми. Старина Джордж. Она почти уверена в нем. Только Гарри Деверо может выдержать сравнение с Джорджем Фаганом.
— Ну ладно, Лу. Пойду я к своим оболтусам. За ними нужен глаз да глаз. Как бы они не поломали чего, пока чинят. Ты, конечно, не согласишься пойти со мной куда-нибудь после работы?
Доброе чувство к Джорджу угасло. Быстрее, чем возникло.
— У меня дел по горло, Джордж. Ты уж извини.
— У меня, значит, нет никаких шансов, так? Дай мне хоть надежду.
— Я даю тебе отставку, Фаган.
— Ну ладно. — Его улыбка медленно погасла. — Только знай, что у тебя есть друг. Если тебе потребуется помощь, не забудь обо мне, хорошо? Мы должны держаться вместе.
Он ушел, а она все стояла и не могла прийти в себя от изумления. На что намекал Джордж? Он что-то подозревает? Что ж тогда не говорит прямо?
Или он подозревает ее? Интересная мысль.
Луис Делански, однако, тоже большая проблема. Он ей никогда не нравился. Кроме того, ей пришло в голову, что иметь «своего» инспектора по проверке качества — это, конечно, удобно, но еще удобнее в дополнение к инспектору иметь послушного контролера. Тогда все как по маслу пойдет!
Дело принимало нешуточный оборот.
— Господи, — взмолилась она, — пусть Деверо поскорее выздоровеет.