Прикосновение к огню

16

Через секунду они бежали по тропинке: впереди — Вейд, за ним — Киф и Блэр, потом — Лу с Кэлси.

Лу увидела ноги Майка, торчавшие из-под машины. Они конвульсивно дернулись. Шаму бегала у калитки и не переставала лаять.

Вейд одним прыжком перелетел через калитку, он схватил ноги Майка и дернул на себя. Майк вылетел из-под машины как пробка из-под шампанского.

Все подбежали к лежавшему мальчику и остановились. Блэр стала на колени около брата и стала шлепать его по щекам.

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Какого черта! — вдруг закричал он. — Вы что, сдурели?

— А? — растерянно выпрямилась Блэр. — С тобой ничего не случилось? Мы думали, тебя машина придавила…

— Что за ерунда… — проворчал Майк и снова полез под машину.

Не успели они осознать случившееся, как мальчик уже вылез, бережно держа живой и пушистый комочек шерсти с золотистыми глазами.

— Кошка! — закричала Кэлси.

— Котенок, — поправила старшая сестра.

Шаму, увидев вечного собачьего врага на руках у Майка, кинулась к нему и стала лаять. Котенок испугался и вцепился в мальчика всеми четырьмя лапами.

— О-о-ой! — завопил Майк.

Лу взяла Шаму за ошейник и оттащила ее в сторону. Вейд взял котенка за шиворот. Котенок громко мяукал и испуганно оглядывался.

— Отнесем его домой, — поднялась на ноги Блэр. — Не бойся, малыш, Шаму не хотела тебя обидеть.

Котенок продолжал мяукать, выпустив когти.

— По-моему, он тебе не верит, — сказала Лу.

Вейд, держа котенка вытянутой рукой, повернул его к себе.

— «Она», а не «он».

— Это не меняет дела. Унесите его в дом, долго я не смогу удерживать собаку.

— И что мы будем делать? — спросила Лу, появляясь в гостиной. Котенок забился под кофейный столик и шипел на всех.

— Во-первых, — сказала Блэр, — надо накормить малыша. Майк сходит за кошачьей едой в магазин.

— Она же, наверное, голодная, — сказал Вейд. — Ты ей сначала дай чего-нибудь полакать.

— Точно! Пойду посмотрю на кухне.

Через минуту она вернулась с полной миской и подвинула ее под стол. Кошечка, видимо, и правда проголодалась, потому что с урчанием набросилась на еду. Голод у нее оказался сильнее страха и ненависти.

— Как мы ее назовем? — спросила Кэлси.

— Багира, — предложил Киф.

— Царапка, — сказал Майк, почесывая исцарапанный живот.

В спор вступила Блэр.

— Так, тихо. Будем рассуждать логически. Что мы знаем о ней?

Лу хмыкнула.

— Ничего. Мы нашли ее в аллее. И все.

— Предлагаю Али, — сказала Блэр. — Есть возражения? Решено, — сказала она удовлетворенно. — А теперь надо оставить ее одну, пусть осваивается. Пойдем во двор, займемся гамбургерами.

— Я умираю с голоду! — закричал Киф.

Вся семья направилась к двери. Вейд придержал Лу за локоть.

— Здесь всегда так? — шепотом осведомился он.

— Подозреваю — да, — шепотом ответила Лу. — И это еще не все. Вот посмотришь, как они будут пасти хомячков!

Витакер прибыл, когда уже начинало темнеть. Лу задремала в кресле после сытного обеда, состоявшего из нескольких гамбургеров, картофельного салата и свежемороженой клубники, и ее разбудил сердитый голос.

— С каких это пор в доме шагу нельзя ступить без того, чтобы не вляпаться в кошачье дерьмо?

— С тех пор, как в доме поселилась кошка, — ответила Блэр. — И закрой, пожалуйста, поскорее дверь, чтобы она не убежала.

Он закрыл дверь, подошел ближе, взял стул и поставил его рядом с креслом Лу.

— Здравствуй, Вейд, здравствуйте, дети, — сказал он, не садясь. — Предупреждаю: я не спал тридцать четыре часа. Прошу с вопросами не приставать, денег не требовать, так же как и машину. Я вам тоже докучать не буду. Все.

— Эй, пап, а дышать можно? — сказал Майк.

Лу открыла один глаз, посмотрела на Витакера и ответила вместо него:

— Можно, детки, можно. Но подальше от отца.

— Спасибо, — сказал Витакер, плюхаясь на стул. — Помираю.

Лу снова закрыла глаза. Зачем он ей нужен, такой занятый, а? Но она, конечно, знала ответ. Он затронул в ее в душе такие струны, которые не звучали уже много, много лет. Она даже как будто помолодела и снова захотела жить.

— Лу? — тихо, почти шепотом сказал он.

— Да?

— Он сжег дом престарелых.

Огонь снова стал преследовать ее. Ей пришлось открыть глаза, чтобы прогнать видение.

— Знаю, — ответила она со вздохом. — И он опять готовится поджечь жилой дом.

Витакер тронул ее за плечо.

— Лу, пожалуйста, расскажи мне еще раз, что ты видела, когда преследовала его.

— Ничего особенного. Только тень. Тень, похожую на огромную птицу, распростершую надо мной крылья.

— Жуткий образ.

Он откинулся на спинку, сложил руки на животе и закрыл глаза. Лу подумала, что он засыпает, но ошиблась.

— Ты же взрослая, уверенная в себе женщина, — снова заговорил Витакер, — далеко не истеричка. Почему он так испугал тебя?

— Ну… — помялась она и будто бросилась в холодную воду: — Понимаешь, я его чувствую!

Внешне он никак не отреагировал, но Лу ощутила, как напряглось его большое тело.

— Не понял. Объясни.

— Помнишь, я говорила, что смотрела на его пожар? Ну так вот… Я почувствовала его. Я поняла, что он там и что он наслаждается огнем. А потом он смотрел на меня! — Тут Лу отвернулась в сторону. — Я понимаю, в это трудно поверить, но… Я чувствовала его ненависть ко мне, я ему почему-то сильно мешаю… Мы как-то связаны…

— Значит, тебе надо ехать на следующий пожар.

Она вздрогнула.

— А зачем? Думаешь, я узнаю его? Думаешь, почую и закричу: «Ага, попался»?

— Попробуй. Надо же что-то делать. Поэтому, пожалуйста, будь готова выехать на пожар вместе со мной. Вдруг опознаешь?

— Я постараюсь.

— Я договорюсь с твоим боссом, Стеггансом.

Если бы не Витакер, Лу ни за что бы не согласилась. Она постаралась бы заглушить неведомые ей раньше чувства. Эти чувства, если дать им волю, сокрушат барьер между сознанием и подсознанием и выпустят инстинкты наружу. И хаос поглотит ее.

И она останется беззащитной перед Огнепоклонником. Он играет на первобытном страхе в душах людей, ужасе, который неподвластен человеку, который управляет людьми, но не подчиняется им.

И все затем, чтобы этот человек на мгновение ощутил себя равным Богу.

— Я поеду, — сказала она. — Чего бы мне это ни стоило.

— Это дорогого стоит, — улыбнулся Витакер.

Слабый свет заходящего солнца падал на его лицо, полускрытое причудливыми тенями.

— Кстати, у тебя очень милый костюм.

— Спасибо.

— Почему ты не сменила фамилию после развода?

Она уже не удивлялась неожиданным вопросам, привыкнув к его манере резко менять течение разговора.

— Пришлось бы менять и фамилию Вейда. Потому что двадцать лет назад люди разводились гораздо реже, чем теперь, и разные фамилии вызывали бы лишние вопросы. А потом привыкла.

— Многие разведенные женщины так ненавидят своих бывших мужей, что стараются вычеркнуть из памяти все, что к ним имеет хоть какое-нибудь отношение.

Она пожала плечами.

— Я его не ненавижу. Я ему благодарна за урок.

— И поэтому становишься на дыбы, едва я заговорю на личные темы?

— Ты, по-моему, говорил, что устал и не хочешь разговаривать, так?

— С детьми. Но не с тобой. С тобой я готов разговаривать всегда, везде и в любом состоянии, — сказал он. — А почему ты меняешь тему разговора? Тебе неприятны мои вопросы?

— Нет. Просто все это в прошлом. Очень далеком.

Откуда-то прилетел комар и стал противно звенеть над ухом. Она отмахнулась от него.

— Прошлое, которое не имеет вообще никакого отношения к настоящему.

— Со многими у тебя с тех пор были близкие отношения? Я имею в виду не случайные связи, а именно близкие отношения. Только честно.

— Только с одним.

По его лицу было видно, что он разочарован. Витакер, видимо, ожидал, что она скажет: «Ни с кем».

— Ну и?..

— Ну и ничего.

— Почему?

— Не знаю. Он работал на верфи, поэтому за нами сразу потянулся шлейф всевозможных неприятных сплетен. Это был еще один урок для меня.

— Ну а остальные? Или ты бегала от мужчин?

— Нет, конечно! Но у меня был сын. После смены я бежала к нему. На мужчин оставалось мало времени.

— И ты осталась одна.

— Как видишь. А ты?

— Что я?

— Теперь твоя очередь, черт побери. Я обо всем рассказала, а ты не хочешь? Так нечестно.

— Это называется «рассказала»?

— У тебя, значит, будет больше?

— Ну хорошо. По-честному, так по-честному. Я не сразу пришел в себя после гибели Нолы. На это ушло больше года. Но жить надо было, постепенно оправился, стал встречаться кое с кем, но ничего серьезного. Все женщины… как бы это сказать… слишком многого хотели, а я не могу полностью раствориться в другой личности.

Он усмехнулся.

— Ты мне нравишься, потому что у меня нет никаких шансов занять слишком большое место в твоей жизни, правда ведь?

— Да, это вряд ли.

— А почему?

Она подняла брови.

— У тебя денег мало, вот почему. Мне нужен богатый муж.

— Зато у меня хорошая мебель. Будь мы одни, я бы доказал тебе, что твое кресло с успехом может выдержать и двоих!

Прежде чем Лу прокрутила в уме все возможные ответы, к ним подошла Блэр, еле удерживая в одной руке большую тарелку, полную бутербродов.

— Позволь сказать слово, господин!

Витакер фыркнул.

— Говори, пока держишь тарелку.

— Я бы оставила тарелку вам, но, боюсь, раньше, чем вы что-нибудь съедите, вас самих комары съедят.

— Дело говоришь, — Витакер со стоном поднялся со стула и помог Лу вылезти из кресла.

По дороге к дому он обнял ее за талию. Когда он провел рукой по ее боку, задержавшись на округлости груди, она почувствовала, как у него перехватило дыхание. Ее саму бросило в жар.

— Не надо, — сказала она.

— Терплю, терплю.

Лу переместила руку Витакера себе на талию.

— Как у вас, однако, людно.

— Да, и света многовато.

— Ужасно.

Не успели они войти в дом, как к ним подбежала взволнованная Кэлси.

— Папа, — затараторила она. — Шаму загнала Али на шкаф в твоей спальне. Надо спасать котенка.

Лу вслед за Витакером поднялась по лестнице в его спальню.

Она сразу обратила внимание на фотографию Нолы Витакер в серебряной рамке, на ночном столике рядом с кроватью. Красивая, стройная женщина с правильными чертами лица, решительным подбородком и добрыми глазами. У нее были рыжие вьющиеся волосы.

Лу отвернулась, ей стало неприятно. Наверное, Витакер все еще не пришел в себя, хоть и утверждает обратное.

Семейство Витакеров и ее сын тем временем стояли около шкафа и глядели вверх. Котенок нашел безопасное место на самой верхней книжной полке.

— Так просто не достать, — сказала Блэр. — Добровольцы есть?

— Давайте я, — вызвался Вейд.

Лу не смогла сдержать улыбку. Поцелуй прекрасной дамы превратил Вейда в рыцаря. Но рыцарство имеет свои теневые стороны, о которых Вейд забыл по молодости лет.

Перед ним встала трудная проблема, но он с блеском решил ее и получил в награду от кошечки четыре длинные царапины.

— Ой, надо смазать! — сказала Блэр.

Блэр взяла котенка из рук своего героя и отдала Лу, а сама повела раненого в ванную. Несколько удивленная Лу прижала кошечку к груди. Кошка заурчала.

— Вы ей нравитесь, — сказала Кэлси.

Тут Лу будто током ударило — она поняла.

— Нет! — сказала она.

— Да! — хором сказали все Витакеры. — После гибели Эмили и Элиу вам, наверное, одиноко, — добавила Кэлси.

— Вейд не даст скучать.

— Домашнее животное делает жилище настоящим домом, — вкрадчиво, как змей-искуситель, проговорил Майк.

Лу не оставалось ничего другого, как согласиться.