Прикосновение к огню

15

Лу поехала к Гарри Деверо, на Хаттон-пойнт, всего в полумиле от дома Несмитов. Гарри снес старый дом и на его месте построил новый, двухэтажный, из стекла и бетона. Дом стоял как аристократ, презрительно глядя на провинциальных соседей.

Хелен Деверо открыла дверь после второго звонка. Несмотря на свои пятьдесят семь лет, она сохраняла привлекательность не в последнюю очередь за счет того, что красилась в блондинку, скрывая седину. Приятная женщина.

— Лу? Здравствуйте! Какими судьбами?

— Нельзя ли переговорить с Гарри? Я как раз проезжала мимо. Дай, думаю, загляну. Вдруг он не спит?

Хелен раскрыла дверь.

— На ваше счастье, он действительно не спит. Если, конечно, поговорить со старым ворчуном — это счастье.

Лу вошла в прихожую, стуча каблуками по керамическим плиткам пола. На ступеньках деревянной лестницы играли разноцветные солнечные зайчики, окрашенные стеклами витражей больших окон. Справа от Лу была огромная гостиная, соответствующая современному внешнему виду дома, слева располагалась столовая.

— Хелен! — закричал Гарри. — Кто пришел?

— Это Лу. Сейчас она поднимется.

Подмигнув гостье, хозяйка повела ее вверх по лестнице.

— Как вы терпите его, Хелен, не понимаю.

— Тридцать восемь лет совместной жизни.

— Я бы на вашем месте давно уже отравила бы его.

— Бесполезно. Он сам очень ядовитая личность, — засмеялась Хелен. — Да и что я буду делать без него? Я уже ничего другого и не умею, как только заботиться о нем.

Она провела Лу в спальню хозяина. Спальня была единственной уступкой колониальному стилю.

Гарри поднял голову с подушки, прислушиваясь к женским голосам.

— Что ты там говорила, Хелен?

— Ничего, успокойся. Хочешь пить?

— Виски.

— Нельзя. Лу?

— Нет, спасибо. Я забежала на минутку.

— Ну тогда я оставлю вас. Если понадобится чего-нибудь, позовите.

Гарри проводил ее взглядом до самых дверей и только потом опустил голову на подушку.

— Радуется, что я лежу как бревно, — проворчал он.

— Я бы тоже радовалась, проживи я с вами тридцать восемь лет.

Он фыркнул. Лу села на стул рядом со своим многолетним учителем и руководителем. Он сильно сдал. Лицо его пересекали глубокие морщины, которых раньше не было; даже непокорные никакой расческе волосы, казалось, бессильно поникли. Но глаза оставались такими же, неподвластные болезни, возрасту, черту, дьяволу или чему там еще.

— Ну так что? — сказал он. — Что ты узнала нового про базу данных?

— Ее можно восстановить. Она не разрушена, а просто смещена в памяти.

— Да? — Он почесал подбородок. — Интересно! Работал профессионал.

— Джей, по-моему, знал компьютер на профессиональном уровне. У него дома столько книг…

— Ха! Ну и что? У меня тоже много книг по компьютерам, но я в них даже не заглядывал! У нас немало сотрудников, кто мог бы сделать это. Так что надо придумать что-нибудь другое. Во-первых, надо учесть возможность доступа к программе. Круг значительно сужается. Таких всего несколько человек. Джейдж, начальник службы безопасности, Ван Аллен. — Он стал загибать пальцы. — Я. И Дуэйн Стегганс. Хотя насчет него я сомневаюсь. По-моему, за ним еще никто не замечал тяги к компьютерам. Тяги и способностей.

— Джей, значит, не имел доступа?

Гарри сморщился.

— Перед тем как лечь в больницу, я вызывал его к себе… Меня тогда отвлекли срочные дела… И он оставался один в моем кабинете около двадцати минут. Он мог найти мой пароль.

— Как? Вы разве не держали его в голове?

— Нет, я его записал. Черт возьми, Лу! Мне предстояла сложная операция! Кто знал, что могло со мной случиться! Я обязан был сдать все дела заместителю.

— Господи, Гарри! — вскрикнула она. — Вы об этом сказали службе безопасности?

— Конечно! Мне не хотелось подводить Джея, но что я мог поделать?

Лу вздохнула и покачала головой. Бедный Джей! Ей почудилось, что она уже слышит лязг тюремных дверей, закрывающихся за бедолагой.

— Ты чего? — спросил Деверо.

— Ему крышка. Служба безопасности следит за его домом. Жена испугана до смерти.

— А я-то тут при чем? Это все Ван Аллен.

— Да? А ему зачем? Он хочет знать правду о плохих сварочных швах?

— Нет, он хочет знать о хороших сварочных швах. Подумай: верфь гибнет. Одного подозрения достаточно, чтобы «Кармайкла» полностью разорилась! И тогда мы все без исключения окажемся на улице.

Лу опять тяжело вздохнула. Она чувствовала себя неловко. Только она одна знает про настоящую бомбу и скрывает ото всех. Она уже раскрыла рот, чтобы поделиться тайной с Деверо, но потом внимательно посмотрела на него и передумала.

Гарри изменился прямо на глазах. Морщины стали глубже, взгляд потускнел. Он стал как будто старше сразу лет на десять. Она поняла, что он устал бороться с болью и хочет отдохнуть.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, вставая.

— Да, — кивнул он. — Извини…

— Поправляйтесь и не думайте ни о чем, Гарри. Выздоравливайте скорей.

— Конечно, а что мне еще остается делать? У меня просто нет другого выхода.

Его глаза закрылись. Лу на цыпочках пошла прочь, не желая мешать засыпавшему старику.

Она осторожно вышла и тихонько закрыла за собой дверь спальни. Как гостеприимная хозяйка, Хелен проводила гостью до крыльца.

— Ну как он? — спросила Хелен по дороге.

— Прекрасно, но, по-моему, у него кончилось действие болеутоляющих.

— Я могу дать ему лекарство лишь через час.

— Я уверена, он поправится, — сказала Лу. — Если возникнет какая-нибудь нужда, обязательно звоните, Хелен.

— Спасибо, — с невеселой улыбкой поблагодарила хозяйка дома.

— Ты где ходишь? — закричал Вейд, едва она открыла дверь.

— В разных местах. Почему ты спрашиваешь?

— Мы приглашены к Витакерам! Ровно к двум часам. Так что скорей переодевайся и пойдем. — Но надень что-нибудь посексуальнее, ради Бога. Нет, не ради Бога, а ради Витакера. У него тяжелые времена, ему хорошо бы отвлечься. У тебя есть платье с глубоким декольте?

Лу не выдержала и рассмеялась.

— Декольте! Это он просил?

— Обижаешь! Что я, сам не мог додуматься до такой простой вещи?

— Забудь об этом, — сказала она, поднимаясь по лестнице. — Это не дом, а питомник хомяков. И если ты думаешь, что я собираюсь предстать перед ними в соблазнительном виде, то ты глубоко ошибаешься.

— Монашка!

— Сводник! — бросила она через плечо.

Но все-таки предложение Вейда что-то в ней зацепило, потому что, открыв шкаф с одеждой, она глубоко задумалась. Действительно, что бы такое надеть?

В конце концов она решила остановиться на красно-коричневом костюме, купленном много лет назад и до сих пор ни разу не надетом. Он понравился ей тем, что подходил к фигуре, к цвету волос и не стеснял движений. Однако он висел в шкафу, потому что жалко было ходить в такой праздничной одежде на работу или тем более трепать его дома.

— Мама! — постучал в дверь Вейд.

— Иду!

Она гляделась в зеркало, не решаясь провести по губам помадой.

— Мама!

— Сейчас!

Сжалившись над сыном, она заторопилась вниз.

Вейд оглядел ее с большим интересом.

— Вот это да! Ты просто…

— …рыжая лиса.

— Нет, почему? Кинозвезда, — поправил он. — Черт побери, мама! Чего ты прибедняешься? Ты — потрясающая женщина, честное слово! Разве я тебе не говорил, что был известен среди учителей как «парень, у которого мать с аппетитным задом»?

Лу даже рот раскрыла.

— Бесстыдник!

— Ну ладно, пошли скорей. Как там Блэр без меня?

Еще не пришедшая в себя от психологических атак сына, она позволила ему сесть за руль. Когда она очнулась, они ехали по Хай-стрит, на двенадцать миль в час превышая установленную скорость.

— Сбавь, — сказала Лу.

— Зачем?

— Затем, что это моя машина. Хочешь полихачить — бери свою.

— Я бы взял, но она сломалась. Завтра буду чинить. Если будешь нудеть, — сказал Вейд, — я расскажу Витакеру про мнение учителей об отдельных частях твоего тела.

А ведь он такой, вполне может ляпнуть. Пришлось ей молчать всю дорогу.

Весна украсила двор Витакеров многочисленными цветущими кустарниками. Легкий ветерок раскачивал ветви небольшой мимозы, растущей у самого крыльца и бросающей на него узорчатую тень.

Вейд остановился, вылез и, обежав машину, быстро открыл ей дверцу.

— О-о, — восхитилась Лу. — Вот это джентльмен!

— Я давно уже выучился хорошим манерам.

Он подал ей руку с изысканной вежливостью. И тут открылась дверь. На крыльцо вышла Блэр. Ветер распушил ее волосы, и они сверкали на солнце золотистыми искорками.

— А ты даже цветов не купил, — прошептала Лу.

Вейд поглядел на мать отсутствующим взглядом.

— Зачем? Я преподнесу ей свое сердце! Что такое цветы?

— Боже мой, — вздохнула Лу. — Ты влюбился.

— Да, я схожу с ума от нее!

Они пошли к дому. Вейд смотрел на Блэр, Блэр смотрела на Вейда. Они отдалились ото всех и вряд ли замечали стоящую рядом Лу. Они обменялись приветствиями, и Лу прошла внутрь дома.

— Смотри! Они целуются! — послышался звонкий голос Кэлси из гостиной.

— Да, хорошо папа не видит, вот бы он взбесился! — отвечал Киф.

Лу тихонько прокралась в гостиную и застала там детей, прилипших к оконному стеклу.

— Привет, ребятишки! — громко сказала она.

Они вздрогнули и, повернувшись к ней, виновато потупились.

— Зачем вы подглядываете за нами? — сказал Киф.

— Интересно! А вы сами чем занимались? Идемте на кухню, приготовим чего-нибудь попить.

Она взяла брата и сестру за руки и повела к двери.

Мир снизошел на ее душу. То ли от пения птиц, то ли от яркого солнца ей стало удивительно хорошо.

— Кстати, — сказала Кэлси. — Папа на работе. Он просил передать, что очень занят, но сильно постарается улучить время и вырваться.

Солнце сразу потускнело, и Лу с грустью подумала о бесполезном декольте.

— У вас есть газеты? Я сегодня не успела просмотреть.

Но расслабиться за газетой ей не удалось. На первой странице была опубликована большая фотография горящего дома. В цвете. Заголовок кричал: «ОГНЕПОКЛОННИК ПРОДОЛЖАЕТ СВОЕ ДЕЛО! ВЛАСТИ ГОРОДА НЕ МОГУТ ОСТАНОВИТЬ ЕГО!»

Лу закрыла глаза, но огонь не переставал преследовать ее.

— Ты что, мам? — За спиной раздался голос Вейда.

Лу открыла глаза, удивленная, что не слышала, как они вошли.

— А что такое?

— Иди посмотрись в зеркало. У тебя такое лицо, будто ты свою смерть встретила. Что с тобой?

— Ничего особенного, — спокойно ответила она.

Взяв со стола другие газеты, Лу стала быстро просматривать их.

— Ну и ну. Сколько ему внимания. Если так пойдет и дальше, то ко всем его комплексам добавится еще и мания величия.

— Папа очень беспокоится, — сказала Блэр. — Он с самого начала говорил, что этот тип — сумасшедший, и рано или поздно станет убивать, если его не остановят. Папа оказался прав. В последний раз вполне могли погибнуть люди.

— Он опять собирается поджечь жилой дом, — внезапно сказала Лу.

— Откуда ты знаешь? — удивленно повернулся к ней Вейд. — Интуиция?

— Ты ведь знаешь, никакой особой интуиции у меня нет.

Она испытывала досаду на себя. Она не хотела признаться сама себе, что какая-то часть ее сознания открыта Огнепоклоннику.

Вдруг раздался отрывистый, призывный лай Шаму. Лу вскочила с кресла и подбежала к окну. Блэр уже смотрела на задний двор.

— Что там? — спросила Лу.

— Не знаю. Лает на заднюю калитку… — Блэр поднялась на цыпочки. — Господи, Майк!