Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

V

Дворцовая лаборатория Ании выглядела именно так, как полагалось выглядеть лаборатории мастера зелий. Стол был заставлен склянками всевозможных форм и размеров; в одних что-то мерцало и переливалось, будто драгоценные изумруды или рубины, в других были порошки — цветные или похожие на обыкновенный песок, а то и вовсе на сахар или соль. Над очагом кипел котелок, и внутри булькало, исходя совсем не ароматным дымом, очередное зелье. В шкафу со стеклянными дверцами и множеством полок стояли аккуратно подписанные символами эхмере готовые снадобья. В общем, всё, как я себе и представляла.

Удивительно, что за двадцать пять лет прошлой жизни я умудрилась ни разу не побывать в лаборатории кого-нибудь из альга Фейенверис — чёрных драконов! Видимо, той Риатэль и правда всё было неинтересно, кроме власти и Сиэна.

— Благородный Дааль… и Риа! Какой приятный сюрприз! — Ания — невысокая, стройная, в красном платье — поспешила навстречу. Обняла сначала моего отца, а затем и меня. Улыбнулась кошке, которая с гордым видом забралась в ближайшее кресло и свернулась клубком. Красивое лицо Ании в обрамлении непокорных золотистых кудрей светилось дружелюбием.

— У меня к вам дело, милая Ания, — сразу же начал отец, задержав её руку в своих ладонях, облачённых в белые перчатки. — Очень важное, и думаю, вы догадываетесь, насколько.

В её карих глазах засветилось любопытство.

— Неужели это связано с аурилликом?

— Угадали, — выпустив её руку, отец вынул из-за пазухи сияющий золотом камушек в форме львиной фигурки и продемонстрировал Ании. — Посмотрите, разве это не чудо? — В его голосе, обычно таком спокойном, слышалось еле сдерживаемое волнение, и оно передалось чёрной драконессе.

— Чудо, а как же! И вы хотите… — она осеклась.

— Чтобы вы сотворили то, о чём гласит рукопись, — в левой ладони отца возник потемневший от времени свиток пергамента. — И превратили камень жизни в золотой эликсир.

Тут зелье в котелке зашипело, брызнув прямо на горящие дрова, и Ания отвлеклась на то, чтобы его потушить. Но тут же повернулась к нам, полная энтузиазма и нетерпения:

— Я это сделаю. Мне потребуется усилитель, — она указала на синий камушек, скромно лежавший рядом с песочными часами, — и, конечно, сначала я должна внимательно изучить рукопись! Малейшая деталь может погубить всё дело!

— Именно поэтому я и решил доверить его вам. Знаю, вы сделаете всё, как нужно, — отец улыбнулся ей так, как на моей памяти улыбался только нам — членам своей семьи. И положил на стол перед Анией ауриллик и рукопись.

— А вы знаете всё… или почти всё, наставник, — тепло ответила Ания, и, добавив, что нам придётся подождать, принялась изучать пергамент. Отец устроился в том кресле, которое облюбовала Дара, переложив вполне довольную этим кошку к себе на колени, а я подошла к шкафу и начала разглядывать баночки и пузырьки, стоявшие на полках.

И как только чёрные драконы выучивают наизусть всю эту символику эхмере? Больше всего значки на бумажках, которыми было обёрнуто горлышко каждой склянки, напоминали червяков, изогнувшихся в самых немыслимых позах. И каждый «червяк» был обведён кругом.

— Ания, — тихонько проговорила я, — если не отвлекаю… Скажите, пожалуйста, а что такое порошок счастья… или беды?

— Не отвлекаете, Риа, это лёгкий вопрос, — драконесса положила ауриллик вместе с усилителем в чистый котелок. Добавила ингредиент, сверкавший, будто звёздная пыль, и немного жидкости, похожей на жемчужную росу. Поставила котелок на огонь, и, наконец, ответила мне:

— «Порошком счастья» называют редкую гадость горчичного цвета. Если вы посыплете ею предмет, принадлежащий вашему врагу, то она легко всосётся, исчезнет и не оставит никаких следов. А вашего врага постигнет страшная участь. Какая, зависит от стечения обстоятельств.

Я нахмурилась. Зачем этот порошок нужен был Сиэну? Навлечь всевозможные беды на мою голову, чтобы затем править в одиночестве, изображая скорбящего вдовца? В том, что Сиэнгви на такое способен, я уже не сомневалась.

— А где можно найти этот порошок?

— Фиалов с порошками счастья, а вернее, несчастья, не больше трёх во всём драконьем мире, — Ания наморщила лоб, вспоминая. — Один как раз принадлежит нашему роду и хранится в сокровищнице артефактов замка Ирр. Другой находится здесь, в небесном дворце. А вот где третий, неизвестно…

Котелок успел нагреться. Специальными щипцами Ания вынула усилитель, сыгравший свою роль, перед тем, как ауриллик начал плавиться. Словно зачарованная, я наблюдала за ним. Отец тоже не выдержал, встал, держа кошку на руках, и подошёл ближе. Дара принюхалась к запаху, который струился от котелка, и блаженно зажмурилась. Да что запах — мне почудилось сияние вокруг, а в нём дрожала-разворачивалась удивительная картина: гигантское золотое озеро с берегами, как снег, а на них — алая, цвета крови, трава…

Я прикрыла глаза, чувствуя, как растворяюсь в волшебном, сказочном аромате. Ужасно захотелось шагнуть в это озеро, искупаться в его водах… и вдруг всё потемнело. Распахнув веки, обнаружила, что сияние потухло, а в котелке переливался эликсир, точно расплавленное золото.

И только сейчас я осознала, что пошатнулась, и кто-то поддержал меня. Это был отец.

— Ты тоже видел? Озеро и вот это всё? — спросила я.

— Ну, разумеется, Риа. Так и должно быть, согласно рукописи, — в голосе отца вместо высокого поэтического восторга слышалось сухое удовлетворение учёного, и я, вздохнув, обратила взор к Ании. Она осторожно потрогала котелок, накрыла его крышкой и возбуждённо прошептала:

— Теперь надо ждать, пока остынет. Кому дадим первую каплю? Даре? — Ания, судя по всему, решила, что мой отец притащил сюда кошку для того, чтобы сначала испытать эликсир на ней. И я думала так же, опираясь на воспоминания о другой жизни. Я даже без особых усилий воскресила в памяти, что тогда сказал отец:

«Кошка, при всей моей привязанности к ней, всего лишь кошка. Если с ней что-то случится, это будет печально, но и только. А вот если что-то случится со мной, мир потеряет немало…»

Но в этот раз чёрную драконессу, как и меня, ждал сюрприз.

— Конечно, нет, — отец ласково погладил Дару, которая уже пришла в себя и лизнула розовым языком серебристую манжету его рубашки. — Первым эликсир попробую я. Ведь это изначально моя идея — значит, я и несу за неё ответственность. Всё по справедливости, милая Ания, — и, когда он поднял голову, я увидела на его лице такую торжествующую улыбку, словно итог заранее был известен.

Ания широко улыбнулась в ответ:

— Отлично! Думаю, вы ничем не рискуете.

Когда эликсир остыл, чёрная драконесса отмерила ровно каплю и протянула на ложечке моему отцу. Он попробовал и слегка поморщился:

— На вкус это, надо отметить, не так приятно, как на вид.

— Как вы себя чувствуете? — с интересом экспериментатора спросила Ания; всё-таки было между ней и отцом нечто общее.

— Пока не испытываю потребности написать завещание, — тихо рассмеялся он. А я, вглядевшись в его черты, отметила, что исчезло несколько морщин, появившихся в последние годы. Пролетело ещё десяток мгновений, и мы с Анией выдохнули. Изменения прекратились. Можно было оценить результат.

Если раньше отец выглядел на полсотни с лишним человеческих лет, то сейчас казалось, что ему не больше сорока. В пересчёте на драконий возраст это было, как я помнила, двести пятьдесят.

Правда, волосы его по-прежнему оставались белыми.

— Оно работает! — воскликнула Ания, чуть не подпрыгнув на месте, как маленькая девочка. — Оно правда работает! Это же… это поразительно!

— А вот теперь — Даре, — невозмутимо улыбаясь, отец кивнул на кошку. Та подобралась, насторожилась, когда Ания шагнула ближе с ложкой, в которой дрожала золотая капля. Но стоило отцу посмотреть Даре в глаза, как она успокоилась и послушно проглотила эликсир.

Я смотрела на кошку и видела, как она преображается, её шерсть становится гуще и шелковистее, и даже выражение глаз меняется. Даре вновь было два года! Я знала, что пара капель эликсира, согласно уговору отца с альгахри Ниарвеном, достанется моей маме, и седые прядки исчезнут из её золотисто-каштановых волос. Действие эликсира на фей сильнее, и мама получит шанс состариться и умереть в одно время с отцом, а не гораздо раньше.

Ещё по три капли, а значит, по сто пятьдесят лет жизни получат тётя Роника и Дэйн. Когда-то она была человеком, и, совершив ритуал единения, оба разделили драконью жизнь Дэйна на двоих. В дальнейшем альгахри Ниарвен поделит золотой эликсир между такими же парами, некогда совершившими ритуал единения, и часть оставит в дворцовой сокровищнице.

Не знала я лишь одного: когда отец утаит немного эликсира, и сумею ли я этому помешать. Ведь — как он сказал? — всё должно быть по справедливости. А значит, без обмана и секретов.