Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу (СИ)

XIX

…That all the world will be in love with the night And pay no worship to the garish sun

© Nightwish — Shoemaker

Пробежав ещё несколько коридоров, мы уткнулись в барьер. Прозрачный и настолько мощный, что наша магия — по отдельности и вместе — никак не могла с ним справиться. А вызвать у себя приятные эмоции, глядя на Скейду и чувствуя свою полную беспомощность, было невозможно.

Барьер отгораживал меня, Келли и Ярвенна от гигантской залы, посреди которой стояла ведьма. Её светлые волосы растрепались, а шёлковое платье покрылось пятнами. Скейда держала в руке пузырёк с мутным содержимым и явно собиралась применить его в случае опасности. За спиной у неё висели в воздухе Рэйб и Ави, связанные серыми верёвками. Эти верёвки шевелились и очень походили на змей.

Кроме того, вся зала была полна чудовищных великанов, вооружённых гигантскими секирами. Похоже, Скейда всерьёз готовилась дать последний бой. Оглянувшись на барьер, который мы ожесточённо и безуспешно атаковали, ведьма прошипела:

— Что, не получается, да? Вот и сидите там. А я хочу возродить Тиэха и его братьев раньше, чем положено. Для этого нужно всего лишь пустить им кровь, — Скейда кивнула на испуганных детей, — и совершить небольшой ритуал.

— Ты уже совершила один! — крикнула я. — Ну, как, понравился результат?

От злости лицо Скейды перекосилось. А я заметила, как у неё за спиной, прямо по стенам и высокому потолку крадётся, перебирая длинными щупальцами, тьма.

— Глупая девчонка! — выплюнула ведьма. — Думаешь, то, что вылезло из твоего драгоценного папаши, будет помогать вам? Как же, держи демона! Оно уничтожит нас всех!

При этих словах откуда-то прозвучал тихий, вкрадчивый голос:

— Демона? Идея недурна, но… пожалуй, сегодня я обойдусь без нечисти.

Скейда в ужасе принялась озираться, стиснув пузырёк. Я обменялась тревожными взглядами с Келли и Яром.

И началось.

Прямо на великанов, поднявших секиры, налетел чёрный вихрь. Он скручивал их, рвал на части. Чудовища утробно выли и гибли одно за другим. Не минуло и десяти ударов сердца, как от небольшого войска ведьмы не осталось ничего. Даже кучек праха.

— Небесные Хранители! — сдавленно вырвалось у Келли.

— Только посмей меня тронуть, тёмный! Я убью их! — завизжала Скейда. Она успела прикрыться связанными Рэйбом и Ави. И держала пузырёк наготове. — Это смертельный яд!

Вихрь исчез. Тьма, заполнившая почти всю залу, хлынула в стороны. Я увидела отца, стоявшего шагах в двадцати от Скейды, и моё сердце пропустило удар.

— Кто тебе сказал, ведьма, что сейчас меня волнуют человеческие дети? — голос отца звучал с обманчивой мягкостью. Я с содроганием заметила, что чёрные пауки сидят у него на плечах, на руках, окружили плотной толпой.

— Тебя-то они, может, и не волнуют, — Скейда оскалилась. — Но твои дочери смотрят на нас! Как и маг, которому небезразлична судьба мальчишки и девчонки! Если ты позволишь мне убить их, Дааль, то… Окажешься ничуть не лучше меня самой! И твоя семья не простит тебе этого!

— Разумеется. Разумеется, ты права, Эйнеке.

С этими словами отец посмотрел в нашу сторону. Его распухшие губы искривило некое подобие улыбки. Стало заметно, что тьма подобралась и к барьеру, подтачивая его, делая в нём трещины одну за другой.

— Но видишь ли, — отец снова перевёл взгляд на Скейду, и синие глаза его загорелись каким-то странным огнём, — меня и это не волнует. Ну же, убивай детей. Смелее! А я убью тебя.

Ведьма опешила. Тем временем Ярвенн направил руку в щель, образовавшуюся в барьере. И крикнул заклинание:

— Фрейсе!

Пальцы Скейды вместе с пузырьком покрыло льдом. Негодяйка дико завопила от ярости. Второе заклинание превратило серые верёвки в ледяные кристаллы, которые раскатились по полу. Освободившись, Рэйб и Ави отбежали в сторону. Прикрывая сестру своим телом, мальчик выставил вперёд самый острый и длинный кристалл.

Но Скейде было уже не до них. Её, пронзительно кричавшую от страха, чёрные пауки стремительно заматывали в кокон. Наконец-то они добрались до неё.

— Отец! — позвала Келли. Нам удалось втроём добить барьер, и мы вбежали в залу. Тут же щупальца тьмы жадно устремились к нам, пытаясь схватить…

— Назад! — рявкнул отец, вытягивая руку и стряхивая паука с некогда белой, а сейчас порядком испачканной перчатки. — Я сказал, назад!

И ещё несколько слов на языке джейлари, пока тьма не угомонилась, не отпрянула, шипя от злости, словно живое существо.

— С вами всё хорошо? — с таким искренним беспокойством спросил отец, что какое-то время я и слова вымолвить не могла. Облегчение накрыло меня тёплой, радостной волной. Отец ещё оставался прежним! Его можно было спасти!

— Мы в порядке, — заверила его Келли, — теперь надо скорее выбираться отсюда! У нас есть план! Риа, говори, что мы придумали!

Я торопливо выступила вперёд.

— Отец, мы знаем, что с тобой. Мне рассказала Кэрхильд ещё в той версии прошлого…

— Знаете? Это хорошо, — кажется, он едва заметно вздохнул. — Не надо объяснять.

— Давай сделаем так, — продолжала я, — вместе покинем этот проклятый снейфнег. Уничтожим. Я слетаю за Кэрхильд и Роникой. Они применят антимагию и помогут тебе с тьмой! Что же ты молчишь? — Я с мольбой смотрела на отца, отчаянно надеясь, что всё завершится счастливо. Но он покачал головой.

— Риатэль, мы не успеем. Если тьма вырвется отсюда, — он обвёл рукой окружающее пространство, и только сейчас я заметила, что дворец тает на глазах, — я за неё не отвечаю. Её становится всё больше и больше. Ты видела, что сталось с великанами Скейды? То же может случиться и с людьми, которые живут в городке Эйпри и его окрестностях. И не только с ними.

— Они все умрут?! — с плачем вырвалось у Ави. Рэйб отбросил кристалл и прижал к себе младшую сестрёнку, гладя её по голове.

— Никто не умрёт, — после недолгой паузы ответил мой отец, вновь удерживая шипящую тьму. Теперь мы стояли на скалистом острове, окружённом чернильными водами. Над нами раскинулось бескрайнее звёздное небо.

— Я знаю, что нужно сделать, — вновь заговорил отец, и сила, которая ещё повиновалась ему, распахнула знакомые мраморно-белые Врата. В их сиянии я видела напряжённые лица Яра и Келли, детей, обнявших друг друга.

— Вы уйдёте из артефакта, и я запечатаю его изнутри. А потом взбесившаяся тьма уничтожит снейфнег и, делая это, рассосётся сама. Угрозы исчезнут. Я успел всё обдумать, пока освобождался из цепей и шёл сюда…

Я вдруг поняла — и ужаснулась.

— Ты останешься здесь! Нет, нет!

Мрачный и решительный, Ярвенн шагнул к моему отцу.

— Я не брошу вас, Хэг. Помните, как было в другой жизни, в Регийских лесах… Когда мы скрывались от погони…

И я поймала белого орла — ярко вспыхнувшее воспоминание о том, как на человека и дракона напала стая волков. Одному из хищников удалось сильно поранить моего отца. Ярвенн тащил его на себе, опасаясь доверить своего друга и покровителя снежному вихрю. Ругался последними словами на «крылатого ублюдка-фея». И хорошо, что в ближайшей деревне нашёлся лекарь, знавший своё дело…

Я стиснула зубы. Вот чем Сиэн занимался тогда за моей спиной. Натравливал диких зверей на всех, кто мешал его кровавым планам. Хорошо, что этот мерзавец больше не причинит никому зла. Как и Скейда, от которой пауки не оставили ни косточки.

— Помню, Ярвенн, всё помню, но… У меня снова нет выбора, — с горечью улыбнулся отец. — Простите меня.

Тотчас же нас с Яром опутали плотные коконы из тьмы. Несмотря на отчаянные усилия, разорвать их было невозможно.

Келли с криком бросилась к отцу и успела схватить его за пальцы прежде, чем её опутал такой же кокон.

— Ты говорил, что поможешь с компасом! Обещал маме, что всегда вернёшься к ней! Не оставляй нас! Мы любим тебя!

Я видела, как в глазах отца блеснули слёзы. А затем он отпустил Келли; в её руке осталась только перчатка. И тьма — не злая, шипящая, а ласковая, добрая, — понесла нас навстречу Вратам.

«…и я люблю вас».

…Я очнулась на снегу, судорожно глотая воздух. Ярвенн обнимал меня за плечи. Келли стояла на коленях, и по бледным щекам её бежали дорожки слёз. Неподалёку от нас Ави всхлипнула и уткнулась в грудь брата.

Это была та самая поляна в Забытом Лесу, и передо мной лежал снейфнег. Блестел всеми своими шестью гранями в лунном свете. Но, стоило мне протянуть дрожащую руку, как древний артефакт со звоном рассыпался на сотни пылинок и бесследно исчез.

И наступила оглушающая тишина.