Продажная шкура

Глава 54

Морган говорил:

— Вы получите все, что вам нужно, в течение нескольких часов, но мы должны закончить здесь.

— Позвоните кому-нибудь, — сказал Эдуард.

Шоу был немного дальше по переулку и разговаривал с кем-то из санитаров на месте преступления. Только Тэргуд и Морган смотрели, как мы приближаемся и хмурились. Морган просто казался раздраженным в целом, но Тэргуд перешла к враждебности.

— Мы дадим вам информацию, но Вам придется подождать, пока один из нас отправится обратно в участок.

— Почему? — спросил Эдуард.

— Потому что вы займете один из наших компьютеров, и кому-то придется присматривать за вами.

— Вы не доверите нам бумажные копии? — Спросила я.

— Мы вам не доверяем, — сказала Тэргуд.

— Вот тебе и сестринское братство.

— Я не ваша сестра, — сказала она. — Из-за таких, как вы, остальным женщинам становится труднее делать свою работу. Из-за таких женщин, как вы, другие полицейские не воспринимают нас всерьез.

— Женщин, как я, — сказала я. — Что это значит? — Я знала, но я хотела увидеть, скажет ли она это вслух.

— Анита, — произнес Эдуард.

Я сказала:

— Что?

— Вы знаете, кто вы такая, — ответила она.

Морган окликнул:

— Тэргуд.

— Я знаю, что вы думаете обо мне, — произнесла я.

— Достаточно, — сказал Эдуард. — Вы обе.

— Вы не мой начальник, — сказала Тэргуд.

— Посмотрим, как нашим начальникам понравится то, что полицейский департамент Вегаса мешает нам делать нашу работу, — сказал Эдуард. Его голос был низким и холодным, готовый сорваться в запальчивость. Он никогда обычно настолько не терял контроль. Видимо, Эдуард, не смог успокоиться.

— Мы просто не хотим, чтобы она и ее любовники копались в наших файлах.

— Прикол, — сказал Бернардо, — раз ты шлюха, то и мы тоже.

— Заткнись, Бернардо, — сказал Эдуард и пошел по переулку к журналистам. Именно там стояла наша машина, к сожалению. Мы пошли следом за ним. Мы сняли все наши перчатки на входе в переулок и положили их в мусорный бак, специально для этого установленный. Там стоял один охранник, чтобы убедиться, что никто не попытается взять сувенир. Вы думаете, я шучу, но люди сходят с ума от серийных убийств. Перчатка будет на eBay этой же ночью, если они правильно ее опишут, и ее не разорвут перед покупкой; eBay пытался навести у себя порядок, но люди выкладывают самое странное дерьмо.

Другие люди в форме провели ленту, и мы были внезапно ослеплены вспышками фотоаппаратов и огней от ручных наплечных камер. Они бы притащили большое оборудование, но с мобильным оснащением перемещаться было проще. Мы игнорировали все вопросы. Это был не наш город, и одним из самых быстрых способов достать местных было пообщаться с журналистами. Несколько человек в форме были фактически вынуждены влезть в толпу и сделать проход.

Вопросы были в первую очередь по поводу убийства, а потом кто-то в толпе узнал меня. Вы бы решили, что серийный убийца-вампир — более интересен, чем моя личная жизнь с другим вампиром, или, может, они просто думали, что я на самом деле могу ответить на эти вопросы.

— Анита, Анита, что Жан-Клод думает о том, что вы охотитесь и убиваете других вампиров?

Я проигнорировала вопрос, как и все остальные. Потому что я выучила, что, что бы я ни сказала, это будет хуже, чем если я ничего не скажу. Независимо от того, на какие вопросы я бы ответила, местные увидели бы это и подумали, что я говорю о деле. Они уже терпеть меня не могли, и мне не нужно было помогать им ненавидеть меня.

Олаф передвинулся по одну сторону от меня, блокируя микрофоны и тянущиеся руки. Эдуард стал передо мной, а Бернардо прикрыл спину. Они защищали меня от прессы, толпы. Это было неправильно. Я была либо настоящим Маршалом США и равным членом команды, либо просто глупой девушкой, которую необходимо защищать. Твою мать.

Люди в форме вынуждены были сопроводить нас к машинам. Пресса не отставала от нас. Жан-Клод недавно появился в некоторых крупных известных журналах. Не на обложке или что-то вроде того, а внутри небольших пикантных новостей. Фото того, что вы делаете, снятые е в одном из самых горячих вампирских клубов в стране. Меня дважды словили рядом с ним на снимках. Что еще хуже, он признался, что я его подруга, в интервью. Пресса, кажется, была очарована тем, что охотник на вампиров встречается с вампиром. Я отклонила больше интервью по этому мелкому факту, чем по большинству убийств.

Почему я не предупредила Эдуарда? Честно говоря, я думала, дело серийного убийцы заставит прессу проигнорировать это глупое дерьмо. Некоторые из них еще выкрикивали вопросы об убийстве, но среди них, как изюминки в куске тоста, были вопросы о свиданиях и вампирах. После этого полицейский департамент Вегаса точно будет воспринимать меня всерьез. О, да.

Мы сели в машину и начали выбираться через кучу служебных машин. Помимо этого, там были новостные фургоны с огромными фантастическими антеннами. Копы сделали коридор между всем этим, для тех, кто пытался покинуть место преступления. Я думаю, что мы были первыми.

— Если верховная жрица Рэнди Шермана дома, давайте встретимся с ней, — сказал Эдуард.

— Да, но сначала еда, — сказала я.

— Поесть было бы неплохо, — согласился Олаф.

— Фаст-фуд или зайдем куда-то? — спросил Эдуард.

— Фаст-фуд подойдет, — сказала я, — если туда входит мясо. — Я узнала, что белок помогает держать зверя в загоне, больше, чем овощи.

— Я единственный, кто не хочет есть после того, что мы только что видели? — спросил Бернардо с заднего сидения.

— Да, — сказал Олаф.

— Я говорила тебе, Бернардо, я должна поесть.

— Когда ты ела последний раз? — спросил Эдуард, когда он въехал на яркую и сияющую Стрип.

— Около восьми, завтракала и кормила ardeur.

— Более тринадцати часов, — произнес он. — Как ты себя чувствуешь?

— Так, как если бы мне нужны были белки, — сказала я.

Он передал мне свой мобильный телефон с уже включенным экраном.

— Набери номер и узнай, сможет ли она встретиться с нами, а я пока найду какое-нибудь место.

Я нажала кнопку и ждала пока пойдет вызов.

Эдуард не спрашивал предпочтений, просто завернул в первый фаст-фуд, который нашел. «Бургер кинг» был для меня тем, что надо: мне нравятся Уопперы (фирменное название нескольких видов многослойного гамбургера с одной или двумя котлетами. Стандартное блюдо сети кафетериев «Бургер кинг». Производится под этим товарным знаком с 1957).

Я думала, что попаду на автоответчик, но через семь гудков ответила женщина.

— Да, — сказала она. Ее голос звучал осторожно.

— Это Маршал США Анита Блейк. Я расследую убийство одного из членов вашего ковена, Рэндалла Шермана.

— И всех тех, кто умер с ним, — сказала она все еще мягким голосом.

— Да, — сказала я, — но я думала, что вы могли бы помочь нам с некоторыми вопросами.

— Я мало знаю про вампиров и оборотней.

— Это больше вопрос магии, и что Рэндалл Шерман сделал бы в данной ситуации.

— Это уже другой вопрос, из тех, что мне задавали другие полицейские.

— Дайте угадаю: они думали, вы можете быть причастны только потому, что вы викканка.

— Некоторые из них прекрасные люди, но некоторые не доверяют ведьме.

— Я ощутила это на собственной шкуре, — сказала я, — хотя у меня есть значок.

Это заставило ее рассмеяться, совсем немного.

Эдуард привлек мое внимание, и указал, чтобы я выбрала, что заказываю. Я подняла вверх палец.

— Вы знаете, как сюда добраться?

— У нас есть адрес.

— Тогда приходите, и поговорим о магии и Рэндалле Шермане.

— Спасибо, Фиби Биллингс.

— Добро пожаловать, Анита Блейк. — Что-то было странное в том, как она это произнесла, словно слова замкнули круг силы.

Я повесила трубку, прежде чем начала беспокоиться по этому поводу. По одной проблеме за раз. Эдуард раздал еду. Бернардо разобрался со своими вопросами достаточно, чтобы заказать французский картофель и сэндвич с рыбой без соуса. Я думаю, он не хотел ничего капающего или стекающего после убийства.

Я ела свой сэндвич с жидким соусом, так как была не из робких. Давным-давно, я не могла бы съесть смешанный сэндвич после осмотра места происшествия вроде этого. Но это было раньше. Либо вы перешагнете через это, либо нет. Думаю, я перешагнула.

— Ты помнишь адрес жрицы? — Спросила я.

Эдуард только взглянул на меня, и взгляда было достаточно. Конечно, он помнил адрес. И он был в городе раньше, и это был Эдуард, что означало, что он помнил все места, где был. Он съел свой политый сэндвич одной рукой, пока вел. Он сделал это аккуратно и легко, тогда как я боролась, чтобы не капнуть соусом на жилет, двумя руками и с кучей салфеток. Хотя Кока была хороша, и она не капала на меня.

Мой мобильный телефон зазвонил. Я по-настоящему подпрыгнула, пролив немного колы. Много бы отдала за спокойствие. Я неловко поставила напиток в подстаканник, и вынула телефон из кармана.

— Да.

— Анита, это Нечестивец. Мы приземлились в Вегасе. Где ты?

Я пыталась представить его на другом конце телефона. Он должно быть одет во что-то дизайнерское и хорошо оснащен, и очень современно. Его светлые волосы подстрижены длинно, но аккуратно. Он был одним из тех совершенных мужчин, которым к тому же удавалось быть приятными, хотя красота, вероятно, сделала бы его счастливее.

— Кто еще прилетел с вами, кроме Истины? — Я не спрашивала, был ли Истина с Нечестивцем. Они были Нечестивой Истиной на протяжении столетий. Два брата, два наемника, два вампира, которые были одними из лучших воинов, которых я когда-либо видела; но больше всего впечатляло то, что они были одними из лучших воинов, которых знал Жан-Клод, во всем вампирском мире. Теперь они были нашими мускулами, но они не были едой. Я перешла эту черту только один раз, чтобы спасти жизнь Истины, но, кроме этого случая, я их не трогала.

— Реквием, Лондон, Грэхем, Хевен, и немного других верльвов, и несколько вергиен.

— Львы и гиены — силовики или еда? — спросила я.

— Силовики.

— Хорошо, — сказала я.

— Запиши мой номер.

— Ты главный?

— Жан-Клод поручил силовиков мне.

— Как отнесся к этому Хэвен?

— В конце концов, у нас со львом Рексом будет разговор, но не сегодня.

Что означало, что Хэвен хотел быть ответственным, но вынужден был подчиниться власти Жан-Клода, неохотно.

— Постой, ты сказал, что отвечаешь за силовиков. А за что еще нужно нести ответственность?

— Ну, — сказал он, — технически, я главный телохранитель на этой операции, но Реквием занимает третье место в структуре власти в Сент-Луисе, так что босс он.

— Это логично, я полагаю. — Я не была уверена, что испытываю по поводу того, что руководит Реквием, и тем более в Вегасе. Он был мастером вампиров, но он также был угрюмым как ад, и мы с ним не очень хорошо ладили в последнее время. Я попыталась исключить его из списка еды, и вот теперь он был в Вегасе, когда я находилась далеко от дома и моих обычных мужчин.

— Ты что-то очень задумалась, Анита, — сказал Нечестивец. — Почему ты не рада, что Реквием здесь?

Я не обязана была объясняться с Нечестивцем по поводу Реквиема и меня, поэтому я сказала:

— Я говорила Жан-Клоду не посылать тех, кто не может позаботиться о себе в бою. Я никогда не видела Реквиема в бою.

— Он неплох, но, честно говоря, Жан-Клод не хотел отправлять нас на территорию других вампиров без кого-то, кто мог бы быть более дипломатичным, чем все остальные. Реквием здесь только в случае необходимости вести переговоры с Максом и его людьми.

— Как я уже сказала, Нечестивец, это логично.

— Теперь спроси меня, какое у Реквиема прикрытие на этом задании.

— Прикрытие, он здесь, чтобы представлять интересы Жан-Клода, верно?

— Да, но это только на случай, если дела с Максом пойдут плохо. Он бы счел оскорблением то, что к нему отправили так много людей, но Жан-Клод объяснил, что мы будем заботиться о твоей безопасности от серийного убийцы.

— Звучит разумно, — сказала я едва ли счастливо.

— Макс хотел поставить своих охранников вокруг тебя, Анита.

— Нет, — сказала я.

— Это компромисс.

— Какой компромисс? — Спросила я, не в силах сдержать нетерпение в голосе.

— Реквиема одолжили в качестве танцора в ревю Макса.

— Он ненавидит стриптиз.

— Да, а я ненавижу пытать людей, но я очень, очень хорош в этом.

Я не знала, что сказать на это, поэтому проигнорировала.

— Не могли бы мы просто сказать Максу, что каждый человек — это еда для меня?

— Мы можем объяснить телохранителей для тебя. Мы можем объяснить Яблоко Крови для тебя, это Лондон. Но мы не можем сказать Максу, что тебе нужно так много пищи, Анита. Это было бы практически признанием в том, что ты не контролируешь ardeur. Реквием собирается изучить клуб Макса в возможной роли гостя, и если она сработает для него, тогда Жан-Клод согласится иногда одалживать других танцоров.

— Макс ждет этого уже давно, — сказала я.

— Этим мы и объяснили визит Реквиема.

— Почему мне все это рассказываешь ты, а не Реквием?

— Он успокаивает обиды среди нашей маленькой группы.

— Как они могут так себя вести? — спросила я.

— Ты сказала Жан-Клоду подобрать людей, которые могут постоять за себя в драке, Анита. Это означает, что у нас есть куча больших собак в одном помещении, борющихся за одну и ту же кость. Реквием и я можем справиться с этим, но я подумал, что тебе следует знать, до того, как ты столкнешься с этим.

— Спасибо, — сказала я.

— Теперь, где ты?

— На пути к окраинам города. Мы собираемся опросить свидетеля.

— Ты ела?

— Твердую пищу всего несколько минут назад.

— Но не жидкую пищу? — Жидкая пища была сленгом среди вампиров для крови, а в последнее время я заметила, что некоторые из них называли этим же словом мое кормление сексом, или эмоциями. Я не могла с этим поспорить, я полагаю, хотя часть меня и хотела.

— Нет, — сказала я.

— Ты приближаешься к четырнадцати часам между кормлениями, Анита. У тебя есть кто-нибудь рядом с тобой, на всякий случай?

Я облизала губы.

— У меня есть добровольцы на случай чрезвычайной ситуации, но нет, на самом деле нет.

— Насколько вы далеко, и на какой дороге? — Спросил он.

Я спросила Эдуарда и он объяснил мне. Я повторила его слова Нечестивцу.

— В это время ночи будет быстрее, если один из нас прилетит к тебе.

— Кто из вас может настолько хорошо летать? И если это «Реквием», он не может прийти сам. Он может быть хорош в бою, но хорошо не означает достаточно. Я не хочу оставлять никого из наших людей одного, пока мы не возьмем эту сволочь.

— Ты действительно думаешь, что Витторио схватит кого-то из твоих людей?

— Послушай меня. Кто может летать достаточно хорошо, чтобы прийти ко мне?

— Я могу, Истина может. Я спрошу остальных. — Он поставил телефон на беззвучный режим, пока я ждала. Зная Нечестивца, я была уверена, что он просто спросит Лондона и Реквиема, кто из них летает лучше. Я понятия не имела.

— Нельзя, чтобы человек Жан-Клода встречал нас у дома свидетеля, Анита. Это только подтвердит догадки полицейского департамента, — сказал Эдуард.

— Я знаю это, Эдуард. Я надеюсь, он догонит нас потом.

— Ты планируешь кормиться прежде, чем ехать обратно? — спросил Олаф.

— Нет, но прошло четырнадцать часов, и мне пришлось залечить много ран. Это требует сил. Он встретится с нами, но это просто мера предосторожности.

— Я сказал, что покормлю тебя, — сказал Олаф.

— Спасибо, Олаф, я имею в виду, что, но… — Я думала о том, что сказать дальше. — Я не думаю, что мы хотим, чтобы наш первый раз вместе состоялся на заднем сидении грузовика.

Он, казалось, размышлял об этом минуту или две, потом сказал:

— Больше времени и комната было бы лучше.

Я не согласилась на секс с Олафом, но мне удалось не раздавить его добрых намерений в сексе, не связанных с убийством его партнера. Эдуард попросил меня попробовать, и я старалась.

Телефон в моей руке ожил.

— Я встречу тебя.

— Нечестивец, я только что говорила, никто не путешествует один.

— Если они смогут взять меня, то они убьют всех нас, поэтому, если я не могу этого сделать, уходи из города, и забирай наших людей с собой.

— Ты выставишь себя в качестве приманки.

— Нет, ты уверена, что ты беспокоишься о моей безопасности, а не о том, что тебе возможно придется заняться сексом со мной?

— Это несправедливо, Нечестивец. Ты знаешь, почему я настаиваю.

— Я знаю, что я не в списке еды. Оказалось, что ни один из двух других вампиров не летает также хорошо, как я. И ты пугаешь моего брата.

— Я не пугаю его, он просто не хочет быть едой.

— Ты права, не хочет, но я тоже прав. Ты пугаешь его, а Истина не часто бывает напуган.

— А ты не боишься, что я буду обладать тобой, или что-то вроде того?

— Я использую свой шанс. Кроме того, ты сама сказала, что сейчас контролируешь ситуацию. А я — просто на всякий случай. — В его голосе звучала горечь.

— Нечестивец.

— Да.

— Мне не нужны отношения с тобой.

— Ты можешь заказать меня, и мне придется принять это, но ты не можешь диктовать, что мне чувствовать.

Он был прав, но… Я хотела сказать, что не понимаю, почему все мужчины хотели быть в списке на кормление. У меня было зеркало, и я знала, что я вижу, и, хотя я была красива, и может быть даже прекрасна в соответствующем наряде, но это и близко был не тот уровень великолепия, как у мужчин, которые преследовали меня. Но каждый раз, когда я пыталась сказать об этом вслух, они обвиняли меня в том, что я скромничаю или лгу. Я не думала, что это было смирение, только честность.

— Я не буду извиняться за то, что пытаюсь не дать вырасти моему списку еды, Нечестивец. Жан-Клод поднял шум, что он не хочет делить меня с новыми мужчинами, и теперь он мне не посылает ничего, или почти ничего. Да что с ним такое?

— Он предпочитает видеть тебя и всех его людей дома в Сент-Луисе, живыми, чем сохранить его эго.

— Что это значит?

— Это значит, что он согласен с твоей оценкой Витторио. Если бы он послал кого-то, кто мог бы быть использован в качестве заложника и не мог постоять за себя в бою, это могло бы оказаться слишком заманчивым. Особенно, если учесть, что в качестве жертв убийца выбирает в основном стриптизеров, и большинство из твоих ближайших любовников тоже стриптизеры.

Это заставило мой живот сильно сжаться.

— Я чувствую твой страх, Анита. Он думал, что ты разобралась в этом.

— Разобралась, просто не так прямо.

— Я удивлен, обычно ты более прямая из вас двоих.

— Да, да, — сказала я. — Но я не чувствую себя так, словно вот-вот потеряю контроль.

— Тогда я поеду с тобой и приятными палачами. Но когда ты вернешься в отель, тебе необходимо будет на ком-то покормиться. — Его осторожный вампирский голос содержал самоиронию, и я знала, что это маскировка. Это был его тон, когда он скрывал то, что чувствовал.

— Но если ты покормишься сегодня вечером на вампире, утром тебе придется выбрать одного из оборотней, потому что вампир работает только после наступления темноты, когда мы над землей.

— Я знаю это.

— Я только говорю, чтобы ты подумала о своем выборе меню, потому что я не хочу чтобы ты потеряла контроль над ardeur из-за брезгливости.

— Я не брезгливая.

— Если бы ты не была брезгливой, ты бы уже спала с Хевэном.

Я пропустила это, потому что он, вероятно, был более прав, чем я хотела бы признать.

— Сколько с тобой еще человек, с которыми я никогда не спала?

— Большинство оборотней.

Я издала раздраженный звук.

— Анита, ты сказала не посылать никого, о ком вы слишком сильно заботитесь, и отправить только тех, которые могли бы сражаться. Это отсекает большинство твоих завсегдатаев. Либо они слишком много значат для тебя, либо они не могут бороться достойно. — В какой-то момент послышался отголосок акцента, почти потерянного давным-давно. — Предотврати ardeur, и тебе не понадобится трогать нас.

— Это не то, черт побери. Просто я пытаюсь сократить список, а не добавлять к нему.

— Я понимаю это, но также и то, что ты не только можешь сопротивляться моим чарам, но и очень обеспокоена мыслью о сексе со мной, это сейчас причиняет боль сердцу старого вампира.

— Черт возьми, Нечестивец, не делай из этого обиды.

— Я сделаю все возможное.

— Нечестивец…

— Я буду ждать в машине, за пределами дома, чтобы не ставить под угрозу ваше расследование. — Он повесил трубку.

— Я не знал, что Нечестивец в твоем меню, — сказал Эдуард.

— Он не в меню.

Эдуард посмотрел на меня, приподняв одну бледную бровь.

— Не начинай еще и ты. — Я свернулась в углу моего сиденья, скрестила руки и позволила себе надуться. Да, это было по-детски, но каждый раз, когда я думала, что наконец получила контроль над своими силами, я была неправа. Я не хотела прибавлять еще одного мужчину к тем, с которыми я уже спала, честное слово. Почему я не хотела спать с великолепными мужчинами, которые обычно были к тому же довольно хороши в постели? Потому что, несмотря на то, что я обнаружила, что могу иметь секс со многими мужчинами, я не могла встречаться с ними. Я не могла быть их эмоциональной опорой. Я пыталась, и мне не удалось, я оказалась неспособной просто трахаться и кормиться. Жан-Клод был прав, я должна была либо перестать нуждаться в таком большом количестве, либо прекратить попытки смешивать эмоции с сексом. Я просто не имела понятия, как это сделать. Если это никак не затрагивает эмоции, тогда зачем вообще нужен секс? О, потому что ты суккуб, и умрешь, если не будешь отбирать жизни любимых людей, так что они умрут первыми. Да, это было достаточной причиной. Я думаю, Нечестивец был прав, я все еще пыталась делать вид, что это была не моя реальность.

— Так вампир собирается встретиться с нами в доме свидетеля? — спросил Бернардо.

— Да. Он будет ждать у машины, когда мы выйдем.

— Его машина тоже будет там? — спросил Бернардо.

— Он собирается прилететь, — сказала я.

— Прилететь. А, ты имеешь в виду прилететь. — Бернардо немного помахал руками.

— Да, но они вообще-то не машут руками. Это больше похоже на левитацию, чем на полет.

— Как Супермен, — сказал Олаф.

Я взглянула на него в темной машине.

— Да, пожалуй, как Супермен.

— Ты настолько неуверенно себя чувствуешь, что он должен встретиться с нами здесь? — спросил Эдуард.

— Нет, но он прав, скоро будет четырнадцать часов. Скажем так, я люблю тебя, как брата, и лучше я не буду объяснять все эти табу кровосмешения Донне и детям.

— Итак, если ты потеряешь контроль… — Он не договорил.

— Все может стать хуже, — сказала я. Я села ровнее. Мне не следовало дуться в углу, черт побери.

— Ты имеешь в виду, что ты можешь просто потерять контроль над этим ardeur? — спросил Бернардо.

— Да, — сказала я, и позволила себе первый намек на гнев в этом слове.

— Как сильно ты потеряешь контроль? — спросил Олаф.

— Будем надеяться, никто из вас об этом не узнает.

— Мы у дома, — сказал Эдуард.

— Давайте наденем лица копов, — произнесла я с чувством, — и притворимся, что один из нас не является живым вампиром, который питается сексом.

— Не позволяй другим копам заставлять тебя чувствовать себя плохо из-за этого, Анита.

— Эдуард, это и есть плохо.

— Все, что произошло с тобой, случилось потому, что ты пыталась спасти кого-то еще. Вампирские силы — это то же самое, что и огнестрельное ранение, Анита. Ты получила и то, и другое при исполнении служебных обязанностей.

Я посмотрела ему в лицо, изучая его.

— Ты действительно в это веришь?

— Я не говорю того, во что не верю, Анита.

— Ты лжешь, как масло не тает во рту, Эдуард.

Он улыбнулся.

— Я не лгу тебе.

— Действительно, — сказала я.

Улыбка превратилась в усмешку.

— Хорошо, большую часть времени, больше нет. — Его лицо посерьезнело. — Я не вру сейчас.

Я кивнула.

— Принимается.

— Я чувствую себя вуайеристом, — сказал Бернардо.

Мы оба нахмурились на него, вместе. Он поднял руки.

— Простите, что разрушил трогательный момент, но, честно говоря, если вы хотите поговорить с глазу на глаз, давайте мы сначала выйдем из машины. Я не шутил насчет вуайеризма.

— Вылезай, — сказал Эдуард. Он открыл дверь и вышел, больше ничего не спрашивая. Лицо Олафа ясно показалось во внезапно зажегшемся верхнем свете. Он изучал нас обоих, как если бы он никогда не видел нас раньше.

— Что? — Спросила я.

Он просто покачал головой и вышел тоже. Мы остались одни в машине. Эдуард похлопал меня по ноге.

— Я имел в виду именно то, что сказал, Анита. Это как травма или болезнь, которую ты получила на дежурстве. Не позволяй остальным добраться до тебя.

— Эдуард, я никогда даже не касалась Нечестивца интимно, а теперь он мчится сквозь ночь, чтобы предложить себя для секса и, может быть, больше.

Он нахмурился.

— Что ты имеешь в виду под больше?

— Когда я подпитываюсь от сверхъестественных мужчин, они в моей власти, или что-то вроде того. Поэтому его брат, Истина, не хочет спать со мной. Он боится, что я поимею его.

— А ты поимеешь?

— Не нарочно.

— Насколько ты можешь контролировать это?

— Недостаточно, — сказала я.

Мы смотрели друг на друга, когда верхний свет потускнел и погас.

— Мне очень жаль, Анита.

— Мне тоже. Ты знаешь, Эдуард, если я не смогу ездить без необходимости кормиться, тогда я не смогу ездить.

— Мы поработаем над этим.

— Это мешает выполнять мне обязанности Маршала.

— Мы поработаем над этим, Анита.

— Что, если ничего не выйдет?

— Выйдет, — и его голос звучал очень твердо, когда он сказал это. Я знала этот тон; спорить было бесполезно. Это был тон, который он использовал, когда вам следовало просто слушать и делать то, что он сказал. Я слушала, но даже великий Эдуард не мог решить все. Мне хотелось бы думать, что он сможет помочь мне продолжать работать в качестве маршала, пока я кормлю ardeur, но некоторые вещи невозможно исправить.

— Пойдем поговорим с ведьмой.

— Большинству из них не нравится, когда их так называют.

Он сверкнул улыбкой, когда открывал дверь, и свет зажегся вновь.

— Я дам тебе играть ведущую роль. Ты наш эксперт по магии.

Я поняла, что он позволит мне играть ведущую роль не только потому, что я была экспертом по магии, но и потому, что он хотел, чтобы я чувствовала себя хозяином положения. Для фаната контроля вроде меня, я не слишком часто чувствовала себя хозяином положения последнее время. Но я вышла, мы закрыли двери, заперли машину, и пошли через темноту Невады к дому Фиби Биллингс, верховной жрицы и ведьмы.