Пророк

Глава 24 Резервуар-1

Ревик преодолевал по две-три ступеньки за раз, скатываясь по перилам между решётчатыми площадками, где это было возможно. Он сосредоточился лишь на том, чтобы двигаться быстро, но не заботился о направлении.

Он знал, что к этому времени они наверняка ищут его.

Чем меньше он думал о точке назначения, тем лучше.

Он всё ещё не уложил в голове всю планировку авианосца, не знал мелких деталей, которые действительно помогли бы сократить путь с одного конца корабля на другой.

Он нечасто бывал на американских кораблях.

Даже во Вьетнаме он большую часть времени проводил на суше или в воздухе.

Корабль мог отличаться от того, что американцы использовали в ранних войнах, но он всё равно ощущался американским. Из-за этого ему сложнее было уложить в голове логику планировки по сравнению с тем, что он помнил о больших русских кораблях или о тех, на которых он плавал за Германию.

Четыре палубы над взлётно-посадочной палубой ангара казались ему странным решением. На кораблях, на которых он плавал ранее, имелась всего одна палуба над главными ангарами, а нижние уровни занимались ядерными боеголовками, реакторами, машинными отделениями, прачечными, кладовками, комнатами отдыха, а в последние годы даже помещениями для обработки данных. Ангары этого корабля располагались на уровне воды, потому что органическое поле и буферные блоки здесь были более эффективными, чем их предыдущие магнитные версии.

Так что да, он понимал тактические причины такого размещения ангара, но непривычность планировки дезориентировала его.

Балидор и команда проделали огромную работу по модификации стандартных параметров, что тоже не помогало. Их видящие как чокнутые продолжали модифицировать эту штуку, добавляя органику и даже камень, чтобы содействовать созданию более сильных конструкций (камень, в особенности гранит, отлично помогал создавать основания для конструкций). Они также трансформировали значительную часть самого крупного из трёх хранилищ, чтобы выращивать еду и содержать домашних животных, разместить оборудование для обессоливания морской воды и хранить запасы воды, бочки с водорослями и прочее.

Так что да, Ревик до сих пор пытался запомнить всё, что проделал Балидор.

Он практически предоставил Адипану полную свободу действий в отношении этого проекта, пока сам работал из Сан-Франциско. Он изумился тому, что они сумели сделать за такое короткое время, учитывая то, как мало ресурсов он тогда выделял на этот проект. Авианосец не должен был служить их постоянной базой, но пока они выслеживали Списочников и по причинам безопасности не оставались на одном месте, Ревик не мог и мечтать о лучшем варианте.

И всё же он хотел бы лучше знать корабль. Учитывая, что вело на них охоту, он хотел знать каждый дюйм этого бл*дского корабля. Он по возможности занимался этим в резервуаре, запоминая параметры и изменения, которые Балидор указывал в журнале действий, но ничто не заменяло времени, проведённого в реальных условиях, где он мог своими глазами подмечать детали и исправления, где он мог использовать трёхмерные зоны своего света, чтобы делать снимки отдельных нюансов.

Большую часть утра он именно этим и занимался — ходил по коридорам корабля, служебным ходам, верхним палубам, контрольной вышке и аварийным проходам, чтобы познакомиться с этим местом.

Отчасти он пользовался этим, чтобы успокоить себя.

Он также делал это для того, чтобы отвлечься от мысли о своей жене, прикованной к их кровати.

Воспоминание вызвало непрошеный прилив боли, который он сердито вытолкнул из своего разума.

Он поверить не мог, что она ему не сказала.

Разве они не поклялись, перед богами и всеми остальными, бл*дь, говорить друг другу всё? Почему она не позвонила ему в ту же секунду, когда Териан вошёл в ту комнату?

Чёрт, Балидор говорил о мятеже. Почему, бл*дь, Балидор не связался с ним, пока это происходило? Что, Балидор теперь ему не подчиняется?

Он сильно подозревал, что знает ответ на этот вопрос.

Он чувствовал, что корабль поворачивает.

Он почувствовал это вскоре после того, как ушёл из контрольной вышки и от Балидора.

Он слышал в конструкции шепотки о новых приказах, о новом месте назначения.

Он знал, что Балидор пока что держит это место назначения более-менее в секрете, сообщая только тем, кому нужно это знать, но многие видящие уже заметили перемену. Он знал, что Балидор тоже следует приказам, и идея исходит не от него, не от руководства Адипана, и не от Тарси.

А значит, эти приказы могли поступить только из одного места. От одной личности.

Элли.

Она приказала им сменить курс.

Она приказала им направляться в Дубай.

Вспомнив, что сказал ей Териан через виртуальную конструкцию, Ревик заскрежетал зубами, заметив овальный приподнятый подход, и проскользнул мимо небольшой группы смеющихся людей, которые направлялись к носу корабля. Нахмурившись, он окинул взглядом ещё несколько овальных дверей, проскочив последний сегмент данного коридора. Мельком проверив своим светом планы, он сменил направление, покинув этот ряд кают для персонала и пройдя по узкому свинцово-серому коридору, который вёл к открытой зоне главных ангаров, на несколько этажей выше взлётно-посадочной палубы.

Увидев несколько видящих, работавших, похоже, над сегментом электрических систем и, вероятно, добавлявших органический компонент к выключателям, Ревик сохранял нейтральное выражение на лице и кивнул им, надеясь, что они вообще не обратят внимания на его пребывание здесь.

Его положение сопровождалось одной проблемой — все его узнавали.

Как они пялились на Элли, так они пялились и на него, хотя чаще отворачивались, когда чувствовали, что он это замечает. Он заметил, что с Мостом люди и видящие были более склонны считать, что у них есть на это право. Они не просто пялились на неё; иногда они следовали за ней. Некоторые даже пытались прикоснуться к ней, погладить по волосам, потрогать одежду, руки, ступни.

Большую часть времени Ревик не возражал, но в данный момент абсолютно, бл*дь, всё вызывало у него паранойю. Он беспокоился о кротах, яде на коже, органическом оружии, ассасинах.

Он беспокоился обо всём.

Элли, видимо, не беспокоилась ни о чём. Она могла схватить незнакомца за руку, держать её несколько минут, говоря с ним, подходила так близко, что её можно было запросто убить даже очень посредственному киллеру.

Подумав о ней, он тихо прищёлкнул языком, стараясь успокоить свой гнев.

Он знал, что винить её в этом иррационально. Он знал, но ему было всё равно, бл*дь. В данный момент ей повезёт, если он не прикуёт её к постели навсегда.

Дубай.

Иисус бл*дский Христос.

Всего-то самый охраняемый из существующих городов Тени.

Его челюсти сжались ещё сильнее. Он ухватился за поручень и завернул за угол верхнего коридора, быстрее зашагав к лестницам в дальнем конце. Она приказала им спланировать операцию по Дубаю. Она сделала это после того, как Териан сказал ей отправиться туда. Бл*дский Терри. Она совсем из ума выжила?

Почему бы ей тогда просто не вручить Лили Тени прямо сейчас?

То, что Терри сказал им отправиться в Дубай, практически равнялось рукописному приглашению от самого Менлима.

Эта мысль заставила его ещё сильнее заскрежетать зубами.

Он пытался твердить себе, что не всё так просто.

Элли видела сны о Дубае.

У неё имелись свои проблемы со Списками Смещения, с событиями в Азии, даже с Терианом. Последние несколько недель она как одержимая смотрела каналы о Китае и Пекине — по крайней мере, когда не смотрела как одержимая на их дочь через органическое окно.

Воспоминание об их дочери одновременно смягчило его злость на жену и вызвало очередной прилив раздражения. Она отдала приказ, даже не поговорив с ним. Учитывая, на каком моменте они только что разошлись, и что стояло на кону для них обоих, один лишь этот факт злил его настолько, что он даже не хотел её видеть. Не сейчас.

Пока он не позаботится кое о чем.

На следующей площадке он обнаружил очередную лестницу и пошёл по ней, ступая так, чтобы край ступеньки упирался во внутренний свод его стопы через туфли, и используя руки, чтобы контролировать скорости при спуске на палубу внизу. Спустя ещё две лестницы он спустился на палубу главного ангара на уровне воды, где находился резервуар Барьерного сдерживания.

Странность планировки авианосца снова выбила его из колеи на мгновение.

Он осмотрелся по сторонам, используя планы, чтобы сориентироваться, вспомнив детали тех технических параметров из своего поверхностного знания привычек американской армии, и где им обычно нравилось размещать некоторые вещи по сравнению с русскими или немцами.

И всё же ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где он находится при заходе с этой стороны.

Несколько видящих из Адипана в шутку переименовали авианосец в «U.S.S[3]. Вэшентаренбуул» после особенно тяжёлого дня подготовки корабля в доках Портленда, штат Мэн.

Имя так и приклеилось.

Шесть видящих даже написали краской «U.S.S. Вэшентаренбуул» на боках корабля, закрасив изначальное имя, данное армией США — то ли «Раптор», то ли «Сокольничий», то ли «Морской Орёл», что-то такое.

На корабле имелось три главных ангара. Ангары 2 и 3 вмещали резервуары Барьерного сдерживания, где он сам жил с Элли, и где размещались Лили, Касс и Мэйгар. Этот сегмент хранилища также вмещал оружейную, кое-какие наиболее важные органические машины и полностью оборудованную станцию охраны с камерами для допроса и временного содержания, которые в настоящий момент пустовали.

Сурли, их последний недопленник, был выпущен — тоже по приказу Элли.

Он жил где-то в каютах видящих, наверху.

Ревик держал язык за зубами, но это его раздражало.

Он пока что мало бывал в ангаре 1, но знал, что это самое крупное помещение, которое вело к главной стыковочной зоне в передней части корабля. Та стыковочная зона, находившаяся в тени расположенной сверху взлётно-посадочной палубы, уже несколько раз открывалась, чтобы принять на борт пассажиров после эвакуации из Нью-Йорка.

Теперь они хранили там примерно 90 % скоропортящихся продуктов и еды, а также несколько вертолётов, которые не закрепили на взлётно-посадочных полосах. Домашние животные, семена, растения, злаки, бобовые, замороженная, сушёная и консервированная еда, молодые деревца и даже небольшая теплица — всё это располагалось в том ангаре вместе с вертикальными ящиками для рассады, которые закреплялись на вращающихся лебёдках и тянулись до самого потолка. Над его головой металлические опоры пересекались длинными Х-образными фигурами между более массивных металлических балок. Верхние уровни взлётно-посадочной палубы окружали его прямоугольником неправильной формы, обрамлённым коридорами, которые уходили в главные жилые зоны корабля.

В некоторых коридорах он заметил видящих. Некоторые уставились на него, хоть и пытались скрыть эти взгляды.

Он чувствовал, что Балидор его ищет… а теперь ещё и Джон с Врегом.

Однако ему было уже всё равно.

Он опередил их, добравшись сюда. Это всё, что имело значение.

Ниила увидела его только после того, как он очутился прямо позади неё.

Ревик смотрел, как разведчица спешно вскакивает на ноги, скинув ноги с консоли и резко поднявшись с мягкого стула за станцией охраны. Надо отдать ей должное, она сумела сделать это, не меняя выражения лица.

Опять-таки, она была экс-Повстанцем. Субординацию в них вбивали ещё более безжалостно, чем в Адипане.

Как только она встала перед ним, он щёлкнул пальцами.

— Мне понадобится твой пистолет, — сказал он.

Ниила уставилась на него, затем в коридор, ведущих к его секции Барьерного резервуара, где предположительно всё ещё находилась Элли, если она не ушла. Видя, куда смотрит Ниила, Ревик почувствовал, как из его света рябью выходит плотный импульс ярости.

Они реально думали, что он застрелит свою жену, бл*дь?

— Сестра? — холодно произнёс он. — Это был приказ.

Покраснев, Ниила поспешила подчиниться, потянувшись к оружию на поясе. Она расстегнула ремешок кобуры и вытащила серебристый SIG Saur P226 с органическими компонентами, который носила на бедре. Быстро поверив, она на его глазах загнала пулю в патронник и сняла с предохранителя — вероятно, какой-то командой-импульсом.

Она передала оружие рукояткой вперёд.

Затем просто стояла там чуть ли не по стойке смирно, пока он во второй раз проверял патронник и магазин.

— С ДНК-шифровкой? — спросил он.

— Нет, сэр, — пролепетала она.

Он один раз кивнул.

— Я его верну, — сказал он.

Ниила сглотнула, и её свет по-прежнему источал почти панику.

— Сэр? — она сглотнула, но не сдала назад. — Я могу ещё чем-то помочь вам, сэр?

Ревик нахмурился, не отвечая на её пытливый взгляд.

И всё же он невольно испытал облегчение, увидев, сколько бывших Повстанцев работало на этой станции. Он взглянул на Рэдди, смотревшего на них из дверного проёма, который он почти полностью заслонял своими широкими плечами. Помещение позади него также было построено видящими из Адипана, сконструировано непосредственно на грузовом этаже из полуорганических материалов, как и наружные корпусы резервуаров.

Ревик заметил, что тёмные глаза Рэдди тоже смотрели настороженно.

Но с Рэдди Ревик отчётливо читал в этой насторожённости беспокойство об его жене.

Поскольку Ревик знал, что у них нет оснований для такого беспокойства, его это не тревожило, когда он ощутил это во второй раз. В конце концов, он хотел, чтобы они испытывали паранойю, когда дело касалось Элли. Он хотел, чтобы они испытывали паранойю, когда дело касалось Лили.

Когда Рэдди увидел, что Ревик смотрит на него, он ответил настороженным, но вежливым кивком, затем показал рукой за себя.

— Станция полностью оснащена персоналом, как вы и просили, Прославленный Меч, — сказал он. — Оли здесь. И Торек. ещё два агента, Чандрэ и Сита, в Т2 с вашей дочерью, а дополнительный агент, Ванай, стоит у двери её комнаты.

Ревик сухо кивнул.

— Хорошо, — он опустил пистолет вдоль бока, направив дуло в пол. — Я хочу, чтобы вы открыли для меня Т1.

Рэдди и Ниила переглянулись.

Ниила первой посмотрела обратно на Ревика. Её глаза смотрели куда более встревоженно, чем глаза Рэдди, хотя из них ушёл некоторый страх.

Рэдди, казалось, почти испытал облегчение от этой просьбы.

— Сэр? — переспросила Ниила.

— Я что, заикаюсь? — Ревик бросил на неё холодный взгляд. — Отпирайте бл*дскую дверь. Немедленно.

Ниила поколебалась, словно сдерживая себя, чтобы не повторить вопрос.

На поверхности её aleimi трепетала нервозность, и Ревик это видел. Учитывая её ранг, должно быть, он действительно вывел её из равновесия — а значит, она думала об Элли и тех приказах, которые исходили от его жены в данном конкретном отношении.

Как раз когда он подумал об этом, он увидел, что Ниила взглянула на монитор Т3, Барьерной комнаты, которую делили они с Элли.

Он буквально чувствовал, как она задаётся вопросом, не нужно ли согласовать это с Элли.

Разозлившись уже по-настоящему, Ревик послал ей жёсткий импульс света, достаточно интенсивный, чтобы Ниила побелела как полотно и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Прежде чем Ревик успел заговорить, Рэдди с порога нарушил тишину.

— Выполняйте приказ, лейтенант, — предостерёг он.

Ревик перевёл взгляд, замечая жёсткое и сердитое выражение в тёмных глазах Рэдди.

Ниила слегка подпрыгнула, глянув на него. Затем один раз кивнула.

— Конечно, сэр, — она вежливо повернулась к Ревику. — Конечно, Прославленный Меч. Мои глубочайшие извинения.

Рэдди фыркнул, и в его глазах по-прежнему виднелась злость.

Рэдди обладал старой выучкой. Один из изначальных рекрутов Врега.

Ниила кивнула во второй раз, но в её глазах по-прежнему виднелось нескрываемое беспокойство, когда она потянулась к консоли. Её пальцы быстро набрали первичный код безопасности для квадранта Т1. Ревик следил за её руками, пока она управляла ключами безопасности, подтвердив свою личность сканированием ДНК и сетчатки, а также используя Барьерные ключи, содержавшиеся в верхних уровнях её aleimi.

Рэдди уже шёл к двери.

Ревик повернулся, чтобы последовать за ним.

Он держался позади другого мужчины, когда они дошли до соответствующего люка.

Рэдди одной рукой взялся за колесо и обернулся, дожидаясь, пока Ниила завершит разблокировку со своей стороны. В отличие от Ниилы свет Рэдди и его манера держаться источали одобрение, особенно когда он взглянул на Ревика и задержался взглядом на пистолете в его правой руке, чьё дуло всё ещё было направлено в пол.

Ревик даже уловил проблеск самодовольства.

— Есть, — сообщила Ниила.

Ревик стиснул зубы. В этой камере они добавили несколько дополнительных кодов.

Логично. Он не мог сказать, что не одобрял.

Он смотрел, как Рэдди кивает Нииле, затем принимается вводить совершенно другие числа на наружной панели, применяя aleimi-ключи, защищённые щитами от наружной конструкции. Панель открылась, показывая, что требовалось вторичное подтверждение личности, и Рэдди склонился над сканером сетчатки, одновременно прижимая ладонь к плоской сенсорной панели.

Ревик знал, что с каждой сменой ключи и процедуры будут меняться, и ни один видящий не сможет самостоятельно проникнуть в какую-либо камеру.

Более того, ключи проверялись сверху. Каждый раз, когда открывалась эта дверь, кто-то наверху получал сигнал о том, что это происходило.

Последняя часть означала, что он не мог тратить время впустую.

К этому времени они уже могли знать, где он. Зная Балидора и Врега, он в любой момент мог ожидать гостей.

Ревик нетерпеливо прищёлкнул языком.

— Почти закончил?

Рэдди уважительно кивнул и ввёл завершающую последовательность. Как только лампочка загорелась красным, он немедленно принялся вращать колесо на двери, стискивая его обеими руками. Ревик услышал тихий сигнал панели, когда код безопасности был принят.

— Вам понадобится помощь, сэр? — вежливо спросил Рэдди, резко проворачивая колесо. Он выразительно посмотрел на пистолет, который держал Ревик.

— Нет, — пробормотал Ревик, крепче стискивая зубы.

Мужчина опять улыбнулся, в этот раз незаметно.

— Хорошо, сэр.

Рэдди ещё несколько рад провернул колесо с органическим компонентом, ничего не говоря.

Затем в узком коридоре раздался звучный щелчок, разнёсшийся вплоть до высокого потолка трансформированного грузового отсека. Ревик взглянул на наружный корпус двери камеры как раз вовремя, чтобы увидеть, как главная лампа меняет свет с синего на красный, затем начинает мигать, указывая на то, что целостность печати нарушена.

Ревик знал, что как только красный огонёк перестанет мигать, в комнату можно будет получить доступ из Барьера. Это значит, что туда могут получить доступ Дренги, или Менлим… или Териан.

Он не собирался оставлять дверь открытой на такой долгий срок.

Как только Рэдди приоткрыл массивную, 90-сантиметровую панель настолько, что Ревик смог протиснуться, он сразу же оказался на другой стороне.

Он попал в ещё одну камеру восемь на десять метров.

Обернувшись через плечо, он быстро показал Рэдди команду закрыть и запереть дверь. Он почувствовал и услышал, как панель с лязгом захлопнулась за ним, но не поворачивался, чтобы подтвердить это.

Вместо этого он стал осматривать освещённое зеленоватым светом пространство.

Он беглым взглядом окинул меблировку — в основном для того, чтобы знать окружение на случай, если что-то пойдёт не так. Ну, и эта привычка была вбита в его мозг с детства и не раз спасала его. В любом случае, он не мог отключить этот рефлекс, даже если захотел бы.

И всё же взгляд был беглым — лишь каталогизация индивидуальных физических составляющих комнаты.

Они мало что дали ей.

Никаких мониторов, консолей, книг, гарнитур, наладонников и даже кровати такого размера, на которой спали они с Элли. Его взгляд скользнул по одной-единственной кровати с серым покрывалом, похожей на тюремную койку и засунутой в угол комнаты возле металлического стола и стула. Последние были прикручены болтами к полу, наверняка связаны с внутренней электроникой и потому как минимум отчасти являлись органическими.

Постель и постельное бельё были такими же. Они не несли в себе цели наказать, но это определённо напоминало тюремное убранство, а не гостевую комнату.

В комнате не оставили ничего увеселительного.

Сам Ревик лично приказал, чтобы они выдрали из стены монитор прежде, чем она в первый раз придёт в сознание. Подумав о том, что только что сделал Териан, и как он сумел получить доступ в их с Элли комнату, Ревик мог лишь нахмуриться.

Может, в их комнате тоже надо выдрать монитор.

Если не считать скудной меблировки и отсутствия отвлекающих факторов, комната определённо гудела жизнью. Ревик чувствовал разницу в стенах по сравнению с тем единственным разом, когда он побывал здесь. Они явно усилили некоторые меры безопасности в сравнении с оригинальной конфигурацией. Если они сделали это после сегодняшнего взлома, то команда безопасности явно времени даром не теряла.

Судя по тому, что он получил от Элли, взлом произошёл примерно за пятьдесят минут до того, как он вернулся в их комнату. Добавить к этому то время, что он провёл с Балидором, то время, что ушло у него на дорогу сюда и протоколы безопасности, плюс ещё примерно двадцать минут, когда он решительно пытался трахнуть её…

Он выбросил это из головы, но всё же его челюсти сжались.

Два часа. Максимум три.

Ревик сначала нашёл обитательницу камеры, бегло скользнув по ней взглядом. Однако он не потрудился сосредоточиться на ней, пока не осмотрел каждую деталь планировки. Женщина перед ним имела доступ и к столу, и к кровати вопреки длинным цепям, которые приковывали её к дальней стене.

Но ничего больше, подметил Ревик.

Он определил для себя радиус её движений, но это его не беспокоило.

Он знал, что если бы не его жена, эта комната была бы намного менее комфортабельной. Некоторых разведчиков из их команды до сих пор сюда не впускали. От Джона и Врега Ревик слышал, что Элли озвучила некоторым из них специфические угрозы.

Угрозы не были излишними или пустыми, судя по тем слухам между разведчиками, которые доходили до Ревика. Оказывается, некоторые в их команде всё ещё затаили зло из-за случившегося в прошлом году. В их рядах ходили всяческие угрозы, в том числе и угрозы изнасилования, и они не были пустыми хотя бы потому, что видящие в принципе не угрожали, если не были чертовски взбешены.

Однако Ревик ей не угрожал.

Он знал, что Элли осторожничала с ним в отношении этой пленницы, но он ни разу не сказал ни слова. Он ни разу ничего не сделал. Он никогда и никоим образом не вмешивался.

Он даже не просил, чтобы ему разрешили её допросить.

Он позволил Элли определять каждый аспект содержания этой пленницы. Он не ввязывался во все обсуждения о том, должны ли они убить её или оставить в живых. Он уже решил, что не станет высказываться по этому вопросу, если Элли не попросит его прямым текстом — а она этого не делала.

Он передал все полномочия своей жене безо всяких протестов.

До этого момента.

Когда он вошёл, пленница посмотрела на него.

Ревик увидел, как расширились её кофейные глаза, когда она увидела его.

Её теперь уже безупречное лицо слегка замерло от удивления, лишённое шрама, который он видел с тех пор, как делил с ней камеру в Кавказских горах. Он просто стоял там, позволяя ей смотреть на него с каким-то ошеломлённым изумлением.

Он видел и другие вещи, включая разрозненные разряды в её свете, которые вообще не вязались с её телом, её световыми структурами, преломлёнными проблесками её сознания. Будучи отрезанной от Дренгов, чьи частоты вплетались в саму ткань её недавно пробуждённого aleimi, Кассандра Джайнкул, или Война, выглядела странно несинхронизированной, словно разные версии её больше не согласовывались между собой.

Ревик знал, что Элли также сломала некоторые вещи.

Когда его жена вломилась в дверь тех роскошных апартаментов в Нью-Йорке, где Касс держала их дочь, Элли сокрушила практически все верхние aleimi-структуры, которые имелись у Касс. В особенности Элли буквально уничтожила все структуры, которые Касс применяла для своего зарождающегося телекинеза.

Эта мысль доставила ему больше удовлетворения, чем стоило.

Касс продолжала смотреть на него, словно сомневалась в его реальности.

Затем на её полных губах заиграла улыбка.

Ревик смотрел, как в этих карих глазах загорается искорка — в глазах, которые несколько секунд назад выглядели расфокусированными, даже потерянными.

Он поднял пистолет и прицелился ей в голову.

Его устраивало, что она улыбалась ему.

Вид этой усмешки на её губах упрощал то, за чем он сюда пришёл.

— Привет, здоровяк, — сказала она.

Сидя со скрещёнными ногами на полу, она плавно выпрямила своё тело и встала, несмотря на цепи. Ревик смотрел, как она встряхивает своими длинными чёрными волосами, и цепи глухо ударили по полу, овившись вокруг её ног.

Он заметил, что красные кончики её чёрных волос выглядели уже не так драматично, как в последний раз, когда он видел их в ярком освещении того монитора их спальни в Нью-Йорке. Они уже не так ярко контрастировали с её кожей, когда на лице не было макияжа, фирменной красной помады или чёрной подводки, с помощью которых она создавала себе образ какой-то панк-рокерской гейши.

Он позволил прицелу пистолета легко последовать за её головой, пока она вставала.

Он не отводил взгляда от этого прицела.

— Привет, Кассандра, — сказал он, склоняя голову набок. — Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем я здесь.

Уставившись на него, затем на пистолет, она позволила себе улыбнуться во все тридцать два.