Пророк

Глава 31 Шри-Ланка

Я испытывала смешанные чувства по поводу нападения на Дубай, несмотря на то, как непреклонно я на этом настаивала. Существовала веская причина, по которой мы до сих пор не нападали на города Тени.

Я не могла понять, что думал Ревик сейчас, когда мы находились на стадии планирования.

С тех пор, как мы пришли к компромиссу, он вёл себя на удивление тихо — может, потому что уже добился того основного, чего хотел. То есть, я дала ему полную свободу действий, когда дело касалось определения мер безопасности для меня и Лили — и на корабле, и во время операции.

Однако Ревик не получил всего, чего хотел.

Совет не одобрил его просьбу казнить Касс.

Признаюсь, их решение удивило меня — особенно после того, как Ревик презентовал свою точку зрения Совету через два дня после нашей большой стычки. Я одновременно находилась под впечатлением и ощутила смирение, когда поняла, что привела далеко не такие хорошие аргументы в пользу того, чтобы оставить Касс в живых. На самом деле, у меня имелось лишь интуитивное ощущение, что мы не должны её убивать.

Ревик спорил как адвокат.

Он также поделился многими отпечатками и воспоминаниями о конкретных угрозах Менлима в адрес меня и Лили, чтобы подкрепить свою точку зрения. Он достаточно убедительно высказал свою точку зрения — даже мне так показалось — доказывая, что пока Касс жива, она представляет прямую угрозу для меня и косвенную угрозу для Лили.

Более того, Деклан, Рэдди и Джораг (все экс-Повстанцы) поддержали его, и Врег тоже.

Джон оставался нехарактерно молчаливым.

Как и Балидор.

Чандрэ сделала короткое заявление, поддерживая мою позицию, хотя её аргументы делали акцент больше на религиозной значимости Касс, так что я сомневалась, что это помогло.

Мои аргументы определённо были самыми размытыми, даже для моих собственных ушей.

Когда они озвучили свой вердикт, оставляющий Касс в живых, я поначалу решила, что именно Чандрэ попала в точку, и что решение Совета было продиктовано религиозными побуждениями — или моим статусом, или их нежеланием убивать Касс как члена Четвёрки.

По словам Балидора, это не так.

Он сказал, что они использовали своё коллективное зрение, чтобы увидеть наиболее выгодный исход с точки зрения Предков и Света. Что бы они там ни увидели, они этим не поделились… но выйдя к нам, они ответили Ревику отказом.

Я невольно испытала облегчение.

О, и в ходе всего этого я узнала, что Балидора назначили новым членом Совета Семёрки.

Честно говоря, я была не в восторге от этих новостей.

— Нет, — заявила я, когда он сказал мне в первый раз. — Я ценю, что они предложили. И ты несомненно этого заслуживаешь. Но нет. Ты глава Адипана, ‘Дори. Я вообще никак не могу обойтись без тебя. Им придётся выдернуть кого-нибудь из медитации, если им не хватает ещё одного члена.

Балидор одарил меня одной из этих своих улыбок, мягко прищёлкнув языком.

— Ты же лишаешь меня чрезвычайно большой чести, Высокочтимый Мост. Ты это понимаешь, да?

Его слова сконфузили меня, заставив одновременно устыдиться и разозлиться. И только через несколько секунд я поняла, что он меня дразнит.

— Иди ты к чёрту, — буркнула я.

— Мы продумали компромисс… — начал он, улыбаясь ещё шире.

— Ты знал, что я запаникую, — перебила я, прищёлкнув языком. — Ты знал, и всё равно это допустил. Придурок.

— Я смогу совмещать, Высокочтимый Мост, — заверил он меня, прислоняясь к краю своего металлического стола. — Признаюсь, я просто хотел увидеть твою реакцию, — когда я треснула его по руке, он добавил: — Они пообещали вызывать меня на сессии только тогда, когда это не будет мешать моим обязанностям в Адипане, — продолжая слегка улыбаться, он позволил своим серым глазам немного посерьёзнеть и добавил: — Но это правда великая честь. Я немного оскорблён тем, что ты так не считаешь.

Издав невольный смешок, я порывисто обхватила его руками, притягивая в объятия. В моём голосе звучал и смех, и остаточное раздражение.

— Ты реально придурок, — сообщила я ему.

— Этот факт уже был озвучен, Высокочтимый Мост, — сказал он, улыбаясь в ответ. — Твоим мужем, между прочим.

Несмотря на свой новый статус, Балидор воздержался от голосования по поводу Касс, не назвав причин такого решения. Но он всё равно присутствовал на обсуждениях. Он сказал мне, что они просмотрели различные отклонения от возможного хода событий, затем обсудили увиденное. Видимо, ход событий выглядел наиболее многообещающим, если Касс играла в нём какую-то роль.

Конечно, добавил Балидор с загадочным выражением на лице, самые худшие сценарии также включали в себя Касс.

Примерно в то же время Балидор сообщил мне, что он получил ответ от таинственного лидера Детей Моста.

Он мало что сказал мне, только передал, что она предпочла представиться мне лично. Она также хотела лично объяснить мне, кто она такая, и почему до сих пор не показывалась.

Честно говоря, это показалось мне раздражающим и претенциозным.

Однако поскольку она также предложила одолжить нам разведчиков и помочь с поиском людей и видящих из Списка, я согласилась на её условия.

Найти место встречи оказалось сложнее.

Нам пришлось сторониться Сингапура, поскольку Сингапур был городом Тени, пусть и менее крупным — и само собой, мы не хотели слишком близко подбираться к Дубаю. Мы также решили не соваться в Джакарту и куда-либо в Индонезию, потому что канал Драк передавал сообщения об экстремальном терроре. На Тиморе и в Таиланде дела, видимо, обстояли не лучше.

Филиппины и Новая Гвинея всё ещё страдали от чрезвычайно сильных наводнений. Мальдивы полностью ушли под воду после разрушения их защитных полей — признаюсь, это расстроило меня, потому что мне очень хотелось их увидеть. Мы подумывали об Австралии, но Дети Моста заявили, что это может оказаться проблематичным для них. Мы знали, что несколько месяцев назад Австралия вообще ввела запрет на видящих, так что нам всё равно лучше туда не соваться.

Балидор предложил Шри-Ланку.

Шри-Ланка довольно сильно пострадала от штормов, но судя по докладам, неплохо справлялась с вирусом. Туда хлынули беженцы из Южной Индии, но ни один из городов Шри-Ланки не пострадал от прямого заражения их водных запасов, так что там сохранялась относительно защищённая зона.

И мы всё равно не пробудем там долго.

Поскольку нам нужно минимизировать количество остановок, Локи и его команду мы тоже подберём в Шри-Ланке. Они уже разработали маршрут, который позволит им совершить небольшой перелёт, дозаправить «Чинук», остановившись для этого в Пакистане, и потом отправиться в маленький аэропорт к северу от частично затопленного национального парка Яла, где сохранилось несколько открытых пляжных зон.

Как только авианосец окажется в зоне досягаемости, они посадят «Чинук» на палубу, но мы как минимум будем знать, где их искать, если что-то пойдёт не так.

Как я и сказала, мы не собирались задерживаться надолго.

Теперь, когда Балидор выполнял моё требование минимизировать секреты между основной сердцевиной руководящей команды, я не слишком переживала из-за Детей Моста. Я посчитала их всего лишь группой религиозных фанатиков, которые меня не интересовали.

Я думала, что встречусь с этой женщиной, она расскажет мне свою маленькую историю, мы заключим какой-то либеральный союз, я позаимствую часть её разведчиков, ибо Балидор утверждал, что у некоторых из них имеются свежие сведения о Дубае и его протоколах безопасности… и на этом всё.

Я должна была догадаться, что ничего не будет так просто.

***

Мы высадились где-то к югу от Аругам-Бей — местечка, которое, по словам Джона, в прошлом было довольно популярным среди сёрферов.

Теперь оно казалось практически опустевшим.

Большая часть побережья выглядела разрушенной цунами или просто странными погодными явлениями в сочетании с поднявшимся уровнем воды. Балидор говорил мне, что большая часть Шри-Ланки утратила часть берегов, как и любой другой остров или прибрежная зона, населённая людьми, но не имеющая сдерживающего поля.

Остатки курортного отеля слегка возвышались над пляжем, не так далеко от места нашей высадки.

Балидор сообщил мне, что он выбрал эту зону отчасти потому, что юго-восточные районы Шри-Ланки были почти полностью эвакуированы. Он утверждал, что это делалось не столько из-за вируса, сколько из-за хаотичных погодных условий и человеческих пиратов, которые воровали женщин, детей, еду и топливо с берегов.

В любом случае, было довольно зловеще стоять здесь, на потёртой бетонной плите, испещрённой поваленными деревьями. Одежда, одеяла и толстые куски пластика окружали ветви и стволы деревьев. Старая рекламная вывеска торчала из песка, выцветшая до приглушенного серого цвета — на металле виднелись лишь слабые очертания женщины, пившей какой-то прохладительный напиток.

Пока мы ждали, я слышала лишь птиц и звуки разбивающегося прибоя.

Я всё ещё не привыкла к тому, каким тихим стал мир в эти дни. Когда исчезло столько звуков, которые ранее генерировало человечество, всё вокруг окуталось неподвижностью Земли, которая дезориентировала меня даже в сочетании со звуками животных и птиц, струящейся воды и ветра.

Я не помнила, когда в последний раз слышала летящий по небу самолёт — по крайней мере, если этот самолёт не принадлежал нам. Мы почти никогда не натыкались на другие корабли, если только не подбирались слишком близко к городам Тени. Незнакомцев я видела исключительно во время полевых операций.

Как-то зловеще было находиться на земле вне военной вылазки, наблюдать, как наша моторная лодка качается на волнах с одним лишь Джорагом, который маневрировал судном и держал его наготове на случай, если понадобится убираться отсюда в спешке. Я наблюдала, как на горизонте собираются тёмные облака и чертовски надеялась, что во время нашего присутствия здесь не начнётся землетрясение.

Стоявший рядом Ревик хмыкнул.

Я с улыбкой взглянула на него.

И тут же окинула его повторным взглядом, пристальнее обычного всмотревшись в лицо.

Он нервничал.

Я ощущала его нервозность. С тех пор, как мы договорились об этой встрече, он вёл себя странно, и хоть я усиленно старалась не связывать это с Даледжемом, это было непросто. Во-первых, Ревик даже немножко перебарщивал с попытками притвориться, будто всё нормально. Из-за этого я ловила себя на том, что чуть сильнее обычного закрываюсь от него щитами, и это тоже не помогало.

Я постаралась сосредоточиться на том, зачем мы здесь… и как можно сократить эту встречу.

Джон, Врег и несколько других уже плыли на второй лодке, направляясь севернее, чтобы найти Локи и его команду, а также послать им сигнал, когда будет безопасно поднять «Чинук» в воздух и посадить его на авианосце.

Прямо перед уходом Джон сказал мне, что они не возьмут с собой Данте.

Видимо, кое-какие техники и даже Джон с Врегом хотели удивить её, приведя к матери.

Однако я знала, что дело не только в этом.

Они также не хотели рисковать, вытаскивая Данте на потенциально враждебное побережье.

Хотя ей было всего шестнадцать, но она всё явственнее становилась настоящим начальником техников, хотя формально эта роль принадлежала Викраму, в основном из-за его возраста и продолжительной службы в Адипане. После потери Гаренше они все чувствовали особенное желание оберегать свою ловкую девчушку-подростка.

Конечно, отчасти это было личным.

Чёрт, да по большей части это было именно личным. И всё же у них имелись веские основания, чтобы подкрепить военными причинами своё желание оберегать.

Жаль, что я пропущу их воссоединение, поскольку команда Локи должна очутиться на авианосце ещё до нашего возвращения. Мы решили провернуть это одновременно, а не последовательно, чтобы минимизировать риски и продолжительность пребывания здесь, а также предоставить каждой группе потенциальную помощь на случай, если кому-то из нас понадобится подкрепление.

По этой же причине Врег и Джон планировали патрулировать прибрежные воды на лодке после того, как проводят команду Локи и остальных — просто на случай, если что-то пойдёт не так.

Не то чтобы мы ожидали неприятностей.

Я старалась не сосредотачивать свой свет и внимание на Ревике, но сложно было сделать это, когда я чувствовала, что его нервозность усиливается и ударяет по моему свету таким зарядом, что я снова покосилась на него. Он не ответил на мой взгляд, но явно отреагировал, и в итоге я отвернулась.

Когда я ощутила приближение группы aleimi-светов, я и сама занервничала.

Накинув на себя более жёсткий, лидерский плащ и придав лицу менее дружелюбное выражение, я скрестила руки на груди, выжидая.

Я не знала, чего ожидать, когда Дети Моста наконец-то вышли из-за деревьев, но одна лишь их численность ошарашила меня.

Взглядом я насчитала как минимум сорок видящих, и большинство из них хорошо закрывалось щитами.

Разведчики.

Ну, не все, конечно. Но у большинства определённо имелись характерные отпечатки.

Я заметила в этом строе Даледжема и невольно нахмурилась. Я помрачнела ещё сильнее, когда заметила, что он смотрит на Ревика, и его зелёные с фиолетовым глаза отражают солнечный свет.

Отведя взгляд от его тёмных волос и лица с высокими скулами, я заставила себя осмотреть остальную группу, заметив, что они довольно сильно разнились меж собой по возрасту, хотя большинству, наверное, было где-то двести-триста лет.

Посередине я видела женщину, которая могла быть старше.

Она не ощущалась как разведчик.

У меня не имелось подтверждения этим фактам, но почему-то это ощущалось правдивым.

Она выглядела молодой, ибо большинство видящих выглядели молодо. Я бы дала ей сорок с небольшим, если бы она была человеком — может, даже моложе. Как и многие видящие, она обладала слегка азиатскими чертами, а её ярко-зелёные глаза были на несколько оттенков темнее моих. Ближе к цвету глаз Даледжема, но им недоставало фиалкового ободка, из-за которого его радужки так выделялись.

Что касается того, что она не ощущалась разведчицей, тут я была более уверена, но это сложнее объяснить словами.

Она просто не ощущалась как разведчица.

Её свет обладал какими-то другими качествами. Он был не то чтобы мягким, но и не обладал той наэлектризованной, лазерно-острой агрессией, которую я ассоциировала с разведчиками. Он также ощущался более открытым, возможно, более прозрачным, чем свет большинства разведчиков.

Почему-то она показалась мне знакомой.

Поначалу я не могла определить, почему и кого она мне напоминала. Я знала, что никогда не встречала её — по крайней мере, с тех пор, как узнала, что я видящая, и получила доступ к фотографической памяти видящих.

Рядом с ней стоял мужчина.

Через несколько секунд я осознала, что уставилась и на него тоже.

У него были голубые глаза — очень, очень светлые бирюзово-голубые глаза, которые как будто сияли своим собственным внутренним свечением. Он был красив, его светло-каштановые волосы выгорели до блондинистых оттенков на солнце. Светлые волосы были настолько нетипичны для видящих, что я невольно уставилась на него, на черты его загорелого лица, которые настолько походили на человеческие, что почти напоминали мне Балидора.

Однако глаза выдавали в нём видящего даже более явственно, чем его рост. И ещё его манера двигаться, даже если не считать неподвижности его света, от которой захватывало дух.

Он тоже не ощущался слишком молодым.

Он мог быть как старше, так и моложе женщины; я до сих пор не понимала процесс взросления и старения видящих достаточно хорошо, чтобы хоть с какой-то точностью угадывать их возраст.

Я почувствовала очередную искру реакции в свете Ревика — более напряжённую, более многогранную. Я старалась не коситься на него, но ощущала где-то там извинение, почти угрызения совести, причём такие сильные, что они окрашивались страхом… может, даже паникой.

Затем он потянулся к моей руке, и я наконец взглянула на него, наполовину ожидая увидеть, что он пялится на Даледжема. Но нет.

Вместо этого он смотрел на женщину в центре группы, ту самую, на которую смотрела я — с зелёными как лес глазами и длинными прямыми чёрными волосами.

Ревик крепко сжал рукой мою ладонь, и его разум внезапно открылся, выпалив слова такой быстрой чередой, что разобрать её было почти невозможно.

«Боги, Элли, — послал он, и та паника по-прежнему нарастала в его свете. — Элли, дорогая. Мне так жаль. Бл*дь, я так сожалею, что не сказал тебе. Я не мог. Я не мог тебе сказать. Она заставила меня поклясться в этом. Когда ты только родилась, бл*дь, она заставила меня поклясться в этом. Я тогда ещё совсем тебя не знал. Я так сожалею, Элли. Прошу, прости меня…»

Я уставилась на него, хмуро поджав губы.

Сожалеет? О чём, чёрт возьми, он сожалеет? Что он не сказал?

Моё непонимание лишь усилилось, когда я обдумала его слова, затем проследила за его взглядом до зеленоглазой женщины.

В этот раз я задержалась на её лице.

И тут что-то щёлкнуло.

Теперь я не могла развидеть это, внезапно понимая, почему её худое лицо показалось таким знакомым.

Она выглядела как я.

Прокручивая в голове слова Ревика, я уставилась на неё, затем на высокого, светловолосого и голубоглазого видящего, который стоял рядом с ней и улыбался мне. Они оба были похожи на меня, пусть и по-разному. Я видела себя в их лицах и даже в их телах, особенно в её фигуре.

Затем до меня дошло, что они оба тоже смотрят на меня.

В смысле, они смотрят только на меня, игнорируя всех остальных в нашем отряде, включая Ревика.

Я также осознала, что у них обоих в глазах стоят слёзы.

В тот краткий момент времени и понимания боль рябью пронеслась по моему свету. Некая часть меня отреагировала прежде, чем мозг осознал происходящее, и воспламенила огонь в какой-то поломанной, окутанной тенями, потайной трещине в моём сердце, о существовании которой я даже не догадывалась.

Затем я сделала то же самое, что сделала Лили, когда впервые узнала меня.

Я разревелась.