Пророк

Глава 48 Новый дивный мир

Я сразу почувствовала, когда мы проникли через мембрану конструкции вокруг Дубая.

По крепче стиснувшим меня рукам и пальцам я поняла, что Ревик тоже это ощутил.

Щиты армейской конструкции здесь не принесут нам никакого прока, по крайней мере, для простого перемещения по городу. Стэнли и Сурли сказали, что они лишь быстрее нас заметят, учитывая плотность и вездесущесть конструкции. Нашим единственным вариантом были обычные щиты разведчиков — те самые, которые видящие использовали каждый день — в сочетании со световыми плащами.

Главным образом мы должны были защищать себя, не выходя в Барьер.

Более интенсивные щиты армейского уровня приберегались на то время, когда нам совершенно точно придётся воспользоваться Барьером. Если такое случится, то конструкция опознает нас за минуты, если не за секунды.

В данный момент мы даже не могли использовать индивидуальные щиты.

Вместо этого мы практически задержали дыхание, надеясь, что нас не увидят. Я вообще не осмеливалась закрывать нас щитами на тот случай, если они уловят aleimi-сигнатуру и решат присмотреться к нам.

Я пристально следила за светом Ревика, когда нас обоих окружила конструкция, облегавшая наш свет и aleimi-проекции, которые мы использовали, чтобы замаскировать более приметные аспекты наших личностей. Я не замечала никакой разницы в том, как это произошло с Ревиком, и как это произошло со мной.

Как и с любой конструкцией Дренгов, с которой я сталкивалась, у меня перехватило дыхание от того, какими коварными были эти нити света. Это всё равно что смотреть на воду, расплескавшуюся по камням, заполнившую каждую впадинку, залившую каждый микроскопический порез и проём. Я не могла оценить масштаб проникновения, пока не стало слишком поздно… и я сомневалась, что большинство видящих вообще заметило бы, как глубоко этот свет вплетался в них.

Люди, конечно, полностью находились в распоряжении такой конструкции.

Не паниковать из-за осязаемости конструкции оказалось для меня самым сложным. Это вызвало клаустрофобную реакцию в моей груди и животе, отчего Ревик принялся ласково гладить мои руки, спину и грудь через ткань гидрокостюма.

Я делала то же самое с ним, но мы держали наши света при себе.

Пока мы висели там, держась друг за друга, я наблюдала, как конструкция методично завладевает нами, скользит в столь крошечные проёмы и тени в нашем свете, что моя нервозность лишь усилилась, пока я наблюдала, как эти крохотные детали появляются и исчезают.

Однако мне не показалось, что конструкция узнала нас или установила наши личности.

И Ревик тоже справлялся очень хорошо.

Находясь так близко к нему, я ощущала его страх.

Я чувствовала, как он контролирует этот страх, ровно дыша через респиратор. Я ощущала, что все те медитации с Джоном включаются в работу, и его свет становится абсолютно неподвижным от того, как он успокоил свой разум.

Наблюдая за ним, я решила, что присоединюсь к ним в этом их медитационном запое, когда и если мы из этого выберемся.

Конструкция, похоже, в первую очередь помечала нас.

Закончив с этим, она перешла ко второй функции — а именно к постепенному и почти механическому искажению нашего ментального настроя, чтобы он соответствовал той реальности, которую проецировала конструкция. И вновь изменения были едва заметными, крохотными и идеально сливались с нашими разумами.

По этим самым причинам они нервировали ещё сильнее.

Я знала, что данный слой конструкции должен создавать своеобразное «групповое мышление» в пределах конструкции. Определённые факты будут казаться неизбежными и столь же естественными, как законы природы. Большинство соглашалось с философскими или идеологическими установками в конструкциях Дренгов, не замечая этого. Таким образом, конструкция создавала слой заблуждения и контроля.

Я ощущала это как давление на своём свете. Я подозревала, что это мой aleimi даёт отпор, пока конструкция пыталась навязать ему более жёсткие и прямые способы мышления.

Мне вспомнилась та видящая, Айви, и то, как она на круизном корабле полностью исказила мою реальность, лишив её обычных параметров. Это было моё первое столкновение с агентом Тени.

Она сделала это быстро… за считанные секунды.

Конечно, тогда я была практически беззащитной, но напоминание всё равно отрезвляло.

К тому времени, когда корабль начал замедляться, я почти нашла для себя точку равновесия внутри этих металлических нитей. Равновесие не было комфортным, но я и не ощущала себя полностью потерянной.

Только тогда я посмотрела на Ревика через инфракрасную маску.

Сказать, что он выглядел напряжённым — это ещё мягко сказано.

Я не осмелилась использовать свой свет, чтобы приободрить его, так что прибегла к языку жестов видящих, показав на него той рукой, которой не держалась за его плечо.

«Всё хорошо. С нами всё хорошо. Верно? Туда и обратно».

Он кивнул, слегка улыбаясь с регулятором во рту.

«Скажи мне, если на тебя нацелятся по-настоящему, — напомнила я ему, по-прежнему жестикулируя руками. — Позволь мне закрыть тебя щитами. Не пытайся делать это самостоятельно, ладно?»

Мне показалось, что в этот раз я увидела, как он слегка закатил глаза под маской. Подозрение подтвердилось, когда он ответил жестами.

«Ясен пень, жена», — показал он, используя менее официальную версию жестов.

Я постаралась сдержать смешок, но он крепче стиснул меня.

В том, как он обнимал меня, я ощущала страх, но не знала, как помочь ему. И я не винила его. То, что мы делали, по факту было охеренно глупым.

Должно быть, Ревик ощутил часть моих мыслей, потому что он рассмеялся, выпустив в воду пузырьки.

Над нашими головами темнело.

Я подняла взгляд, сначала растерявшись. Через несколько секунд услышав перемену в звуке и в том, как он эхом разносился под водой, я расслабилась. Корабль входил в один из крытых доков.

Нам нужно приготовиться к действию.

Ревик стал жестикулировать рукой. Я следила за его пальцами.

«Похоже, мы на северной стороне. Док посередине. Будет сложнее добраться до безопасной зоны незамеченными».

Я кивнула.

«Всё будет хорошо, — он опять немного улыбнулся с регулятором во рту, массируя моё плечо через гидрокостюм. — Ты же хорошо плаваешь, верно?»

Я изо всех сил постаралась улыбнуться в ответ.

Может, чтобы отвлечься, я сосредоточилась на нашем свете, пытаясь определить наше влияние на конструкцию так, чтобы не простирать свет и никак не привлекать внимание разведчиков, которые могли работать в порту.

Я до сих пор ощущала завитки, змеящиеся всё глубже в мой свет (и, что более тревожно, в свет Ревика), но также чувствовала, что конструкция для этого и создана.

Пока что она обращалась с нами точно так же, как со всеми остальными.

Ревик выдернул меня из моей моно-сосредоточенности, когда двигатели отключились, а пропеллеры под нами остановились с последним скрипом.

Звук каких-то отдалённых механизмов продолжал эхом разноситься по воде, но без оглушающего шума пропеллеров всё сделалось поразительно тихим. Я просто замерла на несколько секунд рядом с Ревиком, стараясь адаптироваться.

Затем Ревик легонько толкнул меня руками, указывая направляться к правому борту судна, прилегавшему к доку. Только тогда я осознала, что он уже отстегнул нас от упряжей, которые связывали нас меж собой и с «пингвином».

Я последовала за тычком его рук, кивнув, когда он жестами показал, что теперь нужно следить и не пускать пузырьки, по крайней мере, там, где нас будет видно с пирса.

Через несколько секунд он завёл нас под док, где мы получили возможность перевести дыхание. Как только мы оказались достаточно далеко под доком и вдали от любых камер наблюдения, мы всплыли на поверхность, производя как можно меньше звуков.

К счастью, в самом доке было очень шумно.

Всплыв, я даже сквозь костюм, покрывавший мою голову, услышала объявления по громкоговорителю, работу какого-то тяжёлого оборудования над нами — наверное, разгружали груз, привезённый кораблём, на котором мы только что прокатились. Где-то над нашими головами работали электронные лебёдки — какие-то из них плавно гудели и по звуку казались более высокотехнологичными, другие же скрежетали от ржавчины и соли, словно трудились здесь намного дольше.

Я также слышала голоса.

Ревик вытащил регулятор изо рта, жестом показывая мне сделать то же самое. Затем, прежде чем заняться своим оборудованием, он схватил мои ремни, удерживавшие баллоны, и начал расстёгивать их спереди — то есть, ту часть, которая крепила баллоны к моей спине. За считанные секунды он разделался со всеми застёжками, затем развернул меня спиной к себе и полностью снял баллоны, чтобы было не такой уж простой задачей, пока мы покачивались на поверхности воды.

Стащив баллоны, он утяжелил их и позволил потонуть.

Я наблюдала, как они опускаются на дно дока сквозь тёмную воду.

Затем я сняла маску, утяжелила её органикой размером с гальку, которую дала нам Данте, и тоже отпустила её. Потом сдёрнула капюшон гидрокостюма с головы и начала выпутываться из остальной его части. Ревик держал водонепроницаемый рюкзак, который я носила под кислородными баллонами, и ждал, пока я сниму костюм.

Я осталась лишь в чёрных облегающих шортах и спортивном лифчике.

Как только я надела водонепроницаемый рюкзак обратно за плечи, мы повторили те же действия с Ревиком. К тому времени из наших светов исходило немало боли.

Мне приходилось несколько раз шлёпать его по рукам, когда он воспользовался возможностью погладить мою обнажённую кожу под водой, пока я пыталась стянуть с него экипировку. Стараясь не засмеяться как минимум на нервной почве, я пихнула его в плечо, чтобы он развернулся, и тоже сняла с него кислородные баллоны.

Пока я держала его рюкзак, он стянул с себя остальной гидрокостюм и остался в одних шортах. И да, это чертовски отвлекало, несмотря на то, что из-за протезов я едва могла видеть настоящие черты его лица. Светлые волосы выглядели странно и заставляли меня пялиться, и пока он снимал костюм, я проверила его тело, убеждаясь, что он по неосторожности не содрал с себя протезы, прикрывающие шрамы и другие отличительные черты.

Подготовительная команда проделала отличную работу.

Его спина выглядела такой гладкой и лишённой отметин, что вообще как будто принадлежала другому мужчине.

Я даже не носила кольцо, которое он мне подарил. Я отдала его Лили перед её отъездом с бабушкой и дедушкой, чтобы она сохранила кольцо для меня.

Мысль о ней вызвала ком в горле, так что я выбросила её из головы, когда Ревик надел рюкзак обратно и жестом показал мне следовать за ним, а сам поплыл глубже под пирс.

Сурли и Стэнли тщательно изучили эту территорию, в основном на предмет камер наблюдения и инфракрасного спектра, хотя мы довольно хорошо знали физическую планировку. Датчики движения и запечатлевающие устройства усеивали пирс по всей длине, но под доками у них ничего не было. Прошлой ночью Сурли и Стэнли получили задачу расчистить часть доков с южной стороны, чтобы мы сумели проскользнуть внутрь.

К этому времени у них должна была появиться подмога. По расписанию вчера к ним присоединились многие видящие, включая Даледжема и Чинью.

Я была не в восторге от участия Даледжема, но Даледжем знал Дубай.

Через несколько минут мы добрались до юго-западного края комплекса, проплыв в том числе рискованный участок открытой воды перед носами нескольких кораблей, стоявших в доках. Путь, который мы выбрали, не должен был попасть в кадр ни одного из записывающих устройств в доках, если верить предоставленным нам данным, но да, это всё равно нервировало.

Делать это без экипировки имело смысл в том случае, если нас заметят, и нам придётся в спешке выбираться на землю и уносить ноги… Но в то же время без снаряжения было тяжелее, поскольку нам пришлось остановиться в тени крупного судна, чтобы перевести дыхание, съёжившись у того бока, который не был виден из ближайших доков.

Добравшись до противоположного пирса, мы оба тяжело дышали.

Я нашла лестницу, и мы оба ухватились за её металлические прутья. Ревик подтолкнул меня карабкаться первой, так что я начала как можно тише и аккуратнее подниматься, надеясь, что в доке прямо над нами никого не окажется.

К счастью, на той стороне разгружали другой корабль, который, похоже, причалил незадолго до нашего, так что там хватало возможностей укрыться. Когда я высунула голову над краем пирса, ближайшие рабочие дока были заняты разгрузкой ящиков в нескольких метрах от нас и вообще не смотрели в нашу сторону.

Сурли и Даледжем сказали нам, что большая часть этой погрузочной зоны была обычным старомодным доком под открытым воздухом ещё до того, как Дубай стал карантинным городом. В рамках так называемых улучшений, внедрённых Тенью, они сделали док крытым, чтобы порт лучше защищался. Они также расширили его примерно в пять раз и расчистили территорию позади него, чтобы можно было организовать периметр охраны. Этот периметр включал в себя отгороженную часть пляжа, вооружённую органическими бинарными электронными сетями и наземными минами.

С материка в док можно было попасть только на поезде.

Дубай всегда являлся в равной мере иллюзией и реальностью, но сейчас здесь осталось совсем мало «настоящей» обитаемой среды. Вся вода поступала из очищенной и опреснённой морской воды. Все посевы выращивались на подземных полях из реконструированной почвы и генетически усовершенствованных семян, которые были призваны расти на симулированном солнечном свете и скудном поливе. Все озёра, газоны и дорожки для гольфа, конечно, были созданы рукой человека и высохли бы за считанные дни без обширных полей коррекции атмосферы, безумного количества полива через механизмы опреснения и постоянных добавок искусственной и настоящей плодородной почвы.

Крытые купола накрывали большинство человеческих построек, практически 24/7 окутывая землю и людей влажной дымкой.

По факту это был скорее парк развлечений, нежели город.

Теперь, когда у руля стоял Тень, он во многих отношениях стал ещё и крепостью.

На планировочных сессиях мы обсуждали, почему Тень выбрал для своих карантинных зон так много прибрежных и островных городов, учитывая количество оборудования, необходимое для поддержания их в пригодном для жизни состоянии.

Ревик считал, что этот выбор сделан намеренно. Он сказал, что для Тени такой вариант предпочтителен, поскольку обитатели подобных городов будут постоянно зависеть от того, кто владел инфраструктурой.

Это даст ему больше контроля.

Сурли сказал нам, что они привозят людей и видящих рабов на лодках, в основном из Индии и других частей Азии, но также с Запада и из Африки. С умножением строительных проектов такие поставки сделались более частыми.

Я выглянула над лестницей, заметив камеру наблюдения сразу же, как только подняла взгляд.

Я уставилась на неё, застыв, затем осознала, что огонёк не горит.

Сурли и Стэнли сделали свою часть работы.

Сделав ещё один вздох, когда пальцы Ревика вопросительно обхватили мою лодыжку, я начала подниматься, аккуратно высвободив ногу из его хватки, чтобы ненароком не пнуть его в лицо. Добравшись до самого верха, я зашла глубоко в пространство между контейнерами для хранения, чтобы осмотреть протяжённость пирса.

Оглянувшись и убедившись, что Ревик следует за мной, я сняла водонепроницаемый рюкзак и поставила его на ближайший контейнер. Я расстегнула молнию, чтобы достать обычную уличную одежду, гарнитуру, ювелирные украшения и маленький пистолет, который планировала носить при себе. Я уже стянула мокрый спортивный лифчик через голову к тому времени, как Ревик снял свой рюкзак.

Подняв взгляд, я увидела, что он пялится на моё обнажённое тело.

Я шлёпнула его по груди, мягко прищёлкнув языком.

— Ну же, извращенец, — прошептала я. — Думай о работе.

Он слегка улыбнулся, но пожал плечами и стянул шорты, превратив меня в лицемерку, потому что я остановилась и уставилась на него.

— Думай о работе, — тихо произнёс он, передразнивая и изображая мой голос.

Я тихонько засмеялась, но скинула свои мокрые шорты.

Я воспользовалась маленьким, но очень хорошо впитывающим полотенцем, которое было запихано в рюкзак, чтобы вытереть излишек воды с тела, затем бросила его на край металлического контейнера. Снова запустив руки в рюкзак, я выудила чёрную коротенькую маечку, по стилю напоминавшую нижнее бельё. Я уже надела её через голову и неуклюже расправила на своём всё ещё влажном теле, когда Ревик резко пошевелился, и это движение заставило меня глянуть в другую сторону ряда контейнеров.

Увидев, кто там стоит, я напряжённо застыла ещё до того, как увидела, что он смотрит на обнажённое тело Ревика. Я по-прежнему наблюдала за ним, когда он стиснул зубы и отвернулся.

Ревик продолжал стоять передо мной, заслоняя меня, когда Даледжем подошёл к нам. Длинноволосый видящий до сих пор не сказал ни слова. Я видела, как он во второй раз окинул Ревика взглядом. Наблюдая, как он более пылко смотрит на голую задницу и член Ревика, я выразительно ткнула своего мужа пальцами в спину.

Слегка подпрыгнув, Ревик повернулся, глянув на меня.

Наблюдая, как я заканчиваю надевать нижнее бельё, он покраснел под моим сердитым взглядом и повернулся, чтобы хоть частично скрыть своё тело из виду.

Не глядя на нас обоих, он бросил своё полотенце на край контейнера и полез в сумку, доставая пару трусов-брифов и спешно натягивая их. Я продолжала наблюдать, пока он доставал тёмную футболку, надевал её через голову и затем расправлял ткань на спине.

Надев юбку, я отжала волосы как можно сильнее, убрала в конский хвост, а затем и вообще уложила узлом на затылке, чтобы не так было заметно, что они мокрые.

Увидев, что Даледжем опять смотрит на Ревика, я едва не вмешалась.

Но не успела я открыть рот, как другой видящий напрягся и через плечо глянул в конец прохода между грузовыми ящиками.

Я едва успела осмыслить, на что он среагировал, а Даледжем уже проворно действовал. Я ещё натягивала кофточку через голову, а он уже очутился возле меня. Я посмотрела на него в тот самый момент, когда его мускулистая рука крепко обвила мою талию, а ладонь сжала бок.

— Подыграй этому, Высокочтимый Мост, умоляю, — пробормотал он.

Я повернулась, награждая его суровым взглядом и собираясь заговорить, но тут по другую сторону контейнеров раздался крик. Мой взгляд метнулся в направлении звука.

До того как Даледжем меня схватил, я натягивала через голову эластичную кофточку и не успела её расправить — мой живот оставался обнажённым. И теперь я осознала, что всё ещё выгляжу наполовину раздетой, учитывая отсутствие обуви и короткую юбку.

Ревик тоже только наполовину натянул штаны, но, похоже, он был согласен с тем, что задумал Даледжем. Я видела, как он нарочно встал так, чтобы заслонить нас от посторонних взглядов, а Даледжем, пользуясь, что тело Ревика скрыло из вида его руку, запихал наши сумки поглубже в щель между ящиками — предположительно, чтобы их не увидели.

Сделав это, Даледжем покрепче ухватил меня и потащил за собой в сторону широкого прохода между ящиками, где теперь стояли три охранника в униформе и мужчина в местной гражданской одежде, хмуро смотревший на нас.

— Вы что там делаете, бл*дь? — спросил он на арабском.

— Брат, брат… — Даледжем поднял ладонь, лениво отвечая тоже на арабском. — Не нервничай, брат. Мы всего лишь дегустировали товар. Ничего страшного. И она вернулась к тебе, живая и невредимая.

На мгновение я напряглась, затем тут же расслабилась, прильнув к боку Даледжема. Я почувствовала острую реакцию его света… и вспышку от Ревика позади.

Прежде чем я успела адаптироваться к ним обоим, рука Даледжема собственнически облапила мою задницу. Это заставило меня слегка подпрыгнуть, и его свет опять полыхнул. В этот раз я не сумела сдержать ответную вспышку боли в своём свете. Я почувствовала, как Даледжем начал питать меня светом сразу же, как только я открылась достаточно, чтобы дать ему такую возможность — скорее всего, чтобы сымитировать, якобы мы недавно делили свет, и это ни в коем разе не делало ситуацию менее нервирующей.

Ревику это понравилось ещё меньше.

Я ощутила от него импульс настоящей злости, но из-за того, что мы делили связь, сложно было сказать, видел ли это кто-то посторонний.

В любом случае, Даледжем не отстранил свой свет, а я держала свой открытым, что вынудило меня ещё сильнее реагировать на действия Даледжема. Я почувствовала, как Ревик с трудом промолчал, когда рука Даледжема ещё сильнее притиснула меня к нему.

Мужчина-видящий, возглавлявший солдат (а теперь я видела, что он был видящим — его выдавали тёмно-синие глаза со странными белыми пятнышками и его рост) уставился на нас из прохода между грузовыми контейнерами. Я видела, как он оценил ситуацию, затем нахмурился и положил загорелые руки на бедра. Он был одет в белоснежный халат в духе фильмов про принцев-шейхов.

— Кто вы такие? — потребовал он от Даледжема, по-прежнему говоря по-арабски. — Я могу арестовать вас, вы это понимаете? Нельзя просто «позаимствовать» товар, приобретённый для рынков… брат.

Даледжем улыбнулся, показывая жест извинения, но он не выглядел и не ощущался извиняющимся.

— Мы подумали, что от этого не будет никакого вреда, — он взглянул на меня и пальцами свободной руки потянул за свободный ворот моей кофточки. Он подтянул тонкую ткань на моём плече, заправил несколько выбившихся влажных локонов за ухо, а потом погладил по ключице, притягивая мой свет. — Мы намеревались вернуть её очень быстро, брат мой. Как видишь, именно это мы сейчас и делаем.

Позади него Ревик издал смешок.

Пожалуй, только я услышала в этом звуке настоящую злость.

Со стороны это прозвучало так, будто он пьян.

— Хотя лучше было бы задержаться на несколько минуток, — пробормотал он по-арабски.

Я оглянулась на него и увидела, что он застёгивает свои брюки спереди.

Его свет источал импульс жара как после секса, и это вызвало ответную вспышку в моём свете, несмотря на то, где мы находились. Рука Даледжема сжала мою талию, ладонь крепче стиснула задницу. Его свет выпустил интенсивный шепоток той же частоты, которую я мельком ощутила в Ревике. Я почувствовала этот жар и невольно отреагировала.

Что, конечно же, вызвало очередную реакцию у Ревика.

Видимо, парень-шейх перед нами тоже почувствовал большую часть всего этого, хотя Даледжем сумел обставить всё так, будто пытался скрыть свои реакции на меня — то ли из вежливости, то ли из смущения из-за того, что я на него так влияла.

— Должно быть, ты непременно заметил эту девочку, брат, — сказал Даледжем парню в белом халате. — Разве ты можешь винить нас за то, что мы чуточку продегустировали? И все остальные были так заняты… — добавил он, широко улыбаясь и неопределённым жестом указывая на пирс.

Пока Даледжем продолжал теперь уже обеими руками ласкать мою шею и задницу, я деликатно подсветила в своём свете несколько структур, которые получила во время работы на Лао Ху. Я постаралась не слишком усердствовать и скорее использовала их, чтобы нежно притянуть aleimi Даледжема, пока он прикасался ко мне.

Сделав это, я опять ощутила от него вспышку реакции, и в этот раз она не казалась такой наигранной. Когда он вжался в меня в следующий раз, я осознала, что он возбуждается по-настоящему… настолько, что я покосилась вниз прежде, чем успела подумать, стоит ли это делать.

Ага. Определённо возбудился.

Более циничная (а может, просто более собственническая) часть меня задавалась вопросом, вызвано ли это мной или тем фактом, что за всем этим наблюдает Ревик.

Свет Ревика позади меня сделался нервирующе неподвижным.

В любом случае, видящий в халате, стоявший перед нами, моргнул и уставился в пространство над моей головой вскоре после того, как я подсветила структуры Лао Ху.

Я видела, как он впервые заметил эти структуры.

И его свет тут же заискрил интересом.

— А, — хмыкнул он. В его голос просочилось понимание, и он переключился на прекси, язык видящих. — Она — одна из сучек Лао Ху. Я слышал, что в этой поставке будет несколько таких.

Поставке?

Но мой разум прекрасно понял это слово.

Как выяснилось, ярость, которая, видимо, проступила в моём взгляде или свете, была отнюдь не новой реакцией для видящих в моём положении.

— Вашей маленькой секси-безделушке это не нравится, — сказал видящий-шейх, понимающе улыбаясь мне. Он погрозил мне пальцем и прищёлкнул языком в шутливом порицании. — Привыкай к этому, сестра. Таков новый мир, в котором мы живём. Китайские шлюхи вроде тебя больше не имеют права играть с нами в великих и могучих. Как бы хорошо они ни владели языком.

Мои губы скривились в мрачной гримасе.

— Да, это поистине новый дивный мир, — парировала я, используя более формальную версию прекси, которой меня обучали как наложницу Лао Ху. — Где видящие порабощают других видящих… после того, как они много поколений сражались против наших человеческих кузенов по этой же самой причине.

Видящий в халате расхохотался, и его свет источал безразличие.

Видимо, я не первая бросила в него эти слова.

Взглянув на солдат позади себя, шейх прищёлкнул языком, посмотрев на Даледжема, затем на Ревика. Теперь его глаза выражали сочувствие.

— Я понимаю, почему вы её взяли, — терпеливо сказал он. — Понимаю, братья. Но больше так не делайте, — поджав губы, он сделал резкий жест руками, чтобы подчеркнуть свои слова. — Боссам это не нравится. Если они опять поймают вас за этим, вы можете получить нечто посерьёзнее моего мягкого упрёка. И даже посерьёзнее потери работы, — мрачно добавил он. — Они хотят, чтобы товар отправлялся прямиком на рынок… особенно дорогие особи. Видите ли, на кону стоит моя задница. А эти шлюхи Лао Ху тяжело приучаются к манерам, но они также очень редки. Особенно теперь.

Я поймала себя на том, что задерживаюсь на его последних словах, обдумываю их в своей голове.

Однако мне не представилось возможности делать это долго.

Договорив, он сразу кивком и глазами подал знак ждущим солдатам. Двое тут же шагнули вперёд и схватили меня под обе руки. Они оттащили меня от Даледжема, не удостоив ни одного из нас даже извиняющимся взглядом.

Когда их действия стали настойчивыми, Даледжем отпустил меня, но я ощутила в его свете нежелание.

Я гадала, было ли оно наигранным.

Парень-шейх лишь улыбнулся, вновь источая сочувствие и даже некоторое веселье.

— Ну и какова она? — спросил он более дружелюбным тоном. — Могу я запросить за неё высшую плату, как думаете, братья? Каково ваше экспертное мнение?

Даледжем бросил на Ревика кратчайший, едва заметный взгляд.

В этом взгляде я впервые уловила чрезвычайно малую трещинку в его маске разведчика. Она появилась и исчезла, так быстро промелькнув в его глазах, что я усомнилась, видела ли это.

Его ответная усмешка вторила тону шейха.

— Определённо, — сказал он, подмигивая мне. — Она была… весьма талантлива, брат. Ротик как у ангелочка и бархатная киска. Когда вы пришли, мы как раз подумывали взять её ещё раз.

Мягко прищёлкнув языком, Даледжем хлопнул мужчину в халате по плечу, одарив его очередной понимающей улыбкой.

— …Если хочешь моего совета, то я не стал бы принимать за неё ничего, кроме самой высочайшей цены, брат мой. Если они станут спорить с тобой, возможно, тебе стоит напомнить твоим покупателям, что обучать их манерам — это бонус, доставляющий особое удовольствием?

Я ощутила что-то из света Ревика, но он тут же это заглушил.

Даже с учётом нашей связи я едва уловила это, и большая часть этой эмоции дошла до меня через нашу общую структуру связи.

Шейх даже не посмотрел на Ревика.

Вместо этого он рассмеялся над словами Даледжема, склонив голову и признавая его слова. Он вежливо поклонился им обоим, показал уважительный жест на языке видящих, затем выпрямился.

— Очень хорошо, — произнёс он, по-прежнему улыбаясь. — Я сделаю именно так, как ты сказал, брат мой.

Он щёлкнул пальцами.

Он ещё даже не повернулся, чтобы уйти, а его охранники уже повели меня прочь.

Я была босая, но для них это, видимо, не было приоритетом.

Только свернув за угол, я сообразила, что мне не представилось возможности прихватить с собой гарнитуру. Или пистолет.

С другой стороны, учитывая то, куда я направлялась теперь, может, это к лучшему.