Пророк

Глава 52 Двойник

Мы даже не помедлили в лобби.

Видящий с оранжевыми глазами повёл нас через стеклянные двери, через помещение с высокими потолками к ближайшим лифтам.

Я едва успела осмотреть основную планировку.

Сначала я сосредоточилась на значимых деталях: камеры видеонаблюдения над дверьми, ещё одна внутри, наведённая на лобби, третья над лифтами. Какой-то вторичный сканер в самом лобби — может, МРТ с хорошим разрешением, чтобы выцеплять видящих, маскирующихся под людей, а может, просто отдельный сканер, распознающий лица или походку. Я почувствовала, как прошла через осязаемую вторичную конструкцию, которая начиналась сразу за дверьми лобби.

Я гадала, что из этого было частной охраной, а что — нормой для подобных зданий.

Большую часть этого сегмента лобби занимал огромный водопад, и я ощутила беглый укол боли, потому что это напомнило мне «Дом на Холме» в Нью-Йорке.

Конечно, это место по ощущениям ни капли не походило на отель, в котором мы прожили столько месяцев, и дело не только в значительных отличиях между двумя конструкциями. Вместо искусственного островка из камней и растений среди прудов с карпами, которые располагались в атриуме нью-йоркского отеля, лобби Бурдж-Халифы вмещало стерильную скульптуру современного искусства, которая выглядела как огромные металлические пуговицы, скатывающиеся по мерцающей золотой плитке.

Всё это напоминало дорогое, но бездушное коммерческое искусство.

Элрик подвёл нас к лифтам с золотисто-белыми дверьми.

Как только видящий с оранжевыми глазами расположился перед первой кабиной, лифт издал сигнал, и двери плавно открылись.

Я нахмурилась, недооценив уровень охраны. Либо в механизм был встроен вторичный триггер распознавания лиц, либо видящий с оранжевыми глазами активировал код через гарнитуру… либо и то, и другое.

В любом случае, это явно не лифты для общественного пользования.

Когда мы вошли в кабину, я увидела, что панель содержит всего шесть кнопок: лобби, парковку под зданием, спортзал, бассейн, ресторан (или, может, целый этаж с ресторанами) и кнопку с символом, который я никогда прежде не видела.

Видящий с оранжевыми глазами улыбнулся мне, нажимая кнопку со странным символом, словно он ощутил как минимум фрагмент моих мыслей. Он явно наслаждался возможностью утаивать информацию и тем самым показывать свою власть. Порнографическая демонстрация богатства также играла свою роль в этой игре.

Пока лифт поднимался, я покосилась на Кэт, пытаясь оценить её настроение.

Я заметила, что она присматривается ко мне — её взгляд постепенно поднимался от моих туфель с ремешками вверх по голым ногам к моей заднице. В её взгляде проступала пытливая внимательность, которую я проигнорировала, и я не посмотрела ей в глаза, когда она добралась до моего лица.

Она ничего не говорила, что меня вполне устраивало.

Кабина двигалась быстрее, чем я осознавала, и это говорило о том, что она оснащена стабилизаторами движения, поскольку я не почувствовала подъёма. Казалось, прошло всего несколько секунд с того первого гладкого старта, и вот мы уже начали замедляться.

Когда лифт плавно остановился, видящий с оранжевыми глазами улыбнулся мне, предлагая свою руку.

Я подумывала отказаться, затем решила, что не стоит противиться в такой маленькой и бессмысленной мелочи.

Скользнув ладонью в небольшое пространство между его телом и рукой, я легонько сомкнула пальцы поверх рукава его пиджака.

Я последовала за ним из лифта в фойе с высокими потолками. Мой взгляд опустился к камню, по которому цокали мои каблуки… и я едва не запнулась о собственные ноги, когда увидела, что мозаика из полудрагоценных камней образует символ меча и солнца. Мотив этого символа занимал практически всю мраморную плитку прямо под сферическим люком в потолке.

Затем каменная кладка закончилась, уступив место небесно-голубому ковру. Даже данный оттенок голубого заставил меня помедлить, потому что он тоже ассоциировался с Мечом.

Этот парень — явно фанат моего мужа.

Может, они с Кэт отлично поладят.

Усилием воли подняв взгляд, я стала смотреть вперёд, отвлёкшись на огромное окно с видом на город и Персидский залив вдалеке. Солнечный свет мерцал на водоёме у основания отеля и в самом заливе, а также отражался от металлических и стеклянных построек, которые собрались вокруг центра Дубая как дети Бурдж-Халифы.

Я не переставала шагать, глядя в это окно, и вздрогнула, когда оно померкло на моих глазах, резко сменив оттенок из-за какого-то виртуального эффекта, приглушавшего солнце.

Вид не исчез, но сделался значительно более тусклым.

Я по-прежнему видела искры солнца на воде, но теперь эти вспышки выглядели тёмно-золотыми, а не белыми. Щиты существенно приглушали солнечный свет в комнате, но мне это воздействие показалось мрачным, потому что без настоящего света солнца цвета становились более драматичными.

К тому времени я уже остановилась.

Я встала недалеко от огня, который неуместным образом плясал в каменном очаге справа от меня.

Слева от камина, практически прямо передо мной, расположилось кольцо белых кожаных диванов, расставленных по периметру гостиной. Стены и декоративные столики в комнате изобиловали дорогими предметами искусства, как скульптурами, так и картинами. Гигантская водная статуя меча и солнца, выполненная из меди и хрусталя, занимала ближнюю к фойе стену.

Неудивительно, но мебель выглядела дорогой и современной.

Я узнала одну из картин. Художница была видящей, которая раньше обитала в Нью-Йорке. Несколько её картин висело в «Доме на Холме», когда я жила там. Я отвернулась от картины, снова взглянув на статую меча и солнца у стены, затем на несколько других предметов, и приметила для себя расположение дверей и камер наблюдения.

Я всё ещё осматривалась по сторонам, когда услышала лёгкое покашливание откуда-то с дивана.

Я знала, что мы не одни в комнате. Тем не менее, я избегала смотреть в ту сторону — отчасти потому что сначала хотела изучить примерную планировку комнату, отчасти потому, что это вызовет раздражение у этого придурка, кем бы он ни был.

Однако теперь я посмотрела туда.

Мой взгляд остановился на ближнем краю белого кожаного дивана и на профиле худого и привлекательного молодого видящего с чёрными волосами. Он потянулся, словно только что проснулся, потёр лицо одной рукой и зевнул, поглядывая на меня. От его потягивания чёрная футболка задралась, показывая живот, но я почти не заметила кожу и мышцы или остальную его тёмную одежду. Вместо этого я уставилась на его светлые, чуть сероватые глаза. Меня выбили из колеи его черты лица и то, какими они были знакомыми…

Но тут кто-то выразительно кашлянул, привлекая моё внимание к другому концу П-образного дивана.

Я перевела взгляд, повернув голову, чтобы компенсировать длину дивана и масштабы комнаты.

Как только я это сделала, по моему свету рябью пронёсся шок.

Я сумела взять себя в руки прежде, чем кто-то из них увидит потрясение на моём лице, но при взгляде на это лицо и ярко-голубые глаза, смотревшие на меня, я осознала, что не надо было утруждаться.

Он знал, кто я такая.

Узнавание пересиливало всё даже без эмоций, которые вплетались в его выражение. Его последующие слова искоренили любые возможные сомнения.

— Дражайшая, — он плавно поднялся на ноги. — Ты выглядишь ещё великолепнее, чем мне помнилось… даже со всем этим дерьмом на лице.

Я проследила за ним взглядом, сглотнув и вспомнив, какой он высокий — даже выше Ревика, что всегда потрясало меня, когда я знала его прежде. Я с ошеломлённым неверием всматривалась в его голубые глаза. Мой взгляд опустился к его распростёртым рукам, словно он желал обнять меня. Когда я не пошевелилась и ничего не сказала, он быстро сократил расстояние между нами.

Я силилась думать, решить, что делать, и не поздно ли притвориться, будто он обознался. Однако это узнавание пересиливало всё, как и привязанность, которую я видела в его взгляде.

— Я так счастлив вновь видеть тебя, дорогая сестра, — сказал он, просияв как придурок. — Я боялся, что ты не приедешь. Я боялся, что отпугнул тебя своей попыткой поговорить с тобой. Не могу передать словами, какое я испытал облегчение, поняв, что ошибся…

Моя челюсть отвисла ещё сильнее.

Я закрыла рот, осознав, как я, должно быть, выгляжу, но шок продолжал прокатываться и сжиматься в моем свете.

К тому времени он уже дошёл до меня.

— Элли! — сказал он, схватив меня за обнажённые руки по обе стороны расшитого бисером платья, затем расцеловал меня в обе щеки. — Дорогая! Не говори, что ты меня забыла!

Мир накренился ещё сильнее, возвращая меня к голосу, который я ассоциировала с данным телом — телом, которое, как мне казалось, я знала, пока некоторое время жила с ним в Запретном Городе.

Но я также не ошиблась в другой детали, которую он сообщил. Я видела, как переменилось выражение этих голубых глаз. Я видела отличие в нём, слышала его слова, когда он только пошёл в мою сторону.

Я уставилась на него, лишившись дара речи.

— Элисон! Не притворяйся, будто не знаешь меня! После всего нашего времени вместе в Пекине!

Сбившись с толку, сомневаясь во всём, что я видела и слышала, хоть и прекрасно всё понимала, я уставилась на него, пытаясь решить, что сказать, и могла ли я что-то отрицать даже сейчас.

— Это я! — сказал Териан, легонько тряхнув меня руками. — Улай! Не говори, что позабыла меня, Элли! Моё сердце будет разбито!

Молодой черноволосый видящий на диване захихикал.

Я посмотрела на него, и в этот раз всё поняла даже с ошейником.

Может, его выдало что-то в выражении лица или то, как он смотрел на мои голые ноги, едва прикрытые платьем.

— Териан, — пробормотала я, ощущая, как в горле встаёт ком. Я посмотрела на Улая. — Боги. Терри? Ты тоже Терри? Ты был им даже тогда? Когда я знала тебя в Пекине?

Мужчина, которого я знала как Улая, просиял, глядя на меня. Но это было уже чересчур. Я видела мужчину, которого знала тогда, и понимание ударило по мне с большей силой.

Я поймала себя на том, что говорила мне Касс, какие дразнящие намёки она бросала в тот единственный раз, когда я говорила с ней на корабле. Я гадала, откуда она так много знала о моём времени в Пекине. Она знала достаточно, чтобы дразнить меня на эту тему… чтобы дразнить Ревика.

— Даже тогда? — повторила я.

В этот раз я услышала в своих словах горечь. Я уже знала ответ.

— Конечно, дорогая, — сказал он, просияв ещё ярче. — Я не мог оставить тебя совершенно одну в таком ужасном месте. Кто-то должен был присматривать за тобой. Ради Реви’, понимаешь же.

Прежде чем я успела придумать ответ, он наклонился и поцеловал меня уже в губы. Поцелуй был страстный, сплетаемый со светом, и я попыталась отстраниться. Он попробовал вновь поцеловать меня, но я по-настоящему отодвинула свои губы и лицо, пихнув его в грудь. Отпустив руку видящего с оранжевыми глазами, я сделала шаг назад, тяжело дыша и уставившись на них обоих.

В видящем с оранжевыми глазами я видела то же самое, что наконец-то увидела в Улае. Я также видела это в черноволосом видящем на диване. Я видела свет Териана, сиявший в каждом из них — в ярко-голубых глазах, в оранжевых, и даже в этих зловеще светло-серых.

Эти светло-серые глаза, которые напоминали мне…

Всё сошлось, и я пристально уставилась на мужчину на диване.

Он походил на Ревика.

Типа… очень сильно.

Если бы он посмотрел на меня в упор сразу, как только я вошла (и, может, если бы я не так хорошо знала лицо, тело, руки и свет настоящего Ревика), я могла бы заметить сходство раньше. Он встал, и я подняла взгляд, замечая его рост. Я также получше рассмотрела его тонкие губы, высокие скулы и светло-серые глаза.

Затем сходство ударило по мне намного сильнее.

— Это что такое, бл*дь? — взорвалась я.

Я повернулась и уставилась на Кэт, внезапно заподозрив, что она в этом как-то участвует.

Однако она выглядела такой же огорошенной, как и я.

Может, даже сильнее, потому что она реально не имела понятия, что происходит. Она также уставилась на меня, и понимание начало просачиваться в её светло-карие глаза. Она переводила взгляд с меня на копию Ревика, затем обратно на меня… как будто не могла решить, настоящий это Ревик или нет, и ожидала, что я подтвержу или опровергну, кто он.

Отведя взгляд, я посмотрела на тело Териана, которое я знала как Улая.

Вспомнив, что именно он по приказу Вой Пай начал тренировать меня в сексе, я почувствовала, как моё лицо заливает жаром, а разум опять пытается переварить всё это и осмыслить. Я знала, что Ревику это ни капельки не понравится, но пока что выбросила это из головы.

Я делила постель с этим мудаком. Месяцами.

В то время мне не было никакого дела до того, с кем я спала — Ревик потребовал развода и во второй раз за два года вышвырнул меня из своей жизни.

Я также пыталась выстроить в голове хронологию — Улай был в Пекине после объединения Фиграна, когда мы считали, что других тел у Териана больше не осталось.

Мой разум пытался переварить это, сложить кусочки воедино так, чтобы всё обрело хоть какой-то смысл. Когда он был создан? Это сделал Салинс?

— Нет, — Улай покачал головой, и его улыбка стала ещё шире. — Нет, нет, моя драгоценная девочка. Нет. Это сделал отец. Отец заготовил для меня тела. Ждавшие меня… когда я вернусь.

— Отец? — я моргнула, нахмурилась, затем уточнила: — Менлим?

Он рьяно закивал, при этом выглядя настолько похожим на Фиграна, что я смогла лишь сглотнуть и кивнуть в ответ. На самом деле я не понимала, но посчитала, что это разговор для другого раза.

— Много, много тел, — радостно добавил Улай/Фигран. — Так много. Но все теперь иначе связаны между собой. Сливаются и отсоединяются… как жидкость. Как слизь.

Он изобразил обеими ладонями сминающее движение и поморщился.

Слегка нахмурившись, я опять лишь кивнула.

— Ладно.

— Все клейкие. Теперь ещё более клейкие.

Я помрачнела ещё сильнее.

— Как я тебя не узнала, Терри? Как я этого не заметила? Сейчас я вижу тебя так отчётливо…

Но он меня перебил.

— Нет, нет, — он покачал головой, поджимая губы. — Тогда другой. Дракон идёт. Дракон идёт, так что теперь всё иначе. Все частицы клейкие.

Я кивнула, хотя понятия не имела, что всё это означало. Вопросы кружили в моей голове, борясь за то, чтобы их проанализировали, поняли… но я знала, что здесь не получу ответов.

— Терри? — я уставилась в лицо Улая, затем на всех трёх, ощущая, как то тошнотворное чувство в моём нутре усиливается. — Терри, что это такое? Зачем я здесь?

Все три мужчины-видящих рассмеялись.

Звук эхом отдался от высоких потолков гостиной, несмотря на ковёр с длинным ворсом. Я могла лишь стоять там, слушать их, смотреть на эти лица и в каждом из них видеть Териана.

Наблюдая за всеми ними сейчас, я могла думать лишь об одном — Ревик был прав.

Приезжать сюда было безумием с нашей стороны.

И я сама сошла с ума, раз считала, что найти Териана будет хорошей идеей.