Провальный план

Глава 32

10 день 8 месяца 879 года, Орск

— Небольшая? — взвился Минт. — НЕБОЛЬШАЯ?!! Дед, да ты…

Бард осекся, вспомнив, на кого орет. Был он бледен, дышал тяжело, словно глубоководная рыбина, вытащенная на сушу, а глазки так и бегали.

— Тебе небольшая, а нас всех убьет!

— С чего бы Мартахару убивать своих? — удивился Бран и покачал головой. — Вот уж не думал, что старикан еще жив.

Старше Брана на двадцать лет, стало быть, ему сейчас девяносто или около того. Но от туч, собиравшихся над Орском, веяло такой силищей, словно Мартахар Буря находился в расцвете возможностей.

— Какой еще Мартахар? — взвизгнул Минт.

— Вон тот, — указал Бран рукой в центр вихря. — Не видишь?

Минт замотал головой ошалело, все еще бледный и ничего не соображающий. Опять навоображал себе невесть чего. Вот она, оборотная сторона профессии Барда, подумал Бран, воображение развилось, а атрибуты Интеллекта и Мудрости нет. В результате крайняя самоуверенность, граничащая с наглостью, и при этом самовлюбленность, питающая страхи. Желание подняться выше, соседствующее с трусостью. Скорее всего, Минт потому и гастролировал по селам и весям, а в город выбрался только тогда, когда профессия Барда перестала расти.

— Постой!! — заорал Минт, подпрыгивая на месте. — Дед! Так ты его знаешь!! Значит, он из наших?!!

Бран только кивнул, не отрывая взгляда от облака в центре вихря. Маленький, сморщенный и зеленый, словно старая лягушка, Мартахар размахивал руками и крутился, заклиная силы природы. Бояться вроде бы было и нечего, он не справился с Браном тогда, не справится и сейчас, но все же, все же.

— Давай, старикан! Задай им жару!! — заорал Минт, размахивая руками.

— Кричи вежливо, — предупредил его Бран. — Мартахар очень обидчив.

Минт осекся, оглянулся. Раскрасневшееся от прилива крови и храбрости лицо в сгущающихся сумерках выглядело немного жутковато. Волосы Минта, несмотря на ветер и капельки влаги, постепенно приподнимались, потрескивая зарядами и испуская искорки.

— Так он нас слышит?! — заорал Минт.

— Он слышит все, что происходит в его буре! — крикнул в ответ Бран.

Сражение еще продолжалось, когти монстров рвали броню орков, которые в ответ вонзали в них секиры и топоры, ревел и бесновался Бык, налетая на своего врага, взлетали к небесам языки огня и за стенами продолжали свой обстрел катапульты и баллисты. Гремели заклинания шаманов, бежали в битву новоприбывшие отряды орков, но Бран, не раз видевший Мартахара в деле, знал — битва фактически закончена.

— Сейчас начнется Песня Бури! — крикнул он Минту и подколол еще раз. — В эту гущу битвы лучше не соваться!

Здесь было пусто, орки рвались в пролом, оставленный Быком и мчались сразу на стены, благо те, по сути представляли собой обычную насыпь с частоколом. Оно и к лучшему, подумал Бран отстраненно. Омонстрение подземелья и выплеск их наружу не могли быть случайностью, но где теперь искать слуг хозяина, устроивших прорыв? Они легко могли смешаться с ордой воинственных орков, могли сражаться с монстрами в первых рядах, а то и могли мчаться, нахлестывая коней, на север. Привести орков оттуда портала, ударить в спину защитникам Орска, окончательно развязать внутреннюю смуту, дабы орки резали друг друга, забыв обо всем.

Подло? Да. Удар в спину во время Дыхания Степи? Подло втройне. Но хозяина подземелий это точно не волновало.

— Песня? — Минт приосанился, вскинул голову. — Так это мой собрат там бьется?! Громкий Голос!

Монстров убей ты, дедуга-а-ан!

Всех замочи, старый шама-а-ан!

Молнией, молнией жахни сильне-е-ей!

Монстров сегодня ты не жале-е-ей!

Громко, яростно, пафосно, с протяжным затягиванием последних гласных. Мартахар, почти наверняка, слышал песню Минта, но вряд ли обращал на нее внимание, как и Бран на сообщения вроде «+0 к Ловкости». Но все же, со стороны, могло показаться, что именно песня Минта толкнула старого шамана начать атаку.

Тяжелые черные тучи изрыгнули стену молний, дождь вспышек такой яркости, что на несколько секунд вокруг стало беспредельно светло. Ветер засвистел и застонал, обрушиваясь на монстров, вбивая в них секущий град, вихрь острейших капелек, превратившихся в водные лезвия.

Бран в прошлом стоял под атакой такой Бури и помнил, как это было. Слишком хорошо помнил.

Резче размах, сильнее удар,

Пусть не пугает сегодня пожар!

Вода хлестала стеной, все пожары в Орске погасли разом.

Резче размах, сильнее удар

С небес нам поможет шаман Мартахар!

Вряд ли кто-то из орков слышал выкрики Минта, даже несмотря на активированный громкий голос. Но нельзя было не признать, песня Минта, рваные выкрики и резкие переборы струн лютни, удивительно гармонировали с буйством стихии вокруг. Песня Минта вплеталась в Песню Бури, словно подпевала ей, поддерживала и дополняла свист порывов ветра, грохот воды, треск молний.

Талант и призвание Барда, помимо умений профессии, у него явно были. Остального вот не хватало.

— Слушай, дед! — заорал Минт чуть ли не в ухо Брану, перекрикивая бурю. — Я тут понял, пока пел!

Вихрь в центре города втягивал монстров, отрывал от земли и крутил в себе, разрывал на части, поджаривал молниями. Нижняя часть вихря втягивалась куда-то в дворец, похоже, стремясь добраться до подземелья, устранить источник монстров.

Ветер и вода глушили и ослепляли, били в спину огромному монстру и Айро Бык, скакнув с места, неожиданно вонзил рога в пузо твари, вскинул ее к небесам с победным ревом. Молнии, единственные освещавшие это буйство стихий, немедленно собрались в пучок, огромное толстое копье, размером с доброго дракона. Удар, словно великан размером с гору швырнул это копье, и монстр на рогах Быка обмяк, разнесенный в клочья, под сверкание молний. Секунду спустя тело монстра вспыхнуло и его разорвало изнутри избытком молний, осыпая все вокруг вспышками и кусками тел.

— Ты же говорил о небольшой проблемке! — продолжал орать Минт. — Признайся, дед, ты с ним дрался в прошлом?

Бран кивнул, а Минт зашелся в счастливом хохоте, даже по ногам себя прихлопнул.

— Дед, дед, а все герои такие?!

— Какие? — вперил в него тяжелый взгляд Бран.

Но Минта, осознавшего, что сегодня побьют монстров, а не его, уже было не остановить, несло на волнах счастья и облегчения.

— С героями мужского пола ты дрался, а женского — спал, — горделиво объяснил Минт. — У остальных все так же было? А ты со всеми героинями переспал, а, дед?

Бран, осознавший, как Минт пришел к таким выводам, искривил губы. Затем ему в голову пришла одна мысль.

— Чтобы спать с героинями, надо и самому быть героем, — сказал он, привычно складывая руки за спиной.

Плата в этом отношении — с семьей и мужем, обычным живым — была редким исключением. Да и то сказать, героями становились, как правило, те, кто стремился к вершинам, кто хотел быть лучше и сильнее остальных, кого манили и звали приключения, сражения, борьба с монстрами и Проклятыми (те, кому хотелось драться с живыми, как правило, шли в армию или просто подвизались в наемниках). Сидеть дома, подстригать кусты, заготавливать ягоды на зиму? Нет, такая жизнь была не для героев, а если кто и пробовал, то быстро сбегал обратно.

Частые смерти и неизвестность будущих угроз — кроме определенности, что эти угрозы будут — тоже вносили свой вклад в «бессемейность» героев. Но герои все равно оставались живыми, с их потребностями и нуждами, и в принципе у Минта был шанс переспать с героиней. Мальчиком на ночь, о котором героиня на завтра и не вспомнила бы, устремившись дальше.

Но об этом Бран, разумеется, говорить не стал.

— Ты хочешь спать с героинями?

— Очень! — страстно выдохнул Минт. — Чтобы слава и известность, подвиги эти и пересуды обо мне, купания в деньгах и красавицах! И чтобы куда ни приеду, повсюду мои песни пели!

При этом он смотрел на Брана так, словно ожидал, что тот сейчас прищелкнет пальцами своего знаменитого алмазного кулака и желание Минта немедленно сбудется. Тяжелый случай, подумал Бран, за который не стоило бы и браться, если бы не Марена. Сразу начнет стучать молотом по черепахе, дескать, несправедливо выгонять Минта! Гатар еще добавит про недостойные поступки, к шаману не ходи.

— Ну вот, видишь, какая красивая мечта, — заметил небрежно Бран, — а ты трусишь в бою.

— И?

Вихрь Мартахара окончательно разнес дворец, разбросал обломки во все стороны и к провалу немедленно подскочил Бык, начал рыть землю копытом. Бран отлично знал, насколько сильно замедляется ощущение времени в подобных битвах — даже если смотреть со стороны. Кажется, что прошел час, если не вечность, а на самом деле сражались от силы пару минут. Но даже с поправкой на это замедление, способности Айро впечатляли. В те времена, когда Бран выбивал его головой ворота, Айро был совсем еще теленочком, раза в три меньше размерами, да и те он удерживал не дольше пятнадцати секунд.

— Сам припомни, о ком песни поют? — спросил Бран. — О трусах или тех, кто сражался храбро, сразил врага, всех спас? Кого считают героем? Кому на шею вешаются девушки?

— Тебе, дед! — вскричал обиженно Минт. — Вечно всех себе забираешь, а мне одни… орчанки достаются!

При этом он еще и головой дергал, словно открутить ее себе хотел. Похоже, ночь с зелеными «красавицами, чье дыхание слаще меда» все же оставила пару вмятин внутри барда.

— Во-о-от, а почему?

Битва резко пошла на спад, орки дорезали последних монстров в городе, Айро и Мартахар разносили подземелье. Впрочем, Минт все равно уже не смотрел на битву, занятый более важным для него вопросом.

— Потому что ты герой, дед, — ответил он хмуро, разве что щеки не надул.

— Во-о-от, — опять протянул Бран, — а как я им стал?

— Да не нуди, дед, все я понял! — возмутился Минт. — Ты эта, упорно трудился, ходил в крови монстров по колено, убивал демониц, обламывал рога всяким могущественным гадам, и у тебя за это было всё!

— Стало быть, ты знаешь рецепт, — улыбнулся Бран. — Захочешь стать героем — обращайся.

Мало было поманить Минта мечтой, следовало еще как-то разжечь в нем интерес и готовность преодолевать трудности. Не нудить «дед, организуй концерт!», а трудиться самому, действительно самому. Без вот этого огонька, нет, пожара стремления, горящего в Минте, нечего было и браться за превращение его в героя. Обломать, согнуть, пинками загнать — да, но выйдет ли из Минта при этом герой? Нет. Затевать такое можно было бы только ради страданий Минта в ходе учебы, но Бран уже давно вышел из того возраста. Да и учить, зная, что ученик сложит голову в первом же походе? Даже такой хреновый, как Минт?

Нет уж, таким Бран заниматься точно не собирался.

— Так я же звал тебя в гущу битвы! — возмутился Минт. — Ты бы геройствовал, а я бы пел! Ну что, я же Бард, мне положено петь, а не стоять в первой линии!

Тут он был, конечно, прав, но ответить Бран ничего не успел. Молнии, капли и воздух сгустились и перед ними возник Мартахар. Сгорбленный — росточком не выше трех футов с небольшим, сморщенный, словно высохшая слива, с трясущимися руками, словно «коней крал», как говорили в таких случаях орки.

— Што-то не похоши вы на хероеф, — прошамкал Мартахар, глядя на них.

Ох и не хотелось же Брану этой встречи, но и шанс упускать было нельзя.

— Да ты и сам дед, больше на старую луковицу похож! — возмутился Минт.

С пальца старого шамана сорвалась молния, но Бран уже сдвинулся, поймал ее в ладонь, сжал в алмазном кулаке.

— Эхе, — прокашлял Мартахар.

Бран лишь кашлянул в ответ.

— Дед, ну ты скажи этому старому деду, что я твой ученик! — продолжал возмущаться Минт.

Глаза Мартахара словно заискрились и Минт упал. Распластался среди грязи и камней, задергал руками и ногами, как будто плыл.

— Куа-а-а-а-а, — вырвалось из его груди протяжное кваканье.

Минт широко раскрывал рот, кажется, даже пытался ловить головастиков в грязи на земле.

— Смотрю, ты до сих пор зол, — покачал головой Бран.

— Уфе не ошень, — ответил Мартахар. — Ты моим уфеником форота выфил, да луфшую уфеницу уфел, а я тфоефо фсефо лиш в ляфушку фревратил!

— Справедливо, — признал Бран, снова посмотрев сверху вниз на Минта.

Тот продолжал загребать грязь и квакать.

— Но Имрана ушла со мной сама, — продолжил он. — И у тебя осталась Лана!

Мартахар причмокнул сморщенными губами, сморщился и сплюнул.

— А фы фсе такой фе нафлеф, Франф, — произнес он.

— Понятно, будем драться?

— Я флифком уфтал. Фофори фефо фотел и фрофалифай.

Часть отсутствующих зубов, возможно, была выбита еще Браном в прошлой их драке из-за Имраны. Все-таки Минт в чем-то был прав насчет героев мужского и женского пола, но вслух такого Бран, конечно, признавать не собирался. Потом, может быть.

— Если вкратце, то у нас завелся новый Лорд Бездны, научившийся устраивать Прорывы и омонстрять подземелья, — произнес Бран.

— Фрофолфай.