проза. жизни

Без имени, ибо ее имени я снова не помню

...Она стоила недорого. Да и сам бордель выглядел дешево: обшарпанные бежевые стены, комнатки с тусклыми светильникам, засиженный мухами потолок. Все канонически вульгарно.

Когда я только вошла, пожилая хозяйка улыбнулась дружелюбно и славно, словно уже подсунула мне некачественный товар. Она с удовольствием оценила и этот черный брючный костюм, и черную, крапленого шелка рубашку, и платок на шее. И даже тонкие, с мягким надломом усики. моя респектабельность полукровки Дон Жуана и яппи убедила сразу и насовсем.

Позже, когда я уже лежала на жестком матраце расшатанной бесчисленными фрикциями кровати, ожидая мою гостью, мою респектабельность начисто смыла неуверенность, даже страх. Этот бордель не приветствовал лесбиянок, и мне совсем не светило согнать сюда всех местных красоток и учинить скандал. Вошла моя ночная пассия. Лет 30-35, полновата, сероглаза. Неуместный рыжий парик (на вопрос хозяйки: блонд? шатен? я только невпопад, соглашаясь с чем угодно) и удивительно кружевные, отточенные руки.

Она что-то пропела на итальянском, подошла ко мне. Опустившись на колени, хотела было расстегнуть мне гульфик. Я остановила ее движение, присела на кровати лицом к ее лицу. В глазах напротив забегало любопытство, губы чуть дрогнули. я прикоснулась к этому мелькнувшему нерву своим ртом. Неприятное оцепенение. Тяжесть в голове. Смешанное с вожделением желание сейчас же убраться отсюда. Я поцеловала ее смелее, мешая опомниться, возразить, и резким рывком бросила ее на себя, срывая идиотскую комбинацию, блядски-призывные трусики.

Она смотрела на меня. Не улыбалась, не сердилась, не отвечала мне. Смотрела и все. Даже не дышала.

И тогда я взяла ее. Сначала грубо, животно, только потом заворачивая размазанное мягкое тело в ласку и упоение.

Наверное, она даже не вымылась после предыдущего клиента... Может быть, ей неприятно то, что делаю я... интересно, есть ли у нее дети... Я могу заразиться какой-нибудь дрянью... — мысли крошились, перебивая ритм движения, нагнетаемые пляшущим под брюками насосом клитора, фантазией и страхом.

Все закончилось резко, почти так же, как и началось. Она протяжно выкрикнула cara mia!, схватив в горсть мои волосы. Дико рванулась из рук, конвульсивно сжимая бедрами мою ладонь. И заплакала прямо в твидовый лацкан пиджака...