Прямо за углом

II. Глава 8. Край миров

Я присел, прислонившись к стене, буквально в метре от проема двери. Железная дверь было полуоткрыта, но закрывать ее полностью не хотелось — освещения внутри не было.

Коридор вел куда-то вглубь вместо того, чтобы сразу разойтись большой комнатой. Метров пять минимум, а дальше все скрывал сумрак. Где-то в глубине продолжалась возня, звуки металла, ударяющегося то о металл, то о камни. Но то ли она затихала, то ли ее заслонил грохот снаружи.

С момента прибытия не прошло и получаса, а что-то я уже утомился. Поэтому моим намерением было отдохнуть. Ввязываться в бой в темноте, еще и не понимая, ради чего, не хотелось. Слишком он непредсказуемый, бой в темноте.

Ящеры остановились чуть глубже, в паре метров дальше по коридору. Садиться не стали, наверное, это вообще не было у них в традиции. Прижались каждый к своей стене. Мужчина смотрел на вход, ожидая, не ввалится ли кто-нибудь еще, женщина, наоборот, отвернулась в глубину катакомб, туда, где все никак не затихала драка.

Я расслабил все тело, насколько смог, и прикрыл глаза. Не закрыл, а лишь прикрыл веки, чтобы снять нагрузку и с глаз тоже. Очки бы здесь не помешали. Постоянная пыль в воздухе, гарь. Глаза уже слезились, и дать им передышку было не менее важно, чем остальному телу.

Наш замыкающий остановился глубже всех. Похоже, вначале он хотел прорваться внутрь и поучаствовать в потасовке, но затем замедлился, явно решив, что не отделяться от команды важнее, и, также как и я, присел у стены, спиной к нам, лицом в глубину коридора. Правильное решение, без подсветки снаружи глаза быстрее привыкнут к полутьме. Хоть что-то увидит, если придется.

Команда. Собирать команду я не планировал. И вот мы здесь, вчетвером, и уже прикрываем друг другу спины.

Может, все воюющие здесь — прыгуны, как и я? Немного эгоцентрично думать, что все вертится вокруг тебя, но это была первая мысль. Может вот так — нас вылавливают на переходах и направляют сюда, на убой?

Но все этому противоречило. Они удивились, что я был раздет, прыгуны не удивились бы. Я как-то лучшего мнения был о морально-волевых качествах прыгунов, легко предположить, что даже такому неопытному как я приходится проходить через много миров, и много испытаний. Здешний народ явно этим критериям не соответствовал.

Но те, кто прятались в местных руинах, точно были не местные. Слишком все разные. Это не какой-то локальный конфликт, и даже не конфликт двух сторон, пусть даже с разных планет. Я видел, по крайней мере, четыре пять видов, которые никак не могли развиться на одной планете.

А что, собственно, гадать? Можно же спросить.

Я повернулся в сторону ящеров, но в этот момент на лестнице послышался шум, перекрывающий грохот обстрела, и в проем начали вваливаться свежие постояльцы.

Как-то воевать за место в коридоре не хотелось, поэтому я просто подтянул ноги, чтобы о них не запнулись.

Первый меня и не заметил, но ему было не до того. Он упал и без моей помощи. Рана в шее, пробитая голова, разодранная спина. Похоже, добегал до укрытия он уже по инерции. Никаких шансов, если только где-нибудь там, в глубине, нет современной операционной с нейрохирургами на боевом дежурстве.

Второй успел остановиться, чтобы не зацепиться за первого, и заметил меня. Выставил нож и что-то сказал.

Я дружелюбно махнул рукой вглубь коридора — «проходи, не скапливайся на проходе».

Но в этот момент ему ответили из глубины коридора. Наш замыкающий. Похоже, нашел земляка.

Пока они разговаривали, я одним ухом прислушивался, запоминая слова, а иногда и понимая их значения. А сам в это время обшаривал мертвеца, добежавшего до меня только для того, чтобы любезно занять место, где только что я так удобно располагались мои ноги.

Нож, кастет, ничего нового, я сразу скинул все это ящерам, может что пригодиться. Фляжка. Я понюхал. Попробовал. Вода. И я сразу понял, насколько сильно хочу пить. Всего лишь полчаса в этом мире, но организм просто требовал, чтобы я немедленно вылил всю воду из фляжки с себя.

Я сделал глоток. Бултыхнул фляжку. Ну, на несколько глотков там еще было. Чуть подвинулся, передал фляжку женщине.

— Спасибо, — сказала она и сделал глоток.

Потом ящер. Потом замыкающий. Он глотнул механически, и передал фляжку нашему гостю. Потом схватил его за плечо и потащил ко мне.

Ткнув в меня пальцем, он сказал что-то вроде:

— Говори.

— Что говорить?

— Что хочешь говори. Сказки. Побольше.

Когда новичок захотел задать следующий вопрос, замыкающий нажал на его плечо, останавливая дискуссию. Странно, новичок был коренаст, крепок, явно неплохо ориентировался и владел оружием. Но как-то сразу попал под влияние нашего друга.

Новичок заговорил, и я сразу перестал понимать хоть что-то. Лучше бы они продолжали болтать между собой, толку было бы больше. Вне контекста слова для перестали иметь смысл, окраску, и превращались лишь в непрерывный набор звуков.

Я знал, что пытается сделать молчун. Нет, он не собирался заставить меня узреть мудрость в илиаде их планеты. Он хотел, чтобы я заговорил на их языке. Сам то он предпочитал помалкивать, но вот явился кто-то, кто тоже говорит на его языке, и появилась возможность наладить контакт, обмен информацией.

Пока его родич говорил, я продолжал хлопать по карманам трупа., потом пересел к следующему. Последнее вторжение оставило много возможностей для мародерства. Пока возникла заминка, можно было прибарахлиться. Найденная вода меня воодушевила.

Перебирая какую-то мишуру, я вытащил на свет какую-то ампулу. Доза какой-то дряни, упакованная в ярко-оранжевый одноразовый инъектор. Хорошо, хотя бы не сиреневый.

Ящеры и люди заговорили одновременно. Только говорили они противоположные вещи.

— Выбрось это, — вскрикнул ящер; ящерица, вторя ему, добавила, — очень плохая вещь.

Новичок же сбился с прокламации непонятной саги и сказал:

— Вкалывай, редкая вещь.

Наш замыкающий подтвердил его отношение к дозе:

— Если сам не будешь, отдай мне!

Оранжевый шприц никого не оставил равнодушным.

Сначала я потребовал пояснения у ящеров:

— Плохо, наркотик. Будешь нападать на всех, даже на своих.

Затем спросил подробностей у людей:

— Разгоняет тебя хорошо. С десятком сможешь справиться, и даже не заметишь. Действует всего пару минут, но, если где-то надо прорваться — незаменим.

Я кивнул и запихнул шприц в карман, теперь уже свой. Мощная, но опасная штука. Мертвец вон так и не решился ей воспользоваться.

Хотя, может, просто не успел.

Обстрел наверху закончился. Нужно было понять, что делать дальше.

Я вопросительно посмотрел на женщину. Она поняла мой взгляд, повернулась вглубь подвала. Прислушалась. Бой внутри затих, с непонятным исходом.

— Следующий раз, — Встрял молчун, — сбросят новую партию. Тут станет совсем жарко. Надо выбираться из загрузочного сектора.

Мы в загрузочном секторе. Прекрасно. Пока это все, что я понял.

Легенда выстроилась сама собой. Тут все разговаривали на разных языках, и местных среди них явно не было. Про мой голый зад по прибытии, они наверняка давно забыли, я лично тут насмотрелся и не такого.

Обстановка не позволяла им устраивать проверки. Да и нужен я им был даже больше, чем они мне.

— Я ударился, когда сюда попал… — сначала я опробовал свою легенду на людях. — Вообще ничего толком не помню. Ни кто я, ни откуда. А самое главное, вообще не понимаю, что тут творится. Куда я попал и что здесь происходит?

Прежде чем ответить, Молчун высказался, что для человека с пробитой башкой я неплохо справляюсь.

— Мусорка, — неожиданно вступил крепыш. — Это планета-мусорка.

Так. К загрузочному сектору добавилось, что происходящее здесь носит не локальный масштаб окружающих нас развалин, а распространяется на всю планету.

Занесло меня.

— А почему вы здесь? — обратился я к ящерам, повторив свою легенду.

— Не то сказала, — ответила женщина.

— Не то написал про вождя, — ответил ящер.

Слово было другое, может президент, или наместник бога среди смертных. Прямого перевода понять было невозможно, но смысл был ясен.

Два революционера. А значит, — осужденные. Это что, планета — тюрьма?

Меня отвлек спор между ящерами. Они только сейчас поняли, что, собственно, ратовали за разных «вождей». Сначала я решил, что они жили в разных странах. Потом понял из перепалки, что на разных планетах одной системы. Они были чуть ли не разных рас, а я-то думал о них, словно они из одного помета.

Собственно, то, что они с разных планет, их не смущало. Но их не устраивало, что как только что выяснилось, они относились к разным, чуть ли не противоположным политическим течениям. Что-то там не совсем про политику, а скорее о философских концепциях передачи власти из рук в руки.

Все едино.

Я перестал вслушиваться. На убийц они действительно не тянули. Интересно было лишь то, что оказались здесь. Никакого обмена пленными между планетами, всех в утиль. А вот крепыш на убийцу тянул. Поэтому тот же самый вопрос последовал ему. Крепыш удивил:

— Банк я ограбил.

— И что, убил кого-то при этом?

Сначала он просто не понял вопрос. Потом выразительно посмотрел на мою голову, на мою амнезию можно было списать практически все.

— Да нет. Через сеть ограбил. Основной интеллектуальный алгоритм, семь отвлекающих дублеров, к основному еще три телохранителя. Банк бы мне простили, еще бы и куда-нибудь к себе работать спрятали. Но интеллекты так развернулись… Когда они уходили от погони, основной усилил телохранителей, еще и развернул свою цепочку кода, успел рекомбинироваться… Ну, в общем они такого наворотили, что сеть потом неделю поднять не могли в целом секторе. Да и то, не нашли бы меня никогда, если бы мой собственный алгоритм на допросе меня не сдал.

Н-да. С этим языком еще нужно работать. Или это был очень странный мир, или переводил я плохо. Алгоритмы, сидящие на допросах и сдающие подельников. Наверное, у меня просто слабый словарный запас.

Оставался Молчун, но он ответил сам, явно нервничая из-за нашего промедления:

— Убийство. Массовое. Почти сотня человек. Так получилось. Можем мы теперь идти?

А я тут, оказывается, был не главный проказник.

Вселенная, а за какие преступления здесь тогда я?

— Здесь скоро будет хуже, — ящерица, наконец, закончила размышления. — Надо идти, у нас минут десять, чтобы выбраться из-под удара.

Мы были вооружены, нас было пятеро, и мы могли за себя постоять. На нас все еще нападали, но уже реже.

Любая банда здесь была ограничена знанием языка. Очень немногим удавалось быстро найти кого-то с родной планеты. А с чужаками не сильно договоришься, если договариваться приходится на пальцах.

Так что теперь у меня здесь была суперсила — умение разговаривать. Главное, успеть поговорить.

Одиночки на нас нападали только совсем съехавшие с катушек. Группы, большинство, как и мы, старались выйти из сектора. Некоторые, наоборот, прятались в убежищах, готовились к прибытия свежих жертв.

Видимо, дальше было хуже, как кто-то рисковал оставаться здесь.

Но все же мы туда шли.

— Зачем они обстреливают? Сбрасывали бы заключенных, и все. Зачем их здесь всех потом убивать? Тратиться на транспортировку? — звучало с моей стороны цинично, но я должен был задать этот вопрос.

— Выравнивают шансы, — ответил Молчун, — иначе тут будут окапываться и вырезать на корню все новые высадки.

— Зачем? Тут вроде не так много безумцев или душегубов.

— Как зачем? Еда, оружие, награды.

Награды? Я буркнул:

— Как в игре…

— Игра и есть. — И он добавил еще слово, которому у меня всплыло как «арена».

Приехали. Это не планета-тюрьма. Это мир — колизей. Целая планета, отданная для гладиаторских боев.

Ну продержусь я тут день. А дальше?

Чтобы выйти из сектора, пришлось поднажать. Не то место, где можно устраивать пробежку, так что пришлось быстро идти, с глазами на затылке.

Только сейчас, чуть пообвыкшись к местности, я стал замечать детали, понял, насколько давно здесь продолжается бойня. Это не короткий локальный конфликт, и не генеральное сражение, в эту яму сбрасывали преступников и к ним приравненных минимум годами, если не десятилетиями. То и дело под ногами хрустели кости, под пылью и грязью то тут, то там можно было разглядеть черепа.

Трупы гнили, иногда целыми грудами, хотя, сильного запаха я не чувствовал. И стервятников не было. Какие-то особенности самой планеты.

Со всем этим еще только предстояло разобраться. Пока цель была до смешного проста — выйти из сектора.

Все вокруг готовились к новой выгрузке. Большинство уходило, как и мы, стараясь покинуть сектор поскорее. Явно обозначились spawn-киллеры, которые уже занимались укреплениями, окапывались, обороняли подвалы, готовились быстро распотрошить новичков. Хотя для этого нужно было пережить новый обстрел, так что таких набралось немного.

Были, конечно, и третьи. Те, кто слетел с катушек. Они просто бродили, всегда одиночки, не уходили, но и не готовились — ни к чему.

Именно они сейчас для нас стали главной угрозой.

Все остальные были заняты, и никому не было друг до друга дела. Свихнувшиеся одиночки по-прежнему нападали. И многие из них, не владея своими собственными мыслями, неплохо владели оружием.

Архитектор указала в сторону от маршрута. Там, почти параллельно с нами, из зоны выходила еще одна группа из двоих ящеров. Как только я их увидел, то понял, что наши были просто недомерками по их канонам.

— Опасно, — решил усомниться я.

— Нас мало, — ответила Архитектор.

Да, нас действительно было мало. Хотя я понятия не имел, что будет дальше. И для чего нам увеличивать группу.

Я кивнул, и мы чуть подвернули вектор движения, не идя ящерам наперерез, а лишь начав чуть сближаться, чтобы сойдись в точке где-то на границе зоны.

Эта граница уже виднелась. Определить ее было просто — за ней целых зданий стояло значительно больше.

Мы были в городе, получается, выходили из пустыря, созданного непрерывными обстрелами.

Дальше, конечно, тоже розовых тонов не наблюдалось. Пустые окна, обвалившиеся стены. Но встречались и почти целые дома.

Мы почти успели. В абсолютной безопасности мы не оказались, но до ближайших зданий оставалось полсотни метров, так что, можно сказать, мы были на границе зоны.

В этот момент и начался сброс. Вместо сплошного обстрела, к сбросу подготовка шла иначе.

Круглые платформы, с тяжелыми брюшинами, наверняка набитыми людьми, опустились метров до тридцати. Недостаточно низко, чтобы кто-то с поверхности стал для них угрозой. После этого лучи света четко обозначили полный круг под каждой, раза в полтора больше самой платформы. Огромное количество белых, симметрично расположенных светящихся точек.

Гудок.

Гудок. Вместо третьего гудка весь круг, подсвеченный огоньками, превратился в ад. Думаю, внутри обозначенного периметра не смог бы выжить никто. Если только в бункере.

Таких кораблей я насчитал с дюжину, но это были не все — дым, смок и пыль не позволяли разглядеть большую часть пустыря.

Подбрюшья раскрылись, одновременно, и из них начали вываливать людей. Вместе с людьми сыпалось вниз и оружие, какие-то пакеты, видимо с едой, банки с водой, что-то еще. У самой поверхности тела замедлялись, и плюхались вниз достаточно комфортно.

Впрочем, это не спасало их от остального. Людей вываливали, слоями, они падали друг на друга, часть оказалось покалеченной еще даже не успев встать.

Я не ожидал, что внутри зоны останется столько мародеров. Но они повылезали из всех щелей, как только вниз посыпалось пополнение, и началась новая бойня. В принципе, старый состав в этой ситуации оказался самым гуманным. Их вообще не интересовали люди, а лишь еда, вода, оружие, особенно огнестрельное. Убивали они только тех, кто путался под ногами, стоял между ними и добычей, или пытался претендовать на эту добычу.

Зато внутри моментально началось месиво. Только что появившиеся дрались за оружие, которые высыпали, думаю, четко под счет — чтобы создать именно этот эффект. Стартовый отборочный тур.