Прямо за углом

II. Глава 13. Где бы ты ни был

— Что это?

Первой ответила Архитектор:

— Добровольцы. Охотники. Сюда можно попасть и добровольно, имея власть, деньги и связи. Что-то вроде симуляции старинной охоты на диких зверей. Купить билет и отправиться на сафари.

— Зачем?

— Пощекотать нервы, как всегда. Это место и без того гнусное, но добровольцы делают его окончательно мерзким. Впрочем, иногда сюда прилетают мстить. Ищут конкретного убийцу, до которого не дотянулись руки на родине.

— А потом? Остаются здесь?

— Конечно нет. Поохотятся, вызовут эвакуацию, улетят. Если выживут, разумеется. Вот на этот счет преференций нет. Они могут убивать, их тоже. На этой планете убийство даже не считается преступлением. Поэтому их убивают, и делают это с превеликим удовольствием. Охотников тут должны ненавидеть все. К тому же, они обычно хорошо нафаршированы. Лакомая добыча, пусть и кусачая.

— Это по мою душу, — забормотал Хакер, — точно говорю. Даже быстрее, чем я думал. Мне нужно срочно убежище, довести подключение. А у меня деталь еще пропала, без нее провожусь много дольше. Может, в городе найдем. Простейшая деталь, но без нее сложно.

— Где они приземлятся? — обратился я к Архитектору.

— В зоне выгрузки. Надеюсь, это их задержит. Или хотя бы заставит опустошить боекомплект. В том месиве много желающих сыграть ва-банк.

Ва-банк интересно звучало на ее языке. «Сыграть на три луны» — опять же, многое говорило об условиях ее материнской планеты.

— Думаешь, что они увяжутся за нами?

Архитектор покачала головой:

— Не знаю. Но я понимаю некоторые слова из того, что он говорит. Они могут просто охотиться, а могут быть охотниками за головами. Он, — она показала на Хакера, — может быть целью с хорошей наградой.

— Он, — она показала на Вождя, — может быть целью, с высокой наградой.

— Ты, — кивнула она на меня, — не помнящий себя, можешь быть целью. Кто угодно может быть целью. Но, к счастью, вокруг нас множество таких же. Тех, у кого есть враги, желающие лично убедиться, что дело доведено до конца, или заплатить за эту уверенность. Или, возможно, это просто сафари, очередные богатые скучающие бездельники. Но я бы предпочла, чтобы они не вышли из зоны выгрузки. И спряталась бы получше на ближайшие дни.

Хакер намотал на палец провод, взял в ту же руку призму, так, чтобы проволока ее касалась, а свободной рукой держал ствол лианы, росшей откуда-то из подвалов здания. Лиана долго вилась и разветвлялась вдоль первого этажа, словно опасаясь далеко уходить от земли, но потом, в нескольких местах, все же прорывалась наверх, выше и выше, и не всегда можно было понять, где заканчивались ее лозы.

Лиана вросла в здание, сжилась с ним. Ее части неоднократно гибли, высыхали, но прорастали новые, часто цепляясь за одревесневшие остатки предшественников. Где-то то утолщающиеся стрелки растения разрывали стены. В других местах, наоборот, сетка приросших к стенам лоз, казалось, армировала камень и удерживала стену от окончательного разрушения.

— Они добрались, — Хакер удовлетворенно потерь пальцем с проволокой о призму. — Мои автономы уже тут. Теперь мне нужно только время. Я сумею замаскироваться.

— Времени у нас нет, — сказал я, — Добрались не только они.

Шрам, наш бедолага с забинтованной шеей, показывал вдаль, где на грани видимости двигались три фигуры.

Марево не давало рассмотреть детали, но по тому, как они шли, не скрываясь, не прячась, лишь разойдясь друг от друга на дистанцию, чтобы не попасть под один удар, — было очевидно, что это не обитатели руин.

За сутки, проведенные здесь, мы успели изучить повадки местных. Прятаться, нападать из засад, в случае любой угрозы тут же убегать.

Это были три охотника. Хакер был прав. Прилетели по наши души.

Оставить Хакера я не мог. Сейчас он был моей единственной возможностью легализоваться в этом мире. Да и не собирался я никого оставлять, вот так вот просто.

— Кто хочет, может уйти, — сказал я на каждом языке. — Идите, пока есть возможность. Если они с огнестрельным, нам их не взять.

Архитектор потупилась, но не сдвинулась с места. Увалень встал перед ней. Шрам перехватил поудобней лук. Вождь огляделся и вытащил ножи. Молчун встал у меня за спиной, как всегда, охраняя тыл. Торопыга ткнул локтем своего соплеменника, вытащил у него фляжку и начал демонстративно безразлично, даже вызывающе, пить, напоминая, с чего началось наше знакомство.

Маленькая компания, вместе немногим более пары дней. Абсолютные незнакомцы, борющиеся за выживание, неожиданно стали племенем. Стаей.

— Тогда укрываемся, — кивнул я, — готовимся. Нападем, как только появится шанс, или, если нас заметят. Начинаем с лука и пистоля. Сигнал — выстрел.

Три фигуры, размытые вдали, превратились в трех твердо шагающих к цели охотников. Если в момент, когда мы их заметили, у меня еще теплилась надежда, что они не по нашу душу, что это все просто совпадение, то с каждой минутой она таяла. Они шли уверенно, видимо, абсолютно точно зная, где мы находимся.

Хакер немного не успел.

А потом они остановились. Задолго то того места, где мы могли, хотя бы теоретически, напасть и если уж не взять внезапностью, то хотя бы нивелировать преимущество огнестрельного оружия близким контактом.

А огнестрельное оружие у них было. Двое поводили по сторонам короткими стволами ружей, третий держал ладонь на рукоятке пистолета.

На этом расстоянии у нас не было шансов. И зона выгрузки, похоже, их совершенно не измотала.

— Здесь, — сказал тот, с пистолетом, спокойно, чуть ли не позевывая.

Неожиданно для себя я понял, что язык мне знаком. Один из тех, что я успел слегка изучить, хоть и не практиковался. Язык Торопыги.

В голове пронеслась мысль, возможно ли, что они за ним, а не за Хакером. Но Торопыга не подходил, ни по каким меркам.

— Не прибейте никого случайно, пока не определимся, — сказал главарь. — И вообще, хватит палить во все стороны, почти пустые уже.

Они не догадывались, что за ними следят? Скорее другое, почему-то были уверены, что никто их здесь не поймет. Но как минимум Торопыга должен был понять. Он и охотники говорили на несколько разных наречиях, но понять было можно. Я же понял.

Либо им было абсолютно все равно, слышим мы их или нет. Нас уже списали.

Главарь махнул рукой, и они двинулись вперед, теперь уже осторожно, осматривая каждый проем. Подошли чуть ближе и снова встали.

— Сдавайтесь, и будете живы! — крикнул главарь. Язык ящеров. Повторил то же на двух неизвестных языках. Потом язык Вождя, потом еще неизвестный.

Как ни странно, на своем он фразу не повторил. Видимо, считали свою нацию здесь редкостью.

Мы молчали. На месте Молчуна, я бы выстрелил, подал сигнал. Лучшего шанса у нас могло больше не быть. Возможно, сейчас это самое близкое, насколько мы смогли их к себе подпустить.

Но Молчун всегда отличался выдержкой.

Главарь разочарованно развел руками.

Я начал поворачивать голову в сторону Молчуна, чтобы махнуть ему начинать, но в это время главарь заговорил вновь:

— Давай, выводи его.

И после короткой паузы:

'Мы делаем свою работу в тени звезд,

Мы делаем свою работу в свете галактик,

Мы…'

Я уже слышал эту фразу. На другом языке, но почему-то даже при этом она звучала похоже. Ритм, внутренняя нанизанность смыслов, часть из которых вообще не передавалась переводом, как ни пытайся.

Только еще смутно прозревая, я начал поворачиваться назад, всем телом, но в затылок, в самое основание шеи, мне уткнулось дуло пистоля.

— Осторожно иди вперед, иначе они перебьют всех до одного.

Твою ж… Молчун.

Он вывел меня на открытую площадку, левая рука на плече, дуло пистоля упирается четко в ямку под затылком.

— Молодец, — кивнул главарь, продолжая говорить на своем языке. Подразумевалось, что Молчун его знает? Или главарю было безразлично, понимает ли его внедренный информатор. — Молодец, очень хорошо.

И обращаясь к своим, скомандовал:

— На холод его, побыстрее. Говорят, некоторые умеют подыхать в последний момент. Не дайте этому уйти.

Двое пошли в нашу сторону. Я лишь начал смутно догадываться, что меня ждет, когда сзади началось движение.

Торопыга. Он превзошел сам себя. Метнулся вперед, и быстрее, чем хоть кто-то успел среагировать, снес Молчуна, потащив вперед, за собой. Они упали на камни вместе, и несколько раз кувыркнулись, не расцепляясь.

— Тех клади, не нужны, — негромко, но отчетливо скомандовал главарь. Ближайший охотник начал стрелять. Оружие — что-то огнестрельное — оказалось без функции автоматической стрельбы. Но, если часто нажимать на спусковой крючок, в этих условиях разница невелика. Три-четыре выстрела в секунду, а ему дали целых две.

Я рванулся вперед, поняв, что в меня стрелять они не будут, и опасаясь лишь обещанной заморозки.

— Не зацепи, — так же негромко скомандовал главарь, и захлебнулся собственной кровью. Стрела Шрама сильно поменяла ситуацию на арене. Даже не ожидал, что из лука можно так точно выстрелить. Тем более не ожидал, что Шрам вообще умеет им пользоваться. Расстояние было велико, да и сам лук так себе.

Начал стрелять второй охотник, но не в меня. В кого-то сзади. Я налетел на первого, сбивая его с ног, останавливая его выстрелы, мы покатились, и в этот момент я успел бросить короткий взгляд назад.

Все, кто еще был жив, напали одновременно.

Архитектор метнула копье. Промахнулась, оно лишь оцарапало бедро второго охотника. Но это помешало ему целиться, сбило его на секунду. Секунды Увальню хватило.

Мой охотник откинул оружие, ударил меня в живот, выбивая дыхание, и второй рукой вогнал мне ампулу, чем-то похожую на использованный недавно Вождем стимулятор.

Вождь, кстати, был уже рядом. Я поплыл. Это оказалось немного похоже на переход, но не было им. Заморозка.

Вождь заработал ножами.

Навалилась усталость, я отключался, краем сознания пытаясь контролировать тело, пытаясь удержать охотника, не дать ему сделать еще что-то. Инъекция захватывала меня все сильнее, не оставляя ни одного уголка меня, который бы еще мог действовать.

«Мы делаем свою работу в тени звезд, — прошептал охотник, на его губах уже пузырилась кровь, но он шептал, пристально глядя на меня: — делаем ее в свете галактик, на перекрестках созвездий. Народы исчезают, мы живем в тени… Звезды сгорают, мы работаем в тени их огня…»

Мир померк, но нового не появилось. Если бы я мог чувствовать, то, вернее всего, был бы этому только рад.