Прямо за углом

II. Глава 10. Тактика выживания

У каждого периодически случается такой психологический казус — решимость что-то сделать пропадает по мере приближения непосредственно к работе. Сидишь ты в кресле перед телевизором, смотришь в сторону, а там домашняя скамейка с заманчиво лежащей на стойке штангой. И даже вес уже стартовый, на разогрев — твой.

Сидишь и думаешь, сейчас встану, подойду, сделаю разогрев и потом три подхода. Потом заминка. И ощущаешь себя сильным, спортивным, здоровым, прямо приятным самому себе. Штанга в трех метрах, казалось бы. И вот уже ночь, ты наконец-то отрываешься от телевизора, и уже заваливаясь спать, понимаешь, что до штанги так и не дошел.

Точно также везде. Ты хочешь подойти и познакомиться с девушкой, и прямо представляешь себе, как завязывается у вас интересная беседа, и в нее неожиданно вплетается обсуждение последних работ Гоши Острецова, и вы плавно переходите к истории любви Анны Декло, потом, органичным образом, к ее творчеству, в котором эротика конечно, безусловно, бесспорно, лишь глянец на поверхности очень глубокой философии. Потом постель, секс как в романах, утро в обнимку.

А потом девушка уходит, стакан пустеет, и ты понимаешь, что так и не встал. И не подошел. Лишь время ушло.

Известная психологическая ловушка, один из наименее описанных, но наиболее распространенных подвидов прокрастинации. Потому что причина тут проста и банальна — вы уже получили удовольствие от результата работы, представив себе во всех красках удовольствие, но еще не сделав саму работу. А мозгу все равно — реальный результат или выдуманный — удовольствие одинаково. Почти.

Желание выполнить собственно задуманное падает пропорционально расстоянию до места выполнения работы. До девушки двумя столиками дальше, например.

У этих двоих на моих глазах происходило нечто похожее. Только причины потери их решительности, наверняка, были другие. Сначала шли они уверенно и размашисто, прямо на нас. Сразу, как только их окликнул Хакер. Среагировали на какое-то его приветствие на чужом языке.

Потом, подойдя чуть ближе, они увидели Архитектора, чуть в стороне, на краю крыши, и сразу после нее увидели меня, сидящего на верхних ступеньках. Это заставило двоих замедлить шаг, перестать размахивать руками. Даже движения ног поменялись, шаги стали более крадущимися, они нащупывали поверхность ступнями, чтобы не отвлекать глаза, смотрящие вокруг и ищущие новые угрозы.

Затем они увидели ящера, копающегося у подножия лестницы. Он почему-то решил построить некоторое подобие баррикады, ушел под лестницу, потом вылез из-под нее с немаленьким обломком, выпрямился во весь рост и кинул каменюку к намечающейся мини-стене.

Это замедлило двоих еще больше. Наш новичок, выпрямившись, явно преодолевал планку в два метра роста, и худышкой при этом не был абсолютно. Любой не будет спешить подходить к такому. А на этой планете — тем более.

Надо отдать им должное, они все-так собрали остатки воли, высыпающейся из них последние двадцать метров как из дырявого мешка, и дошли до подножия лестницы.

Один что-то спросил. Я чуть повернул голову в сторону Хакера, хотя по интонации уже догадывался, о чем речь.

— Спрашивают, есть ли у нас еда… вроде. — неуверенно перевел Хакер.

Я слегка качнул головой и произнес на языке ящеров:

— Еда только для своих.

В принципе, я мог сказать это хоть на итальянском. Никто ничего не понял. Кроме ящеров, но так и было задумано. Я не хотел разговаривать с этими двоими, чувствовалось в них что-то не то, что нам было нужно. Если бы наша компания была побольше, может быть, я бы и рискнул. Но двое, явно попавших сюда не за расклеивание листовок на столбах, нам не подходили.

Я ответил, и ждал, что будет дальше. Не хотелось драться с каждым встречным, не хотелось рисковать ни за что.

Спрашивающий о еде кивнул, и начал отступать назад, пятясь в сторону. Вслед за ним то же самое повторил его напарник. Они отступили практически боком шагов на десять, прежде чем решились повернуться к нам спинами и отправились дальше. Туда, куда бы они направлялись до этого.

Я выдохнул. У этих двоих было чему поучиться. Отступать не стыдно, пятиться не стыдно, избегать драк не стыдно.

Они шли, и были живы. Могло сложиться иначе.

К нам приближался еще один заключенный. На этот раз — его даже никто не звал. Может, он услышал что-то в более ранних выкриках.

Он явно рассмотрел нас издали, потому что тоже постепенно замедлялся, подходя ближе к лестнице, но делал это плавно, вне зависимости от того, что происходило вокруг.

Он подошел, остановился у нижней ступени, а потом присел на корточки, глядя прямо на меня снизу вверх.

Краснокожий. Темнее индейцев, кожа прямо отливала красным, переходящим в бронзовый оттенок. Невысокий, юркий, крайне опасный. Даже то, как он сидел — вроде и сидит, не самая удобная поза для атаки или обороны, но при этом ступни расположил так, что мог, как пружина, моментально метнуться в любую сторону.

И при этом выглядело, что он просто отдыхает, раз уж пришлось остановиться.

На его планете я бы точно выделялся — просто цветом кожи. Не спрячешься, так же, как и среди ящеров. Если весь вид был такой же, — могло оказаться, что также, как и на Земле, это всего лишь одна из рас. Может быть, даже с планеты, откуда отгрузили Молчуна и Хакера?

Я не хотел начинать, поэтому снова посмотрел в сторону Хакера.

— Говоришь на нашем? — спросил он.

Индеец посмотрел на него, явно не понимая. Качнул головой, не отвечая «нет», а скорее обозначая, что не разобрал вопроса.

Хакер повторил вопрос на другом языке. Даже не факт, что вопрос был задан верно, но мне бы было достаточно просто зацепиться. Хотя бы одно узнаваемое слово, и дальше бы пошло легче.

Индеец покачал головой, повторив то же движение.

Я посмотрел на Архитектора.

Она спросила. Дословно это звучало:

— Говоришь ли ты словами истины, чужак? — но, с учетом особенностей языка ящеров, значило тоже самое. Тяжело им было в первых контактах. За такие вопросы можно получить снарядом в борт еще до начала разговора. А здесь — лезвием под ребро. Хотя в самом деле это был банальный ритуальный вопрос в стиле, полностью аналогичном предыдущим по сути.

Индеец третий раз качнул головой, и немного поменял позу, словно готовился уходить.

Теперь качнул головой я, вытянул вперед руку со слегка вывернутой ладонью, предлагая ему что-нибудь сказать самому.

Он не спешил.

Посмотрел на Хакера, посмотрел на Архитектора, взглянул даже на новичка, который говорить ничего и не пытался.

Молчуна он не заметил, что меня слегка успокаивало. Козырь в рукаве всегда придает спокойствия.

Чуть откашлялся и произнес короткую фразу, подняв руку вверх, ладонью ко мне, словно приветствуя. Я практически готов был услышать нечто вроде «хау, кола». Но нет, еще и интонация была вопросительной.

Он замер в этом положении. Да, перьев только на голове на хватало, вылитый вождь.

Вопрос. Какой? «Можно к вам присоединиться?» Звучит уместно.

Я снова вытянул руку вперед, предлагая ему продолжить, но стараясь не кивнуть ненароком, не согласиться на предложение, которого пока не понимаю.

Он произнес что-то еще. Теперь уже нейтральным тоном. В голосе Вождя не слышалось раздражения, но оно как бы подразумевалось.

— Мы теряем время, — вот, что он сказал, — я теряю время с вами.

Он чуть приподнялся и легко, без усилия, оказался на ногах, готовый уйти.

— Время… — повторил я слово, в значении которого почти не сомневался.

— Да, время, — остановился вождь. — Вы его теряете. Здесь нельзя оставаться, скоро здесь будет жарко, надо прятаться, а не зная моего языка, бесполезно пытаться договориться.

Но он присел, снова, на корточки. Его тело сигналило, что договориться он очень хочет.

— Твой язык. Я его знаю, — слов пока не хватало.

— Знаешь? Но говоришь со мной только теперь?

— Я его знаю… только теперь. — ответил я. И показал жестами на его губы, изображая, как они двигаются, и на свою голову, стараясь показать, как в нее проникают знания, слова.

Вождь посмотрел на меня удивленно и недоверчиво. Потом вздохнул, решаясь:

— Все равно, надо уходить. Если можно, я пойду с вами. Вы хотя бы похожи на нормальных.

Теперь я кивнул. Прямо сейчас у меня не было слов, чтобы задать вопрос правильно, поэтому я спросил, как смог:

— А ты похож на нормального?

С учетом обстоятельств, вопрос Вождь понял.

Вождь был прав. Если вначале до нас доходили лишь по одному, то теперь из зоны выгрузки шла толпа. Каждый из них двигался вроде как по отдельности, не связанный с другими, — наоборот, видно было, как они стараются держаться друг от друга подальше, чтобы не попасть под неожиданный удар. Тем более, что эти удары время от времени случались.

Все вернулось примерно к тому состоянию, в котором зона была лишь когда я в ней появился. Постоянные стычки, если кто-то сильный видел рядом слабого одиночку, у которого было чем поживиться, он нападал.

Разница только в том, что сейчас шла первая волна, не обессилившие, пережившие несколько обстрелов, грызущие друг другу глотки за воду люди, а только сброшенные, свежие и полные сил. Они не имели опыта, но, зато, пока еще и не свихнулись.

В толпе уже угадывались группы, по два, по три человека. От которых старались держаться еще дальше. И которые, теперь уже целенаправленно, выискивали добычу вокруг себя. Тех, на кого можно быстро и безнаказанно напасть, убить, что-то отобрать.

И все они двигались прочь от сектора выгрузки. Все они должны были скоро настичь то место, где мы проводили экзотические собеседования.

Вождь был прав. Нужно уходить.

Мы выдвинулись быстро, собирать нам было нечего.

Какой-то бугай рванулся в сторону Архитектора, посчитав ее легкой добычей. Она отступила назад, запнулась, присела, почти легла на спину и выставила вперед копья, уперев их в землю позади себя.

Бугай двинул туловищем, сбрасывая с себя первое острие, и одновременно ломая его. Это было копье Архитектора. Но нападавший то ли не заметил, то ли не придал значения, тому, что в связке было два копья. Копье мертвого ящера вошло ему точно под ребро, плашмя. Он еще продолжал рваться вперед, пробуя дотянуться своим коротким ножом до Архитектора, так, что кончик копья вышел со спины, выплеснув фонтанчик крови.

Новичок тут же оказался рядом и ударил нападавшего булыжников в основание черепа, добивая.

Архитектор надавила на копья, пытаясь свалить мертвеца в сторону, но не справилась. Тогда ящер толкнул его ногой.

— Назад не вытащишь, проталкивай вперед, — сказал он Архитектору.

Я только спустился с лестницы, и даже не сразу понял, о чем он.

— Все древко будет в крови, — возразила Архитектор.

— Тогда придется бросить, — сказал новичок, пожимая плечами и выдергивая у трупа нож.

Архитектор тоже пожала плечами и начала проталкивать копье вперед. Теперь с этим копьем уже была связана история, и она явно не хотела его оставлять, бросать в непонятном месте, в трупе очередного бандита.

Новичок ей помог, и копье, все замызганное, вновь вернулось к женщине.

Я подобрал обломок второго копья. Железо есть железо. Привычка с мира водорослей и лишайников.

Задержка на добор добавила нам двух бойцов, и один язык. Но откинула нас назад в динамике передвижения. Сейчас получилось, что мы шли на гребне волны новой выгрузки вместо того, чтобы идти в одиночестве. Архитектора это беспокоило, и Вождя тоже. Увальню-ящеру, как и Молчуну, было, похоже, все равно. Молчун вообще переместился назад, и занялся тем, чем обычно — прикрывал тыл.

Я видел, как пару раз кто-то пытался двинуться в нашу сторону, но Молчун достаточно красноречиво вертел ножом, заставляя излишне ретивых приостыть.

Один лишь Хакер, похоже, радовался тому, что мы идем на гребне людской волны. Не в самой гуще, но и не одни.

Я не понимал ни плюсов, ни минусов любого из вариантов, поэтому пока что относился к ситуации как Молчун. Что не мешало мне набирать знания. И практиковаться в языке.

— Чему радуешься, — спросил я Хакера.

— Они не понимают, что лучше идти в толпе. Меньше шансов, что нас слишком быстро вычислят.

— Зачем нас вычислять? Мы и так здесь. С мониторами, смертники, кругом хищники. Боишься, что на тебя слишком рано поставят ставку?

Хакер замялся.

— Думаю, что я не должен был до сюда долететь. Кто-то где-то просмотрел, я проскочил. Слишком опасен. Моя капсула сломалась в полете. Спасло только то, что сателлит успел развернуть дублирующий код, который заставил сработать сигнализацию. И меня перегрузили в запасную. При сбросе — сбой гравиподушки. Я бы разбился, как и все вокруг, тупо повезло — упал на какого-то горемыку.

Хакер махнул дубинкой:

— Вот, от него досталась. Раз они дотянулись до транспорта, то смогут достать меня и здесь. В толпе сложнее.

Ну, как говорится, если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой никто не следит. Но меня заинтересовало другое:

— Ты влез в управляющие программы транспорта?

Хакер сначала не понял, потом замялся, не зная, как сформулировать мне то, что явно было не моего уровня:

— Это не так работает. Ты вообще с какой-то дремучей планеты. Одна из моих запасок туда пролезла, они вообще автономно действуют, залезла в машинные коды подсистем. Ядро транспортника слишком защищено, не по зубам сателлитам. Пролезла в медицину, ныкалась там, следила. Могу только догадываться. Связи то нет. Мне нужна хоть какая-то связь, хоть тумблер с током, чтобы за что-то зацепиться. Я не знаю даже, кто из автономок добрался до сюда. У них было время, свет все равно быстрее транспортников. Но и защита здесь хоть куда. Мне нужна связь, чтобы выбраться отсюда.

Выбраться отсюда?

Звучало как план.

Молчун буркнул что-то сзади.

Я осмотрелся. Чем больше расходился людской круг, волна, тем дальше оказывались заключенные друг от друга. Они распылялись по все большей площади, кто-то останавливался, кто-то прятался, кто-то дрался за найденные на скелете истлевшие остатки одежды. Волна все еще была заметна, но становилась значимо разреженной, чем там, на границе зоны выгрузки.

Но мы оказались исключением. Пока мы шли, вокруг нас, за нами, собралось с десяток одиночек, предпочитающих держаться в нашем фарватере.

Похоже, мы начали привлекать поклонников.

— Куда? — Спросил я у нашего проводника.

— Нужно найти воду. Либо воевать за нее. Сбросы воды часто, и ее должно хватать. Но не здесь. В этом районе за воду придется воевать, или платить за нее. Много банд, которые перехватывают все доступные ресурсы. Я видела последние сводки.

— Наверняка скоро устроят резню. Когда банды слишком укрупняются, всегда устраивают какое-нибудь особое шоу, — буркнул здоровяк-ящер.

— Без воды плохо, — согласился я. — А если найти, то как?

— Река есть, впереди и левее, но она почти вся под землей, замуровали, еще когда здесь был город. Если не воевать, то найти реку, вода в ней плохая, очень плохая. Но не придется воевать.

— Хорошо, — ответил я. — Веди. И пока идем, найдите что-нибудь для костра. Нам нужен огонь.

Кое где мы находили огрызки полугнилых досок, Молчун даже подобрал парочку, и тут же перегрузил их на Хакера и Здоровяка-ящера.

Следующую обожженную ветку, которую он нашел, он поднял тоже. Посмотрел на Хакера, на Здоровяка. Видно, что он не хотел их перегружать.

Повернулся назад.

Наша свита под-разбежалась, но шестеро все еще следовали за нами, не приближаясь. Молчун швырнул в сторону ближайшего ветку, и махнул рукой, требуя ее поднять. И тащить.

Отвернулся, и буркнул в нашу сторону, объясняя:

— Нужно же, чтобы хоть какая-то польза от них была.

В оригинале это звучало по-другому. Грубее. «С паршивой овцы хоть шерсти клок» в версии на его языке, переводя дословно, было как «подстричь налысо, сделать из волос кнут, которым погонять обстриженного, чтобы он сделал хоть что-то полезное».

Все едино. Смысл один.

Через некоторое время наш проводник подняла руку и показала вдаль:

— Выглядит как остатки акведука.

Хотелось, чтобы место не оказалось занятым.