Прямо за углом

II. Глава 11. Твоя сторона

Здесь хотя бы выживали деревья. Не росли, не цвели, не наслаждались солнечным светом, но хотя бы выживали.

Я не видел ни одного ствола в зоне высадки, но там вообще все было разворочено непрерывными бомбардировками в щепу, в труху и в прах. И оставалось удивляться, как осталось хоть что-то, не перетертое в пыль. Места, подобные зоне высадки, я видел и позже, пока мы шли, что означало, что и сами зоны периодически перемещали.

Но там, где оставалось поспокойнее, деревья росли. По одному, по два — не больше. Чаще всего они стояли уже мертвые, либо после пожаров, либо от недостатка солнечного света они просто не выживали долго. Но успевали раскидать семена.

Природа адаптировалась ко всему. В коде деревьев не было раздела «сдаться». Они прорастали, снова и снова, в самых неожиданных местах. Росли, размножались, гибли.

Для них, по большому счету, не поменялось ничего. Целую планету отдали на растерзание преступникам, возведенным в ранг телезвезд, разрушили всю экосистему, если она здесь вообще когда-то была. Но деревья боролись, сражались, росли.

Здесь выживали только деревья, и люди.

У тоннеля, загнанного под землю русла реки, время отобрало, обвалило одну из стен. Теперь река текла в каменном русле откуда-то из искусственной пещеры, мимо развалин стены, и снова пряталась в акведуке.

Место пустовало.

— Разожгите костер, — я указал на мертвое дерево, стоящее на краю провала.

— Дым может привлечь… — усомнился было Молчун.

— Мне нужен уголь.

Молчун подошел ближе к дереву и махнул рукой.

— Уголь здесь есть, — указал он. Подойдя, я тоже увидел костровище. Старый костер, и два скелета у него, уже белые, но одежда почти не испортилась. Что-то синтетическое.

Я выдернул куртку. Она оказалась теплее, и лучше подходила мне по размеру. Переложив ампулу с допингом, я повернулся, нашел одного из волокущихся за нами, покрупнее меня, и кинул старую куртку ему.

Из тряпья выбрал куски материи, который не разлезались в руках, нагреб, сколько смог, углей.

— Все равно разожгу, — решил Молчун, похоже, понимая, что я планирую. — Мы здесь застрянем.

Я отправился к берегу, а остальные начали соображать, как добыть огонь. Молчун тут же привлек всю оставшуюся свиту собирать ветки. Вообще, похоже, что не будь здесь меня, он прекрасно управился бы и сам.

Хорошо, становиться главарем местной шайки как-то не входило в мои планы.

Кто-то из свиты кинул принесенные доски к костровищу и двинулся к воде, оказавшись у нее даже раньше меня. Пить хотелось всем, но этому, видимо, больше остальных. Вслед за ним к воде двинулись остальные.

— Оттащи его! — крикнул я Молчуну. Тот двинулся в сторону Торопыги, но не слишком спешил.

Торопыга успел выпить пару глотков из ладоней, прежде чем Молчун похлопал его по плечу. Тот удивленно поднял голову, и Молчун махнул ему, говоря отойти от воды. Потом развел руку в стороны и шагнул от берега, показывая, чтобы от воды отошли и все остальные.

Они не понимали, но подчинились. Просто никто из них не хотел пить достаточно сильно, чтобы спорить с нами по этому поводу.

Торопыга посмотрел на Молчуна, потом на меня. Удивление на его лице явно было не потому, что ему что-то запретили. Он удивлялся что на него вообще кто-то обратил внимание.

Я махнул рукой, предлагая Торопыге подойти, и начал собирать посуду, какая у кого была.

С тарой оказалось негусто. Но пара поллитровых жестянок, из чего-то непонятного, то ли металлизированного пластика, то ли наоборот полимерного металла, нашлась.

Для нас нужно было что-то покрупнее. В конце концов, я вытащил из мусора лист не до конца проржавевшего металла, и начал сгибать его конусом, как кулек.

Все равно, что пойдет в дело, лишь бы работало.

Я жестами показал Торопыге, что делать, и он с поспешностью кинулся закреплять конус каким-то хламом, проволокой, где-то что-то подгибать, чтобы держалось покрепче. Он делал все, чтобы не подвести. Похоже, на него обратили внимание впервые не только на этой планете, а первый раз в жизни.

Мы прислонили конус к обвалившейся стене, поставили горлышком снизу на камни, чтобы оставить место под банку. Потом я кинул в основание, затыкая горлышко, кусок тряпки. Нестерильно, конечно, но лучше, чем ничего. Насыпал собранный уголь. Поверх него постелил еще материю, чтобы составы фильтра не смешивались слишком быстро. Насыпал в банку песок, стараясь выбирать почище, и несколько раз прополоскал.

Все это время я посматривал на Торопыгу. В принципе, пробовать воду на отраву все равно бы пришлось, хотя и более медленным и безопасным путем. Но теперь проще было следить за рискнувшим, чем повторять всю процедуру самому. Быстрого яда в воде точно не было. Всегда оставалась проблема с солями тяжелых металлов, которые не обнаружишь пробами и не отфильтруешь, которые будут накапливаться в тебе медленно, пока организм просто не начнет разваливаться на части. Но здесь было достаточно желающих развалить чужой организм на части методами значимо проще.

Я засыпал песок поверх угля и тряпки, сунул Торопыге банку в руку, показав, что надо повторить процедуру, — песка пока было маловато.

Подумал, не накидать ли поверх гальки, потом решил, что сойдет и без нее. Главное, чтобы в воде не оказалось какой-нибудь гадости, которой не выведешь никакими фильтрами, ни кипячением.

Я набрал в свободную банку грязной воды из реки, набрал там, где поток был хоть чуть поглубже и почище, и вылил воду поверх песка. Двенадцать человек, пить наверняка хотелось всем, а такой фильтр будет чистить воду небыстро.

Но будет вода, за которую не придется убивать. И умирать.

Торопыга принес еще песка, и я просто насыпал его поверх, потом налил еще воды, поправил лист, чтобы поменьше вытекало через боковую щель.

Снизу уже начало капать. Торопыга посмотрел на капли, потом на меня вопросительно и хотел подставить внизу банку.

Я покачал головой:

— Пусть прокапает. Смоет грязь и пыль.

Я говорил на языке Молчуна.

— П…ус…ть, — повторил Торопыга. Я отдал ему банку и показал, что нужно подливать сверху воду.

Остальные все же умудрились разжечь огонь.

Хорошо, если топлива для костра будет достаточно, успеем воду еще и вскипятить.

Они пришли глубокой ночью.

В какой-то момент, сидя у костра, пробуя разговорить очередного новичка, я внезапно понял, что все, что произошло со мной в этом мире — произошло в пределах одних суток.

Это будет длинное посещение, длинное, неприятное и тяжелое. Но в мои планы совершенно не входило его сокращать, хотя желающих помочь мне в этом в окрестностях нашего лагеря наверняка нашлось бы немало.

Я бы с удовольствием спрыгнул с этого мира, отдохнул бы на островном пляже, но такая опция не включена. Уйти отсюда быстро можно с ножом, вбитым над ключицей сверху вниз. А это дорога в одну сторону. Даже за этот мир придется бороться.

Узнав основы еще двух языков и немного поднаторев в предыдущих, я устроился у края стены, и уснул. В карауле стояли по двое, но либо очередная пара задремала, либо кто-то не разбудил следующих, либо нападающие опередили тревогу.

Если бы это была серьезная банда, нас бы положили всех. Я вообще не ожидал ночного нападения, поэтому и не сильно напрягался по поводу караулов. Даже преступникам надо спать. Из всего того, что я услышал, основные гладиаторские бои разворачивались либо на сбросах еды, либо у определенных мест, точек гордости, где свою жизнь можно было выставить на кон, чтобы получить абстрактные преимущества в табеле о рангах.

Наверняка, все было намного сложнее, наверняка здесь каждый пользовался любой возможностью, чтобы вырезать противников исподтишка. Но в целом, система работала так.

На нас напали оборванцы, еще хуже нас. Даже количеством они не взяли. Я очнулся, когда уже начался шум и раздались первые крики, вскочил, швырнул камень к наклонившемуся над одним из наших нападавшего. Просто, чтобы отпугнуть. Лежащему я уже не помог, из его горла хлестала кровь, лишь привлек к себе внимание нападавшего.

Может, и хорошо, дам больше шансов остальным проснуться.

Нападавший пошел на меня, странной крадущейся походкой, стелющейся, отклоняясь то вправо, то влево. Я решил, что это у них такая местная манера брать на испуг. Разбираться не стал, просто кинул еще один камень и начал подбирать еще один.

Это немного поменяло его манеру, и он пошел ровнее, чтобы добраться до меня раньше, чем я запущу в него следующий. Мог ведь рано или поздно и попасть.

Он не дошел до меня пары метров. Торопыга на всей скорости просто налетел на него, без оружия, с голыми руками, и снес его вместе с собой. На той же скорости они пролетели вперед, как игроки в регби, и со всей дури влетели в стену акведука.

Стена выдержала. Кости нападавшего, оказавшегося между стеной и Торопыгой, видимо, не очень. Торопыга на этом не закончил, вот теперь он поднял булыжник, и начал колошматить им по противнику, не разбираясь, сначала по поднятой в защите руке, потом по голове, плечу, снова по голове.

Итог был примерно понятен, поэтому я огляделся.

Нападение мы отразили, но двое из новичков так и не встали, а еще один сидел, хрипя, захлебываясь кровью и прижимая руку к горлу.

Четверо нападавших. Просто повезло, это оказался сброд, оголодавший и кидающийся на всех, у кого можно было чем-то поживиться. Может, просто каннибалы.

Я подошел к раненому, шевельнул пальцами, требуя убрать руку.

Он помотал головой и продолжал удерживать ладонью горло.

Я взял его за запястье:

— Убери, просто посмотрю.

Рядом оказался Молчун, отошел в сторону, и чуть назад за раненого, перехватил нож.

Видя его намерение, я мотнул головой, прося подождать.

Раненый оторвал руку от горла, правда, пришлось достаточно сильно потянуть.

Крови было много, но недостаточно много. Его просто порезали, не достав до артерии. Я отпустил руку, позволяя ему прижать ладонь обратно к ране.

— Чем-то перевязать, всю шею вокруг, без выдумок. Промыть вскипевшей водой. Выживет.

Молчун замешкался, убирая нож, и я повторил тоже самое Архитектору.

Она оказалась расторопнее.

Первый день в этом мире длился, казалось, вечность. И не хотел заканчиваться.

Я посмотрел вокруг.

Лично я поспал бы еще, но было очевидно, что после вброшенного адреналина никто не уснет.

— Собираемся, обыскиваем всех, забираем что можно. Берите воду, сколько сможете, остальное выпейте. Поможет замаскировать голод. Скоро выходим.

С той или иной детализацией, я повторил это еще на нескольких языках. Все начали расходиться.

— Куда мы пойдем? — спросил Вождь.

— Она скажет, куда, — показал я на Архитектора. — И оттащите кто-нибудь его от трупа.

Все повернулись, — мой спаситель до сих пор колотил булыжником по грабителю, превращая его в отбивную.

В итоге, за воду все-таки пришлось воевать.

— Без еды мы ослабнем. Ближайший сброс утром. Есть три начальных категории сброса, — только еда; еда и оружие; еда, оружие и награды. В наградах могут быть одежда, броня, усилители, допинги, валюта ставок. Других мест, где раздобыть еду, поблизости нет. Только в бою. Слухи ходили, что даже здесь есть места, где прячутся огородники, но никто и никогда на экране их не видел. Если бы их нашел экран, уверен, их бы уже не существовало…

Я слушал вполуха, иногда кивая. Подтащил себе поближе Хакера и спросил негромко:

— Что тебе нужно, чтобы замаскировать личный монитор?

— Увижу — скажу. Не знаю, что тут вообще есть. Хоть что-то. Хоть переключатель, провод, батарейку, антенну. Что-то, за что смогу зацепиться. Лучевое оружие, даже пустое, даже сломанное. Там есть что выпотрошить.

— А заменить монитор на другой сможешь, если припрет?

— А где взять другой?

Я хмыкнул и повел рукой вокруг. Где бы мы ни шли, из любой точки всегда можно было разглядеть пару черепов.

— Эти не пойдут. Выдернуть можно или с живого или только-только чтобы… и то, сложно.

Я понял, что Архитектор замолчала, и шепнул Хакеру:

— Ладно, отложим.

А Архитектору сказал:

— Как найти первую категорию? Начнем, пожалуй, просто с еды.

— Район старый, его давно не форматировали, — вклинился Молчун. — Даже у простых сбросов будут дежурить боевики от крупных банд. Все поделено. А нам нечего менять.

— Еда нужна, — ответил ему я.

— Да, позавтракать не помешает, — подтвердил Хакер.

Молчун кивнул.

Груз еще не сбросили, а в точке собралось уже немало народа.

— Паек этих сбросов рассчитан на полсотни человек. — бормотала Архитектор у меня за спиной. — Тут даже народу столько нет, на всех бы хватило, но так не бывает. Я смотрела пару программ, обычно после сброса, если начинается драка, то почти половина еды просто пропадает. Вон, смотри…

Она указала на развалины на порядочном удалении от пятна сброса. Там, строго по одному, не приближаясь друг другу, расселось человек десять, внимательно наблюдающих за происходящим.

— Падальщики. Они вообще не подойдут, их можно не брать в расчет. Приблизятся лишь тогда, когда все разойдутся. Будут собирать крошки с земли, обирать трупы, все то, что пропущено остальными.

— На кого же тогда нам обращать внимание? — спросил я.

— На них, — уверенно ткнул вперед Молчун. Мы как раз вышли из-за стены, которая открыла нам картину полностью. Рядом с площадкой комфортно расположилась группа из шести бандитов. Отлично экипированных, в хорошей одежде, обвешанных оружием.

Судя по всему, конкурентов у них здесь не предвиделось. Еще несколько компаний, державшихся в сторонке, по два по три человека, явно пришли торговаться.

Плохо было другое. Когда я понял, что, мне пришлось остановиться.

Все шестеро были краснокожими. Точь-в-точь, как Вождь.

Могло оказаться, что нас не девять дилетантов на шесть бандитов. Могло же стать и восемь на семь.

— Поговоришь? — повернулся я к Вождю.

Они кивнул.

Мы приблизились вслед за Вождем, но остановились в отдалении, как только поняли, что охрана площадки обратила на нас внимание. Вождь выступил вперед один.

Они разговаривали на каком-то другом диалекте, нейтральный разговор, кто откуда, как здесь оказался.

Я видел по спине Вождя, что разговор ему не нравится, и это меня успокаивало. С другой стороны, нас он знал несколько часов, а это был его народ. Заодно я узнал, что сюда Вождь попал за двойное убийство, нападение при задержании, уничтожение культурных ценностей и еще какие-то специфические проступки, понятные, похоже, только краснокожим. Ощутимо было, что список преступлений повысил его ранг в глазах банды:

— Так бросай этот сброд, как ты вообще их раньше не перерезал. Зачем ты их сюда привел. Если у них ничего нет, то им тут не достанется ничего. Желающих меняться много.

— Они могут оказаться полезны, — туманно пробормотал Вождь. — Если им дать немного еды, они помогут в других делах. Не нужно умирать за еду.

— Чего⁈ Умирать кому? Бросай их, насмотрелись на таких. — Говорил теперь один, явно главный среди компании. — Знаешь, сколько таких я уже вырезал? Они когда оголодают, кидаются без разбора.

Говорящий подцепил ножом ожерелье из ушей. Я успел заметить там засохшее ухо ящера, и еще какое-то, из расы, которую я даже не встречал. Большинство обрубков принадлежало все же обычным людям.

Вождь кивнул:

— Сейчас.

И он повернулся и пошел к нам.

— Гони их, пока мое ожерелье не пополнилось, — со смехом крикнул главарь. — Даже если дернутся в нашу сторону, их потом все равно найдут. Нас тут много, весь район за нами.

Это явно было неправдой. Одна банда не смогла бы удержать весь район, с множеством точек сброса. Но часть этого могло оказаться не пустой угрозой. За нами действительно могли объявить охоту, слишком уж спокойно они здесь расположились. Слишком уверенно, за их спинами явно стоял больше народа.

— Дай-ка мне стимулятор, — сказал мне Вождь, подойдя ближе и возвращаясь на обычный диалект. — Самое время.

— Ты уверен, — спросил я? — Мы можем поискать еду в другом месте. Все-таки это твои.

— Я таких своих десятками резал, — безмятежно ответил Вождь. — Рушил их храмы, резал их полотна. Половина культисты, остальные простое неграмотное быдло. Те, кто оказался здесь, жизни не заслуживают.

— А ты? — спросил его я, уже зная ответ, протягивая ему инъектор.

— А я планирую заработать ее заново, — медленно ответил Вождь, переходя на еще один диалект, незнакомый, напевный, ритуальный.