Прямо за углом

III. Глава 3. Элемент давления

Женщина стояла на возвышении с натянутым луком. Первое, что меня поразило — то, что у нее еще остались стрелы. Второе — лук был направлен в нашу сторону.

Все это намекало, что она очень тщательно выбирает цели. Трое еще живых защитников, успешно отбивались снизу, не позволяя диким до нее дотянуться.

Судя по месиву на поле боя, не всем так повезло. Скорее всего, их задавили сразу, в самом начале. Большую часть группы убили в свалке и неразберихе, когда вокруг внезапно обычные оборванцы превратились в диких.

Сейчас поток уже иссякал, и оставшиеся в живых добивали схлынувших диких.

В моих планы сражаться еще и между собой сейчас не входило. А Шрам и женщина уже нацелились друг на друга. Два лучника. Даже их позы были похожи. Гордые, с развернутой грудью и сведенными лопатками. Эти двое сами не сильно и отличались от своих луков. Такие же взведенные, пружинистые, готовые к удару.

— Пайки поровну между нами и вами! — крикнул я. — И разойдемся.

Предложение я выдал более чем щедрое, с учетом нашего перевеса. Часть диких уже хлынула в нашу сторону, и с нашей помощью, двумя группами, мы бы добили их быстро. И скорее всего, тогда паек у второй группы на каждого будет даже больше, чем они рассчитывали еще час назад.

Один из мужчин снизу что-то бормотнул, потом прикрикнул, и женщина перевела лук на очередного дикого. Хорошо хоть, я правильно выбрал язык.

— Мы сейчас умрем, попробую организовать, — Если бы это сказал кто-то, кроме Хакера, я бы напрягся. — Всю славу заберут они. Нам надо сбросить рейтинги, все сложнее удержать маскировку. После этого прикидываемся заплутавшими дикими. Наберите мониторов с трупов, чтобы мне проще было работать. Буду использовать то, что есть, и будем прятаться под любым камнем.

В два отряда мы добили оставшихся диких без потерь. Они еще появлялись, но все реже и реже. Пришла очередь делить трофеи.

— Мы потеряли шестерых, — хмуро сказал мужчина из второй группы. — А вы пришли на готовое.

— Вы бы потеряли всех, если бы не это, — обвел я рукой побоище. — Мы шли сюда добыть еду. И мы бы ушли отсюда с едой. Только со всей. Просто сейчас нас мало. Можно и поделиться.

Такой язык он понимал. А еще убедительней были два лишних бойца с нашей стороны. Так что споров больше не возникало. Лишь женщина сидела с рукой на тетиве, глядя, не начнется ли драка. Ее примеру следовал и Шрам. Залез на стеночку, и поглаживал стрелу на луке, но не натягивал тетиву.

Мы рыскали вокруг, собирая все ценное, и, не сильно афишируя, вырезали мониторы.

Сильных бойцов среди диких не было, иначе они не стали бы дикими, а ждали внутри зоны сброса. Соответственно, и улов не блистал. Пустые банки, несколько стрел, материалы, запасная одежда, обувь.

Когда мы уже уходили, главарь второй группы сказал:

— Это был наш сброс.

— Вы теперь можете рассчитывать на сброс пожирнее. Район заполнится нескоро.

— Это был наш сброс, — упрямо повторил главарь.

— Конечно, — кивнул я, — если мы здесь еще появимся, и вы будете живы, то уговор тот же. Все пополам. Но вряд ли это будет скоро. Так?

— Ладно, — кивнул он, — но куда вы? За наркотиками? На них сидит элита, им это все на один зубок. Вам их не взять.

— Мы найдем, чем себя занять, — вежливо уклонился я.

Отойдя метров на тридцать, я взглянул через плечо назад.

Женщина с луком все еще держала руку на тетиве, и смотрела в нашу сторону. В ее взгляде я прочел уже не настороженность, а сожаление. Потом она отвлеклась, останавливая запоздавшего дикого.

Придется опять смотреть, не увяжется ли кто-нибудь за нами.

От этих мыслей меня отвлек еще один дикий, бегущий на этот раз к нам.

— Источников шума меньше, на них собираются остатки, — пояснил Хакер. — Обычно самые слабые. Аудитория сейчас упадет. Надеюсь, нашей внезапной смерти никто не удивится.

— И как мы умерли?

— В момент, когда на нас набежала очередная волна, та лучница воспользовалась этим и выбила у нас двоих, меня и его…

Хакер похлопал по плечу Шрама.

— После этого мы пошли на прорыв, чтобы добраться до них, чтобы остановить лук. Никто не прорвался. Еще и дикие вокруг, и без того хаос, а тут еще лук по нам лупит. Без шансов.

— Вполне возможный сценарий. — хмыкнул я.

— Я бы не дал, — буркнул Шрам. — Стрелы бы полетели одновременно.

— Лучшее из того, что было под рукой. У нас сейчас крайне мало возможностей. Надо вообще физически спрятаться, залечь хотя бы на денек.

Это, в принципе, совпадало с моими намерениями. Нужно было сбросить возможную слежку. Сейчас даже легче, регион практически пустовал, любой на виду.

Городок, который достался нам в качестве укрытия, оказался совсем скромным.

Дома, стоявшие здесь когда-то, вряд ли могли похвастаться даже шестым этажом. Большинство вообще строилось на одну семью. Пара этажей, и все.

Целых зданий не осталось, но и разрушений оказалось значительно меньше. Кое-где встречались развалины, которые вполне можно было оборудовать под постоянный лагерь, если бы нам кто-то это позволил.

Мы скрылись в подвале одного из таких зданий, завалили небольшие цокольные окна, оставшись без света, но и с минимальным шансом получить электронных наблюдателей. Поели и легли спать, оставив часовых.

Мне досталось дежурство под утро. Старые добрые короткие и длинные палочки, которые мы все выдергивали с вечера, разделили нас на три группы. Очевидно, никто не хотел оказаться в среднем карауле — поэтому палочки. Мне досталось дежурство под утро и Хакер в качестве напарника.

По полуразрушенной лестнице мы забрались повыше, уселись на голый пол третьего этажа. Остался только сам этаж — никаких стен или перекрытий, только огрызки несущих столбов, не более.

Здание небольшое, поэтому Хакер просто уселся с одного угла, а я — с другого. Нас разделяли метров двадцать. Терпимо — друг друга мы видели, и могли осматривать каждый свои две стороны.

Окрестности были как на ладони, поэтому волновался я не сильно. Дома здесь все небольшие, и подземных коммуникаций, по которым к нам можно пробраться, не существовало. Да если бы и существовали, они давно должны разрушиться и обвалиться.

Так что мы просто сидели, и смотрели вокруг, в сумрачном свете с неба, которое еще только начинало светлеть, менять подсветку со звезд на режим освещения собственным солнцем. Ни того, ни другого мы не видели, судить можно было только по интенсивности света сверху, то ярче, то тусклее.

Фигуру я увидел сразу, как только она проявилась из дымки. Она двигалась в нашу сторону, одинокий путник в конце ночи. Что странно вдвойне.

Я щелкнул языком, повернувшись к Хакеру, обращая на себя внимание, и махнул ему рукой. Он еще раз осмотрел свою сторону и не спеша подошел ко мне.

Я, наоборот, отступил чуть назад, глубже к центру этажа, чтобы уменьшить свой силуэт, и присел, как Вождь, на корточки.

— Что-то в эфире есть? — тихо спросил я Хакера.

Он отступил от меня назад, еще раз осмотрел свою сторону. Заметно было, что он боится, что этот путник всего лишь отвлечение внимание, от того, что будет происходить совершенно с другой стороны.

Но на его части все по-прежнему оставалось тихо.

— Эта та лучница, — шепотом ответил Хакер. — По монитору — она. Но одна, я не считываю больше никого вокруг. Где те трое, не имею понятия.

Я уже и сам видел, что это женщина. Женщина с луком. Лица пока не разглядеть, но вряд ли в окрестностях сейчас вообще много женщин, и уж тем более женщин, умеющих обращаться с луком.

— Как она нас нашла? Кто ее на нас вывел? — Спросил Хакер. — В сети тихо, если ей кто и помогает, то делает это лучше, чем я могу отследить.

— Значит, нашла без сети, — я лишь пожал плечами. Старая ошибка, считать, что наличие технологии отменяет старые добрые дедовские методы. — По следам. Может, она следопыт.

Женщина подняла лук в одной руке и стрелу во второй, когда была метрах в пятидесяти.

— Я поднимусь к вам, — полувопросительно, полу утвердительно сказала она. — Лук оставлю здесь, на камне.

— Давай, — откликнулся я.

И, обращаясь к Хакеру, тихо добавил:

— Пистолет держи наготове.

Женщина, убившая нас для всего центра галактики, присела на верхней ступеньке лестницы. Достаточно близко, чтобы говорить, достаточно далеко, чтобы до нее невозможно было добраться одним броском.

Пистолет такая редкость в этих краях.

— Как ты нас нашла?

— Следы, — коротко ответила она. — Вы оставляете много следов. И даже не пытаетесь их спрятать.

— Думали, нам не от кого прятаться, — хмыкнул я.

— Я знала много мертвых, которые думали также. — спокойно ответила женщина. — Приятно удивлена, что вы дежурите. Иначе вообще засомневалась бы в своем выборе.

— Каком выборе? И как ты нашла нас здесь? Мы вроде держались в тени.

— Шла с подветренной стороны, — так же коротко ответила амазонка.

— И что? — не выдержал Хакер. Я уже догадывался, о чем речь.

— Запах, — и видя по-прежнему недоумевающий взгляд Хакера, расшифровала. — Вы пахнете. Сильно. Давно не мылись.

— Тут большинство не успевает помыться до гибели. — буркнул Хакер, чтобы хоть кто-то сказать. При этом его нос дернулся в сторону подмышки и видно было, что он принюхался, стараясь сделать это незаметно. Незаметно это показалось, наверное, только ему.

— И пахнут вообще все. Слабее, чем если бы вы так долго не мылись в любом другом месте. На этой планете другой цикл разложения. Другие бактерии, другие продукты. Не самый энергоэффективный цикл, зато как видите, даже трупы смердят не так уж и сильно.

Это была правда. Это то, что я заметил еще в момент прибытия. Запахи разложения здесь не преобладали, хотя здесь было чему разлагаться.

— Ты биолог?

— Только в области бактерий, немного вирусов. Я здесь, потому что уничтожила военную базу, заразив их прионами. Это не совсем вирусы, еще более древняя и мелкая форма…

— Я представляю, что это. — Остановил ее я, как только понял из пояснений, о чем она вообще. — Мне скорее интересно, за что ты уничтожила военных.

— Так у нас война, — удивленно вскинула она бровь. — Вы ребята вообще откуда?

Я посмотрел на Хакера. Он кивнул:

— Есть такое. Непрерывный локальный конфликт, уже лет сорок, кто-то что-то с кем-то делит, никак не поделят. Понятно, что конвенцию о биологическом оружии никто не отменял, и военнопленные, обвиненные в ее нарушении, автоматически становятся военными преступниками. И вот ты здесь.

— И вот я здесь, — кивнула амазонка.

— Но ты не ответила на вопрос. — покачал я головой. — За что? Что они сделали тебе лично? И стоило ли это того, чтобы очутиться здесь?

— Война, — пожала она плечами. — просто война. Мы там все либо воюем, либо в шахтах добываем что-нибудь, чтобы сделать оружие. Я предпочла воевать. Как смогла.

— И сколько их было?

Она очень четко поняла вопрос.

— Сто сорок три погибло, двенадцать выжило, — эта точность очень хорошо, лучше всяких уверений, стенаний и битья головой о стену показывала, насколько сильную вину она на себя взвалила, и тащит ее теперь с собой везде. Просто не собирается ей делиться. — Те двенадцать, на них меня и взяли. Я просто не могла не узнать, как они выработали иммунитет. Какие механизмы могут включать защиту от прионного заражения мозга. Меня поймали.

— Узнала?

— Нужны дополнительные исследования, — ответила она, наверное, так же, как отвечают любые ученые в любом мире. — Но направление примерно стало понятно. Можно спасти миллионы жизней от потенциальной угрозы, от эпидемий, которые будут и без искусственного вмешательства.

— Но они решили тебя наказать…

— Я им ничего и не говорила. Сто сорок три мертвеца с кашей вместо мозгов требуют хоть какого-то искупления.

Сложно было спорить.

— На что ты вообще надеялась, когда влезала во все это?

— Я не надеялась. Я просто не рассчитывала, что прионы сработают настолько эффективно. Это же были полевые испытания. В ответ они разнесли три наших фортификации, в пух и прах. Погибло значительно больше, зато — строго от разрешенного оружия. Им, конечно, это важно было, умереть от разрешенного конвенцией оружия. Потом, они все, конечно, снова договорились ничего такого не повторять. А меня просто сдали. Никто и не собирался за меня вступаться. Свои же даже осудили, хотя и на полутонах. Это мне уже все в камере рассказывали. Надзиратели.

Она шевельнула плечом.

Уверен, что под одеждой в этом месте красовались рубцы, или шрамы, или еще что похуже.

Начинало светать. Небо, выглядящее, словно глухие облака опустились максимально низко, так, как только могли, и потом еще нагнали вокруг тумана, это небо пропускало все больше света.

Скоро поднимутся остальные, и нужно будет выдвигаться.

— По поводу выбора. Зачем ты здесь?

— Я видела вас. Поняла, что у вас есть хоть какой-то план, кроме как поесть и умереть на день позже. Любой план, который отличается от этого, мне уже нравится. Дождалась, когда мужчины уснут, и ушла. Я их не убивала, просто ушла, — сочла необходимым уточнить она.

— Но моя доля со мной, — она кивнула в сторону, где оставила лук, прислоненный к рюкзаку, — обузой я не стану.

Я посмотрел на Хакера.

Он пожал плечами.

— «Мы делаем свою работу в тени», — сказал я немного нараспев, стараясь максимально сохранить интонации и смыслы, которые я даже не понимал.

И сразу увидел, что фраза провалилась в пустоту. На ее лице, в мимике, в микродвижениях тела, не проявилось ничего. Возможно, конечно, что она окончила курсы актерского мастерства, имела железную волю и абсолютные рефлексы, позволяющие ей заморозить все ответные реакции раньше, чем они проявятся. Но в жизни я таких людей не видел.

С некоторым отставанием она задумалась. Появилась некая работа мысли, она решила, что должна как-то правильно ответить на условную фразу, чтобы вступить в некое сообщество. Что, возможно, не сильно уклонялось от истины. Но потом сдалась. Не стала подыгрывать.

— Это что-то должно значить? Потому что я, видимо, пропустила эту лекцию.

Я снова посмотрел на Хакера.

— Ну, может быть, она и ни при чем, — он повторно пожал плечами. — Просто еще одна щепка, которая прибилась к нашему берегу. А лишний лук нам не помешает. Если только он не повернется в нашу сторону в самый ненужный момент.

Я кивнул.

Путь по пустынной местности нельзя назвать сложным. Здесь, вдали от мест сброса пищи, никогда никто не жил. Здесь не росло ничего, что могло бы плодоносить. Может, в этих краях и существовали одиночки, питающиеся одними листьями и выжженой травой, но если они научились этому, то прятаться они научились еще лучше.

В некотором роде, это был прыжок веры, потому что еды нам вполне хватило бы на путь в одну сторону, а вот обратно, если придется, мы будем двигаться впроголодь.

На всякий случай я попросил придержать запасы, чтобы мы не оказались в ловушке, которую сами себе и создали.

Но, как сказал Шрам, есть места, где вспоминаешь о еде только когда не смог ее добыть три дня подряд. Вернемся. Если вернемся голодными, то будем злее, а здесь это и неплохо.

Хакер прикрывал нас от наблюдения из сети, прикрывал как мог, и, по его мнению, про нас просто все давно забыли. Мы сейчас плохо смотрелись на экране, ни с кем не воевали, никого не убивали. Просто шли. Даже если бы кто-то совершенно не ленивый руками вывел на нас наблюдение, то зрелище ему бы быстро наскучило.

Амазонка заметала следы. Не знаю, где и зачем она этому научилась, но делала она это умело. Чтобы пройти нашим путем как встарь делали следопыты, нужно было обладать воистину звериным чутьем и навыками охотника. Охотника из тех, кто идет за зверем не по праздникам, а охотится всю жизнь, и жизнь которого зависит от этой охоты.

Слепое пятно началось незаметно. Сначала мы вошли в каньон, который становился все глубже и глубже, потом Хакер сказал, что связи с сетью нет, совсем никакой, ни через один доступный ему канал. Потом в каньоне стало темнеть, и стало понятно, что скоро он превратиться в пещеру.

Я бы сказал, что к концу пути все расслабились.

Три дня регулярного, пусть и скромного питания, ни одной стычки, ни одного врага на горизонте. Никто из нас не видел подобного на этой планете.

Поэтому мы оказались абсолютно не готовы, когда перед нами вонзилась стрела. Аккуратно вошла в глазницу черепа, стоявшего на невысоком камне. Только тогда мы и обратили внимание на этот череп.

Вроде как граница между там и здесь. С хлебом-солью нас здесь никто не ждал.

Но люди здесь все-таки были.