Психический мир будущего

Психическая патология как фактор эволюции человека[11]

Очевидно, что душевные заболевания всегда являлись неотъемлемой частью истории человечества и его культуры. Аномальное поведение заметно на всех этапах цивилизации от традиционных (так называемых примитивных) культур до современного индустриального общества. Кроме того, уровень риска возникновения психического расстройства хотя и колеблется, всё же остаётся достаточно устойчивой величиной. Множество фактов свидетельствует о том, что эта устойчивость (около одного процента для шизофрении, столько же для расстройств настроения и эпилепсии) может быть объяснена генетическими механизмами подверженности заболеванию, и это касается прежде всего больших психозов: то есть шизофрении, эпилепсии, аффективных психозов. Возможные отклонения от постоянного уровня объясняются не только воздействиями среды, но могут интерпретироваться и как результат повышения степени кровного родства, эффектом родоначальника и другими генетическими процессами. Наиболее заметны эти отклонения в изолятах, где высокий уровень кровного родства поддерживается за счёт религиозной, географической или культурной изоляции. Таковы, в частности, изоляты с высоким риском развития эпилепсии в странах Средней Азии и на территории Кара-Калпакии, шизофрении — на острове Борнхольм.

Внешние различия в особенностях форм проявления психозов пытались связать с деятельностью одного гена, малого и большого количества генов и мутаций. Вероятно в основе разнообразия болезней лежит их генетическое разнообразие. Диагностика психических заболеваний в клинической психиатрии, в принципе, основана на диалоге психиатра и его пациента. До последнего времени психиатры чаще анализировали именно речь, почти не уделяя внимания поведению и внутреннему смыслу речи. Переживания пациента в процессе общения относятся к одной из диагностических шкал международной классификации болезней (/CD), принятой в Европе, или американской диагностической системе (DSM). Особое место в постановке диагноза уделяется объективным методам (электроэнцефалограмме, компьютерной томографии, некоторым биохимическим тестам) и психологическому исследованию, но все они играют вспомогательную роль.

Впервые вопрос об объективных критериях болезни, которые можно обнаружить в поведении, поста вил D. Ploog (1964), являвшийся директором Института психиатрии Общества Макса Планка, а затем White (1974). Ploog мечтал построить классификацию душевных болезней только на основе анализа поведения человека, например симптомов мимики, позы, жеста и таких простых рефлексов, которые бы не вызывали разногласий у других специалистов. В своём институте он организовал приматологическую лабораторию и пытался сравнивать поведение высших обезьян и человека.

Интересно, что глава Ploog, посвящённая этой проблеме, была исключена из русского перевода руководства по клинической психиатрии, выпущенного в СССР в 1967 году (Gruhle, Jung al). Это странное обстоятельство связано с тем, что учёный пытался сравнить поведение душевнобольных с некоторыми особенностями поведения приматов, что было в те времена идеологически неприемлемо: все как будто забыли, что сам Дарвин считал одним из доказательств эволюции человека наличие переходных форм поведения, которые видел в душевных болезнях, в основном в олигофрении (микроцефалии). Однако в дальнейшем процесс диагностики поведения значительно продвинулся благодаря описаниям цепей поведения, связанных с конкретными участками мозга. В 1977 году, используя достижения этологии человека как науки, McGuire и Fairbanks разработали теоретическую систему этологической психиатрии, главной диагностической и терапевтической перспективой которой являлось использование этологических (неэкспериментальных) методов.

Вслед за этим McGuire и Essock-Vitale (1981; 1982) демонстрируют возможность объяснения причин психических заболеваний и аномального поведения с позиций эволюционной биологии. В принципе, они утверждали, что на психические заболевания можно взглянуть с точки зрения эволюции человека. Являются ли психические заболевания доказательством существования промежуточных звеньев в эволюции человека? Может быть они являются «платой» за технологический прогресс? В какой мере «задержанные» в своём развитии культуры можно считать нормальными? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, следует понять, какое место в эволюции человека играют душевные болезни, насколько они значимы для эволюции культуры и подчиняются ли они закону «платы\выигрыша».

«Группа аномального поведения» — очень широкий и неопределённый термин. Наиболее отчётливые признаки (симптомы) аномальности обнаруживаются в больших психозах, к которым относится эпилепсия, шизофрения и аффективные психозы.

Эпилепсия характеризуется пароксизмальными состояниями (припадками), психозами и сопровождается типичными изменениями энцефалограмм и неврологическими проявлениями. В её основе лежит органический очаг в головном мозгу. У значительного числа пациентов по мере течения болезни заметны изменения личности — они становятся скрупулёзными, педантичными, стремятся к детализации, к тому же у них бывают эпизоды раздражительности (дисфории). Наиболее частой причиной эпилепсии является черепно-мозговая травма, но для возникновения болезни важна также предрасположенность именно к судорогам (пароксизмальная готовность). Иначе говоря, один человек может потерять в результате операции половину мозга и у него не будет эпилепсии, но у другого в результате малейшей травмы она развивается.

У животных моделью этой болезни являются судороги от резкого звука; такого же рода модели могут наблюдаться у человека на дискотеке или в местах большого скопления народа, например на спортивном матче. Сама болезнь протекает в форме судорожных приступов, выключений сознания разной глубины, психических феноменов и психозов с религиозными и мистическими переживаниями. К кругу эпилепсии относится истерия и истерики, эпилептоиды и особые реакции на стресс (например ло’у, миррири, амок и другие специфичные для этносов реакции на оскорбление). Вероятно, при эпилепсии происходит высвобождение чрезвычайной активности мозговых центров и приступ сопровождается значительным выделением внутренних токсинов. В связи с какими преимуществами эпилепсия не подвергается отбору?

Тенденция к аккумуляции, систематизации и устойчивости составляет один полюс болезни, разрушения и изменения сознания — другой. Первая тенденция важна для систематизации культуральных ресурсов, например, она реализуется в такие внешние носители памяти, как музеи, библиотеки, архивы. То есть феномены аккумуляции в культуре могут рассматриваться как позитивные выигрыши эпилептических генов, противопоставленные деструктивности. Обе тенденции прекрасно заметны в творчестве Ф. М. Достоевского, в котором вязкая систематизация сочетается с ярким пароксизмом поведения героев. Эпилептические расстройства сознания с переживаниями левитации, магичности, религиозности, сверхсознания, экстаза и ужаса, а также сходные с ними истерические состояния с ощущениями перевоплощения совершенно напоминают мифологическое мышление и эксплуатируются новыми религиозными культами, поскольку в изменённое состояние сознания можно войти с помощью некоторых психотропных и наркотических веществ, голодания, частого и регулируемого дыхания, ритмического звука, ритмического продолжительного танца, медитаций. Эквиваленты этих расстройств помогают расширить представление о мире и дистанцировать переживания. Многие проявления приступа напоминают поведение новорожденного или воспроизводят сам момент родов.

Шизофрения является группой психических расстройств функционального типа, то есть в их основе нет отчётливого органического поражения мозга. Наиболее типичны для неё так называемые симптомы первого ранга по К. Schneider (1957). Это, в основном, расстройства восприятия и мышления, которые сочетаются с изменениями эмоций (холодностью и сверхчувствительностью) и воли (снижением энергических возможностей). Болезнь может протекать непрерывно, но возможны и длительные улучшения и выздоровление. Описано четыре формы болезни: кататоническая, гебефреническая, простая, параноидная. Первые три называют «ядерными» формами. Кататония характеризуется состояниями застывания (ступора) или нецеленаправленного возбуждения, а также сноподобными состояниями (онейроидами), в которых человек посещает иные космические или подземные миры. Гебефрения характеризуется нарушениями влечений (сексуального, пищевого и т. д.), дурашливостью, расторможенностью, клоунадой, передразниванием. При простой форме чаще характерен уход человека в мир фантазий, возникает иная логика мышления и нарастают нарушения эмоций и воли. Эта форма не признаётся американскими психиатрами и считается особым типом личности. Биологическими моделями этих форм являются кататонические реакции у животных (застывание\бегство), которые типичны при взаимодействии хищника и жертвы. Параноидная форма не имеет биологических моделей и выражается в бреде и галлюцинациях (чаще слуховых). При этом под бредом понимают ложные умозаключения, которые возникают на болезненной основе и не подвергаются критике. К кругу шизофрении относятся шизоидность и психастения.

Чешские ученые V. Lepicovskа, J Mrkvicka, С. Dostalek, Н. Веrаn при исследовании классической церемонии Каавади обнаружили, что у совершенно здоровых людей после трех дней медитации и произнесения мантр регистрируется картина электроэнцефалограммы, напоминающая тоническую фазу большого эпилептического припадка и с этого момента они перестают чувствовать боль.

Селективные преимущества при шизофрении не подвергаются сомнению со времён J. Huxley (1961), который обнаружил, что пациенты более устойчивы к холодовому, тепловому и болевому шоку. Описаны случаи, когда по болезненным мотивам пациенты делали себе без наркоза полостные операции, отсекали конечности, длительное время находились на морозе без следов обморожения. Нередко, в связи с отсутствием болевых реакций, они «на ногах» переносят инфаркты, перфорации желудка.

Описана более низкая чувствительность пациентов к радиоизлучению и ионизирующей радиации, однако это не единственные преимущества шизофрении.

Одной из существенных черт мышления пациентов является опора на скрытые (латентные) признаки, что, по сути, является чертой оригинальности и необычности мышления. Кроме того, здоровые дети, которые рождаются у больных шизофренией, отличаются, в среднем, более высоким интеллектом. Большая часть гебефренической клоунады трудно отличима от простой клоунады, а бред по своему содержанию, как это описано выше (см:. «Аналоги психопатологий и технологий»), нередко является предтечей новых научных направлений.

Аффективные психозы характеризуются, в основном, эмоциональными нарушениями от депрессии до маний, с тревогой, иногда застыванием. К этим психозам также относятся собственно состояния тревоги, паники, которые могут протекать даже с изменением сознания. Моделью депрессии является депривация (лишения) детёныша матери. Селективные преимущества маний понятны — повышение активности общения, заражающее веселье являются прекрасной разрядкой для группы. Но таковые преимущества есть и у депрессий, поскольку вид и поведение депрессивного пациента взывают к альтруизму окружающих, и особенно родственников. Осторожность человека, предрасположенного к тревоге, оберегает его от необдуманных поступков.

Вероятно, в основе трёх психозов лежат три фундаментальные реакции: застывание\бегство, эмоциональная и пароксизмальная. Но круги психозов (реакций), возможно, пересекаются и образуют сочетания указанных реакций. У ребёнка трудно разграничить три реакции, и в любой из них можно видеть остальные компоненты (пароксизмальные, эмоциональные, застывание\бегство).

Итак, психозы остаются и, вероятно, будут в будущем, постольку их носители обладают некоторыми преимуществами. Система «плата\выигрыш» обеспечивает существование мира иного поведения и мышления, который, собственно, и является передовым фронтом эволюции. Как я отмечал выше, ещё задолго до того, как возникло телевидение, были зрительные галлюцинации, а задолго до возникновения радио люди слышали «голоса». Теперь можно добавить, что до изобретения виртуальной реальности она уже существовала в психопатологической реальности. Возможно, утрата психопатологических свойств может привести к утрате генов альтруизма, способности к оригинальности, творчеству или тех генов, которые понадобятся нам, быть может, только через тысячу лет. Некоторые случаи психических заболеваний, являясь проигрышем для человека, будут выигрышем для популяции.

Рисунок ребенка, больного шизофренией

_{Рисунок руки представляет собой модель мира. Арт-терапевт В. В. Лазарев предложил этот тест для диагностики и развития творческих возможностей у детей с психическими заболеваниями.}