Путешествие становится опасным

В ЭФИРЕ КЛУБ ЗНАМЕНИТЫХ КАПИТАНОВ. ВСТРЕЧА ПОД КОДОВЫМ НАЗВАНИЕМ ПУТЕШЕСТВИЕ СТАНОВИТСЯ ОПАСНЫМ

Ведущий.

В эфире «Клуб знаменитых капитанов». Встреча под кодовым названием «Путешествие становится опасным».

Продолжительный дребезжащий звонок.

Марья Петровна.

Катюша, пора закрывать библиотеку…

Катюша.

Сейчас… Вот повешу портрет Жюля Верна…

Марья Петровна.

Да-да… сюда… немного выше, в самый центр выставки… А под портретом положите роман «Дети капитана Гранта». Ведь исполнилось сто лет со дня выхода этой книги в России… Вот так, хорошо… Ах, Катюша, вам бы следовало знать… Тургенев был близко знаком с Жюлем Верном… Их дружеские встречи в Париже вошли в историю литературы. Романы Жюля Верна покорили не только Тургенева. Салтыков-Щедрин, Лесков, Горький много о нем писали. Его любили и ученые — Менделеев и Циолковский.

Катюша.

Я читала, что Лев Николаевич Толстой читал вслух своим детям «Вокруг света в восемьдесят дней».

Марья Петровна (с усмешкой).

Да, Жюля Верна очень любили в Ясной Поляне. Вот взгляните: тут в папке семнадцать рисунков Льва Николаевича к этому роману.

Катюша.

Он рисовал пером?

Марья Петровна.

Да, пером… и выбирал в первую очередь забавные эпизоды.

Катюша.

Это будет большой сюрприз для детей.

Марья Петровна.

Каких детей?

Катюша.

Ну для наших читателей, которые придут на выставку…

Марья Петровна.

О-о, уже семь часов! Как говорят юные моряки, девятнадцать ноль-ноль. Закрывайте дверь, Катюша.

Стук двери. Поворот ключа. Часы гулко бьют семь ударов.

Капитаны (поют).

Капитан корвета «Коршун».

Друзья! Сегодня знаменательный день. Кто из вас помнит, что случилось в июле тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года?

Тартарен.

Мсье капитан корвета «Коршун», где именно случилось это событие, о котором вы говорите?

Капитан корвета «Коршун».

В Париже, дорогой Тартарен.

Гулливер.

Достопочтенные капитаны, я, Лемюэль Гулливер, находясь в здравом уме и твердой памяти, могу засвидетельствовать: знаменитый роман «Дети капитана Гранта» был выпущен в Париже отдельной книгой именно в указанные год и месяц.

Артур Грэй.

Но «Дети капитана Гранта» подняли свои паруса не только во Франции. В далеком Санкт-Петербурге осенью тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года роман был издан и на русском языке.

Капитан Немо.

Капитан Артур Грэй совершенно прав. Я все это отлично помню. Правда, роман, героем которого является ваш покорный слуга, начал печататься в журнале тоже сто лет назад.

Гулливер.

Любезный Немо, а вы не забыли, что написал достоуважаемый Жюль Верн, начиная публикацию ваших необыкновенных приключений: «Читатели поймут, почему, начиная печатать эту новую книгу, я должен прежде всего выразить им благодарность за то, что они составили мне такую хорошую, верную компанию в разных путешествиях… вместе с детьми капитана Гранта…»

Мюнхгаузен.

Капитаны, пока вы вели эту содержательную беседу, я осмотрел выставку в нашей библиотеке и возмущен до глубины души. Там есть все, что угодно, кроме портрета Карла Фридриха Иеронима Мюнхгаузена!

Артур Грэй.

Но какое вы имеете отношение к «Детям капитана Гранта»… и вообще к Жюлю Верну? Вас разделяет дистанция больше чем в «Восемьдесят тысяч километров под водой».

Мюнхгаузен (холодно).

Вы слишком молоды, чтобы делать мне замечания, Грэй! Я уж не говорю о том, что я появился на книжных полках лет на восемьдесят раньше и Немо и капитана Гранта… Жюль Верн часто плыл в кильватере за мной. Ну а мои два путешествия на Луну, схватка с белыми медведями, путешествие под водой, полеты на ядре и множество других правдивых историй! Так можно было все-таки поместить мой портрет на выставке?..

Капитан Немо.

Нет, нельзя. Даже если принять на веру все, что вы говорите… В другой раз, когда будет памятная дата вашего автора, Эриха Распе. Осталось так немного до двухсотлетия вашего выхода в свет.

Тартарен.

Не будите во мне льва, Мюнхгаузен! Ведь даже сам Тартарен из Тараскона не претендует в данном случае на свой портрет! Скромность — это украшение знаменитого капитана!

Артур Грэй.

Вернемся к Жюлю Верну. Мне вспоминаются стихи Валерия Брюсова:

Капитан корвета «Коршун».

Не только Валерий Брюсов. Николай Островский, автор романа «Как закалялась сталь», писал: «Какое место занимали в моей душе чудесные выдумки Жюля Верна! С каким трепетом читал я его объемистые книги, страдая оттого, что чтение рано или поздно должно прийти к концу».

Тартарен.

Медам и месье! Я готов до первых петухов слушать эти интересные высказывания… Но, увы, традиция Клуба… Кто председатель сегодняшней встречи, спрашиваю я? Я думаю, было бы наиболее уместно выбрать кого-нибудь из французов, соотечественников Жюля. Он так любил солнечный Прованс… (Напевает.)

Мсье капитан корвета, не откажите в любезности передать мне председательский молоток.

Капитан корвета «Коршун».

А не кажется ли вам, любимец Тараскона, что есть другой кандидат?

Мюнхгаузен (обрадованно).

Ну разумеется… само собой… совершенно ясно… Одно из двух: или портрет, или молоток. Капитан корвета, я жду молоток!

Капитан корвета «Коршун».

Нет! Сегодня по праву председателем должен быть капитан Немо, самый знаменитый из героев Жюля Верна!

Капитаны.

Конечно, Немо! Просим!.. Только Немо!..

Капитан Немо.

Благодарю кают-компанию за честь.

Стук председательского молотка.

Тартарен (взрываясь).

Вы должны не благодарить, а петь, сударь! Таковы традиции Клуба. Где песня председателя?

Звучит песня капитана Немо:

Гулливер.

Достопочтенные капитаны! Я очень обеспокоен. Мы слушаем истории, песни, стук председательского молотка, а два кресла в кают-компании до сих пор пустуют.

Капитан корвета «Коршун».

Робинзон! Где вы пропадали?

Робинзон Крузо (взволнованно).

Совершенно невероятная история! Я собираюсь на заседание Клуба, надеваю парадные шкуры, раскуриваю трубку, прощаюсь с Пятницей, выхожу из переплета, как вдруг…

Капитан Немо.

Что же стряслось, Робинзон?

Робинзон Крузо.

Клянусь детьми капитана Гранта! Ничего не разглядеть…

Кругом сплошной туман…

Гулливер.

Но в чем же все-таки дело, почтеннейший?

Робинзон Крузо.

Дело идет о судьбе Дика Сенда. Я видел, как он сошел со страниц романа «Пятнадцатилетний капитан» и вместо того, чтобы спуститься вниз, в библиотеку, нырнул обратно, в восьмой том собрания сочинений Жюля Верна… Почувствовав неладное, я кидаюсь за ним и оказываюсь в разгаре событий романа «Пятьсот миллионов бегумы». Я иду по следу Дика, и неожиданно… раздался оглушительный взрыв, как если бы несколько десятков пушек грянуло разом, и через две-три секунды все кругом превратилось в груду развалин. Воздух содрогался от грохота обрушивающихся крыш, обваливающихся стен, балок, далеко разносился звон битого стекла. Я поспешил в кают-компанию… Мы должны все отправиться на поиски Дика! Пятнадцатилетний капитан в крайней опасности!

Капитан Немо.

К оружию, капитаны! Следуйте за мной на страницы романа «Пятьсот миллионов бегумы».

Шелест страниц. Возникает шум зала большого конгресса.

Артур Грэй (шепотом).

Куда вы нас привели, капитан Немо?

Капитан Немо (тихо).

Мы в Англии, в городе Брайтоне. На международном научном конгрессе. Пройдемте в эту боковую ложу…

Тартарен (тихо).

По-моему, нам лучше сесть в первый ряд. Если Дик здесь, он нас сразу увидит.

Капитан корвета «Коршун».

Но ведь мы на страницах чужого романа. Лучше оставаться незамеченными.

Звон председательского колокольчика.

Гулливер (тихо).

Кто этот достоуважаемый джентльмен, который появился на трибуне?

Капитан Немо (тихо).

Герой романа, доктор Саразен…

Доктор Саразен.

Господа, я оказался законным наследником громадного капитала. Но этот капитал принадлежит не мне, он принадлежит человечеству, прогрессу…

Движение в зале. Одобрительные возгласы.

Господа, мы наблюдаем вокруг много причин болезней, нищеты и смертности. Разве мы не могли бы объединить все силы нашего воображения, чтобы создать проект образцового города в соответствии с самыми строгими требованиями науки? Этот город здоровья и благоденствия может воплотиться в действительность и будет открыт для народов всех стран.

Тартарен.

Благородная идея… Кстати, это мой земляк! Я отбил ладони, аплодируя этому симпатичнейшему доктору Саразену.

Артур Грэй.

Но нашему Дику нечего делать на этом конгрессе.

Гулливер.

И о какой опасности может идти речь, когда кругом слышны только аплодисменты?

Капитан Немо.

Не спешите с выводами. Сколько благородных идей было встречено пушечными залпами!

Шелест страниц. Шум океанского прибоя. Издали доносится музыка «Болеро» Равеля.

Артур Грэй.

Смотрите! Насколько точно Жюль Верн описал эту воплощенную в действительность мечту доктора Саразена! Помните? «Утопая в зелени олеандровых и тамариндовых деревьев, город живописно раскинулся, купая свои одетые в мрамор набережные в мягко набегающих волнах Тихого океана. Приветливые белые особнячки, казалось, радушно улыбались; воздух был теплый, небо синело, и море сверкало из-за густой зелени широких бульваров… Путешественника, очутившегося в этом городе, вероятно, поразили бы необыкновенно цветущий вид жителей и какое-то праздничное оживление, царящее на улицах. Но никто не толкался, не раздражался, не слышно было никаких окриков. У всех были довольные, веселые, улыбающиеся лица…».

Робинзон Крузо.

У вас прекрасная память, капитан Грэй! И действительно, у всех довольные, веселые, улыбающиеся лица.

Тартарен.

Кроме вашего Тартарена. Увы, медам и месье, мы до сих пор ничего не знаем о судьбе Дика.

Где-то рядом, с балкона, начинает звучать песенка Дика Сенда:

Капитан Дик!.. Дик, сюда! К нам!.. Дик!..

Мюнхгаузен.

Нас пытаются обмануть! Это поет вовсе не Дик Сенд! Честное слово Мюнхгаузена!

И сразу звучит припев, который поет хор мальчиков на берегу океана.

Робинзон Крузо.

Клянусь муссонами и пассатами, я ничего не понимаю. Где же все-таки наш Дик?

Капитан корвета «Коршун».

Одно ясно — пятнадцатилетний капитан был здесь. Иначе откуда во Франсевилле знают его песенку?

Гулливер.

Ее могли подслушать.

Робинзон Крузо.

Похитить…

Тартарен.

Сейчас я отправляюсь на разведку… Вот идет симпатичная девочка.

Девочка (напевает).

Тартарен.

Мадемуазель, не откажите в любезности удовлетворить любопытство бывалого путешественника, впервые посетившего ваш город… Откуда вы знаете эту старинную песенку?

Девочка.

Сегодня по этой набережной гулял морячок в зюйдвестке и синем берете с помпоном. Он спрашивал, где дом доктора Саразена. И он напевал песенку, которую подхватили все гуляющие. У нас музыкальный город…

Тартарен.

Мерси, мерси!.. Куда же вы, мадемуазель?

Девочка (издали).

В зоологический парк!

Робинзон Крузо.

Очень хорошо, Тартарен, что вы отвлекли внимание этой симпатичной девицы…

Тартарен.

Вы что? Напали на след Дика?

Робинзон Крузо.

Клянусь, вы угадали. Смотрите, на афишной тумбе нарисована стрела и цифра «15».

Артур Грэй.

Стрела указывает путь, по которому он шел!

Капитан Немо.

За мной, друзья! К тому дому на берегу Тихого океана.

Издали доносится песенка Дика Сенда.

Новый голос (поет).

Другой голос (подхватывает).

Песня внезапно обрывается, и снова становится слышен плеск волн.

Мюнхгаузен.

Опять это пел не Дик. Западня, капитаны!

Артур Грэй (тихо).

Западня в доме доктора Саразена? Просто невероятно.

Капитан Немо (шепотом).

Посмотрите-ка, в его столовой сейчас не до пения. Саразен и его друзья склонились над какой-то газетой…

Капитан корвета «Коршун» (шепотом).

Тише… доктор чем-то поражен!

Доктор Саразен (за окном, в некотором отдалении, взволнованно читает).

«Мы накануне злодейского покушения на права мирных граждан. Как сообщают из достоверных источников, Шталыптадт, собрав мощное вооружение, готовится выступить против французского города Франсевилля, чтобы стереть его с лица земли. Мы считаем своим долгом довести до сведения всех порядочных и честных людей об этом чудовищном насилии. Жители Франсевилля, не теряя ни минуты, должны принять все меры к обороне…». (Спокойно.) Немедленно созвать к телефонам членов муниципального совета. Закрыть окна. Опустить шторы.

Стук окон. Легкий шум тростниковых штор.

Тартарен.

Я ничего не понимаю. Кому и зачем понадобилось уничтожать этот прекрасный город?

Капитан Немо.

Могу вам сказать… Пятьсот миллионов бегумы. Я был близко знаком с бегумой Гокооль из Реложинара в провинции Бенгали. Она была вдовой раджи Лукмиссура. Я с ним часто встречался, когда меня еще знали в Индии как принца Даккара. Бегума вторично вышла замуж, за европейца, и после смерти их обоих все огромное состояние раджи перешло к наследникам… Пятьсот двадцать миллионов франков золотом!

Тартарен.

Кто же эти счастливчики, медам и месье?

Капитан Немо.

Доктор Саразен, по национальности француз; профессор Шульце — немец.

Артур Грэй.

Что сделал Саразен со своей половиной, мы видели своими глазами… А Шульце?

Капитан Немо.

О нем мой автор Жюль Верн написал следующее: «Профессор Шульце был известен своими многочисленными трудами о различии рас — трудами, в которых он доказывал, что германская раса призвана поглотить все другие. Он имел обширные планы об истреблении всех народов, которые не захотят слиться с германской расой и посвятить себя служению фатерланду». Он выстроил Штальштадт — Стальной город, — собственное владение герра Шульце, ныне благодаря миллионам бегумы крупнейшего в мире сталелитейщика. Он занимается отливкой пушек, поставляя их во все страны Нового и Старого Света, и прежде всего в Германию.

Робинзон Крузо.

Для меня ясно. Очутившись на страницах романа, Дик узнал о зловещих планах Шульце… Клянусь океанским смерчем, нашего дорогого юношу надо искать в самом пекле — в цитадели смерти Штальштадте.

Тартарен (всхлипывая).

Если пятнадцатилетний капитан еще жив…

Капитан Немо.

Поспешим в Стальной город. Глава пятая. Страница пятьсот восемьдесят вторая.

Шелест страниц.

Капитан корвета «Коршун».

Путешествие становится опасным…

Свист и завывание пустынного ветра.

Гулливер.

Куда мы попали? Каменистое плато, похожее на дно высохшего моря…

Капитан Немо.

Мы в Соединенных Штатах Америки, а точнее, в штате Орегон. Отсюда не меньше пятисот миль до ближайшего селения.

Тартарен (издали).

Медам и месье! Все сюда! Чутье старого альпиниста меня не обмануло. Взгляните на откос скалы… Стрела и цифра «15».

Робинзон Крузо.

Видимо, это Дик выцарапал ножом…

Капитан корвета «Коршун».

Скорее… взбирайтесь по боковой тропинке.

Артур Грэй.

Мы идем по верному курсу. Так держать!

Стук камня, падающего в пропасть.

Гулливер.

Осторожно, любезный Мюнхгаузен… вы чуть не свалились в пропасть…

Мюнхгаузен (высокомерно).

Природа еще не создала такую пропасть, в которую мог бы свалиться Карл Фридрих Иероним Мюнхгаузен. Это известно даже детям! (В испуге.) Ой! Ой!.. Держите меня!!

Робинзон Крузо.

Не беспокойтесь, я вас держу крепче, чем свой мушкет.

Капитан корвета «Коршун».

А вот и Стальной город.

Артур Грэй (добавляет).

Дьявольское создание профессора Шульце…

Капитан Немо.

Вот на что истрачена половина сокровищ бегумы!

Звучит музыка Стального города. В нее вплетаются лязг металла, механические ритмы машин.

Капитан корвета «Коршун».

Крепостные стены, рвы, укрепления, а за ними — фабричные трубы… И нигде ни души…

Артур Грэй.

Весьма загадочная смесь средневековья и промышленной техники. Это город-завод… или, если хотите, арсенал и крепость. Цитадель смерти!

Робинзон Крузо.

Мы должны туда проникнуть и спасти Дика.

Тартарен.

Увы, медам и месье… есть вещи невозможные даже для львов Атласа. Бойницы… решетки… и подъемный мост поднят… Кто его опустит для нас?

Грохот опускающегося моста.

Сегимер.

Господа! Я личный телохранитель профессора Шульце, Сегимер. Я здесь остался один. Готов выполнять любые приказы нового начальства.

Артур Грэй.

Вы слыхали что-нибудь о пятнадцатилетием капитане?

Сегимер.

Никогда и ничего! И сомневаюсь, чтобы в таком возрасте можно было получить капитанский чин.

Гулливер.

Все бывает на свете. Особенно в романах Жюля Верна.

Капитан Немо (тоном начальника).

Сегимер, проводите нас в кабинет герра Шульце.

Сегимер.

Прошу следовать за мной в башню Быка.

Лязг открываемых стальных ворот, дверей, гудение лифта.

Мюнхгаузен.

Мне кажется, я сплю. Уколите меня кончиком шпаги, ну пожалуйста… Зеленая с золотом гостиная. А на полу вместо ковра — десятки тысяч писем, депеш, бандеролей…

Сегимер.

Это текущая переписка фирмы Шульце. В мои обязанности входило доставлять ее в кабинет хозяина.

Артур Грэй.

Почему же она валяется на полу?

Сегимер.

За отсутствием адресата. Прошу кого-нибудь из господ потянуть вниз эту золоченую подвеску от люстры.

Мюнхгаузен.

Тяните, Гулливер, вы выше всех…

Гулливер.

Для меня это не составит никакого труда.

Легкий перезвон хрустальных подвесок.

Мюнхгаузен (шепотом).

Я предупреждал, что это одно из двух: или ловушка, или западня!

Тартарен (шепотом).

Смотрите, люстра опускается, раздвигается барельеф на потолке… опускается вниз стальной трап…

Сегимер.

Господа, прошу подняться к смотровому иллюминатору.

Стук шагов по стальному трапу.

Мюнхгаузен.

Где мы? Какой-то круглый зал без окон и дверей… Мне это напоминает чрево гигантской рыбы, в котором я совершил одно из своих увлекательных путешествий. Там тоже не было окон и дверей…

Тартарен (с сарказмом).

Мсье Мюнхгаузен, а в чреве рыбы был вделанный в пол гигантский иллюминатор? Такой, как этот? Как видите, он заливает молочным светом все кругом… Уфф!..

Сегимер.

Кто бы вы ни были, незнакомцы, но сейчас вы узнаете разгадку тайны. Взгляните через это смотровое стекло в секретную лабораторию моего патрона.

Артур Грэй.

Ни в Лиссе, ни в Зурбагане я не видел ничего подобного… Внизу — какая-то лаборатория, за столом сидит чудовищная человеческая фигура, застывшая как каменное изваяние…

Гулливер.

Если не ошибаюсь, кругом все усеяно осколками толстого стекла.

Капитан корвета «Коршун».

Смотрите… в лаборатории все замерзло… реактивы в банках, вода в сосудах…

Робинзон Крузо.

Клянусь айсбергами Атлантики, я не могу понять, кто этот ледяной сфинкс.

Сегимер (торжественно).

Честь имею представить: профессор Шульце.

Капитан Немо.

Или, вернее, то, что от него осталось…

Тартарен.

Мсье Сегимер, вы не знаете, как все произошло?

Сегимер (с достоинством).

Не мсье, а герр Сегимер… При последнем испытании снаряда, который должен был уничтожить Франсевилль, шеф Стального города находился в своей секретной лаборатории. Снаряд по неизвестным мне причинам взорвался. Неожиданно, молниеносно. Герр Шульце, застигнутый внезапной смертью, превратился в ледяного истукана. После взрыва Стальной город опустел: все разбежались.

Капитан Немо.

А почему вы здесь?

Сегимер.

Об этом лучше спросить господина Жюля Верна. Друг доктора Саразена Марсель Брукман оставил меня на шестьдесят пятой странице романа.

Артур Грэй.

Надо узнать, что писал Шульце в последнее мгновение своей жизни… В ледяной руке зажато громадное, словно копье, перо…

Тартарен.

Но проникнуть в лабораторию — это безумие! Тут дело пахнем не насморком, а превращением в ледяную глыбу.

Капитан Немо.

Проникать в лабораторию я не вижу надобности. Капитан корвета «Коршун», наведите подзорную трубу на письменный стол.

Капитан корвета «Коршун».

Та-ак… Ясно вижу… На листке бумаги — распоряжение. (Медленно читает.) «Я хочу, чтобы по истечении пятнадцати дней Франсевилль был превращен в мертвый город и чтобы ни один из его жителей не остался в живых. Я хочу напомнить миру гибель Помпей и заставить его содрогнуться от ужаса. Позаботьтесь доставить сюда трупы доктора Саразена и Марселя Брукмана. Я хочу их видеть и иметь перед своими глазами. Шульц».

Сегимер.

Не Шульц, а Шульце!

Капитан корвета «Коршун».

Очевидно, он не успел дописать последнюю букву.

Артур Грэй (задумчиво).

Какие ужасные мысли и слова запечатлело в последнюю минуту перо этого злодея! Он погиб в своей берлоге, как и многие тираны и деспоты, замышлявшие стереть с лица земли целые страны.

Робинзон Крузо (тревожно).

Капитаны, я очень боюсь за Дика. Не погиб ли он во время взрыва лаборатории?

Капитан корвета «Коршун».

Нет. Иначе мы бы увидели через иллюминатор ледяного юношу.

Капитан Немо.

У нас единственный выход. Дать полный назад по страницам и главам романа «Пятьсот миллионов бегумы», когда Шульце был еще в расцвете сил.

Сегимер.

Господа, возьмите меня с собой. Мне так хочется вернуться в те счастливые времена…

Тартарен (с сарказмом).

Мсье Сегимер…

Сегимер (сердито перебивает).

Не мсье, а герр Сегимер!

Тартарен.

Ну пожалуйста… герр Сегимер. Нам бы не хотелось вступать в конфликт с автором романа. На какой странице с вами расстался Жюль Верн?

Сегимер (по-солдатски).

На шестьсот девяносто пятой!

Капитан корвета «Коршун» (командует).

Нале-ево, кру-угом! Ша-агом марш!

Капитан Немо.

А мы проложим курс в восьмую главу романа под кодовым названием «Пещера дракона».

Тартарен.

Мне не хочется встречаться с живым Шульце. В замороженном виде он как-то… привлекательнее… И мне не нравится название главы — «Пещера дракона»! Бррр… Не предвещает ничего хорошего.

Капитан корвета «Коршун».

Я вас предупреждал: путешествие становится опасным! Но, что бы нас ни ожидало в этом логове ужасов, мы должны поспешить на помощь Дику!

Капитан Немо (командует).

Полный назад! Самый полный!

Быстрый шелест страниц, и снова звучит музыка Стального города.

Профессор Шульце (входя).

Итак, дорогой Шварц…

Марсель.

Зовите меня просто Иоганн.

Профессор Шульце.

Итак, дорогой Иоганн, вы только что имели редкостный случай увидеть мою гордость, мою чудо-пушку в триста тысяч тонн… на башне Быка.

Марсель.

Это незабываемое зрелище…

Профессор Шульце.

Теперь маленькая прогулка по залу снарядов.

Тартарен (шепотом).

Кто такой Иоганн Шварц?

Капитан Немо (шепотом).

Это друг доктора Саразена, Марсель Брукман. Он пробрался в Стальной город под чужим именем и вошел в доверие к самому Шульце.

Профессор Шульце.

Ну-с, мы в мире снарядов… Вот они… Это снаряд-ракета, из стекла, в дубовой обшивке, заряженный под давлением в семьдесят две атмосферы жидкой углекислотой. В результате разрыва снаряда температура в окружающей зоне понижается на сто градусов ниже нуля. Всякое живое существо должно неминуемо погибнуть от этой леденящей температуры и от удушья. И при этом раненых не бывает — одни трупы! Ну-с, вам теперь ясен принцип моего изобретения? Искусственно созданный океан чистой углекислоты! (Зловеще.) Целый океан!.. Скоро я произведу один опыт, и тогда те, кто сомневается, смогут собственными руками ощупать сотни тысяч трупов, которые мой снаряд уложит на месте! Тринадцатого сентября в одиннадцать сорок пять вечера Франсевилль исчезнет с лица земли! Его постигнет участь Содома. Профессор Шульце низринет на него пламя с небес.

Марсель (с дрожью в голосе).

Но, сударь, ведь жители Франсевилля не сделали вам ничего дурного!

Профессор Шульце (холодно).

Вы, дорогой мой, по-видимому, абсолютно неспособны мыслить логически. Вам хотелось проникнуть в мою тайну, Иоганн Шварц… или, вернее, Марсель Брукман. Ну вот, ваше желание удовлетворено. Но вы должны умереть.

Марсель (с достоинством).

Когда и каким образом?

Профессор Шульце.

Вы умрете без всяких мучений. В одно прекрасное утро вы не проснетесь. Цель, которую я ставлю перед собой, столь грандиозна, что я не могу рисковать успехом дела из-за таких, можно сказать, ничтожных соображений, как жизнь одного человека, даже такого человека, как вы, чьи умственные способности я высоко ценю. (Звонит.) Эй, стража! Взять господина Иоганна Шварца под строгий домашний арест!

Стук дверей. Топот ног, лязг решеток.

Капитан Немо (громко).

Герр Шульце! Наконец-то вы один!

Капитан корвета «Коршун».

Не тянитесь к звонку, профессор. Я обрубил провод своим кортиком…

Мюнхгаузен (застенчиво).

Руки по швам! Имейте в виду, что перед вами собственной персоной Фридрих…

Профессор Шульце (с восторгом).

Самолично Фридрих Барбаросса!.. Ваше императорское величество…

Мюнхгаузен.

Вы уклоняетесь от истины. Я… (с ударением) Карл Фридрих Иероним Мюнхгаузен. И лгать в моем присутствии бесполезно!

Тартарен.

Я вас держу на прицеле двух охотничьих ружей (многозначителъно) крупного калибра и трех двуствольных пистолетов, не говоря уж о малайском кинжале и турецком ятагане.

Гулливер.

Весьма нелюбезный Шульце, придется иметь дело с нами.

Профессор Шульце.

Простите, с кем имею честь?

Робинзон Крузо.

Мы члены Клуба знаменитых капитанов. И явились, чтобы спасти пятнадцатилетнего капитана, исчезнувшего где-то на страницах романа «Пятьсот миллионов бегумы».

Профессор Шульце.

Я имею удовольствие быть главным персонажем этого романа, и, несмотря на то, что Жюль Верн отнюдь не германец, я ему весьма благодарен. Он создал образ профессора Шульце, достойный удивления и подражания.

Капитан Немо.

Меня тоже создал Жюль Верн, но мы с вами враги!

Робинзон Крузо.

Не уклоняйтесь от прямого курса, Шульце. Где Дик Сенд, наш пятнадцати летний капитан?

Профессор Шульце (смеясь).

Я предпочитаю пригласить вас в мою библиотеку. Прошу в лифт, господа!

Дик Сенд (радостно).

Капитаны! Какое счастье! Я знал, что вы придете ко мне на помощь!

Капитаны.

Дик!.. Мальчик!.. Цел и невредим!

Дик Сенд.

Мы снова все вместе!

Стук опускаемых металлических штор.

Профессор Шульце (издали, через репродуктор).

Господа! У вас будет масса времени для дружеских объятий, излияний, восторгов, размышлений и воспоминаний. Учтите, что ни один читатель не сможет вас взять из этого бронированного каземата. Книжные полки тоже из отличной стали заводов Шульце! Желаю приятно провести ближайшие годы. Ауфвидерзейн! Гудбай! Оревуар! До свидания или, точнее (зловеще), прощайте!

Дик Сенд.

Не унывайте, друзья капитаны! Я разработал целых девятнадцать планов побега…

Артур Грэй.

Многовато, Дик. В таких случаях лучше один! И не только один, но единственный!

Дик Сенд (вздыхая).

Единственного у меня нет.

Тартарен.

О мой мальчик, я сгораю от нетерпения, расскажите же наконец о ваших скитаниях…

Дик Сенд.

Вы поймите мое положение… Сколько лет я заключен в один переплет с романом «Пятьсот миллионов бегумы» и понятия не имел о том, что там происходит. Я знал, что сегодняшняя наша встреча посвящена Жюлю Верну, и решил пройти по страницам соседнего романа, чтобы вам обо всем рассказать. Мне не повезло. Я очутился на страницах во время взрыва…

Артур Грэй (перебивает).

Взрыва в лаборатории Шульце?

Дик Сенд.

О нет. Иначе я был бы заморожен навеки… Речь идет о другом взрыве: когда Марсель вместе с сыном доктора Саразена, Октавом, динамитом взрывали крепостную стену Стального города. Они прокладывали себе путь к башне Быка. Потом началась перестрелка. Тогда я побежал по страницам к началу романа… На берегу океана передо мной раскинулся чудесный город Франсевилль, создание доктора Саразена. Если бы не заседание Клуба, я бы остался в этом городе надолго.

Робинзон Крузо.

Мы побывали в этом городе и даже пели на приморском бульваре…

Дик Сенд.

Я тоже пел вместе с ребятами Франсевилля, пока не узнал о страшной опасности, нависшей над городом. Я поспешил в резиденцию Шульце. Мне удалось пробраться в его кабинет, но я не мог остановить железный ход романа. Я был схвачен и брошен сюда, как и вы!

Мюнхгаузен.

Пока вы рассказывали, Дик, у меня созрел план. Единственный!

Робинзон Крузо.

Что вы предлагаете? Подкоп? На это уйдут годы…

Артур Грэй.

Даже столетия не хватит. Все кругом обшито бронированной сталью.

Мюнхгаузен.

Вы говорите — столетия? Достаточно двух минут!

Артур Грэй.

Нашли время для правдивых историй, Мюнхгаузен.

Мюнхгаузен.

Если вам не понравится мое предложение, можете оставаться здесь навсегда.

Капитан корвета «Коршун».

Иногда самые фантастические планы становятся реальностью. В чем же суть дела?

Мюнхгаузен.

Ну-с, взгляните на книжные полки…

Капитан Немо.

Труды по химии…

Гулливер.

Высшая математика…

Артур Грэй.

История походов Фридриха Барбароссы…

Тартарен (вздыхая).

И никакой художественной литературы. Некого вызвать на помощь со страниц…

Мюнхгаузен.

Ошибаетесь, как всегда, Тартарен. Вот перед вашим носом, на четвертой полке, в синем коленкоровом переплете… Баллистика! Наука о законах движения снарядов, ракет и тому подобного. Ну что вы смотрите? Помогите мне выкатить пушки со страниц этого научного труда.

Шум выкатываемых пушек.

Тартарен.

Что вы задумали? Разбить стены снарядами? А обломки, осколки и тому подобное?..

Мюнхгаузен.

Никаких осколков! Даже дети знают о моих полетах верхом на ядре! А сейчас мы вылетим целой кавалькадой! По ядрам, друзья капитаны!

Тартарен.

Одну минуту… Где мой плед?

Капитан Немо.

Батарея, огонь!

Быстрая очередь из восьми пушек. Музыка полета на ядрах.

Мюнхгаузен (кричит, перекрывая свист летящих ядер).

Ура! Вперед! Держитесь точно за мной!

Робинзон Крузо (тревожно).

А где Тартарен? Он скрылся из виду…

Тартарен (издалека).

Ах, медам и месье! Я пробиваю грозовую тучу! Без плаща и зонтика!.. Ужасно… Ужасно…

Музыка, удар грома. Шум дождя.

Мюнхгаузен.

На посадку! Согласно расчету траектории полета — на посадку!

Тартарен.

Но мы можем взорваться!

Мюнхгаузен.

Кто из нас специалист по полетам на ядре? Вы или я? Прыгайте за мной на эти стога сена! А ядра полетят дальше…

Гулливер.

Кто бы мог подумать, что можно спрыгнуть на ходу с ядра и остаться невредимым!

Мюнхгаузен.

Мой автор, Эрих Распе, милейший Гулливер.

Капитан корвета «Коршун».

Но куда мы попали? Зеленые холмы, лужайки. Мне это очень мало напоминает нашу кают-компанию.

Тартарен (взрываясь).

Вечная история с этим Мюнхгаузеном… Обещал доставить нас в библиотеку, а где мы, спрашиваю я? Не вижу ни одной книги, не говоря уж о глобусе, географических картах и выставке, посвященной Жюлю Верну… Вы лжец, Карл Фридрих Иероним Мюнхгаузен!

Мюнхгаузен (скромно).

Маленькая ошибка в расчетах, всего на какую-то долю секунды. Это случалось с самыми выдающимися артиллеристами, но никто не смел назвать их лжецами. В конце концов, Тартарен, я могу доставить вас обратно, в Стальной город, если вы предъявляете претензии.

Робинзон Крузо.

Еще неизвестно… может, мы попали куда-нибудь похуже… Например, на остров, где нет ни Пятницы, ни попугая, ни даже коз. А может быть, эти тихие заросли кишат пиратами или людоедами. Я призываю вас быть начеку.

Блеяние козы.

Артур Грэй.

Козы есть. Может, мы попали на ваш остров, Робинзон? Тогда это безопасно.

Робинзон Крузо.

Смотря на какую страницу, капитан Грэй. Если на банкет людоедов, то они, пожалуй, не лучше профессора Шульце!

Дик Сенд (приближаясь).

Капитаны, я осмотрел местность. За лужайкой — таверна с вывеской «Погреб Белого Коня».

Капитан Немо.

Какое счастье! Мы попали на страницы романа Диккенса «Записки Пиквикского клуба».

Тартарен (оживляясь).

Почтового дилижанса там нет?

Дик Сенд.

Стоит у ворот в полной готовности, а кучер преспокойно спит на сеновале.

Гулливер.

Давайте возьмем почтовый дилижанс. Ведь почтеннейший мистер Пиквик — основатель Пиквикского клуба — никогда нам в этом не отказывал. Я не припомню такого случая.

Капитан корвета «Коршун».

Да, нужно спешить… Уже скоро рассвет.

Капитан Немо.

Занимайте места в дилижансе.

Мюнхгаузен.

Ну, править, конечно, буду я!

Тартарен.

Ни в коем случае, мсье Мюнхгаузен, вы опять ошибетесь на какую-то долю секунды, и мы угодим на Северный полюс или Южный. Разумеется, это интересно, но каминов там нет, и вряд ли когда-нибудь расцветут розы…

Дик Сенд.

Пока вы спорили, я уже забрался на козлы, взял кнут и вожжи. Прошу занимать мягкие места. Согласно взятым или даже не взятым билетам.

Капитан Немо.

Я думаю, кони почтового дилижанса хорошо отдохнули и вдоволь наелись овса. Гоните, Дик! Прямо в библиотеку! В нашу кают-компанию!

Вступает музыка почтового дилижанса. Топот копыт. Звук почтового рожка.

Капитаны (поют свою дорожную песню).