Пути и Двери

Учитель продолжается в своем ученике

В дверь постучали.

Деликатно, но с некоторой долей настойчивости. Так себя вел лишь один человек на террасах — Наставник Нге. Да и приближался этот человек незаметно. Шаги настолько невесомые, что не сразу и услышишь. В бою — то же самое.

Стиг пошел открывать.

Не спешил, собираясь с мыслями. Предстоит тяжелый разговор, исход которого сложно предвидеть. Быть может, мастера исключат из Гильдии. Подобные случаи описаны в истории террас. Изгнанники становились кузнецами, наемниками-головорезами, охранниками влиятельных людей. Или пропадали без вести. Всякое случалось.

В голове прокручивались аргументы.

А потом дверь открылась, и учитель вошел внутрь. Из проема пахнуло морозным зимним воздухом.

Стиг поклонился человеку, растившему его на протяжении добрых пятнадцати лет. Наставник шагнул вперед и крепко обнял ученика. Отступил на шаг и осмотрел бывшего послушника. Вечно молодое лицо с раскосыми глазами тронула улыбка.

— Хорошо выглядишь, друг мой.

Нге был низкорослым и ничем не примечательным человечком в сером балахоне, подпоясанном бечевой. Так сразу и не скажешь, что перед тобой — один из сильнейших бойцов Ливонского Хребта. Сухощавая фигура, тонкие жилистые руки. Длинные волосы собраны в косу и перетянуты кожаным шнурком. Выражение лица отстраненное, взгляд ничего не выражает. Стиг слышал, что пару месяцев назад Знающий-на-Перекрестках был принят во Внутренний Круг.

— Погода испортилась, — заметил Стиг. — Буду рад угостить вас горячим отваром, учитель.

Нге кивнул с благодарностью.

— Ничего не имею против, друг мой.

Приглашение принято.

Добрый знак.

Они расположились подле растопленного камина, в котором потрескивали ольховые поленья. Скит пропитывался теплом и уютом. Мастер ножей почти забыл, что находится на севере, высоко в горах. Там, где Завея уже вступила в свои законные права.

Стиг и сам был родом с севера. Его семья испокон веков жила в Лесистых фьордах, так что морозы его не страшили. Стоит прибавить сюда годы обучения на террасах. А потом мастера отправили на юг — туда, где царит вечное лето. И пришлось заново ко всему привыкать. А заодно терпеть недовольство Косматки, совершенно не адаптированного к жаре и регулярно наступающим дождливым сезонам.

Косматка был его рлоком. Громадным белым хищником, заменившим Стигу семью и друзей на весь остаток жизни. Тварь привезли с Белого Взбережья, когда та еще была крохотным щенком. Крохотным по меркам тварей, разумеется. Даже в свой первый год Косматка внушал невольный трепет овчаркам из окрестных долин. Не говоря уж о пастухах и случайных путниках, пытавшихся перебраться по забытым трактам из владений Альянса в благословенный Трордор.

Рлоки привыкли к лютым морозам северных континентальных окраин. К заснеженным и обледенелым островам, завораживающим световым лентам полярного сияния, вьюгам и метелям. Поэтому для удобства своих питомцев мастера учились наколдовывать в подвалах скитов зиму. Персональное заполярье в четырех стенах, запечатанных бронированными дверьми.

Броню Стиг относил к категории бессмысленных традиций. Взрослого рлока этим не удержать, но порядок есть порядок.

Мастер разлил душистый отвар по чашкам и одну из них предложил Наставнику. Нге принял подношение. Некоторое время оба молчали, вслушиваясь в треск поленьев и вой ветра за окном.

— Что ж, — брат Внутреннего Круга повел речь после второго глотка. — Наш разговор будет весьма любопытным. То, что случилось, имеет двоякую природу. Не стану скрывать, меня послали разобраться во всех тонкостях этого дела. Ты — мой ученик. Поэтому на мне лежит часть ответственности за содеянное.

— История очень странная, — предупредил Стиг. — Я не рассчитываю на снисхождение, поймите меня правильно.

Нге взмахом руки прервал ученика.

— Вердикты — не по моей части. Я выслушаю, не упуская деталей, и передам всё Внутреннему Кругу. Мы подумаем. После этого сообщим результат. Тебе придется запастись терпением — серьезные решения не принимаются в спешке.

Стиг задумчиво кивнул.

И начал свой рассказ.

— Как вы помните, учитель, Гильдия направила меня мастером ножей в Урхат. А еще точнее — в мелкий городишко, затерянный на границе Урхата и территорий, принадлежащих детям ветра. Джандарагал — вот как назывался тот город. И называется до сих пор, как и тысячи лет назад. Место, затерянное в джунглях. Это перевод названия с урского наречия. Всё именно так — Джандарагал окружен джунглями со всех сторон. На юге поднимаются горы, на востоке — заболоченные низины, в которых не практикуются ни охота, ни земледелие. Все, кто идет в ту сторону, погибают от болезней, укусов насекомых или клыков гигантский рептилий, прячущихся в бурых водоемах. Запад и юго-запад — непроходимые джунгли. А на севере леса плавно переходят в заливные луга. Эти земли очень хороши, но претендуют на них не только урхатцы. Столетиями в тех краях идет война с детьми ветра. Иногда наступают перемирия, но они длятся недолго.

Нге кивнул.

Те края Наставник знал очень хорошо.

— Конечно, случались и смешанные браки, — продолжил свое повествование Стиг. — Слишком близкое соседство двух народов, сами понимаете. У них вековая неприязнь, но в последние лет двадцать царит мир. Так что в городе появилось несколько кланов детей ветра. Это стройные и высокие люди, на вид довольно хрупкие. И очень красивые. У девушек длинные, с медным отливом волосы, у мужчин — пепельные и золотистые. Глаза с легким разрезом. Нрав веселый и беззлобный. По своей природе дети ветра — кочевники, странники. Их ничто не держит на одном месте. Я думаю, вы слышали о распадающихся городах. Кочевники собираются раз в десятилетие, строят общее поселение — легкие каркасные дома, которые легко разобрать. Ведется торговля, заключаются браки и союзы, люди меняются слухами, легендами и заклинаниями. Такой город может просуществовать год или три, пока не подрастут родившиеся в его стенах дети, а меняться уже будет нечем. Потом город распадается, а кланы и племена отправляются на все четыре стороны. Образовавшиеся семьи принимают решение с чьими родичами уходить. И никогда не возвращаются в прежнее место.

Есть у детей ветра и собственная магия. Не такая уж и примитивная, как думают многие северяне по нашу сторону Срединного Моря. Их маги владеют стихией воздуха, управляют ветрами и ураганами, могут нагнать суховей или привлечь дождь. Этих людей уважают, а жители приграничья порой прибегают к услугам ветряных колдунов. Надо ли говорить, что одаренные дети ветра, преодолев страх, селятся в предгорьях Урхата ради приличных заработков. С одной из таких семей я и познакомился по прибытии в Джандарагал.

Добирались мы туда долго — я и мой рлок. Летели браннерами через Крондат, Миядзаки и Улкундар. В столице Равнинного Царства я нанялся сопровождать караван до урхатских владений. Пришлось забраться в самое сердце гор, а уже оттуда узкими тропами спускаться в джунгли. На одном из перевалов мы чудом уцелели, когда сошел оползень. Это сейчас дети ветра понастроили буерных полустанков и стали возить путников через степь за деньги. Шесть лет назад никто такими вещами не занимался. Я был уверен, что наглухо отрезан от мира и вряд ли когда-нибудь вернусь в славный Трордор. Настроение было мерзким — предгорья окутались тучами. Шли нескончаемые дожди, все дороги размыло. Грязь, потоки воды, реки выходят из берегов. Где-то прорвало плотину.

По приходу в город я первым делом завел Косматку в скит — подальше от любопытных глаз. Соорудил зиму в подвале, скормил остатки вяленого мяса. И завалился спать, решив навести порядок утром. Проснувшись, оценил масштаб запустения. Учитель, там, наверное, лет пять никто не жил. По углам завелась плесень, полы кое-где прогнили, люк на крышу разбух от влаги и не открывался. Сам я плотницким ремеслом не владею, так что решил поискать и нанять умельца из местных. Осмотрел Храм. И остался вполне доволен — джунгли не смогли победить древнюю святыню. Никаких проломов и вросших в кладку деревьев. Раджа принял меня благосклонно, выделил плотников и помог привести скит в порядок. Выяснилось, что говядина у обитателей предгорья не употребляется в пищу по религиозным соображениям. Впрочем, мне разрешили выпускать Косматку на охоту в окрестные леса. Страх перед рлоками не достиг Урхата — там этих зверей прежде не видели. На людей я Косматке охотиться запретил, дисциплина у меня железная.

А вскоре довелось познакомиться и с детьми ветра. Жили они на отшибе, построив рядом со своими скромными домишками высоченную бамбуковую башню. Думаю, это было самое заметное сооружение в городе. Семья была дружной и большой. Три поколения, детям по три, семь и двенадцать лет. Мать с отцом — обычные скитальцы, охотники и рыболовы. Дед — ветряной маг средней руки. Не раз этот человек останавливал оползни и наводнения, чем заслужил благодарность раджи. Вот только горожане заезжего колдуна не любили. То, что умел делать этот старик, шло вразрез с догматами доброй половины культов, исповедуемых урхатцами. Нетерпимость росла, но до поры до времени пришелец находился под защитой раджи. Как и вся его семья.

У детей ветра сложные имена, учитель. Еще хуже, чем в Улкундаре. Произнесешь с неверной интонацией — получишь совсем другое имя. Но это полбеды. Еще у них есть истинные имена, которые никому не сообщаются. Так что я назову этот клан Аэнаалами. Мы неплохо общались, я даже выковал рунический нож по заказу ветряного мага.

— Так что же пошло не так? — удивился Нге. — Мне говорили, ты настоящую бойню там учинил.

Стиг пожал плечами:

— Преувеличивают.

— Разве?

Мастер ножей вздохнул, его взгляд затуманился. Похоже, о событиях тех дней ученик Знающего вспоминал с неохотой.

— Мне пришлось это сделать, — глухо произнес Стиг. — Дети ветра… они хорошие люди. Понятно, что не все. Те, которых я знал. Той участи, что была им уготована, они не заслужили. Однажды ко мне явились Линн и Уэ со своим сынишкой.

— Интересный мальчик, — заметил Нге.

— Согласен, — кивнул Стиг. — Так вот, они попросили взять ребенка в ученики. Умоляли, чуть ли не стоя на коленях. Паренек еще не выбрал себе мирское имя, поэтому к нему обращались, используя слово «ин», что означает «безымянный ребенок мужского рода». Именно с таким смысловым оттенком. Я сказал, что не могу брать учеников, поскольку не прошел испытание и не являюсь Наставником. Уэ настаивал. Я спросил, почему это так важно для него и почему бы не обучить ребенка основам ветряной магии? На что мне ответили, мол, ин чертит в воздухе руны и творит непонятные вещи. Дед полагает, что его путь лежит в Гильдию. А что за вещи, спросил я. Линн начала перечислять. Притягивание острых предметов по воздуху, удерживание мелких камушков в подвешенном состоянии, исцеление мелких ран на теле животных…

— Достаточно, — остановил Нге. — Это задатки мастера, ты правильно оценил обстановку. Переходи к сути.

— Суть проста, — вздохнул Стиг. — Таланты мальчика не укрылись от глаз соседей. Горожане ни с чем подобным не сталкивались.

— А представители Гильдии? — удивился Нге.

— Это другое дело. Мы проходим специальное обучение в великом Трордоре. И то нас недолюбливают на юге. А ребенок, подвешивающий гальку в воздухе… В общем, это сродни магии ветра. Есть в Джандарагале один религиозный культ, его адепты называют себя едиными. Проповедники культа явились с западных окраин. И это учение набирает популярность.

— Единые? — переспросил Нге.

— Верят в Единого Бога, — пояснил Стиг. — И называют еретиками всех, кто допускает поклонение иным божествам.

— В Урхате тысячи богов, — фыркнул Нге. — Что мешает поклоняться всем сразу? Или тем, кто приглянулся больше других?

— Единые так не считают, — пожал плечами Стиг. — Они пугают простых людей посмертными муками и обещают небесное блаженство душам исправившихся. А чтобы исправиться, надо отказаться от многобожия и перейти в их веру.

— Ладно, я понял. А мальчик тут причем?

— Магия у единых тоже под запретом. В любых проявлениях. Это происки темных сил, как они говорят. Следует предать смерти всякого, кто колдует.

— Ты колдуешь, — улыбнулся Нге. — И ветряные маги.

— Верно. Но я — под покровительством раджи. Гильдию тоже побаиваются. А мальчик — это всего лишь мальчик. Кроме того, дед ина, будучи нанятым каким-то местным купцом, отвел от земель своего нанимателя суховей. Купец получил прибыль, продав хороший урожай специй. А его конкурент понес убытки. И так вышло, что конкурент дружит с предстоятелем единых.

— С этого бы и начал.

— В общем, семью невзлюбили. Что-то затевалось, слухи бродили по городу. Я сказал, что не возьмусь за обучение этого ребенка, но могу доставить его в Гильдию. Родители согласились и полезли за деньгами. Я отказался. Мы условились, что утром я заберу ребенка в свой скит, а еще через неделю, дождавшись попутного ветра, сяду на буер, идущий через степи в сторону Крондата. Уэ пожелал взять на себя дорожные расходы, и я согласился. Они ушли, а спустя несколько часов я узнал, что утром единые собирают мужчин своего прихода, чтобы расправиться с еретиками у ветряной башни. Этого я допустить не мог.

— Как же ты поступил?

— Вывел Косматку из подвала на рассвете. Облачился в свою амуницию. Запер скит и зашагал к северным окраинам. Помню, в тот день зарядил дождь. Сначала мелкий, водяная пыль висела в воздухе, а дома тонули в серой мгле. Сквозь эту пелену солнце не могло пробиться, так что обычный прохожий с трудом разберет дорогу. Городок, как я уже говорил, не отличается большими размерами. Приблизившись к хозяйству детей ветра, я осмотрелся, запоминая расположение построек. Я бывал тут неоднократно, но в тот день мне, вероятно, предстоял неравный бой. На пределе видимости возвышалась зловещая конструкция башни. Верхняя платформа была освещена масляным фонарем. Я заметил согбенную фигуру. Сомнений не оставалось — колдун призвал ливень, чтобы помешать фанатикам. Старик знал о том, что его семью намереваются вырезать. И надеялся, что ливень помешает единым собраться.

— А что с правителем города? — перебил Нге. — Почему он не вмешался?

— Среди единых много обеспеченных горожан, — пояснил мастер. — Сейчас это третий по популярности религиозный культ в Джандарагале. Но и с детьми ветра связываться радже не хотелось. Так что он решил постоять в сторонке, делая вид, что ничего не замечает. Пусть разбираются сами между собой — вот что он решил.

— Но ты решил иначе.

Стиг молча поднялся, подошел к очагу и снял с решетки закипевший чайник. Открыл крышку заварника и влил туда немного кипятка. Повернулся к учителю. На фоне камина четко очерчивался силуэт отступника.

— Да. Меня уже ждали. Ин был собран в дорогу, его снабдили заплечной котомкой, керамбитом и длинным шерстяным плащом с капюшоном на случай холодов. Родители мальчика подготовились — они знали, что на севере будет холоднее.

— Керамбитом? — удивился Нге.

— Вы же из Урхата, Наставник, — в голосе Стига прозвучала неуверенность. — И не знаете об оружии детей ветра?

— Я вырос на побережье, — виновато проговорил Нге, — по другую сторону горного хребта. Стыдно признавать свое невежество, но с детьми ветра я никогда не встречался.

Стиг кивнул.

И продолжил свой рассказ:

— Керамбит — традиционное оружие их народа. А еще — лук и копье. Некоторые воины пользуются арканами. Но керамбитам придается особое значение. Это символ. Их дарят своим детям перед расставанием, когда хотят подчеркнуть важность происходящего. Малыши играют с деревянными керамбитами чуть ли не с трех лет. Но мы отвлеклись. Я взял мальчика за руку, откинул полог, служивший семье дверью, и вывел ина во двор. Там уже собралась толпа.

Приблизившись к учителю, Стиг наполнил его чашку горячим отваром. Затем наполнил свою и поставил заварник на каминную полку.

— Их было не так уж много — тех, кто пришел убивать. Около двух или трех десятков людей, вооруженных, чем попало. В основном, катарами и чакрами. Но были и те, кто обнажил кривые тяжелые мечи. Трое освещали подступы к дому коптящими факелами — эти стояли под дровяными навесами, защищая огонь от ливня. Еще дальше собралась глухо рокочущая толпа. Старики, женщины, дети. Все, кто не возражал против этой показательной казни. Вперед выступил их лидер, предстоятель. Спросил, куда я веду это отродье. Через степи на Ливонский Хребет, ответил я. Никуда вы не пойдете, твердо заявил предстоятель, если потребуется, мои люди и тебя прирежут. Попробуйте, сказал я и затолкал парнишку обратно в дом. Они напали без предупреждения. Полетели чакры, пришлось воспользоваться руной щита. Что-то я успел перенаправить, так что двое фантиков упали в грязь. Предстоятель взмахнул рукой, и весь этот сброд устремился на меня. Пришлось нелегко, учитель. Косматка снес нескольких ублюдков акустическим воплем, остальные рассредоточились и стали нападать по двое-трое. Это был жестокий бой, я никого не жалел. Рлок носился среди дворовых построек и убивал пращников. Метательные клинки я почти не использовал — эти парни всё время отирались на ближних дистанциях. Приходилось валить их дуэльным и тычковым ножами.

— Остальное мне известно, — Нге оборвал поток подробностей. — Вы с Косматкой перебили не менее трех десятков человек. Поэтому раджа был вынужден выслать тебя из города и послать запрос на нового мастера ножей. В противном случае началась бы смута.

Стиг равнодушно пожал плечами:

— Вероятно, так и случилось бы.

— И что думаешь теперь?

— Я жалею лишь об одном, — мастер прямо посмотрел в глаза учителя. — О том, что предстоятель сбежал, бросив своих людей умирать. И я не смог перерезать ему глотку. Остальная толпа растворилась в дождливых сумерках. Словно и не было ничего. Я стоял под дождем, с лезвий стекала кровь и перемешивалась с грязью подворья. Слышались стоны умирающих. За одним из сараев мне почудилось чавканье… Потом я призвал рлока. Не прошло и часа, как тучи рассеялись.

— И ты привез мальчика сюда, — напомнил Нге.

— Как и обещал его родителям, — кивнул Стиг. — Теперь Внутренний Круг решит его и мою судьбу. Я готов к любым поворотам и ни о чем не прошу.

— Да будет так, — Нге поднялся и передал ученику пустую чашку. — Я услышал тебя и передам рассказ о случившемся братьям. Но ты должен знать, что Аэнаалы не призывали тебя на помощь — такова их версия произошедшего. Мы получили эту весточку от знакомого волшебника через фамильяра. В городе на тебя навесили всех собак.

На краткое мгновение Стиг погрустнел. Когда мастер заговорил, в его голосе послышалась горечь:

— Что ж, их можно понять. Теперь это вопрос выживания для всей семьи. Хотя, как мне кажется, проще уйти.

— Они так и сделали, — сообщил Нге. — Думаю, семья ветряного мага выигрывала время, необходимое им на сборы. В послании сказано, что единые сожгли башню и растащили всё ценное. Уэ и его клан отправились в путешествие налегке.

— Разумно.

У двери Наставник повернулся и хлопнул своего воспитанника по плечу.

— Не печалься, друг мой. Люди часто проявляют неблагодарность. Ты скоро привыкнешь к подобным вещам. Жди нашего решения.

И Знающий-на-Перекрестках покинул скит.

Потянулись однообразные дни. Ничего не происходило, со Стигом никто не разговаривал. Мальчика он не видел — его увели в один из скитов на нижних террасах. Стиг упражнялся с клинками и рунами, медитировал и подолгу пропадал вместе с Косматкой в ментальных странствиях. Приходилось участвовать вместе с послушниками в общих работах — пилить и рубить дрова, разгружать браннеры с запасами пищи, возделывать землю на террасах, защищенных магией от холода. Как в старые добрые времена.

Через две недели Нге вновь навестил своего ученика. Когда они пили травяной отвар, Наставник произнес:

— Ты, безусловно, нарушил правила Гильдии, за что должен понести наказание. При этом мы учли обстоятельства дела и пообщались с ребенком, которого ты привел. Решение такое: мы отстраняем тебя от храмовой службы. Ты никогда не вернешься в предгорья Урхата, но и в другие города призван не будешь.

Стиг слушал, не перебивая.

— Вместо этого, — продолжил Нге, — Ты обязуешься полгода помогать нашему Келару на кухне и в заготовке припасов. Это дисциплинарное наказание.

Мастер ножей послушно кивнул.

— Это не всё, — улыбнулся Нге. — Мы решили дать тебе Знание-на-Перекрестках. Придется сдать экзамен, так что рекомендую начать подготовку с завтрашнего утра.

Казалось, Нге не замечает широко распахнутых глаз Стига. Такого поворота его ученик точно не ожидал.

— Ты будешь странствующим Наставником, — продолжил брат Внутреннего Круга. — И твой будущий ученик — тоже. Поиск одаренных детей, владеющих рунами. Таково твое предназначение, Стиг. Ты станешь обучать послушника на террасах и в пути. У него есть редкие задатки, поэтому мы будем отпускать вас в любое время.

— Мне подобрали ученика?

— Жди его вечером.

Когда стемнело, в дверь мастера ножей постучали. Стиг открыл дверь и застыл в немом изумлении. На пороге стоял, переминаясь с ноги на ногу, ин — семилетний ребенок, которого мастер спас в Урхате. Мгновение затянулось, а потом Стиг сообразил, что на улице лютая стужа и надо бы пригласить ребенка в дом. Он посторонился, кивнув своему новому ученику.

Под ногой русоволосого паренька скрипнула половица.

— Ты выбрал себе мирское имя? — поинтересовался Стиг.

Мальчик кивнул.

— И как мне тебя называть, сын ветра?

Ин поднял глаза.

— Вячеслав, учитель.

январь, 2020