Пути и Двери

Неустрашимые глиняные големы

Нарайан увлекся каббалистикой в ранней юности, хотя мог бы пойти и другим путем. Мальчик имел редкий дар — он умел повелевать стихией земли. Первые опыты были бессознательными и повлекли за собой много бед. В окрестностях деревушки, где жили родители Нарайана, постоянно случались землетрясения, оползни и камнепады. Сельчане не могли взять в толк, что за проклятие свалилось на их голову. Однажды через деревушку проходил странствующий волшебник из Гильдии Магов — он-то и открыл отцу Нарайана глаза на происходящее.

Решение казалось очевидным.

Нельзя было раскрывать односельчанам истинную природу умений мальчика. Оставлять Нарайана в деревне маг назвал преступлением, ведь у ребенка большое будущее. Отец заключил со странником сделку, суть которой сводилось к обучению Нарайана в долг.

— Мы примем его в Гильдию, — сказал волшебник, — обучим ремеслу боевых магических трансформаций и сделаем богатым. Но десять лет твоему сыну придется выплачивать долг за учебу.

Отец посмотрел в глаза своему ребенку.

— Решать тебе, мальчик мой. Бремя ляжет на твой кошелек.

Нарайан согласился.

В свои двенадцать будущий гильдмастер хорошо понимал темные нравы крестьян, населявших предгорья Кайянской гряды. Если они поймут, что лавины и подземные толчки вызваны кипучей энергией подростка, в два счета расправятся со всей семьей. Сожгут заживо вместе с домом или сбросят со скал. Так что выбора не оставалось. Бежать, не оглядываясь.

Отец благословил сына, а мать сложила нехитрые пожитки. Деревню покинули на буере дварга, выполнявшего мелкие поручения верхушки своего клана. Дварг загнул приличную цену, но кудесник заплатил без пререканий. Путешествие в Крондат заняло три дня. В городе пришлось взять билеты на браннер, следующий в Сток — именно там предстояло учиться юному магу земли.

Сток располагался на северном побережье Срединного Моря и принадлежал Альянсу. Гильдия Магов сотрудничала с тамошним ярлом, имея значительные привилегии. Нарайан много всяких баек слышал о северянах, представлял их дикарями в медвежьих шкурах, разгуливающими с секирами по улицам и горланящими песни в кабаках. Сток разрушил все его представления. Красивый портовый город, живущий торговлей, магией и рыболовством. Город этот развивался на стыке трех культур — трордорской, северной и срединноморской. Долгое время между Альянсом и Империей западных властителей шли жестокие сражения, в результате которых Сток менял правителей чуть ли не каждые десять лет. Потом император отступил под влиянием внешней угрозы — на юге окрепло Равнинное Царство. Пришлось договариваться и заключать мир. Вот только память о былых днях никуда не ушла. Всюду стояли храмы Завеи, Ардра, Девяти Ушедших, тварей Глубины и обширного пантеона Роккевениума. Верования причудливо смешивались, а один горожанин мог поклоняться сразу пяти-шести божествам. Так, на всякий случай.

Наибольший трепет мальчику внушал Донный Азвар, без жрецов которого не обходился ни один тинг. Последователи Дремлющих Жнецов виделись обычными чудаками, большую часть жизни проводящими в наркотических сновидениях. Эти полагали, что потоком иллюзий можно задобрить потусторонние силы, пробуждение которых приведет к краху Преддверья.

Нарайан всего пару раз был в Крондате, а в существование Трордора и небесных Скитов с распахнутыми в чужие миры Дверями мальчик вообще не верил. Что касается Стока, то город показался ему скученным, шумным, многолюдным и суетливым. Некоторые районы воняли рыбой и кожей, в других слышался лязг металла, третьи обладали неповторимой мистической атмосферой. В порту было интереснее всего, но по ночам туда соваться не стоило — слишком просто угодить в лихую драку и принять нож под ребро.

А еще в Стоке жил мастер ножей. Нарайан мельком увидел этого человека на рыночной площади — тот придирчиво выбирал большие куски мяса, торговался с мясником и походил скорее на оборванца в сером балахоне, чем на могучего воина.

Академия магов была выстроена в самом престижном городском квартале, в окружении ювелирных мастерских и ростовщических лавок. Там же высилось представительство Торговой компании. Всюду — лоск и респектабельность. Чистая мостовая, кованые решетки на окнах, выставленные на балкончиках цветочные горшки. Изысканные фонтаны, портики и колоннады, эклектика архитектурных стилей. Изменчивые дома волшебников с выдвигающимися эркерами и террасами, искаженными перспективами и оптическими иллюзиями. Особняки зажиточных горожан, наживших капиталы на морской торговле. И посреди всего этого великолепия — Академия, с ее лаконичными и строгими корпусами, объединенными в монолитное здание. Пять или шесть этажей — такое редко где встретишь. Плюс мансарды и высокие башни для наблюдений за звездами.

Правое крыло маги отвели для студентов, которые селились по двое-трое в одной комнате. Жилые помещения выглядели скромно и аскетично, но даже такие интерьеры казались роскошью простому деревенскому мальчишке.

Потянулись годы обучения — суровые и беспощадные. Приходилось учить мертвые языки, разбираться в сложных алхимических формулах и заклинаниях. Лекции и практические занятия отнимали весь день, а вечером Нарайан сидел, зарывшись в старинные свитки и увесистые тома. Разумеется, поначалу он не умел ни читать, ни писать. Поэтому первый триместр был перегружен дополнительными занятиями по трордорскому языку и небесному наречию, которым пользовались жители Скитов. Во втором триместре добавился базовый курс тер — и стало совсем плохо.

Через год обучения в Академии стало очевидным, что Нарайан обладает впечатляющими задатками в магии земли. Уже в ту пору талантливый студент умел вызывать легкие сейсмические толчки, творить ямы и расколы, низвергать камни с демонстрационных холмов во дворе кампуса. Но самым любимым занятием юного колдуна было создание глиняных големов. Для каббалистического творчества Нарайану приходилось добывать качественную глину — без карбонатных частиц и с высоким содержанием каолина. Товар штучный и дорогой, учитывая отсутствие горных хребтов или пустынь поблизости. К счастью, преподаватели заметили талант первокурсника и выделили средства из университетского бюджета на пополнение запасов лаборатории, в которой Нарайан трудился вместе с другими каббалистами. Оставалось лишь вооружиться восковым кругляшом и превратить эту болванку в тетраграмматон, начертав символы, означающие тайное имя Завеи. Глиняный человечек оживал, ходил по коридорам Академии за своим господином и выполнял мелкие поручения.

Просто?

Вовсе нет.

Големы бывают разными — рабочими, боевыми, маленькими и большими, умными и глупыми. Чем сложнее тип искусственного человека, тем больше знаний и усилий требуется на его создание. А еще — крови. Если хочешь получить карлика, моющего полы и таскающего за тобой учебники, хватит одной капли. Нужен здоровенный громила, способный сразиться с группой вооруженных и упакованных в броню воинов? Это потянет на четверть чашки, да еще придется начитывать дополнительные заклинания, отвечающие за боевые навыки.

Поначалу Нарайан ограничивался примитивными порождениями, рассыпавшимися в прах через пару недель после запуска эксперимента. Чем больше знаний и силы от матери-природы получал Нарайан, тем дольше могли прожить его големы.

В ту пору юноша был беден. Ему выплачивали скромную стипендию, которой едва хватало на питание, чернила и мало-мальски приличную одежду. Изредка — на поход в таверну с друзьями. В молодости такие вещи ощущаются остро. Ты чувствуешь себя неполноценным, поскольку внимание девушек сосредоточено на отпрысках богатых семейств.

И Нарайан ступил на темную тропу.

Всё началось с подпольных магических поединков. Руку к этому зрелищу приложили бывшие ученики Академии, отчисленные по ряду причин и с позором изгнанные из Гильдии. Некроманты, каббалисты, повелители стихий и переселители душ. Отношения выяснялись на Арене посредством выставления всяческой нежити. Зрители делали ставки, барыги наживались и неплохо отстегивали своим протеже. Развлечение напоминало гладиаторские бои, столь популярные в некоторых мирах Сети. Разница была в том, что люди на Арену не выходили. Только колдовские твари.

Нарайан услышал об Арене случайно — проговорился кто-то из старшекурсников. Ярл не поощрял подобные мероприятия, так что события разворачивались в многомерном пространстве с плавающей точкой входа. Лишь избранные могли попасть на Арену — по специальному приглашению от организаторов. Человек, допущенный в качестве зрителя, получал жетон-пропуск, а вместе с ним — информацию о точке входа. Надо ли говорить, что Арена привлекала людей состоятельных, но имеющих при этом склонность к авантюрам. Жетоны стоили денег, кому попало их не раздавали.

Идея посетить Арену стала для Нарайана навязчивой. Бедный студент не мог себе позволить покупку жетона, поэтому активно искал тех, кто мог бы за него поручиться.

В итоге Арена сама нашла своего героя.

Однажды, вернувшись с занятий, Нарайан обнаружил на кровати бумажный конверт, скрепленный светящейся сургучной печатью. Печать была подсвечена красным и распалась от первого же прикосновения. Внутри обнаружился заветный жетон и короткое послание. Суть письма сводилась к тому, что молва о големах Нарайана идет по городу, и хозяева Арены заинтересовались юным дарованием. Студента приглашали посетить один из ближайших боев «ради праздного любопытства». Дальше — адрес и символ, которые следовало запомнить. Едва строитель големов дочитал послание, бумага вспыхнула и растворилась в воздухе. Вместе с конвертом. В руках у будущего мага остался жетон — искусно вырезанный из эбенового дерева кругляш, украшенный знаком Арены — вписанными в окружность обозначениями четырех стихий.

Поединок должен был состояться в ближайший лордаг — шестой день недели на землях Северного Альянса. Время — сразу после заката. В разгар лета тьма наступала позже, поэтому Нарайан не сомневался, что успеет на бой после занятий в Академии. Так и вышло, но с незначительными оговорками. Указанный в письме адрес обнаружился после нескольких часов скитаний по трущобным кварталам Стока — в подвале заброшенной пивоварни. Кто-то нанес символ Арены светящейся краской на каменный пол и развесил магические фонари по углам. Спуск в подвал был защищен колдовской завесой, пропускающей лишь тех, кто имел при себе жетон. Случайный прохожий уперся бы в кирпичную кладку.

Ступив в центр символа, Нарайан оказался в портале и мгновенно перенесся в иное пространство. Точнее — в складку, запрятанную в ткань реальности. На студента тотчас обрушилось многоголосье толпы, ароматы дорогого парфюма, искаженная перспектива амфитеатра и шевелящаяся человеческая масса. В зале царил полумрак, зрители неспешно прогуливались между рядов, покупали еду у разносчиков и делали ставки. Арена, напротив, была ярко освещена. Идеальный цирк, окаймленный гранитным парапетом. Желтый песок и объемные изображения противников в воздухе. Вращающиеся призраки, снабженные надписями на трех языках. Судя по всему, поединок был устроен между воскрешенным берсеркером и пардусом, внутрь которого был переселен разум должника, согласившегося рискнуть ради свободы. Истинные противники стояли у края Арены, спокойно взирая на происходящее. Некромант в черном балахоне и девушка-маг со светлыми волосами, заплетенными в длинную косу.

Молл Дайер против Шаттараубена Отверженного.

Девушка была очень красивой. Насколько понял Нарайан по обрывкам разговоров, поединщица хорошо разбиралась в переселении душ и могла подыграть своему бойцу, скорректировав линию его судьбы. Именно на Молл Дайер было сделано большинство ставок.

Шаттараубен скрывал лицо под капюшоном и ни с кем не разговаривал. От некроманта веяло замогильным холодом. Это, разумеется, метафора. Некроманты ничем не отличались от обычных людей, что бы про них не рассказывали завсегдатаи кабаков и собиратели новостей.

Прозвучал гонг.

— Мы начинаем, — спокойный мужской баритон, казалось, доносился отовсюду. — Сегодня дерутся представители разных магических школ. По воле Шаттараубена Отверженного хочу представить вам Безымянного Берсеркера, вернувшегося из полей мертвых.

Через парапет перелез жуткий тип в медвежьей шкуре, отдаленно похожий на человека. Северянин был серокожим, на руках и ногах кое-где отсутствовала плоть и просматривались кости. Ошметки мяса тоже имели серый цвет. Броню мертвец не носил, на ногах же его красовались просторные холщовые штаны и массивные сапоги. В правой руке покойник сжимал короткую секиру, в левой — устрашающего вида нож.

— Против мэтра Шаттараубена выступает ученица Академии Магов, неподражаемая Молл Дайер!

Взрыв аплодисментов.

Девушка поклонилась публике с легкой полуулыбкой на лице.

— И ее зверь!

Бортик в изящном прыжке перемахнула здоровенная черная кошка с желтыми глазами. Под лоснящейся шерстью перекатывались тугие мышечные бугры. Кошка была откормленной, ловкой и опасной. А еще — разумной.

Арена утонула в криках фанатов.

— Внутри этого кота сидит Торвальд Хансен, задолжавший нашему ярлу кругленькую сумму дерхемов, за что и поплатился собственной бессмертной душой. Молл Дайер — нынешняя хозяйка Торвальда. В случае победы должника, волшебница отпускает раба и выплачивает его долг нашему правителю. Безмерная щедрость!

Бой начался.

Пардус в прыжке попытался свернуть мертвецу шею, но его могучая лапа царапнула пустоту. Берсеркер отступил в сторону и неуловимым движением рубанул кошку топором по хребту. Раздался отвратительный хруст, и пардус забился в агонии, заливая песок собственной кровью. Мертвец молча приблизился к зверю и добил его ударом ножа в череп.

Трибуны потрясенно молчали.

Молл Дайер грязно выругалась и, оттолкнув плечом случайно подвернувшегося торговца, зашагала прочь.

Некромант никак не отреагировал на уход соперницы. Барыги зашевелились. До чуткого слуха Нарайана донесся звон монет. Постепенно человеческая масса стала приходить в движение, перешептываться, ругаться, делиться впечатлениями. На Арену выползли жуткие насекомоподобные твари и начали пожирать останки пардуса. Трапеза выглядела настолько отвратительно, что Нарайана едва не стошнило. Вскоре твари рассыпались в пыль, а песок взвихрился и улегся ровным слоем на прежнее место. Световая вспышка — и взорам присутствующих открылись новые объекты. Две массивные емкости, заполненные глиной.

Голос ведущего вклинился в общую суматоху:

— Это не все сюрпризы на сегодня, уважаемые гости Арены. В чанах находится лучшая глина, какую мы только смогли достать на побережье. А в зале сидят маги земли, о способностях которых мы наслышаны. Вступят ли они в поединок? Сумма вознаграждения довольно приличная.

Зал притих.

— Аттикус из Дорнхольма, хочешь испытать себя?

Толпа зрителей замерла в ожидании. А потом Нарайан увидел, что к Арене проталкивается тщедушный лысый человечек в поношенной одежде. Борода Аттикуса была заплетена в две косы и прихвачена стальными кольцами. Сердце Нарайана бешено заколотилось в груди — он узнал колдуна, явившегося двумя годами ранее к отцу. Этот человек привез Нарайана в Сток, а затем бесследно исчез, так и не попрощавшись. И вот он здесь — приближается к одному из чанов, шагает уверенно и неспешно. Останавливается в шаге от дальней емкости. Складывает руки за спиной.

— Для кого же мы приготовили второй чан? — ведущий сделал драматическую паузу. — Подающий большие надежды студент Академии, дебютант Арены. Нарайан из Даговилля, примешь ли ты брошенный вызов?

Вот оно как.

Похоже, организаторы боя загодя спланировали такой поворот. Нарайан сидел на жесткой скамье пятого ряда, по его спине бежали мурашки.

Откуда вы узнали?

Уже три месяца Нарайан вел тайную жизнь, конструируя боевых големов для уличных банд Стока. Заказы перепадали нечасто, но позволяли хорошо сводить концы с концами, прилично одеваться и гулять в тавернах почти каждые выходные. Порождения студента участвовали в кровавых уличных разборках и снискали славу добротных воинов, способных противостоять даже обладателям эфирных амулетов.

Никого не привлекают грузчики, носильщики и уборщики. Люди нуждаются в боевых големах, сотворенных для сокрушения и уничтожения.

Нарайан вдруг осознал, что спускается по узкому проходу к Арене. Его сопровождают рукоплескания и подбадривающие выкрики — народ настроился на очередное побоище.

Странствующий волшебник приветливо кивнул подросшему юноше, которого привез в шумный Сток из глухого медвежьего угла. Похоже, Аттикус интересовался не столько поединком, сколько прогрессом своего давнего приятеля.

Нарайан приблизился к чану с пластичной оранжевой массой.

— Ваши ладони, — скомандовал незримый ведущий.

Оба участника боя протянули вперед руки. Ладонями вверх. Легкое дуновение ветерка, и в левой руке Нарайана сформировался тетраграмматон, а в правой — изогнутый ритуальный нож, смахивающий на зуб дракона. Те же предметы получил соперник.

Сумма гонорара традиционно не озвучивалась. Но студент уже в ту пору знал, что победитель зарабатывает на Арене сотню золотых дерхемов и небольшой довесок с выигрышных ставок. Баснословная цифра для деревенского паренька.

— Приступайте.

Нарайан поднес лезвие ножа к вощеному кружочку и несколькими точными движениями нанес тайное имя Богини на поверхность тетраграмматона. Спрятав артефакт в складках своего одеяния, студент приступил к чтению заклинаний. Древние и страшные слова произносились шепотом, нараспев. Эти гвозди вгонялись в мягкую глиняную плоть, складываясь в навыки, устремления и инстинкты. Тем же занимался и Аттикус — лицо мага было отстраненным и сосредоточенным одновременно. Оба колдуна вошли в подобие транса. Последнее заклинание в наборе было произвольным — следовало заложить цели и задачи. Нарайан приказал голему победить в схватке, а после этого прекратить существование.

Теперь — кровь.

Полоснуть себя по ладони, поднести сжатый кулак к чану и смотреть на красные капли, срывающиеся вниз. Нарайан приобрел немалый опыт в каббалистике, поэтому не нуждался в мерных емкостях и знал, сколько крови потребуется. Аттикус действовал схожим образом.

Короткое заживляющее заклинание.

И — заговор, придающий объем глиняной квашне.

Массивные тела восстали из чанов, запузырились, потекли во всех направлениях. Теперь големы не были минеральными породами, в них теплилась жизнь. Потусторонняя и отталкивающая, но жизнь. Отрастали руки, ноги и головы, лепились мышцы и суставы, выстраивался корпус. Проявлялись черты лица, выделялись уши и нос.

Чаны были громадными, и големы стали могучими воинами, на пару голов возвышающимися над обычными людьми. Тела созданий влажно блестели.

Последний штрих — вложить тетраграмматон в рот своему детищу.

Вдохнуть душу.

Существо шевельнулось, его взгляд стал осмысленным. Глиняные мышцы напряглись, кулаки сжались. Нарайан усовершенствовал парочку заклинаний, оснастив голема сведениями о лучших боевых системах мира. О тех, например, что практикуются в Хо-Шане и Равнинном Царстве. Если оппонент не догадался сделать что-то подобное, существуют определенные шансы на победу.

— Сотри его в порошок, — шепнул Нарайан.

Голем выбрался из чана и двинулся к своему противнику. Поступь чудовища была грузной — Арена сотрясалась от каждого шага. Создание Аттикуса среагировало молниеносно — поднесло здоровенные кулачищи к голове и переместилось к центру окружности.

Трибуны взревели — намечалась та еще заварушка.

Противники сошлись, нанесли друг другу пару ударов и разорвали дистанцию. Ни один удар не достиг цели — оба атлета умели сражаться.

Аттикус уважительно кивнул.

Бойцы стали описывать витки в центре Арены, изредка выстреливая точными ударами. Благодаря древней магии глина не высыхала и не крошилась, но големы всё равно предпочитали уклоняться, а не блокировать. Нарайан мысленно досчитал до пятидесяти, после чего схватка резко обострилась. Порождение Аттикуса сократило дистанцию и нанесло серию ударов, один из которых задел подбородок оппонента. Голем Нарайана злобно ухнул и ударил противника коленом в живот. Образовалась вмятина, врага согнуло пополам.

Овации.

Запоздалые ставки.

Азарт.

Никто не знал, испытывают ли искусственные люди боль. Нарайан подозревал, что испытывают — об этом писали авторы некоторых трактатов по истории каббалистики. Эмоции големов примитивны и обусловлены набором формул, иносказательно вписанных в наговоры. Никакого развития. Существо выполняет свою задачу и рассыпается в прах. Если смерть голема не заложить при его конструировании, у творца могут возникнуть серьезные проблемы. Это прописано во всех учебниках по прикладной каббалистике, хранившихся в библиотеке Академии.

Глиняные бойцы вновь сошлись.

На этот раз всё было серьезно — удары ногами и руками, блоки, тычки головой. Противники дрались профессионально, в нечеловеческих глазах полыхала злоба. Подопечный Нарайана провел красивый бросок через бедро — Арена содрогнулась от грохота упавшего туловища. Оппонент тотчас поднялся, хотя вид имел достаточно неприглядный. Примятые мышцы, выпавший из плеча кусок глины. Никакой крови, ушибов — организмы големов не имеют ничего общего с анатомическим строением людей. Создание взревело и бросилось головой вперед, попытавшись свалить врага. Голем Нарайана сместился в сторону, поймал летящее тело на колено и ударом локтя промял ему спину между лопатками. Дальше — захват головы.

Аттикус поморщился.

Некоторое время голем странствующего мага дергался, вырываясь из захвата. Потом зрители услышали скрежет и чавканье — голова создания вывернулась под неестественным углом и отделилась от плеч. Туловище оппонента обмякло.

Голем Нарайана в победном жесте вознес оторванную голову над собой, а затем швырнул трофей на песок. Бесформенный ком покатился к ногам Аттикуса.

Миг — и порождение Нарайана рассыпалось.

Холм оранжевой пыли — всё, что осталось от неустрашимого бойца.

— Победа за студентом! — гаркнул ведущий.

Дальнейшие события слились в поток эйфории, ликования, похлопываний по плечу, упоения могуществом. Кто-то поздравлял Нарайана, кто-то совал ему в руки кожаный мешочек с деньгами. Порезанная ладонь болела, кровь всё еще сочилась на песок арены. Пришлось повторно наложить заживляющее заклинание и двинуться к выходу в повседневную реальность.

В мрачном переулке, залитом светом трех лун, его поджидал Аттикус. Силуэт мага отлип от стены и превратился в самостоятельный объект.

— Мне понравился твой голем, парень.

— Спасибо, — буркнул Нарайан. — Вы всё это подстроили?

Раздался тихий смешок.

— Как думаешь, почему ярл не прикрывает Арену?

Нарайан задумался.

— Он в доле.

— Разумно. Но это лишь часть правды. Арена позволяет отбирать перспективных боевых магов и заниматься их обучением… на несколько ином уровне.

— Это на каком же? — поинтересовался Нарайан.

— В Трордоре. Любая организация должна защищать себя в этом нестабильном мире. И Гильдия предусмотрительно подбирает кадры для будущих войн. Ты подходишь по всем параметрам. Сегодняшний бой — живое тому доказательство.

Нарайан обдумал слова странника.

— И что теперь?

В руке мага появился свиток.

— Держи. Это официальное приглашение в Гильдию Магов Трордора. Столичная Академия понравится тебе больше. Да и стипендия повысится, так что не надо будет продавать големов уличным бандам. Едешь со мной?

Нарайн понял, что это судьба.

— Еще спрашиваете.

И они зашагали прочь от заброшенной пивоварни, оживленно обсуждая прошедший бой, аспекты големостроения и маршрут грядущего путешествия.

Тогда Нарайан еще не догадывался, что встретил друга. Того, с кем встанет плечом к плечу во многих эпичных сражениях и выдержит тяжелейшие испытания, выпадающие на долю волшебников.

А пока они шли, наслаждаясь полуночной тишиной и игрой теней в каменных арках.

март, 2020