Путь к сердцу

Глава 4

Его Сиятельство спрыгнул со стола и с таинственным видом неспешно прошёлся и сел.

— Дав! — воскликнул возмущённо граф, вскакивая вслед за ним. — Что за привычка, самую важную информацию выдавливать по капле. Ну, не томи! Выкладывай!

— Помнишь графиню Джейн? — прищурив глаз с хитрой улыбочкой на устах, спросил герцог.

— Леди, которой ты недавно увлёкся? — переспросил, уточняя Аден.

— Именно её! — торжественно согласился Давей и откинулся на спинке стула, с долей явного превосходства посматривая на друга.

— Да, ну! — недоверчиво возразил тот. — Она совсем не похожа.

— В том то и дело! — добавил твёрдо Его Сиятельство. — Похожа!

— Нет, — попытался отстоять свою точку зрения граф. — Я видел её с близкого расстояния — ничего общего с Лисой.

Герцог продолжал загадочно молчать, следя за другом и тот вновь не выдержал.

— Ладно, лицо, фигура — это всё она могла подделать, — Аден вскочил и принялся ходить взад-вперёд по кабинету, яростно жестикулируя. — Женщины способны так замаскироваться. А, с её-то талантами — возможно. Но повадки! Но манера поведения!

При последних словах он остановился и вопросительно уставился на друга.

— И повадки и манеру поведения Лиса могла изменить, — пытался переубедить Его Сиятельство. — С её актёрскими талантами — это не составит труда.

— Да не может человек так перевоплотиться! — хлопнув себя по коленям безапелляционно возразил граф.

— Вот именно, Аден! Вот именно! — как-то слишком счастливо воскликнул Давей. — Можно многое в себе изменить: жесты, взгляды, научится ходить по-другому, говорить, но характер поменять не-воз-мож-но!

Последнее слово он проговорил по слогам, выделяя особо и с запалом продолжил:

— Ты вспомни, кто ещё так мог играть в снежки, или кататься с чужим мальчишкой на санках или валяться в снегу… Подумай, это ведь всё она! Мари способна на такие дерзкие и безрассудные поступки. Великосветские леди слишком чопорны или наоборот развращены, чтобы так искренне и открыто радоваться жизни!

— Похоже, не спорю, — немного успокоившись, присев на стул, продолжил спор граф. — Но всё равно ты не можешь быть уверен. Возможно, графиня, просто не испорченная обществом леди, тем более, что она, вроде бы, большую часть жизни провела в деревне.

— И меня к ней тянет! — привёл последний, на его взгляд, наиболее существенный аргумент Его Сиятельство. — А меня тянуло лишь к Мари, в разных её образах.

— Мне, кажется, ты её идеализируешь, — положив ногу на ногу возразил Аден. И добавил, усмехнувшись:

— Или сходишь с ума, видя в каждой встречной Лису.

— С ума я сошёл давно, как только её встретил, — мечтательно согласился герцог. — В любом случае наш спор решится сегодня. Леди Джейн мне особо обещала быть на благотворительном балу. И если её не будет, вывод один — она Лиса. С повреждённой ногой особо не потанцуешь.

— Это не вывод, — не сдался Аден. — Это твои фантазии!

— Но согласись, — развеселился ещё больше герцог. — Непревзойдённые фантазии!

— Глава Тайной канцелярии — неисправимый романтик! — сделал вывод граф, прикрыв глаза руками. — Куда катится этот мир?!

За его словами последовал такой взрыв хохота, что шедший в этот момент по коридору стражник подпрыгнул от испуга.

— И что, теперь полетишь к ней на крыльях любви? — просмеявшись задал следующий вопрос граф, радуясь доброму расположению духа герцога, что давно с последним не случалось.

— Нет, — тот вмиг стал серьёзным. — Надо быть очень осторожным, если я вспугну её ещё раз, она может не вернуться.

— А если, всё же окажется, что это не она?

— Значит, я окончательно потерял нюх, — пожал плечами Его Сиятельство.

***

Я осторожно передвигалась по комнате, пытаясь разработать больную ногу. Постепенно боль утихала, под воздействием бальзама. Перемотала крепко, к вечеру надо научиться не хромать.

Мне бы чуть больше времени на подготовку к благотворительному балу, можно было бы привлечь Беанку, превратив её на время в леди Джейн. Типаж у неё такой же, ещё и блондинка, лишь немного загримировать — и образ готов. Главное, чтобы она близко не подходила к герцогу, а то он слишком глазастый, рассмотрит.

Но даже не это времени совсем не было, пришлось довольствоваться тем, что есть. Так себе получился план, но выбирать не пришлось.

Чета мошенников собирает деньги для приюта при монастыре Святых дев, вот и поможем им с легендой.

Монашеское одеяние Шкет мне достал довольно быстро, связи у него в приюте. Немного с размером не подгадал, пришлось наскоро подшивать, ну да, мне же не танцевать в нём.

Гримироваться особо не надо — монашеская одежда и покрывало на голову закрывали абсолютно всё, оставляя на виду лишь лицо, да и то не полностью. В глаза вставила линзы, превратив их в карие, немного затемнила кожу, имитируя цвет южных народов, слегка изменила черты, сделав совсем невыразительными. Получилось очень даже неплохо. При взгляде на получившуюся из меня монашку становится понятно, почему она ушла от мира в монастырь.

Монастырскую хламиду пришлось одевать прямо на платье, уж очень сильно она на мне болталась, подвязавшись верёвкой, и нацепив на голову покрывало, осталась довольна. Теперь не то, что герцог, хоть бы Шкет узнал. Когда он меня увидел, то и правда не узнал, сначала отвернулся даже, лишь когда я подёргала мальчишку, который сейчас изображал моего конюха, за рукав, посмотрел внимательней. Наверное, если бы не монашеское одеяние, ни за что бы не догадался.

— Лиса? — громким полушёпотом спросил он, пригнувшись ко мне с козел.

— А кто ещё?! — хихикнув, прошептала в ответ.

— Ну, ты — мастер! — воскликнул с восторгом в голосе.

Я ему подмигнула и забралась внутрь повозки.

В назначенный час я уже стояла на пороге нужного особняка. Сначала хозяева пускать меня никак не хотели. Это и понятно, монашка портила им всю игру. Но в присутствии других гостей, а они прибывали каждую минуту, им пришлось, пряча под дежурной улыбкой злобу, меня впустить и даже оказывать всяческое внимание. По тому, как они принялись шептаться, лишь я переступила порог бальной залы, поняла, что воришки спешно меняют план. Улыбнулась про себя, этот факт тоже мне на руку.

Пока зал заполнялся людьми, а гостеприимные хозяева раскланивались с каждым у входа, я очень медленно прошла в самый конец и притаилась за белой мраморной колонной. С моего места был хорошо виден вход и все являвшиеся на мероприятие. Внимания на меня практически никто не обращал — не удивительно, что на благотворительном балу присутствует человек от заведения, которому и будут предназначены будущие собранные средства. Меня по большей части окидывали ничего незначащим взглядом и больше не замечали.

Главным атрибутом вечера, высясь на покрытом скатертью столике, стояла огромная ваза. Которую, как я позже выяснила, в конце вечера предстояло торжественно разбить и собранные средства, пересчитав, передать приюту. Интересно, как мошенники будут выкручиваться? Ведь я здесь и просто сказать, что деньги ушли по назначению, у них не выйдет. Хотя, чтобы они ни придумали, у нас со Шкетом свой план.

Гостей в зале становилось всё больше, и вечер медленно стал перетекать, как ему и положено, в увеселительное мероприятие. Всё чаще звучал громкий смех, разговоры, звон бокалов. Мне тоже хотелось выпить, но, увы, по легенде нельзя, поэтому я довольствовалась закусками.

Через некоторое время появился и Его Сиятельство в сопровождении графа Оуена. Жены опять рядом с ним не было.

«Что это он, пренебрегает своей суженой?!» — подумала я язвительно, правда внешне лишь мило улыбалась.

Герцог, как и прочие, лишь мазнул по мне взглядом, и принялся выискивать кого-то в толпе. Кажется, я догадываюсь кого.

«Не придёт она! — заявила ему, опять же мысленно. — Леди Джейн сильно занята сегодня, ей не до тебя!»

Как только явились высокопоставленные особы, графиня-благотворительница произнесла прочувствованную речь и, подавая всем пример, первой кинула деньги в вазу.

Из-за всеобщего благодушного шума, я не расслышала, как монеты звякнули о дно. Сначала мне это показалось странным, ведь я, изображая присущее святым смирение, стояла ближе всех к столу. Но когда и остальной люд потянулся делать добро, бросая монеты, а характерного звука так и не последовало, всё поняла.

Знаю я этот фокус, ловко придумано. Дно вазы обычно срезано, так же, как и отверстие в столе, под которым привязан мешочек. Туда-то деньги и падают.

Думаю, в конце вечера, разбив торжественно сосуд, не обнаружат не только дна, но и мешка с монетами.

Вечер только начался, а к благотворительной вазе народ всё подходил и подходил. Одна особо пышно одетая дама демонстративно сняла кольцо и с гордым видом опустила «взнос», разжав пальцы гораздо выше края отверстия.

«Показушница, — хмыкнула я про себя. — Колечко то недорогое, отсюда вижу. Серебряное, камушек мутный, явно, не лучшей огранки. А столько пафоса!»

Наблюдать процесс того, как люди жертвуют сиротам, было презабавно. Кто-то делал всё на показ, демонстрируя не столь свою щедрость, а сколь глупость. Кто-то, стесняясь, украдкой кидал серебряную монету и быстро отходил, как нашкодивший ребёнок. Его Сиятельство тоже проявил лучшие стороны души, оказалось такие у него тоже имеются. Он положил, кажется, больше всех, но сделал этот так, как бы мимоходом, стараясь не привлекать внимания. Что ж, похвально, иногда он меня удивляет.

После демонстрации любви к униженным и оскорблённым, начался обыкновенный бал с танцами, распитием шампанского и прочими атрибутами праздника.

Вскорости, явился и печальный Натаниэль, опоздал он прилично, видно ждал «графиню». А она, то есть я, не пришла. Мысленно извинилась и перед ним.

К графу тут же подошли Его Сиятельство с Аденом. Лорды разместились у столика с напитками и явно никуда в ближайшее время уходить от него не собирались. Судя по лицам всех троих, разговор у них происходил очень интересный, и особо он интересовал меня.

«Почему бы и нет?!» — подумала легкомысленно и двинулась вдоль стеночки к известной троице. На ходу понимая, что любопытство меня погубит, но иначе не могу.

Подобралась я к ним довольно близко, настолько, чтобы слышать разговор, но при этом, чтобы меня никто не заметил. Спрятавшись за колонной, вся превратилась в слух лишь мои ушки уловили первое слово. И как оказалось вовремя, их беседа оказалась очень интересной.

— Натан, где же твоя очаровательная спутница? — с легкой издёвкой в голосе спросил герцог, вручая графу, взятый со столика бокал с вином.

«Вот, пакостник! — прокомментировала я, выудив с рядом стоящего столика кусочек пирога. — Это ведь он обо мне».

— Она не сможет быть, — печально отозвался граф, принимая бокал и делая вид, что не заметил тона Его Сиятельства.

— Как жаль! — тут же подхватил герцог. — А ведь она обещалась. Должно быть, любовь к бедным сиротам не входит в число её добродетелей.

Я внутренне возмутилась, чуть не выглянув из-за своего укрытия.

— Ошибаетесь! — дерзко возразил Натан, звонко поставив бокал на стол, а я мысленно пожала ему руку. — Вот! Она передала мне деньги на благотворительность.

В этот момент должно быть он продемонстрировал оппонентам переданный мной мешочек с деньгами. В его голосе сквозила гордость за меня.

«Хороший мальчик!» — кивнула я ему благодарно, правда мою похвалу слышала лишь мраморная колонна. Ничего при случае обязательно повторю всё графу.

— Что же с ней такого случилось, что графиня не смогла прийти? — к разговору подключился и рыжик.

«А он-то чего? — я нахмурилась. — Неужели Его Сиятельству и этого удалось настроить против меня».

— У неё очень уважительная причина, — важно и медленно начал отвечать Натан. — Джейн прислала мне записку с извинениями. Её любимая тётушка заболела, и леди не могла поступить иначе и не поехать к больной родственнице.

Закончил он с таким апломбом, я чуть не прослезилась. Самой стало жаль свою «любимую тётушку». Славная она у меня. Как придумалась когда-то, так до сих пор и выручает во всех ситуациях.

— О! Это достойная причина! — с ехидной интонацией заявил Давей. — Примите и наши с графом соболезнования.

— Сочувствия! — поправил герцога рыжик, явно пытаясь сдержать смешок.

— Да, мы очень сочувствуем, — подхватил Его Сиятельство. — Так неожиданно у неё тётушка заболела.

«Они что? Издеваются?» — не поняла я, и придвинулась к мужчинам поближе, дабы не упустить ни слова.

— Увы, такие вещи невозможно предсказать, — всё так же серьёзно отозвался Натан и, извинившись, поспешил их оставить.

Наверное, его тоже смутили эти два баламута, своими странными высказываниями.

— Ну, что скажешь? — спросил загадочно у графа Давей, делая глоток вина, как только Натаниэль отошёл на приличное расстояние.

А я насторожилась, их разговор мне всё больше не нравился.

— Скажу, что это всё равно не доказательство, а лишь совпадение.

Эти двое как будто вели давний спор, мне не совсем понятный, но очень пугающий.

— В такие совпадения я не верю, — выдал последнее герцог, и друзья замолчали как-то уж слишком многозначительно.

«Неужели это они обо мне? Он обо всём догадался? — посетили мою светлую голову неожиданные мысли. — Или я просто неправильно истолковала их загадочный диалог?»

Чисто инстинктивно отодвинулась от лордов подальше, обойдя колонну и вернувшись назад к столику. Взяла какое-то пирожное и принялась жевать, пытаясь осмыслить ситуацию и главное, найти из неё выход.

«Предположим, Его Сиятельство меня узнал, — эта мысль была противна, как заноза, но лучше обдумать все возможные варианты. — Итак, допустим, он знает, что Джейн и есть Лиса, какие действия он может предпринять? Первое — немедленно меня арестовать. Но герцог не спешит упечь меня в тюрьму. Из этого следует — второе, он хочет позабавиться за мой счет или третье, он не совсем уверен в своих догадках. Если верно второе, то это плохо, очень плохо. А если третье, то нужно добавить сомнений в стройный ряд его размышлений».

Как будто вынырнув из моих мыслей, рядом появился Его Сиятельство.

— Как Вам вечер? — задал он вопрос вежливо, но у меня от неожиданности сбились все мысли, и испуганно забилось сердце.

— Я мало понимаю в таких мерропрриятиях, — еле выдавила из себя, с перепугу сильно картавя.

— Может вина? — вновь загадочно спросил герцог.

А у меня какой-то ступор произошёл в понимании. Монашки не пьют вина, зачем он спрашивает?

Внутри побежал холодок нехорошего предчувствия. Война с таким проницательным врагом как Его Сиятельство дело хлопотное и непредсказуемое. Надо быть настороже.

— Мои обеты, данные мною в святой обители, не позволяют мне пить напитки из виногррряяядной лозы, — начала я, смиренно опустив глазки и молитвенно сложив ручки, при этом говоря в нос и картавя ещё сильнее. Играть так, играть. От чего в роли монашки вдруг стала косноязычной, сама не пойму, но это было так забавно, что, если бы не соблюдение конспирации, сама бы расхохоталась.

— Но всё же Вы пьёте вино при соблюдении обрядов? — поинтересовался Его Сиятельство, тщательно скрывая улыбку.

Должно быть моя речь и его проняла.

— Это совсем дррюгое дело. Это пррредписано свыше и прррринимается чисто символически, — выговорив столько букв «р» в одном предложении, сама не смогла сдержать улыбку.

Мне повезло, герцог в этот момент отвернулся, давясь смехом. Якобы, прокашлявшись, вновь вернулся к разговору.

— Тогда, быть может, я Вам налью, чисто символически, — и он, не дожидаясь ответа, наполнил бокал на треть.

— Вы прррямо как змей искуситель из дрррееевних легенд, — заявила я укоризненно, при этом жадно косясь на бокал.

Не знаю, как ведут себя монашки в подобных ситуациях, но моё природное чувство озорства взяло верх, над осторожностью, не могла себе отказать в такой малой шалости и потянулась за бокалом.

— Как точно Вы угадали, — подхватил немного удивлённо Давей, опять якобы откашлявшись. — Меня действительно так и зовут: Змеем. А иногда и искусителем.

У него на лице при этом было такое выражение, как будто он все силы прилагает, чтобы не расхохотаться.

— Тогда мне стоит от Вас деррржаться подальше, — проговорила я, испуганно возвращая вино на стол, словно простодушная дева, приняв его слова за чистую монету.

— Ну, что Вы, это шутка, — начал он, подавая мне бокал и собираясь ещё что-то добавить, но в этот момент его прервали.

— Ваше Сиятельство! — поприветствовала его давняя знакомая, ослепив нас, на мгновение, сияющим золотом платья, словно сошедшее с небес солнце, и обдав облаком дурманяще-сладких духов.

— Элоиза? — выдал ошарашенно герцог.

Мы так с ним увлеклись беседой, что и не заметили, как эта особа к нам подлетела.

Я первая пришла в себя и взяла так и зависший в воздухе протянутый мне бокал с вином. Его Сиятельство тоже тут же очнулся.

— Что ты здесь делаешь? — задал ей закономерный и с моей точки зрения вопрос.

Мы тут только начали с ним добрые отношения налаживать, вместе подхихикивать, а её несвоевременное появление всё испортило.

— Тебя ищу, — откровенно ответила герцогиня.

Зловредная же она дама, у меня с этой красоткой связаны совсем нехорошие воспоминания.

Потому без промедления, поспешила опять скрыться за колонной, тем более, что моего бегства никто, кажется, не заметил. Даже обидно стало, вот ведь непостоянный мужчина. Минуту назад монашке оказывал непонятные знаки внимания, и сразу же переключился на свою подружку. С горечью вздохнула — она сегодня как никогда хороша, словно звезда, сошедшая с неба, так и сияет. Пока я размышляла, они уже успели друг друга почти ласково поприветствовать.

— На монашек переключился? — неожиданно зло спросила герцогиня.

А я, собравшаяся уже уходить, решила немного задержаться — раз меня не замечают, почему бы этим не воспользоваться.

— Да, — ответил мягко Его Сиятельство и продолжил, как бы размышляя: — Знаешь, хочется какой-то простоты, чистоты и нетронутости.

С таким намёком это произнёс, что даже мне нехорошо от его слов стало. Как он с ней жестоко. Сразу стало понятно — данные качества у леди отсутствуют.

Но герцогиня даже глазом не моргнула, пропустив мимо ушей оскорбление.

— Я соскучилась! — совсем другим тоном произнесла женщина, сделав вид, что не заметила издёвки. И добавила заискивающе: — Ты совсем обо мне забыл?!

Ещё одна несчастная, меня передёрнуло. Внутри всколыхнулась волна гнева. Поизмываться бы над ним хорошенько. И как это у него всегда получается выходить сухим из воды?

— Элоиз, — вздохнув, устало, как будто в сотый раз повторяя, начал Его Сиятельство. — Я теперь женатый человек и больше не предаюсь легкомысленным развлечениям.

«Вот, гад! Верен он. Если бы меня он назвал легкомысленным увлечением, я бы в глаз заехала»

— Врёшь! — ответила ему герцогиня с явной ненавистью в голосе, вторя моим чувствам. — Слышала я о твоём последнем увлечении, графиня-простушка из деревни!

«А это уже обидно! — тут же поменяла я своё отношение к Элоизе и продолжила мысленно: — Ничего и не простушка. В моей леди Джейн больше манер и изящества, чем в десятерых, таких как ты!»

— Вот видишь, — герцог поцеловал руку герцогини, заглядывая ласково в глаза. — Ты же всё понимаешь!

И она милостиво опустила глазки и даже улыбнулась. «Надо же, одним жестом в одно мгновение успокоил разбушевавшуюся львицу».

Тон её голоса стал ласковым и нежным.

— Мне маркиз предложил руку и сердце, — промурлыкала она почти дружески, и заглянула в глаза, как бы спрашивая совета.

«Вот ведь охальник, всего лишь поцеловал ручку, а она уже, кажется, упала к его ногам».

— Соглашайся, Элоиза, — легко бросил Его Сиятельство. — Маркиз хорошая партия. Щедрый и богатый. Будешь всю жизнь в роскоши купаться.

— Ты же знаешь, одно твоё слово… — вновь несчастно заговорила леди, и в её голосе было столько муки, но герцог остановил поток слов, приложив пальчик к её губам.

— Тшшш, — прошептал, как капризному ребёнку. — Дорогая, ты так сегодня прелестна!

После этих слов взглянул на меня, улыбнулся одним уголком губ, развернулся и ушёл. Кажется, он знал, что я подслушиваю, стало неловко.

— Ненавижу! — прошипела ему вслед герцогиня, взяла с подноса бокал шампанского, и резко опрокинув жидкость в себя, с грохотом вернула на место. Выдохнула и с каменным лицом двинулась на выход.

И я где-то разделяла её чувства. Бессердечный истукан!

Больше мне у столиков делать было нечего, герцог исчез с поля моего зрения, и я поспешила сесть на диванчик в уголке. Ногу нельзя сильно утруждать.

Пока отдыхала, в общей развлекательной программе начались представления. Это почти как в театре, но здесь актёры любители, да и постановки в основном домашние.

Тем не менее, общество потянулось к креслам в ожидании очередного развлечения.

А я заметила, что ваза с деньгами осталась вне поля всеобщего зрения.

«Как интересно! Кажется, основное действо начнётся тут, у столика с благотворительностью, а не там, на импровизированной сцене, — подумала и спряталась за диванчик. Через некоторое время мои ожидания оправдались.

«Ай да, Лиска, ай да, молодец!» — не отказала я себе в похвале. В тот момент, когда все были заняты тем, что происходило на сцене, графиня-хозяйка, следя зорко за обстановкой, подошла к столику с вазой и протянула руку под скатёрку. Выудив оттуда мешочек, быстро отправилась по коридору внутрь дома. В ту же секунду граф, словно ловкий фокусник, сменил скатерть и вазу на точно такую же, но целую. Хитро придумано.