Путь сквозь лес

Глава двадцать четвертая

Многие жители Оксфордшира словом «Витхэм» обозначают деревню, лежащую на пути к лесу. Но Морсу под этим названием была известна еще одна деревня, расположенная на опушке леса. Здесь находился паб «Белый олень»; и он с удовольствием показал Льюису на это заведение, когда они следующим утром проезжали мимо на встречу с главным лесничим.

– Известно ли тебе, – задал вопрос Морс (глядя в брошюру), – что "в приходе Витхэм, большая часть которого покрыта лесом, местность поднимается постепенно от берегов Темзы, достигая высоты 167 метров над уровнем моря на холме Витхэм, центральной точке старинного прихода"?

– Нет, сэр, – отвечал Льюис, сворачивая на дорогу, которая становилась все уже и очень скоро привела к знаку "Частная собственность. Оксфордский университет".

– Тебе это, кажется, не очень интересно...

– Смотрите-ка! – закричал Льюис – Видите их?

– Нет! – В молодости Морс был именно тем мальчиком в группе, кто неизменно все пропускал: в то время как его одноклассники постоянно наталкивались на птичьи гнезда с яйцами, на синюю вспышку зимородка, на рыжих лисиц, моментально замирающих на краю поля, юный Морс редко что-нибудь замечал; старый же Морс вообще ничего не видел. – Что конкретно было причиной твоего столь сильного возбуждения, Льюис?

– Олени, сэр. Думаю, косули. Сразу две, сзади.

– Они чем-нибудь отличаются от нормальных оленей?

– Вижу, что вы окажетесь не особо большим подспорьем в этом густом лесу, сэр.

Морс не стал комментировать столь изящно закрученную фразу. С левой стороны лес казался довольно густым. Они проехали еще с милю или чуть больше и увидели полукруглую автостоянку, расположенную тоже слева. "Автомобили можно оставлять только на одной из двух стоянок, обозначенных на плане" – значилось на карте; что бы ни говорила карта, дальнейшее продвижение все равно было блокировано шлагбаумом. Льюис поставил полицейскую автомашину рядом со старым и ржавым "фордом".

– Приятно видеть, что есть люди, которым не все равно, – отважился начать Льюис, показывая на ярлык "Общества охраны животных" на одном и еще больший по размеру плакатик "Спаси китов" на другом боковом стекле автомобиля.

– Да, скорее всего, прикатили потрахаться под деревьями, – весело отозвался Морс.

Приблизительно в тридцати ярдах дальше на другой стороне дороги виднелся низкий каменный коттедж.

– Здесь, должно быть, и живет мистер Майклс, сэр. Отличный вид отсюда – прямо на Эйнсхэм.

– Пошли, – сказал Морс.

Сразу же за ограждением, за которое они проникли через калитку, оба детектива оказались на большой квадратной поляне. Она тоже была огорожена забором, вдоль которого тянулся ряд недавно посаженных хвойных деревьев. В центре же ее находились сараи и амбары, обшитые досками, штабели еловых и сосновых бревен, а также несколько тракторов и специальных машин для валки деревьев.

От самого дальнего сарая вниз по склону к ним направился мужчина лет пятидесяти, немножко не дотягивающий до шести футов, с голубыми глазами и густой бородой. Подойдя, он представился как Дэвид Майклс, главный лесничий. Они обменялись рукопожатиями, и Морс отступил за Льюиса, когда черно-белая собака, прибежавшая за хозяином, тоже попыталась энергично представиться.

В кабинете лесничего Майклс кратко описан общий план лесов (во множественном числе!), постоянно обращаясь к четырем мелкомасштабным картам, висевшим на стене и состыкованным таким образом, чтобы дать общее представление о районе, находящемся под надзором лесничего. Они узнали заодно, что высшей администрацией Витхэмского леса является университетский комитет, он (Майклс) несет перед комитетом личную ответственность вместе с университетским земельным агентом, через которого ведутся все дела. Именно к последнему полицейские должны обращаться с официальными запросами. Разрешение на пребывание в лесу (ответ на вопрос Льюиса) выдается после соответствующей просьбы любому постоянному преподавателю или администратору университета и, разумеется, любому другому гражданину, который сможет обосновать свое желание посетить лес и не имел в прошлом правонарушений.

Морс заметно заинтересовался, когда Майклс, придвинувшись поближе к карте, начал подробный рассказ, почти молитву, о главных достопримечательностях леса. Его указательный палец скользил по карте, сопровождаемый замечательными (для слуха Морса) названиями: Утиный пруд; Каприз; Кегельбан; Коровья рощица; Лягушачье болото; просека Хэтчетта; лес Марли; Барсучья Глушь; Певчая аллея; Воробьиная аллея... – сама музыка леса и пение птиц звучали в этих названиях.

Однако чем дольше рассказывал и показывал лесничий, тем ниже опускалось сердце у Морса. Лес был велик: Майклс, с его пятнадцатилетним стажем работы здесь, признался, что в некоторых местах его нога никогда – возможно, и впредь никогда – не ступала; есть места, известные только барсукам и лисицам, оленям и дятлам. Вместе с тем упоминание о дятлах почему-то, видимо, вернуло Морсу уверенность, и он с благодарностью принял предложение лесничего совершить небольшую прогулку.

Льюис сидел в заднем отсеке массивного, мощного, невыразимо неудобного, тряского «лендровера» вместе с Бобби, единственной собакой, которой разрешалось находиться в лесу. Морс на переднем сиденье рядом с Майклсом, который провел следующие девяносто минут за рулем, продираясь через глубокие колдобины и редкие просеки по узким тропам, соединяющим между собой места, чьи имена прозвучали в только что произнесенной тираде. Мысленно Морс прикинул возможность привлечения военных для поиска – может, и стоит того, – пары тысяч солдат из местного гарнизона под командой лощеного бригадира, который, сидя в палатке Цезаря, зачеркивает один за другим квадратики. Затем он выразил свою мысль словами:

– Вы знаете, я начинаю думать, что армии потребуется пара месяцев, чтобы прочесать все эти места.

– О, вот уж не знаю, – ответил Майклс.

– Разве нет?

Лесничий терпеливо объяснил, что летом в лесу бродят десятки любителей природы, которые регулярно проверяют количество яиц и вес птенцов в сотнях специально сделанных домиков для гнезд; которые дежурят ночами, чтобы наблюдать за жизнью барсуков; которые прикрепляют ярлыки и сигнализаторы к лисятам; и многие-многие другие, кто в течение всего года занимается изучением экологической обстановки, созданной Природой в Витхэмских лесах. Кроме того, встречаются отдельные граждане, которые вечно бродят по округе с "Руководством по наблюдению за птицами" и биноклем в руках, ищут лесные орхидеи или просто наслаждаются тишиной и красотой...

Морс автоматически кивал головой в процессе этого монолога и полностью проникся той мыслью, которую внушал ему Майклс; конечно, он и без этого догадывался о всей сложности ситуации, но сейчас все уложилось в его голове в большем порядке.

– Вы хотите сказать, что нам необязательно прочесывать многие участки леса?..

– Именно так. И очень большие.

– В таком случае нам надо бы определить приоритетные, – прочирикал сзади Льюис.

– Это и есть... э-э... главный вывод, к которому мистер Майклс и я только что пришли, Льюис.

– Вы говорите, это случилось восемнадцать месяцев назад? – спросил Майклс.

– Двенадцать на самом деле.

– Таким образом, если... если ее... просто оставили здесь, не пытаясь спрятать, или, как сказать?..

– Да, вероятно, от нее не так уж много и осталось – вы-то знаете это лучше многих. Но чаще всего это называется: "найдено в мелкой могиле". Наше жаргонное выражение. Понятно, поскольку убийцам хочется прикрыть плоды своего преступления: они часто прикопают чуть-чуть и забросают ветками, листьями и чем попадется... сверху. Летом нужна очень острая лопата и много времени, и хорошее освещение, и нервы крепкие... Говорят, паре амбалов требуется почти восемь часов, чтобы выкопать приличную могилу.

Вероятно, именно грубость и жестокость картины, возникающей из слов Морса, навеяла им мрачное настроение – они больше не касались темы убийства во время остальной части тряского путешествия. Рассуждали только о птицах. Морс спросил о дятлах, а Майклс хорошо знал повадки дятлов и их разновидности: пестрый, зеленый, крупнопятнистый, мелкопятнистый – все имели свой ареал обитания в лесу и все представляли для любителей птиц большой интерес.

– Вы интересуетесь дятлами, инспектор?

– Замечательная птица, – неопределенно пробормотал Морс.

В кабинете лесничего Морс объяснил, что людские ресурсы для поиска весьма ограничены и поэтому очевидна необходимость избирательного подхода.

– Вот что я хочу выяснить... Пожалуйста, мистер Майклс, не обижайтесь... Но если бы вы хотели спрятать тело в этих лесах, какие места вы бы вспомнили в первую очередь?

И Майклс перечислил их; Льюис записал, чувствуя некоторую неуверенность при написании отдельных названий, показавшихся ранее Морсу столь запоминающимися.

Когда двадцать минут спустя они втроем спустились к полицейскому автомобилю, неподалеку послышался резкий хлопок выстрела из ружья.

– Какой-то фермер, – пояснил Майклс – Скорее всего, добыл голубя на обед.

– Я не видел оружия в вашем кабинете, – прокомментировал Льюис.

– Не держу здесь ружей! Незаконно, так ведь, сержант?

– Но, я полагаю, у вас должно быть ружье для работы, сэр?

– О да! Без него мне не обойтись. Оно там, в сейфе, – Майклс махнул рукой на низкий коттедж, – надежно запертое, поверьте мне! Кстати, сейчас я как раз хочу пойти пострелять.

– Чтобы сохранить и поддержать некоторые из местных особей, мистер Майклс?

Но сарказм, содержащийся в вопросе Морса, явно не был оценен бородатым лесным обитателем, ответившим с подчеркнутой холодностью:

– Иногда – довольно часто – весьма важно поддержать стабильность в пределах любой экосистемы, и, если хотите, я расскажу вам несколько вещей о факторе размножения одной или двух наших редких особей оленя. Если бы была на то моя воля, инспектор, я бы снабдил их всех бесплатными презервативами из этой белой машины в мужском туалете «Белого оленя». Но они не послушаются меня, как вы догадываетесь. – Несколько секунд в глазах Майклса читался подавленный гнев профессионала, вынужденного объяснять смысл своей работы невежественным любителям.

Морс быстро понял это.

– Извините. Я искренне огорчен. Просто, старея, я не могу спокойно думать о любом убийстве. Несколько лет назад я мог бездумно раздавить паука, но сейчас – не знаю почему – чувствую себя виноватым, если случайно задену его длинные лапки.

– Вы не могли бы застать меня убивающим паучка! – отрезал Майклс, глаза его твердо, не мигая, смотрели в глаза Морса. Голубое против голубого; и на несколько секунд у Морса мелькнула мысль: кого же конкретно Майклс убил бы... и пойдет убивать сейчас?