Путь сквозь лес

Глава двадцать восьмая

Джордж Далей, подрабатывая сверхурочными, сажал цветы в Бленхэймском садовом центре, когда рядом с ним остановились двое мужчин, один из которых, поменьше ростом, мельком махнул удостоверением у него перед носом. Он знал, конечно, с чем это связано. «Оксфорд мейл» достаточно подробно освещала извлеченное из небытия дело; и Далей понимал, что повторное появление полиции у него – вопрос времени.

– Мистер Далей? Главный инспектор Морс. А это сержант Льюис.

Далей кивнул, вытер растопыренные пальцы о рассаду и выпрямился. Это был человек сорока с небольшим лет, худощавый, одетый в потрепанный рабочий костюм цвета хаки и шляпу с узкими полями.

– Полагаю, вы насчет той вещи, что я нашел.

– Да, относительно этих вещей, – осторожно ответил Морс.

– Я скажу вам точно то же, что и в прошлый раз. Я дал показания и подписал их. Больше ничем помочь не могу.

Морс достал из внутреннего кармана сложенный листок, развернул его и подал Дал ею:

– Да вы просто прочитайте написанное здесь и удостоверьтесь, что – ну, вы знаете – что ничего не желаете добавить.

– Я уже сказал. Мне нечего добавить, – Далей потер рукой небритый подбородок, как будто провели наждачной бумагой по дереву.

– Я всего лишь прошу вас прочитать это снова, – спокойно пояснил Морс. – Вот и все.

– Мне нужны мои очки. Они в сарае...

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Лучше, если вы подумаете немного. Не спеша. Как я сказал, то, чего я хочу от вас, – увериться, что здесь записано все, как вы говорили, и ничего не упущено. Часто мелкие детали, пустячки сильно меняют картину.

– Хотите проверить, не вспомню ли я еще чего-нибудь, о чем не говорил другому инспектору?

Может быть, Льюиса подвело воображение, но ему показалось, что в глазах садовника промелькнула тревога.

– Вечером вы дома, мистер Далей? – спросил Морс.

– Что – в субботу? Я обычно забегаю в паб пропустить кружечку-другую по случаю уик-энда, но...

– Если я зайду к вам, скажем, в семь?

Джордж Далей стоял неподвижно, глядя прищуренными немигающими глазами, как два детектива удаляются в сторону автостоянки. Затем он посмотрел на копию показаний. Да, была одна вещь, которая его тревожила. Вот чертов мальчишка – все обгадил! Ох, детки, одни неприятности от них. Особенно от этого. Совсем от рук отбился, является когда хочет – как в прошлую ночь. В три тридцать. С друзьями, говорит, – по случаю окончания. Да, ключ у него есть, конечно, но мать ни на минуту глаз не смыкает, пока он не вернется. Глупая дура!

– Куда, сэр? – поинтересовался Льюис.

– Я рассчитываю, что мы зайдем повидаться с миссис Далей.

– Как впечатление от мистера?

– Немножко нервничает.

– Многие нервничают при встрече с полицией.

– Большинство из них имеют на то причины, – сказат Морс.

Льюис уже звонил Маргарет Далей, чтобы узнать местонахождение ее мужа, и женщина, открывшая дверь виллы номер два в Бленхэйме, не удивилась их появлению. На первый взгляд она производила впечатление человека по статусу на уровень или даже два выше своего супруга-садовника: чисто одета, правильная речь, ухоженная – в каштановых волосах были умело подкрашенные пряди светлых волос.

Морс извинился за причиненное беспокойство, огляделся в недавно отремонтированной, чисто прибранной гостиной; произнес несколько дежурных комплиментов типа "как приятно вы обставили свою квартиру" и объяснил, зачем они пришли и почему собираются зайти снова – один из них, разумеется – в семь часов сегодня вечером.

– Именно вы, миссис Далей, не так ли, настояли, чтобы ваш муж принес нам рюкзак?

– Да. Но он и сам сделал бы это. Позднее. Я-то знаю его.

Полки гостиной были уставлены фарфоровыми фигурками всех форм и размеров; Морс подошел к полке, висящей над электрокамином, осторожно снял с нее маленькую фигурку собачки, осмотрел и поставил на место.

– Кинг-чарлз?

Маргарет Далей кивнула:

– Кавалер кинг-чарлз. У нас был такой – до прошлого февраля. Майкрофт. Прелестная маленькая собачка – такая мордашка! Мы все так переживали, когда ветеринар вынужден был ее усыпить. Видимо, была не очень здорового помета.

– У моих соседей такая же, – отважился вступить в разговор Льюис – Все время у ветеринара. История болезни толщиной с руку.

– Благодарю вас, Льюис. Я думаю, миссис Далей не слишком приятно вспоминать о семейной утрате...

– Да ничего! Мне приятно говорить о нем. Мы все – Филип и Джордж – так любили его. Он был единственный в семье, кто мог иногда вытащить Филипа из постели.

Но Морс, видимо, уже забыл о собаках. Он пристально вглядывался через французское окно, расположенное в дальнем конце комнаты, в какую-то точку отдаленной части сада – вернее, садика, шириной, равной ширине дома, и простирающегося приблизительно на пятьдесят футов до проволочной ограды, отделявшей их собственность от чистого поля. Джордж Далей, видимо, считал, что ему вполне хватает садовой работы в Бленхэйме, и привнес мало своего садоводческого мастерства, если вообще приложил руки, в этот заброшенный кусок лужайки.

– Глазам своим не верю! – воскликнул Морс. – Это же Asphodelina iutea?

Миссис Далей торопливо подошла к окну.

– Вон там! – показал Морс. – Эти желтенькие цветочки, сразу за оградой.

– Лютики! – сообщил Льюис.

– У вас не найдется бинокля под рукой, миссис Далей?

– Нет... у нас нет, к сожалению.

– Вы не против, если я посмотрю? – спросил Морс. – Всегда мне противоречит, это я о своем сержанте!

Втроем они вышли через дверь кухни, мимо распахнутой настежь двери туалета на лужайку, где маргариткам, одуванчикам и широколистному подорожнику была предоставлена неограниченная свобода. Морс подошел к ограде, осмотрел землю у себя под ногами; затем с любопытством вгляделся в желтые цветы, которые увидел из окна. И которые, как он согласился, оказались всего лишь лютиками. Миссис Далей сочувственно улыбнулась Льюису; но Льюис в этот момент с громадным интересом слушал совершенно бесцельную болтовню Морса.

– Компостной ямы нет?

– Нет. Джордж не очень-то заботится об этом садике, как вы, наверно, заметили. Говорит, что с него достаточно, вы знаете... – Она неопределенно кивнула в сторону Бленхэйма и повела их к дому.

– Как же вы в таком случае избавляетесь от мусора?

– Отвозим к мусоросборнику. Можно также купить в муниципалитете специальные мешки. Обычно мы его сжигали, но пару лет назад это не понравилось соседям – знаете, пепел на свежевыстиранном белье и...

– Вероятно, это к тому же и незаконно, – добавил Льюис, и на сей раз Морс, кажется, оценил дополнение.

И именно Льюис, когда они уходили, заметил ружье среди зонтиков, тростей и кривых ракеток для сквоша, стоящих в специальном гнезде сразу за входной дверью.

– Ваш муж изредка постреливает?

– О, это! Джордж, иногда... да...

Льюис мягко, во второй раз за этот день, напомнил о требованиях закона:

– Оружие должно находиться под замком, запертым на ключ. Напомните об этом вашему мужу, миссис Далей.

Маргарет Далей смотрела вслед полицейским, идущим к своему автомобилю, из окна гостиной. Сержант уж слишком придирчив, как это он – насчет их ответственности перед законом. А инспектор – ну, этот много мягче и такой любезный: собаками интересуется, и цветами, и меблировкой гостиной – лично ею придуманным интерьером. Вместе с тем в последние несколько минут она начала подозревать, что первое впечатление было не совсем точным. Появилось предчувствие, что вечером, пожалуй, к ним придет все-таки Морс. Нельзя сказать, что есть о чем особенно беспокоиться. Ну, может быть, всего из-за одной вещи.

Несмотря на субботу – первый день каникул, – миссис Джули Айресон, классная руководительница в Червеллской школе, охотно согласилась встретиться с Льюисом сразу же после обеда. Льюис был заинтересован в том, чтобы встреча была максимально короткой, поскольку смертельно устал и обрадовался строжайшему приказу Морса отдохнуть как следует – обязательно весь остаток этого дня и, возможно, воскресенье тоже, – если, конечно, не случится чего-либо непредвиденного.

Когда Льюис подъехал, она ждала его на пустынной автостоянке и немедленно повела в свой кабинет на втором этаже, стены которого были заставлены стеллажами с литературой о том, "как сделать карьеру после школы", о воспитании детей, о секретарской работе, об организации труда школьников, о подготовке трудовых резервов, а также университетскими, школьными и прочими справочниками по выбору профессии... Льюису (единственным пособием по карьере которого было наставление отца всегда держать рот закрытым, уши открытыми и вовремя опорожнять кишечник) школьный центр в помощь молодому человеку, окончившему учебное заведение, показался интересным нововведением.

Папка светлого пластика, вмещающая все достижения Филипа Далея, уже дожидалась его на столе. Точнее, не достижения. К настоящему моменту ему исполнилось семнадцать лет, и 17 июля – вчера – он официально отказался от дальнейшего совершенствования с помощью государственной системы образования. Школа не очень от этого расстроилась в связи с его не слишком выдающимися успехами по пяти основополагающим курсам: английскому языку, техническому черчению, географии, общим наукам и навыкам общения, которые он, особо не перетруждая себя, прослушал в прошлом семестре. Отчеты учителей о его трудах в прошлые годы отличались отсутствием энтузиазма относительно его возможностей и желания учиться. Однако до самого последнего времени особых хлопот школе он не доставлял: ограниченные, естественно, возможности в интеллектуальном развитии, ограниченные способности в большинстве технических и других профессиональных ремесел, в целом же уровень около среднего.

Современная педагогическая практика (как было доведено до сведения Льюиса) поощряет регулярную самооценку, и среди других документов в папке лежал листок, на котором восемнадцать месяцев назад своей собственной рукой Филип записал ответы на вопросы анкеты о шести главных занятиях – "Ваши интересы – свободное время" в порядке предпочтения. Список содержал:

– Пишет он без ошибок, – прокомментировал Льюис.

– Трудно ошибиться в слове "ТВ", сержант.

– Да, но – посмотрите – "фотография".

– Вероятно, заглянул в словарь.

– Вы не любите его? – вскользь заметил Льюис.

– Нет, боюсь, что нет. Я рада, что он ушел из школы, если вы хотите это знать.

Она была моложе, чем ожидал Льюис, и довольно уязвима.

– Есть на то причины?

– Особых нет.

– Что ж, благодарю вас, миссис Айресон. Можно взять с собой папку?

– Есть причины такого специального интереса к его особе?

– Нет. Особых нет, – эхом отозвался Льюис.

Он проспал с 18.30 почти до десяти утра. Когда он наконец проснулся, то узнал, что прошлым вечером звонил Морс и просил передать: ни под каким видом не являться в полицейское управление в воскресенье, однако Льюису было бы неплохо проверить, в порядке ли его заграничный паспорт.

Что ж, отлично!