Путь Трибунала

10. Луч надежды

Я поднялся на негнущихся ногах и осмотрелся.

Логики в этом не было. Никакого осколка Нефтис здесь быть не могло.

Если только его кто-то сюда не засунул. Например, Келемвор.

Но тогда что же получается? Что он не враг, а наоборот, помочь хотел? Почему тогда просто нормально не сказал всё как есть? Зачем этот цирк?

Сконцентрировался. Примерно понял, где находится нужное место. Где-то в глубине комплекса, куда мы ещё не заходили.

В биении сердца я ощутил пульсацию знакомой энергии, как в посохе и амулете.

Сошёл с места. Со сжатыми до боли зубами и изо всех сил рвущимся наружу бешенством. Не удержался и по пути ударил стену изо всех сил кулаком. Без магии, просто чтобы ощутить отрезвляющую боль.

Призвал над собой небольшую тучу и устроил себе тёплый душ прямо над головой. Как и любого мага воды, контакт с родной стихией работал как способ успокоиться и повысить боевой дух. Да, это стоит маны. Но лучше уж так. Всё равно что-то мне подсказывает, скоро придётся использовать флагерий и вообще лишиться магических сил.

Или этого враг и добивается?

Под угрозой заражения мёртвой магией обычно быстро вспоминаются все мотивы и готовность их выдавать.

Так, тихо, Синаэль. Тихо.

Ласки рядом не было, и я ощущал жгучую ненависть ко всему вокруг за этот факт. Включая себя. При этом я отдавал себе отчёт, что это ненормально — последствия влияния проклятия на разум, не более. Двойного проклятия, если считать особенности тари.

Обернулся назад. Увидел, что пол за мной плавился и превращался в покрытое пустотными миазмами месиво. С каких пор пустота так сильно влияет на материю?

Мысли в голове были одна хуже другой. Я старался их забивать другими. В какой-то момент начал петь песни, повторять стихи, молитвы — всё, что приходило в голову, просто чтобы забить внутренний диалог. Затем выпил ещё пару зелий покоя, убедился, что даже они больше не действуют. Взгляд упал на бутылку с алкоголем в инвентаре — Фил он помогал, и мне может. Но не хотелось бы из-за этого наоборот потерять контроль и сорваться.

Духовный след довёл меня до большого окна с выбитыми стёклами.

Я стоял перед внутренним двориком. Вот почему мы не исследовали это место — нам не было нужды сюда выходить.

Это была квадратная площадка, достаточно широкая. Заасфальтированнная дорожка по периметру, за ней — клумбы мёртвых растений и дерево. Большое и ветвистое, и на удивление — живое. Местная ненормальная погода с кислотными дождями его уже почти прикончила, однако оно было ещё живо, судя по чахлой зелёной поросли внизу.

Раньше дерево было очень густым и ветвистым, потому верхние ветви похоже немного защищали собой нижние. А дожди здесь бывают не только ядовитыми.

Сейчас тоже накрапывал дождь. Крайне слабый. И вода была дерьмовой — уж я как маг воды на раз это чувствую. Но это была именно вода. Грязная, немного отравленная, но вода.

Я шагнул в окно и упал на асфальт, где разлился лужей и собрался вновь.

Направился к дереву.

Нечисть тоже была тут как тут. Но я ей даже обрадовался. Есть на ком выместить злобу.

С силой вонзил посох в начало земляной насыпи бывшей клумбы и резко развернулся к врагам.

Ко мне бросилось несколько зомби. Усиленная реакция позволяла легко уклоняться. С несколько минут я просто занимался рубкой ходячих покойников. Затем подоспели мутанты, и старая тактика начала давать сбой.

Плевуны и твари с длинными острыми языками сильно мешали, сбивая с ритма сражения дальнобойными атаками.

Пришлось использовать мерцание, одну из расовых способностей. Короткий портал позволил выскочить прямо перед одним таким. Ледяные когти нарезали голову аккуратными блинчиками.

А ещё спустя миг — в меня вонзились сназу три языка окруживших это место тварей.

Так себе попытка убить водного мага. Я просто обратился в кипящий пар, сварив конечности мутантов.

Короткий портал к следующему — с ним я рассправился ещё быстрей, но сразу за этим последовала попытка крепких обьятий со стороны неестетсвенно раздутого мертвяка.

Последовал противный грохот и меня с ног до головы окатило зелёной мерзостью и слизью.

Система, как я и просил, оповестила о новом сюрпризе. Правда на этот раз не от пустоты:

Получен статус: заражение мутализмом.

Раса «фелиноморф» будет изменена на «мортус» через 36 мин.

Вот значит как?

Активировал снежную чистоту. По телу прошлась волна маны, вымывающая всё лишнее из организма. Статус исчез, но ненадолго. Почти сразу же меня попытался обнять второй такой же. А стоило от него уйти коротким порталом — как на новом месте меня уже встечали плевуны, изрыгающие заражённую слизь.

Если где-то существовала шкала ярости, то сейчас она была опасно близка к своему заполнению.

Ненависть переросла в жажду крови. Я позабыл о том, как ценна в этом мире мана, и разлился туманом, охватывая всё поле боя. Посмотрим, как эта мерзость будет противостоять боевому магу в полной силе!

Я принялся с бешеной скоростью перемещатся по полю боя с мутантными зомби. На доли секунды я собирался перед противником, наносил удар и тут же переносился в другое место. Контроль воды позволял быть по-настоящему вездесущим.

Затем сам не заметил, как принялся применять и другие умения. Зомби продолжали лезть во внутренний дворик со всех щелей. Я увидел, как твари бодро шагают в окна по всему периметру. И нужно сказать, простых ходячих здесь уже почти не было. Всё больше было мутантов, и появлялись новые виды.

Для рейда местных это была бы верная смерть, но не для боевого мага. Даже трёхметровые громилы, бронированные мутанты с наростами костной ткани, ваншотались. Правда, уже паровым взрывом.

Следом за ними пошли быстрые зубастые твари, в которых от людей уже почти ничего не осталось. Потом — что-то летучее и очень отдлалённо напоминающее человека. И наконец, вишенка на тортике. Какая-то невнятная жуткая тварь с уродливым растянутым ртом на белой морде, два разных глазных отверстия, отсутствие носа, несколько рук, белый халат учёного и ореол из зеленовато-бурой заразы.

Однако опасней была его свита — несколько мертвецов в противогазах и камуфляжных костюмах, полностью закрывавших тела. Твари сохранили остатки разума, которых хватило на то, чтобы начать поливать всё поле боя случайными выстрелами.

Водное тело на огнестрел плевать хотело — так я думал, и это доказал бывший мир-темница. Но здесь похоже вооружение шагнуло чуть дальше. Первая же попавшая по мне пуля вызвала жгучую боль и изменение статуса:

Получен статус: радиационное облучение.

От места попадания по телу прошлась волна, и вместе с ней появилась целая простыня эффектов — слабость, тошнота, ожог, деградация костных тканей…

За первой пулей незнакомого, но крайне опасного оружия последовали вторая и третья. И все они, хоть и пролетали через состоящее из воды тело насквозь и не могли навредить напрямую, тем не менее едва не прикончили меня на месте.

К счастью, на душу радиация не влияет. А потому я просто пересобрал своё тело из воды заново. Ничего сложного для мага моего уровня. Но мана начинала опасно близко подходить к концу.

— Отдайся мне… Синаэль… отдайся пустоте… стань един с пустотой… я дам тебе силы…

— Заткнись, — пробормотал я сам себе.

Телепорт, удар, минус один.

И сразу распадаюсь туманом.

Трассеры радиоактивных пуль проходят через упавшие на землю облака.

Я выныриваю перед следующим. Он успел среагировать, но паровой взрыв разнёс оружие у него в руках.

Вся вода вокруг была едина со мной, а я — видел через неё всё поле боя. Оставалось лишь насыщать нужное место паром и маной и подрывать.

Вскоре четвёрка была обезврежена.

Сражение с самим местным боссом заняло времени ещё меньше. Я вышел перед ним из портала лишь для того, чтобы увидеть как сконцентрированная внутри него влага паровым взрывом разнесёт его тело на мелкие вываренные ошмётки.

Налетевший ветер растрепал белую шерсть и вишнёвую мантию инквизитора.

Я стоял на кровавом пятне, которым некогда был многорукий мутант.

Вот же мразь… почему он умер так быстро?

Нужно было воззвать к пустоте. Вдруг их остатков интеллекта хватило бы на жертву проклятой стихии?

— Я дам тебе силу бороться и с ними. За отчаяньем скрыты и другие аспекты… хочешь стать одним из них?

— Заткнись, — повторил я голосу в голове.

— Хочешь касаться своих врагов энтропией? Развеивать материю в прах? А может, хочешь стать первым, кто коснётся антиматерии? Обращать деволюцией врагов в неразумных тварей?

— В задницу их себе засунь! Я — маг воды!

Каждый шаг давался с трудом. Голоса слышались всё громче. Пылающие пустотной одержимостью глаза пытались найти вокруг хоть какие-то признаки жизни. И наткнулись на Искролапу. Мантикора тоже принимала участие в бою.

Сжал зубы ещё сильнее.

Я никогда не причиню этому существу вреда. Никогда. Что бы там не кричали голоса.

Каждый шаг давался с трудом, а голова работала едва ли не в четверть силы. Потому даже простая мысль активировать флагерий до меня дошла не сразу.

Ману я и так почти всю растратил на бой, и теперь потеря остатков уже не ощущалась так критично. Спасибо мутантам, что позволили сбросить часть накопившейся агрессии.

Убито зомби: 114

Убито некроморфов: 61

Убито высших мортусов: 20

Убито умертвий: 7

Ого. Разве их было столько?

Посмотрел на окровавленные руки. От останков зомби меня очищала вода, так что не смотря ни на что, я оставался чистым. Кровь была моей. Похоже, побочка от флагерия.

В голове прояснилось далеко не сразу. Сперва несколько секунд не было вообще ничего, кроме слабости и головокружения от списания всей маны. Затем с запоздангием по всему телу открылись раны. Я понял, что кровь течёт из глаз, носа, ушей… жуткое зрелище, должно быть.

Стело дерьмово. Весьма дерьмово, я бы сказал. Но — физически. В голове прояснилось. Не знаю, что конкретно делал флагерий — эффект был неприятным и по своей воле использовать навык было сущим мазохизмом. Однако это работало.

Искролапа потёрлась о ногу и преданно заглянула в глаза.

— Я никогда не подниму руку на своих, даже если это будет означать мою собственную смерть и безумие, — сказал я это больше себе чем ей. — Предательство самый мерзкий из грехов.

Опираясь на Искру, я дошёл до дерева и буквально свалился под ним, прижавшись спиной к серому стволу.

Серому…

Способность здраво мыслить постепенно возвращалась и возвращала меня в реальность. Мрак отступил. Я ощутил почти спокойствие. Серое дерево — это ведь та порода, которую я встретил в храме Нефтис. В самом начале своего бесконечно долгого пути длиной в жизнь.

Искролапа на миг скрылась из виду, чтобы вернуться спустя минуту с серой палкой в руках. Посох выглядел сломленным, полным выщерблен, сколов и трещин, будто был готов рассыпаться в руках. Как и кристалл в навершии — фосфофиллит почти раскрошился в пыль.

Однако всё это ничего не значит для этого артефакта.

— Неф, чисто из любопытства, а по какому принципу он меняется? — спросил я у пустоты.

По серой палке у меня в руках прошлись бирюзовые, слабо подсвеченные линии.

— Адаптируется под настроение владельца, — отозвалась богиня.

— И где твой осколок?

— Повесь амулет на дерево, — попросила Нефтис.

Что я и сделал. Камень тускло засветился бирюзой, как и посох. Затем оба фосфофиллита начали медленно мерцать в такт сердцебиению. Я положил руку на сердце и понял, что оно у меня сильно замедлилось. Наверное, я давно уже не чувствовал себя так спокойно.

Почти катарсис. Жаль, что это всё ненадолго.

— Откуда здесь древо покоя?

— Я… не знаю, — растерянно ответила она.

— Мог ли его сюда закинуть Харо или кто-то ещё?

— Не знаю…

— Филин говорилиа, здесь нет никаких богов. Этот сервер — просто зомбач. С радиацией, мутантами и всем таким. Вообще другой сеттинг.

На это Нефтис ничего не ответила. Расколотое божество сливалось с деревом. По всей изувеченной коре потянулись бирюзовые линии. Я почувствовал, нет, ощутил всем телом, как начал меняться мир вокруг.

Сраду даже не понял, что именно она делает, но затем вспомнил, как сам много раз посвящал водоёмы Дафне. Сейчас происходило нечто подобное, только основную работу делала сама Нефтис. Моего вмешательства не требовалось.

Посох тоже засиял и начал менять очертания. В землю упёрлись появившиеся из него корни, а от бирюзового камня к дереву потянулись бирюзовые же силовые линии. Изогнутые, будто те же коренья.

Это длилось наверное, минут пять-десять, после чего вдруг прогремело сразу несколько «взрывов». С громким звуком, будто проваливается каменный пол, по всему дереву одновременно из коры вырвались средоточия бирюзовых кристаллов.

Волна изменений прокатилась по древу выше. Там, где была обломана кора и древо было мертво, постепенно начала проявляться жизнь. Чахлые остатки пожжёных больных листьев обрели новую силу, а на мёртвом участке стали вырастать новые. Светящиеся бирюзой.

Сгущался вечер, потому древо было отчётливо видно, и вскоре именно оно стало основным источником света вокруг.

Затем к нам вывалилось несколько запоздавших за товарищами зомбаков во главе с мутантом. Они решительно направились к древу, но по пути сначала один, затем другой, начали останавливаться и замирать, глядя перед собой.

— Работает, — заметил я с усталой улыбкой.

Я свалился у корней дерева, и сверху тут же оказалась Искра, шершавым языком вылизывая лицо.

Улыбка стала чуть шире.

Но где-то вдалеке уже начала скалиться неназываемая тварь. Я начал ощущать тревогу. Пока ещё самую малость, и совсем не влияющую на мышление. Но… первый звоночек, как говорится. Ненадолго же хватает этого навыка. А ещё раз его уже не кастуешь — маны нет…

— Здесь действительно есть… мой отпечаток. Этому дереву не место здесь.

— Значит, завезли извне…

— Подойди, мой жрец. Станет легче.

Я с трудом встал. Искра выпустила меня из лап и села рядом, обернув хвостом лапы. Потрепал боевого товарища по пушистой голове и коснулся древа. То выгнулось и начало оплетать меня свежими побегами серых ветвей. Затем — медленно поднимать меня вверх.

Ствол вдруг треснул, и из трещины полился насыщенный светло-бирюзовый свет. Ветви поднесли меня вровень с ним, так что я смог заглянуть внутрь и понял, что светится камень.

— Всё дерево — это осколок? — удивился я. — Настолько большой?

— Большой, но не настолько, — мягко сказала она. Сейчас сам всё поймёшь.

Ветви понесли меня ближе к разлому. Голова закружилась и цвета вокруг начали искажаться. Свет становился ещё ярче, а всё остальное — наоборот, неестественно тускнело на фоне бирюзовых огней.

А затем — вспышка.

…

— Сестра… зачем ты делаешь это? Им же… ох… за что? Они ведь доверили тебе свои жизни?

— Мне интересно.

— Интересно? Им же больно! Они доверили тебе свои жизни. Разве ты не бог?

— Бог, — охотно ответила ослепительной красоты девушка, до боли напоминавшая Ласку.

Образы проступили с запозданием, но вскоре я смог разглядеть залитое солнечным светом поле, полное трупов.

— Ты должна защищать своих верующих… Я… Мы вместе попросим маму их вернуть.

Нефтис здесь выглядела тоже иначе. Без вечной печати скорби, без гримассы боли завязанных глаз, с которыми её везде изображали позднее. Правильные черты лица, чистые светло-бирюзовые глаза, напоминающие фосфофиллит. Волосы были заметно длиннее. Угольно-чёрные, как и у всех навов. Бледная, почти белая кожа.

Однако аристократические правильные черты благодаря большим красивым глазам, делали её немного наивной и будто потерянной. Будто не смотря на то, что она была старше, она казалась заблудившимся солнечным ребёнком, в отличии от младшей, которая больше напоминала малолетнего живодёра.

Слишком зловещей улыбкой тонких губ и хищно прищуренными глазами, она смотрела на сестру с насмешливым любопытством, как на забавную зверушку. А на тела зверски замученных разумных существ она вообще не обращала внимания. Эти игрушки уже отыграли свою роль и были сразу забыты.

Однако даже так на фоне младшей из дочерей старшая проигрывала — та даже через образ, даже с учётом флагерия и других факторов — она была настолько красива, что хотелось упасть на колени и целовать землю, по которой она ходила. Не может существо обладать такой паранормальной красотой.

— Их нельзя вернуть, Неффи, — пояснила младшая. — Когда они убили всех, к кому испытывали любовь, что-то сломалось. С ними стало не интересно играть. Они больше ничего не чувствуют. Только лопочут какая я красивая. Кажется, я сломала их.

Я ещё раз осмотрел пространство вокруг. Люди, эльфы, тари, асу, аму, кое-кто из полуразумных пещерных видов, которые в Доминионе считались монстрами.

— Они… ты что же, ничего не чувствуешь? — не поверила собственным словам Нефтис. Лицо девушки ещё больше побледнело, сделав похожей на призрака.

— Когда они приносили жертвы — чувствовала. Было забавно. А потом стало скучно. Вот решила тебе показать. Знаю, ты любишь такие истории.

— Алииса… — на лице у богини проступили светящиеся бирюзовые слёзы. — Что бы ты чувствовала, если бы умерла я или Теф? Или… наши мама и папа…

— Интересный вопрос, — задумалась младшая.

— Ты… ты чудовище, сестра… Почему ты продолжаешь всё это делать? За что ты так поступаешь с ними?

— Ты единственная, кто знает мой секрет, Неффи. Если ты расскажешь маме, об этом, она меня точно изолирует и запечатает в чаше. Тогда всё это прекратится.

— Если бы я хотела, то рассказала бы ещё во время того случая с котятами.

— Ой, это всего лишь звери… я их крики уже переросла. Хотя, звери священные, так что может запечатала бы и за них.

Нефтис покачала головой.

— Сестра… — старшая обняла младшую и крепко прижала к себе. — С тобой что-то не так, но мы справимся. Ты всегда можешь обратиться ко мне. Я не оставлю тебя, Лиис…

Младшая с отвращением оттолкнула старшую.

— Не прикасайся! — её аж перекосило от отвращения. — Мерзость!

А отстранившись, презрительно бросила:

— Нельзя вернуть то, чего нет, тупая ты овца… но она мне и не нужна, догоняешь? Я уже нашла способ сделать жизнь ещё интересней. Хотя твою идею тоже надо бы как-то опробовать.

— Мою идею…? — не поняла наивное божество.

— Мне вот интересно. Сдашь ли ты меня, если я скажу, что однажды найду способ вскрыть и твою душу?

— Ты — моя сестра, Алииса. Я никогда тебя не брошу. И найду способ вылечить тебя… Я найду способ вернуть тебе способность к эмпатии!