Путь Трибунала

2. Шаг наверх

Запретный лес выглядел мрачно, даже мрачней, чем прежде.

Местные монстры, завидев армию Терний, разбегались в стороны. Чуть позже, когда мы углубились чуть дальше в запертый среди камней лес, нападение всё же случилось. Виной тому было скорее то, что мы случайно заперли свору волкоподобных чудовищ в тупике, и им хватило глупости или ума решить, что мы специально их загнали в ловушку.

Я в этом участия не принимал, продолжая раз за разом сканировать лес в попытках найти там следы присутствия Хозяйки или её избы.

Нашёл я её, когда уже отчаялся и хотел было плюнуть. Старуха расположилась в дальней части земель, куда я отправил свой туман больше для галочки, чем реально пытаясь пытаясь найти что-то.

Однако куриная башня нашлась именно там. Туман очертил кубический деревянный дом, приподнятый над каменистой почвой на куриных ногах.

Расположившись там, Хозяйка будто открывала нам путь. Раньше её задачей было встречать здесь спускавшихся игроков как рейдовый босс и игровыми методами перекрывать путь в Подземье.

Теперь же она будто показывала, что ей нет никакого дела до тех, кто пытается здесь пройти. Наверное, хороший знак — если бы она осталась верна прежней программе, пришлось бы сражаться. Сил у меня сейчас больше, но воевать с ней было бы свинством с моей стороны.

К счастью, не пришлось.

А вот повидаться хотелось.

Оставив Лесата продвигаться дальше, я сам отправился к хижине старухи.

Живая постройка при виде меня развернулась задом, говоря о том, что делать мне здесь было нечего.

Однако когда я постоял где-то секунд тридцать, сомневаясь между тем чтобы проявить настойчивость или уйти. И вновь, когда я уже принял решение уйти и начал разворачиваться — избушка развернулась сама и спустила лестницу.

Я прошёлся наверх, ловя запах свежей выпечки.

— Входи… глашатай, — произнёс глубокий старческий голос.

— Я не глашатай, — ответил я и открыл дверь.

Внутри было так же, как я запомнил в первый раз. Печь, развешанные по стенам травы, паутина, домашняя утварь, самовар, старые стулья, метла в отдалении. Разве что тот угол со мхом, который в прошлый раз она угробила в целях демонстрации, теперь был девственно чист.

— Ты сам выбрал такую судьбу и не говори мне, что это не так, — горько усмехнулась старуха.

— Я выбрал или судьба выбрала за меня?

— Тоже хороший вопрос. Может, мой старый друг, твой наставник, виновен? Это ведь он тебя сделал кошачьим посланником. И вот ты являешься с дырой в груди и обманчиво-белой кошачьей мордашкой. Но скажи, а почему вообще оказался в долине Терний?

— Пришёл сам.

— Верно. Потому что решил гоняться за обречённой девочкой вместо того, чтобы быть с богиней, о которой мечтают многие.

— Проклятие тари, — бросил я.

— Но ты ведь тогда ещё не был тари? — усмехнулась она. — Или это была судьба кошачьего посланника? Что-то со временем не то, не складывается…

— В чём цель этого разговора? — прервал я старуху. — В прошлый раз здесь было гостеприимней.

— А тебе нужны мои пирожки, пушистик? Разве я не показала, что путь открыт?.. — спросила она с хитрым прищуром. — Ладно, давай свои фрукты, глядишь и сделаю чего.

Я положил на стол из инвентаря горсть маракуй из долины.

— Спасибо, что с запасом, уважил старушку. Теперь давай поговорим, о чём ты хотел, не-глашатай. — кривая улыбка превратилась в хищный оскал, который удивительно гармонировал с образом старухи с длинным крючковатым носом и спутанными седыми волосами.

— Так почему я оказался в долине и не остался с богиней Надежды?

— Ты хочешь, чтобы я ответила? — удивилась старуха. — Хорошо. Потому, что от твоей души были крохи уже тогда. Ты был слишком неразумен, чтобы понять свой выбор. А она — слишком нерешительна, чтобы запереть тебя силой, пока не восстановит утраченные части души.

— А это возможно? Исцелить сожранные пустотой участки души?

— Возможно, конечно. Да только не для таких, как ты.

— Почему?

— Потому что ты найдёшь свою смерть гораздо раньше, пушистик.

— Значит, технически, это возможно?

— Значит, технически, ты мне не веришь? Я ведь тоже кое-что могу. Может даже поболе, чем паучиха, продавшая душу той, у которой собственной не имеется.

— Я здесь, чтобы задать те же вопросы, которые задаю всем, с кем встречаюсь. Как убить сама знаешь кого? За этот ответ я готов щедро заплатить.

— Не предлай расплатиться, если не понимаешь цены, пушистик. Она ведь может быть не в золоте и не в мане.

— Нет слишком большой цены и нет слишком ценной крови.

— Ответ, достойный служителя Тиши. Я думала, культ Нефтис будет меньше напоминать орден её сестрицы, — старуха вздохнула. — Впрочем, от неё осталось ещё меньше за эти годы. Аспектный бог не так вечен, как стихийный… ополосни-ка фрукты и порежь, внучок.

Я легко мазнул левой рукой, и обжигающий пар вымыл их, а затем превратился в лезвие спресованной воды и прорезал напополам.

Старуха отвернулась спиной и принялась длинной серебристой ложкой выковыривать содержимое в заранее подготовленное, видимо к моему приходу, тесто.

— Они — лишь части силы своей матери Мортис, тогда как Пустота — это стихия. Стихию невозможно убить, пока есть сила, с которой она едина. И вот ты здесь, внучок, спрашиваешь меня о том, как совершить то, что невозможно.

Чем-то этот разговор напоминал давний разговор с Айзеком, когда он только присоединился к башне Терний. К счастью, здесь речь шла о магии — её я по крайней мере изучал в академии.

— Если легенды дают реальности силу, то почему не может быть пророчества о том, что эту тварь убью я?

— Убьёшь свою Ласку?

— Это лишь оболочка. Оболочку я способен вернуть. Мне нужен дух.

— Ты смотришь, но не видишь. Проклятие ослепляет твой дух.

— Конкретные причины есть, почему нет?

— Разве я сказала «нет»? Та, кого ты хочешь убить, и сама ведь всегда шла этим путём. Пробуй. Откуда мне, всеми забытой старухе, знать об этом? Гадание здесь не уместно, пушистик. Особенно когда речь идёт о тех, кто утратил судьбу.

— Значит, шанс есть. Хорошо. Присоединяйся к башне и Трибуналу. Твои знания помогут нам создать новый мир на этой планете.

— Ох… не приведи Рассвет я кому-то передам свои тайны. Тебе же лучше, ежели я так не сделаю. И не спрашивай почему. Это тоже будет не нужный тебе ответ. Эта история ещё не написана. Возвращайся, когда напишешь, и я укажу тебе нужный путь.

— Хватит говорить загадками, ведьма.

— Загадки тем хороши, что в нужный момент ты сам поймёшь, что и зачем было помянуто.

Пирожки приготовились неестественно быстро. Угощение появилось на столе буквально минут через пять, тем не менее, сделано оно было на славу.

Если бы для меня имело значение, что и как я ем.

Привычно проверив на яды, я откусил кусок, пока старуха наливала чай, открутив краник самовара.

Кислое… вроде бы ароматное. Запах хорошо чувствуется кошачьим нюхом. Выпечка сделана как раз чтобы ровно помещаться в руке, немного напоминающей сейчас кошачью лапу.

— Вернёмся к вопросу о пустоте. Как излечить душу?

— Тем же путём, каким она была разрушена, только обратно. И долго, очень долго. Поэтому ты ничего с этим не сделаешь.

— Что это за путь? Возможно, его можно ускорить?

— Это вторая причина, почему для тебя это невозможно.

— Не понял.

— Ты спешишь, пушистый не-глашатай.

— У меня есть имя.

— Да, много имён. Как и у меня. Да тольки называть их без повода — дурной тон. Скажи, как мне тебя звать? — в голосе старухи было любопытство.

Я хотел было назвать своё имя, но понял, что услышать она хочет вовсе не его — прочесть она и сама способна. Скорее, ей интересно, какую регалию я изберу.

Кошачий посланник? Теперь я и сам — один из тари и даже ношу их звериную форму.

Глашатай пустоты? За такую регалию мне убить хочется того, кто так меня назовёт.

Магистр звёздного зверя? Это здесь неуместно.

Ректор Терний? Тоже.

— Пророк Трибунала, — сказал я.

Такого титула у меня не было, но как это работает, я уже понял, и очень скоро он у меня появится, стоит лишь сделать его достаточно известным и подкрепить действием. Основа уже есть, так что это дело времени, конда он появится у меня в инфо.

Одно из правил Мельхиора — путь определяет имя, а имя — судьбу.

— Эвоно как… Что ж, пророк, ты не исцелишь свою душу потому же, почему когда-то отказал богине Надежды ещё не будучи тари с пролятием мантикоров. Разрушение души в первую очередь лежит в утрате желания жить. Саму душу похерить нельзя.

— А пустота?

— А пустота — это отчаянье души, тайное желание которой на самом деле — не быть.

— Хочешь сказать, что душа уничтожает сама себя? Мне есть ради чего жить. Умирать я не планирую.

— Хехе! Умирать никто не планирует, пророк! Но ты вновь всё путаешь. Ты сказал три разные вещи. Жить тебе есть ради чего. Умирать, хехе, не планируешь. А душа — уничтожает сама себя.

— Как?

— Проявляет свою волю. Другое дело, что ты её не понимаешь. Душа многогранна. Лишаясь её части, загаженной той, чьё имя ты уже знаешь, ты теряешь больше, чем кажется. Вместе с ней для твоего ума помирает часть мира. То, чего ты больше не видишь в погоне за тем немногим, что от тебя осталось.

— Ласка была такой частью?

— Чувство человека становится равным чувству тари, когда у него не остаётся никаких других чувств. Ты гнался за тем чувством, которое в тебе осталось, потому что у тебя забрали другие.

— Хм. Значит излечиться от пустоты — это вернуть чувства?

— Способность испытывать чувства к чему-то помимо своей мании, пророк. Разумеешь?

— А на практике…

— Да куда уж конкретнее? Слушай бабушку, пушистик! — улыбнулась Хозяйка. — Не смотри так, прости старую, не удержалась. Так же когда-то давно я встретила того, кто учил тебя быть тари.

Я нахмурился. Звучило как абстракция или метафора.

— Это первый шаг из многих. Но ты не пройдёшь этот путь.

— У меня осталось мало времени, — кивнул я. Глупо скрывать очевидное.

— Верно. Поэтому скоро ты наделаешь ещё больше глупостей. Так ты устроен. Вернее то, что от тебя осталось.

Я скривился и скрасил паузу в разговоре пирожком с чаем. Как и в прошлый раз, они были великолепны. Вот только сейчас я это лишь машинально отметил, не получив никакого удовольствия от угощения.

— Ты спрашивал меня, хотела бы ли я уйти с тобой… — внезапно сказала старуха. — Мне нечего делать в твоей школе для маленьких магов. Но знаешь… может, одного мага я и смогу обучить. Того, которого с каждым днём будет проклинать всё больше разумных.

За пещерным лесом владений Хозяйки развернулась локация Переплёта. Сеть пещер с высокоуровневыми монстрами, призванных ещё перед встречей с рейдовым боссом охладить пыл игроков.

Вот здесь мы уже реально ощутили сопротивление, и немалое. На короткое время я почувствовал себя Танатосом, ведущим рейд против Волн Подземля.

Удивительно, но сейчас те времена воспринимаются с теплотой.

Сперва были какие-то серые черти-карлики, которые появлялись будто из ниоткуда. Эти скосили человек десять из центра рейда благодаря невероятной ловкости, невидимости и порталам.

Затем встретилась странная тварь, напоминающая левитирующий клубок змей. Тварь была слишком странной для места где корпорация ожидала встретить игроков. Существа какой-то неведомой силой умудрялись повышать уровень боли, так что каждый укус становился крайне болезненным.

Система назвала тварь болевым змеем. Хотя именно на змей этот летучий комок походил весьма отдалённо. Монстры пришли внезапно и подло ударили нам в спину, когда мы били мини-босса — гигантского питона.

Питон был зверушкой живучей, сильной, но убиваемой и без моего участия. Потому я больше стоял и посматривал на работу своих учеников. И по этой причине успел вовремя обнаружить напасть.

Твари каким-то образом обошли мой туман сверху и ударили в спину. Сами по себе они были не очень сильными, если не брать мощное сопротивление магии. Но вот особый эффект…

Кто вообще придумал способность, увеличивающую болевую реакцию?

Не знаю, кто из разработчиков задумывал эту хрень, или может это наследие древних времён, когда Мельхиор был закрытым миром с ускоренным временем. В любом случае, тварь заставила нас надолго задержаться, чтобы привести в чувство бойцов.

Укус любой из множества голов левитирующего змеиного шара гарантированно приводил к болевому шоку. Однако перед тем как потерять сознание от невыносимой боли, ученики успевали закричать от неё так, что кровь стыла в жилах.

Смерть я научился исцелять, а вот боль такого уровня — только заранее наложив молитву Дафны и влив в неё немало сил. Позже я именно так и начал делать, и змеиная проблема была решена. Но приводить в чувства раненых пришлось долго.

Эта рядовая стычка была мне небольшой отрезвляющий пощёчиной, напоминавшей о том, что я всё ещё не всесилен. И что смерть далеко не единственное и даже не худшее что может случиться с человеком.

— Бич народа тари, — со смешком прокомментировал после боя старуха. — Ответ природы на магическую катастрофу, которую они устроили.

— Катастрофу? Что-то новое о тари.

— Ничего нового, — качнула головой ведьма. — Ты просто невежественен. Поди думаешь, зачем история тому, кто пишет её сам?

— Я так не думаю, — я отрицательно покачал головой. — Да и цели писать историю тоже не ставлю.

— История прошлого помогает избежать ошибок настоящего, — сказала она. — Эти змейки, как и многие другие существа, были созданы тари, а не асу, как новые.

— Тари выводили химер?

— Высшие маги тари принесли себя в жертву, чтобы закрыть свои земли сам понимаешь от кого. Но магические искажения до сих пор не все вывелись из этого мира. Болевые змеи — наследие тех времён. Любопытно будет взглянуть на последствия твоей войны с Ней.

— Лучше так, чем пришествие этой твари.

— Все твои предшественники думали так же. Например, Харо Пустынный.

Я поморщился.

Ложку дёгтя поверх бочки с ним же внесли уровни болевых змей. Похоже, Мельхиор считал этих существ очень слабыми. Впрочем, другие хищники Переплёта были получше, и в большинстве своём представляли просто сильных существ.

Лишние сутки пришлось провести здесь из-за вынужденного привала на восстановление укушенных. Ещё сутки на путь по переплетению тоннелей.

Название место получило не зря — куски пещеры здесь перемежались с останками руин, настолько древних и огромных, что я заподозрил что всё это место раньше было подземными городом. Но так давно, что даже сказать, кто его построил, было уже невозможно.

К выходу из Подземья на Поверхность мы пришли к раннему утру, хотя я почему-то упорно думал, что над нами вечер. Впереди виднелись зелёные леса и травянистые заросли, густой кустарник и прочая растительность.

После биолюминесцентного разнообразия красок пещеры зелень смотрелась экзотично. Но деревья здесь если и были чем-то особенным, внешне это был просто смешанный лес, разве что чуть выше и масштабней чем в заповедниках бывшего мира-темницы.

Здесь нас ждала страшная засада из местного гоблинского племени. Она стала лёгкой разминкой с утра за чашечкой кофе. Зелёномордые очень быстро бросились бежать, когда поняли что разрыв в силе для них катастрофичен.

К полудню мы вышли на высокий холм, с которого открывался вид на долину. Земли были почти необитаемы — самая окраина тех мест, где жили местные и оставшиеся здесь навсегда игроки.

Единственным островком цивилизации был Васт — крохотная крепость, вокруг которой собралась стихийная деревенька лесорубов. Туда мы и держали путь. К концу этого, максимум следующим днём, мы должны будем взять её под свой контроль и начать строительство башни мага.