Путь Трибунала

16. Настоящее зло

Почуяв присутствие потенциальной добычи, из ближайших домов выпрыгнули те, кто там жил, и кто не успел бежать из города после воцарения младшей дочери Смерти.

Но поймать они успели лишь раскалённый пар. Меня не интересовали разборки с мелочью.

Дорога к башне возвышалась над городом и была у всех на виду. Несколько светлых ступеней, над которыми я промелькнул в форме тумана. Затем я собрался на небольшой площадке между двумя половинами лестницы.

Над головой сгущались тучи и начал накрапывать дождь. Не просто так, само собой.

— Удачи, мой Аква, — услышал я послание Дафны в первых упавших каплях.

Посмотрел на город. Даже отсюда уже открывался хороший вид. Более чем достаточно для глобальной магии.

Активировал владения. Ману можно было больше не экономить совсем. В прямое противостояние с той, кто замучил до безумия не одно божество, Дафна вступать, понятное дело, не будет. Даже такое вмешательство — риск с её стороны.

Связь со стихией была ещё одной причиной, по которой я ещё не сошёл с ума.

Вскоре влага передала мне видения из разных концов города.

Всё было не так плохо, как убеждала меня пустота. Победоносное шествие продолжалось, хоть толпа порождений пустоты и была серьёзной преградой. Но в конце концов, мы к чему-то такому и готовились.

У каждого были и зелья покоя от начальных стадий заражения проклятой стихией. И налаженная система помощи пострадавшим физически или душевно. И численное преимущество всё ещё было за нами.

Главное только суметь им воспользоваться.

Основные действующие лица уже близко. За мной следом сюда прибудет группа Лииндарка. Чуть позже подойдут Келемвор с Филин. Затем начнут подтягиваться люди из альянса кланов и все остальные. Непонятно было только где Харо. Но в том, что он в лепёшку расшибётся, пытаясь уничтожить неназываемое зло — можно быть уверенным.

Запомнив кто где и когда можно ожидать подкрепления, я развернулся и направился дальше, к разрушенной башне магов.

БАМ!!

Прямо под ней сейчас творилось форменное безумие. Гигантский чёрный дракон изрыгал чёрно-лиловое пламя. Танатос и его Искры уже были здесь, тесня чудовище божественного уровня.

Что ж, удачи ему. Фхарантаанимар была явно не совсем вменяема. Прежде она действовала куда более обстоятельно и хитро. Здесь же будто рейд профи пытается затащить очень сильного, но туповатого рейдового босса.

Лестница содрагалась каждые секунд пять-шесть от нового взрыва мощного заклинания.

Протянув руку с посохом в сторону разрушенной башни, я создал облачную и наспех привязал ко всем своим и союзным командирам. Это тоже была оговоренная заранее часть плана. Теперь все, кто достигнут этого места, смогут воскресить павших, призвать подкрепления или уйти домой.

Полубезумный дракон не обратил внимания на такую мелочь, как сгустившийся над обрубком башни туманный ореол.

Сам же я снова принял туманную форму. Чудовище скрылось где-то в малом замке, расположенном рядом с башней. Самое удалённое и защищённое место.

Боится, значит? Хочется верить, что и такому существу доступно это чувство.

На входе меня встретил барьер. Пустота не позволяла проникнуть за его пределы. Пришлось снова возвращаться в физическое тело. Нужно сконцентрировать силы и снять его с помощью Нефтис.

Взгляд застыл на появившемся оповещении, которое я выставил в инфо. Моё безумие возвращалось. Благодаря близости с главным источником пустоты в этом мире, всё происходило слишком быстро.

Мне навстречу выдвинулось шестеро пустотников с каким-то запредельным уровнем. Очередные принцы безумия. Они начали длинную пафосную речь о том, как мне повезло, и как они будут меня убивать, чтобы выслужиться перед хернёй, захватившей тело моей девушки. Я слушал в пол уха, прикидывая как быстрее избавиться от лишней преграды, потратив поменьше сил.

— … и когда я принесу Ей твою пушистую голову, она подарит мне прикосновение и поцелуй! — продолжал пустотник с самой большой цифрой в уровне и самым низким интеллектом.

— Ты хочешь прикоснуться к телу Ласки? — удивился я.

Пустотник удивиться уже не успел — так надышался водными парами, что просто лопнул от радости.

Остальные восприняли это как сигнал к нападению, и следующую минуту нападавшие постепенно превращались в суп. Сдерживаться больше не было никакой нужды. Раз пустота снова взялась за меня всерьёз, хуже уже не будет.

А потому в ход пошёл весь запас заклинаний пустоты и стикса. По итогу двое погибли, двое сошли с ума, а последний оказался счастливчиком и потерял память.

Герой продолжает свой путь.

По обе стороны от лестницы наверх стали подниматься порождения пустоты. Дождавшись конца разборки, они приступили к попыткам прикончить чудом выживших, тогда как часть падальщиков принялась терзать остатки пустотников. Потерявший память догадался бежать вниз, а один из безумцев безудержно захохотал и с криком «я свободен» бросился в объятия левитирующей пустотной твари.

Оба не выдержали и понеслись в волны ледяного океана, окружавшего Город Мастеров.

Небо окрасилось лиловым и алым. Капли дождя превращались в отравленные стиксом стрелы.

Создан новый навык «печать стикса».

Раскалённый пар, густо замешанный с кусочками принудительной пустотной эмпатии, летучим тварям вокруг не понравились. Пустота — единственная стихия, которая не снижает урон по родственным целям, а увеличивает его.

Самый страшный враг пустотника — другой пустотник.

Наконец, я оказался перед массивными воротами. Замок, вернее теперь уже было видно, что скорее храм, был посвящён врагу всех способных чувствовать существ.

На массивной серебряной двери был отпечатан герб третьей дочери.

Только зная, что она на самом деле такое, можно как следует оценить уровень ироничной насмешки над всеми.

'Каждый человек, которого ты встречаешь, сражается в битве, о которой ты не знаешь ничего.

Будь добрым. Всегда.'

И подпись: «та, за кого ты хочешь умереть»

Гербом, как и у других Дочерей Смерти, был силуэт девушки. Только теперь с каре коротких волос и насмешливо высунутым языком.

Дверь со скрипом распахнулась сама.

Я приготовился к очередному сражению. Дождь говорил, что подкрепления отстают максимум на пару минут.

Место оказалось не таким уж большим.

Скорее всего, эта пристройка на скале с длинным мостом к ней — нечто больше культовое, чем подходящее для постоянного обитания. Нормальный человек бы не стал жить в таком месте.

Голые стены без мебели. Серый камень. Холод и ветер, какой был нормой на скале у северного океана. Дальше — пушистый ковёр. Много странного хлама под стенами. Судя по всему — дары и артефакты, сваленные в беспорядке подальше от трона.

Бардак сглаживало обилие растений, стоявших на постаментах. Все искажённые, само собой. С такой мощной пустотной аурой, что каждое потянет на рейдового босса. Но похоже, покидать свои горшки они ещё не могли.

Сами стены были с витражными стёклами, посвящёнными богам, в которых верили в городе до появления младшей из дочерей. Сейчас все цвета поблекли, став чёрно-белыми или с оттенками лилового.

Поверх них были портреты разных разумных. Среди них я с удивлением нашёл и себя. Рядом — перечёркнутый портрет Ласки. Чуть дальше — Маэ и Рин.

Трон… он возвышался в центре, и вокруг него чистота была идеальной. За спинкой горело магическое белое пламя, подсвечивая очертания трона. Подле него — две искажённые пустотой кошки.

Та, чьё имя забыто и проклято, сидела на троне с надменным, презрительным выражением лица.

Лица Последней Ласки, только теперь на безупречном лице не было шрама. Моя миирам’торрин, которую я ни кому не собираюсь отдавать. Даже безумному божеству, способному переписывать души.

— Я ждала тебя, мой глашатай. Почему ты так долго? — прохрипела тварь голосом Ласки.

Позволил себе посмотреть на неназываемое божество Отчаянья.

Сердце забилось как бешеное, словно было готово вырваться из груди. Дыхание перехватило. Внутри что-то защемило так, что первые слова так и остались невысказанными. Я просто не смог выдавить из себя ни одного.

Я знал, что передо мной мой злейший враг. Знал, что передо мной существо, единственное желание которого — сделать так, чтобы я страдал. Истинная причина всех моих проблем. Да и в целом, всех проблем этого мира.

Если бы только этого чудовища не было…

Всё это я знал, повторял себе раз за разом по кругу. Но на другой чаше весов было проклятие тари. Вид, способный полюбить лишь раз в жизни и навсегда. Сраная романтика, которая нежизнеспособная в той реальности, в которой мы живём.

И потому я не мог не видеть, что передо мной было самое совершенное существо из возможных. На грудь наваливалась тяжесть, будто её сдавливало прессом. Я терял мысли и волю от одного только взгляда на изгибы её тела.

Все мои сопротивления, зелья и обкаст едва удерживали от того, чтобы поползти к ней на коленях, как последний червь, целуя землю по которой она ходила.

Но кое-как, может с помощью остатков моей человеческой гордости и упрямства, смог удержаться от того, чтобы опуститься настолько низко.

— Скажи, игрушка, у тебя ещё есть разум? Ты можешь думать о чём-то, кроме меня? — спросила она. — Смотрю, к ползанию пока душа не лежит? Слушай, я тем игрушкам на входе обещала поцелуй за победу. Хочешь?

Тело само против воли вскинулось с горящими от надежды глазами.

— Шучу. Я как-то раз пробовала — блевала три столетия. Но так и быть, обнять могу. Если выполнишь мою маленькую просьбу.

— Какую? — выдавил я.

— У-у, волю качал, — с усмешкой покачала головой не-Ласка. — И как, помогло?

— Что тебе нужно?

— Ответы.

— Тебе? — я снова поднял глаза в искреннем удивлении. Что может быть нужно такой, как она?

— Что, если я немножко поменяю твою картину мира, Си-на-эль? — спросила она с коварной улыбкой. — Ты должно быть думал, что идёшь на последний бой со злым злом, так?

— И?

— А что, если это Я создала ситуацию, что появишься такой вот ты здесь и сейчас?

— Много на себя берёшь.

— Да нет, смотри. Ещё как, можешь соображать? Ты же не думаешь, что первый влюблённый тари в моей жизни? Так вот, меня всегда удивляло, что у вас хватает наглости сопротивляться мне из-за этого забавного дефекта в душе.

— Ты тоже тари.

— Да ты охренел, говорящая игрушка. Я даже не похожа на вас! Так вот, мне захотелось увидеть изнутри это явление и посмотреть, насколько это будет вкусно. Подумать только, ты оборвал пустотой судьбы двух светлых богов, обе из которых могли привести тебя к совсем другому концу. И для тебя, и для всего мира. — существо в теле Ласки улыбнулось, а слова начали двоиться. — Я создала тебя. Только кошачий посланник мог оказаться здесь. И только так, как всё и произошло.

— Зачем тебе это?

— Если спрашиваешь, значит ещё разумен, — довольно кивнула та, чьё имя нельзя называть. — С этим и связана моя просьба. Я хочу знать всё, что ты испытал, тари!

Глаза чудовища зажглись пустотным огнём ещё ярче. Весь мир перестал существовать. Я видел лишь совершенное высшее существо. Ощущал, как скатываются по щекам слёзы от восхищения. Почти катарсис.

Чувство, сродни религиозному экстазу истово верующего.

Тело, помнящее Ласку, сдалось первым. Обманутое сердце сдалось. Разум сдался. И только проклятие мантикоров продолжало искать свой выход.

Я заключил в объятия самое совершенное и самое жестокое существо во вселенной. Почувствовал как по моему разуму пробежалась эмпатия тари, вернее то искажённое нечто, что заменило её.

Мы потянулись друг к другу.

Мир снова сузился — до тонкой полоски пересохших губ.

В мирах ещё не придумали слов, которые описывают это чувство. Нирвана?

Но в последний момент она наклонилась и шепнула мне на ухо.

— Ты созрел, глашатай. Подари мне свою судьбу.

Тепло её дыхания коснулось моего уха.

Я ощутил непередаваемый аромат, исходивший от неё. Что-то сладкое и манящее заполняющее собой всё вокруг.

Тепло… как же тепло… будто никогда не существовало нигде зла. Словно сама концепция зла была иллюзией, и весь мир состоял из одного лишь счастья, радости и божественной безусловной любви.

Я впервые ощутил себя… свободным. По настоящему свободным от всего.

— Прошлое, настоящее и будущее, — продолжила она шептать.

В мире не было никого и ничего, кроме нас.

— Ласка…

Я был свободным от пустоты. Перед глазами проносились воспоминания — лучшие воспоминания вспыхивали и гасли один за другим. И каждый кадр вызвал бурю восторженных чувств.

Она активировала синхронизацию душ, — понял я.

Вдохнул поглубже самый желанный из всех ароматов, покрепче обнял богиню.

Перед глазами проносилось раннее детство, школа, игры, подлунные миры, первая работа в корпорации…

Мельхиор. Кровавая комната. Ритуал призыва и первое сражение с монстрами.

Ласка…

Образ застыл и не желал уходить.

Сейчас я обнимаю её. Мою миирам’торрин. Я победил. Достиг всего, о чём мечтал…

…или нет?

Моя Ласка никогда не была жестоким чудовищем. Она даже своих врагов в академии щадила, хотя могла бы легко заразить пустотой любого из своих мучителей.

Разве это — та Ласка, которую я впервые поцеловал в Долине Смотрящих?

— Продолжай, Син. Мы только дошли до самого интересного. — прошептала она. — Скажи, что ты чувствуешь?

— Да обретёшь ты Покой в объятиях Её.

Безумный бог сразу же разорвала синхронизацию душ, но было уже поздно. Мелькнула бирюзовая вспышка. Лже-Ласка вжалась в холодный трон.

— Ласка! — громко сказал я. — Это не твоё настоящее тело! Сейчас я разрушу сдерживающие твою душу оковы в виде бога-паразита. За это время ты должна вспомнить, кто ты!

— Да как ты посмел, червь? — в голосе слышалось скорее удивление и неверие в произошедшее. — Любой смертный бы на твоём месте…

— Ты всего лишь преграда у меня на пути! Ты родилась из легенды о мантикорах. Легенда о мантикорах тебя и уничтожит!

— Мне нравится твой напор, котик, — вернула на лицо уверенную улыбку младшая из дочерей Смерти и прошептала. — А хочешь стать первым, кто разделит со мной постель? Мерзость, конечно, но…

— За попытку осквернения этого тела я позабочусь, чтобы посмертие у тебя было ещё паршивей, чем жизнь.

— Много же ты о себе возомнил, — повторила она. — Ты всего лишь живая игрушка.

— О, я здесь не один. Ты слишком многим отравила жизнь, А͟л̸͂͌ͫ̽͆̓͊͆̊̔̕͟͢͏̷́҉҉҉̡и̷̧̛̃̌ͦ̈̇̊̒ͧ̋̌̀͟͠͏̴̕͝͞и̷с̸̷̵̢̧̡̱̤̳̭̥̺͙͖͉̖̀̀͘͞͝а̵̵͘͞͠͡҉̢̬̝̬̹̦̩̜̮̺̪͘͘͡.

— Правда в том, глупец, что убив меня ты ничего не изменишь. Невозможно уничтожить Отчаянье.