"Агдан. Лунная роза".

Глава 16. Уроки патриотического воспитания.

Корея. Тюрьма Анян. Столовая. ЮнМи, БонСу и прочие обедают.

«А в тюрьме сейчас макароны дают!»

С какой-то даже ностальгией вспоминается мне сейчас эта бессмертная фраза Василия Алибабаевича из иномирных «Джентльменов удачи». Да уж, макарошек я бы сейчас поел куда с большим удовольствием, чем то, что дают на этот, с позволения сказать, «праздничный завтрак».

Да, сегодня во всей Корее праздник – «День памяти!» А это один из главных и грустных праздников для всей страны.

(День памяти проводится в Южной Корее 6 июня в честь погибших во время войны солдат и мирных жителей, отдавших свои жизни за страну. Эта памятная дата отмечается в день подписания перемирия, положившего конец Корейской войне 1950—1953 годов. Ежегодно в этот день проводятся встречи ветеранов, разнообразные мероприятия в честь участников войны. Самая большая церемония памяти проводится на Национальном кладбище в Сеуле. Также в этот день в 10 часов утра звучит сирена, призывая к минуте молчания, как дань памяти всем погибшим. Прим. – автора).

Да, именно в честь этого важного события у нас сегодня - «праздничный завтрак». Правда вся «праздничность» его заключалась лишь в том, что бурда, именуемая чаем, стала вроде послаще, и еще каждой из осужденных выдали по одной пресной булочке. Хотя нет, еще добавка тушенной кимчи сегодня без ограничений на окне выдачи … жмоты, короче!

Я вот негодую: могли бы вместо этой пресной хрени типа булочка, что-то и другое дать! К примеру, хотя бы по одному вареному яйцу или даже кусочку арбуза, как в армии России другого мира. Знакомый, который служил, об этом как-то мне рассказывал. Ну, или хотя бы дать две булочки вместо одной!

Нет, не мне! А заключенным здесь девушкам, пусть и в их жизни тоже будут маленькие радости. Хотя, судя по разговорам вокруг, никто не поддерживает моего внутреннего возмущения и негодования, как раз наоборот, все сегодня восхищаются щедростью администрации.

Судя по их разговорам, в прошлом году и чаек был менее сладким, да и без ограничений его не давали, а уж то, что кимчи сегодня бери сколько хочешь … корейская душа у сокамерниц сегодня просто поет и танцует Ламбаду!

«Вот же счастье привалило!» – с сарказмом думаю обо всем этом я. Но, наблюдая краем глаза за очередью, что с пустыми пластиковыми стаканчиками и тарелками выстроилась к окну раздачи, мне все больше кажется, что тут я один … одна такая недовольная!

Вздыхаю и слушаю хвалебные оды начальству Анян дальше. Оказывается, булочка сегодня, вроде как на пару сантиметров толще прошлогодней! Мне даже интересно стало: кто это тут такие замеры успел сделать, да еще и проанализировать? Да и то что чай сегодня послаще прошлогоднего не совсем мне понятен и тут критерий отбора, ладно, сегодня как понимаю, для анянских узниц аттракцион невиданной щедрости со стороны местной администрации.

- Ты что, не будешь это есть? – вечно голодными глазами уставилась на меня невысокая и худющая Пак ЧэИн, одна из лучших подруг БонСу. Сейчас после ее смелого и эпического полета-наступления в стиле «македонской фаланги», что пришелся в брюхо Хван ЧунгГум … извините Шарбьи, к ЧэИн я отношусь с определенной долей симпатии.

Заинтересовался, так сказать ее личностью. Вечно выпрашивающая еду, с чувством перманентного и непроходящего голода, это был интересный человеческий экземплярчик, со своим характером. Что удивительно, количество съеденной ей еды никак не влияло на ее худобу, у ней там походу не желудок, а термоядерный реактор … ну или прожорливые глисты.

Даже попала она в тюрьму за еду! Как рассказала мне по большому секрету БонСу, ЧэИн организовала банду пацанов чуть младше себя, которые пытались украсть где-то со складов европейские сладости … ну вот хоть где-то в Корее есть вменяемые личности, коим не нравятся все корейское, но это так, ироническое отступление.

В общем, они и сторожа как-то подпоили снотворным, которое добавили в спиртное, и уже даже на склад пробрались, и начали процесс экспроприации чьих-то заморских конфет или что там было? … но вот что-то пошло не так…В общем, всех накрыли и повязали. И теперь чалиться ей на нарах почти пять лет …

Когда я слегка удивлённый спросил у БонСу, а не до х.. хрена ли за налет на «шоколадную фабрику?» БонСу меня любезно просветила: оказывается, у нашей любительницы сладкого уже был условный срок за кражу чего-то там еще, тоже кстати какой-то фигни, типа банок с закрутками и кимчи из погреба одной вредной аджумы.

Так вот, новое ее преступление было совершено еще в момент действия условного срока за предыдущее, и оставшийся не отбытый условный срок приплюсовали к новому, но уже понятно, что совсем не условно. Более того, так как новое преступление совершенно по той же статье уголовного кодекса, что и не погашенное преступление, то по закону - это рецидив. Человеку уже все, клеймо на всю жизнь! Вор-рецидивист! А таким людям впаивают по всей строгости совсем не гуманного корейского законодательства!

К тому же там какая-то еще фигня была с захватом заложника, и не важно, что при этом и ружье было не настоящее, и что больше это было ребячество, но вот сам факт, как говорится. Так что, как заверила меня БонСу, «пятерик за желание попробовать заморских конфет, это она еще оказывается хорошо отделалась!

Ну что мне на это сказать? Только одно. Я просто охреневаю «дорогая редакция» от таких «гуманных» законов и «справедливых» корейских судов. Хотя, впрочем, одна несомненная польза от этой худой ЧэИн была. Она подрабатывала за мной этаким … утилизатором тюремной еды.

Когда на завтрак, обед, ужин (нужное почеркнуть) подавалось то, от чего моя славянская душа выражала протест во всей доступной форме, все эти кимчи, рис и прочее корейское г… национальное угощение тюремного розлива, то в зависимости от пригодности и аппетитности угощения у него было два пути: либо это пайка сразу уходила в пользу голодающих тюрьмы Анян в лице ЧэИн, или я, съев, как правило половину этого «изысканного» тюремного лакомства, остатки также передавал в пользу все тех же голодающих, точнее опять же в пользу вечно голодной любительницы сладкого.

Мне кажется, если бы ей сейчас сказали: «Пак ЧэИн, ты свободна!» То совсем не факт, что этот худой «утилизатор» обрадовался бы такой щедрости.

Даже представляю ее ответ: «Как это свободна? А питание? Я без пропитания долго оставаться не могу! Где же это я буду харчеваться?»

Представив себе такой «шариковский» спич от просительно смотрящей на меня ЧэИн, я хихикнул.

Хотя о чем это я? Не конечно же, зная ее историю, она точно не останется здесь. Ветром помчится на свободу! БонСу говорила, что у нее дома остались еще две младших сестренки и братик, а также мама, работающая на тяжелой работе и несколько … злоупотребляющая алкоголем.

Отца у них нет. ЧэИн при всех своих «пищевых» недостатках все-таки девка-то неплохая, смелая, и при этом чувствует большую ответственность за своих младших сестер и брата, и даже за маму. Поэтому свобода для нее это в первую очередь возможность помочь своим родным и близким там.

Хотя, она им и так помогает! И это еще один интересный фактик в ее копилку. С нами она бывает относительно не часто, в группе не танцует. Только по выходным тусит, причем не всегда, и по вечерам я вижу ее в нашей компании не сказать, что часто, не считая конечно приема пищи в столовой, там ЧэИн что говорится – «всегда!»

Я как-то «случайно» спросил у БонСу, где ЧэИн? Чем она все время занята, где пропадает? И услышал ответ, который заставил посмотреть меня на Пак ЧэИн совсем другими глазами. Оказывается, работая на швейном производстве тюрьмы можно и заработать. Если, к примеру, выполнять норму по пошиву, то можно будет получать хоть какой-то минимум на свой лицевой счет. При этом часть заработанного разумеется будет забирать Корейское государство.

А если ты эту самую норму перевыполняешь, то все заработанное сверх нее поступает тебе на счет в полном объеме. Казалось бы, ну платят тут какие-то корейские копейки за каждую там пару рукавиц, но опытные и хорошие мастера могут за смену их нашить много, очень много! Значительно больше положеной нормы!

К тому же рукавицами ассортимент не ограничивается, возможна и сдельная оплата труда. К примеру, на рабочие костюмы или рубашки тут цена за единицу намного весомей! Но тут работают действительно те, кто что-то реально может, люди с руками в нужном месте, такие как … Пак ЧэИн! Она, кстати, научилась шить уже здесь, в тюрьме. Училась, как мне сказали, с упорством, вызывающим уважение даже у корейцев. А это совсем не мало, уж поверьте мне!

И мастера из числа наемного персонала Анян на работе ее ценят как одну из лучших в своем деле. Оказывается, что черную блузку и желтую беретку для моей песни от «Zaz» – «Что потом?», сшила именно ЧэИн. Даже примерка не понадобилась, все подошло идеально. А я думал, что кто-то купил все это в хорошем бутике в Сеуле и привез в тюрьму. Нет, определенно у девахи в этом деле талант.

Я неожиданно вспомнил как спрашивал у БонСу, после записи французского клипа, сколько я должна за эти два аксессуара, взятые напрокат, как я тогда подумал. Она тогда отмахнулась и сказала, что ничего не должна, более того все это лежит и ждет … аукциона. Видя мой удивленный взгляд, она меня просветила.

Ну аукциона это конечно громко сказано, но вот что касаемо «моих» вещей, в которых я пела песню Zaz, они пока придержаны, но скоро уйдут, так сказать с молотка, после чего половину заработанного на этом получу я, а вторую половину разделят между собой БонСу и ЧэИн. На мой вопрос - «А что сразу то не продать?», БонСу с жалостью, как мне тогда показалась посмотрела на меня, но все-таки пояснила мне … убогой:

«Ты что, ролик только вышел, количество просмотров и популярность его еще растет. Ну, а с ней растет и цена за эти вещи! А тут вещи от самой Агдан, в которых она исполнила новую популярную песню. Так что я и не спешу с продажей, к тому же мои … компаньоны дали весточку на волю о таком товаре, и там им тоже заинтересовались. Там финансовые возможности намного выше, больше получится заработать, ты это только … оставь на них свой автограф, пока мы не отправили их еще куда надо, а то я написала, что на вещах будет автограф от самой Агдан» – несколько смутилась тогда БонСу.

Вот так друзья! БонСу с образованием в шесть классов и в два коридора в таком бизнесе шарит больше меня! Человека, на секундочку практически получившего высшее образование в одном мире и проучившего в элитной школе другого! Похоже у некоторых это просто в крови, а некоторым вот вообще не дано. Но я все-таки не про себя, если что. Я все-таки надеюсь, что нужная информация, оставшаяся в моей голове из моего, более в чем-то продвинутого мира поможет мне и здесь стать здесь вполне себе успешной бизнесвумен!

- Ладно, распишусь, чего уж. - милостиво согласился я, не став при этом заострять внимание что обещание БонСу моего автографа, прошло как-то без предварительного со мной согласования, не говоря уж о продаже моих вещей, ну ладно … не совсем моих. Но к ним я тоже имею определённое отношение, и приложил руки, точнее свое тело и голову. Более того, их высокая цена по факту только от меня и зависит.

Также БонСу попросила расписаться на этих вещах не просто так, а под видеокамеру, съемку проведет одна из хороших, считай подкупленных охранниц, это будет типа как сертификат на подлинность этих вещей. «Опасайтесь подделок», как говорится.

Хихикнув, я вдруг неожиданно вспомнил свою речь, после которой и началась эта эпическая битва при каменных скамейках в душевой. Точнее фразу насчет моих труселей за 100 тысяч баксов. Интересно, а сколько они реально могут стоить? Особенно если там еще будет мой автограф? Может я тогда и дельное предложение высказал этой Ряхье, а она даже не поняла своего счастья и выгоду?

Вспомнил даже одну передачу, которую смотрел еще в своем мире, правда про Японию, про специальные автоматы по продаже … использованных трусиков девочек и девушек. Тогда еще помню подумал, надо же, какие эти япошки извращенцы. Вот купит твой предмет интимного туалета какой-нибудь ненормальный тип, и что он с ним будет делать? Ну что он с ним будет делать, я в принципе представляю, но вот как к этому относиться? Как к товару, проданному за хорошие деньги? Или как поощрение всяких там извращенцев?

Задумчиво смотрю на сидящую напротив меня Хван ЧунгГум, наше молодое большое пополнение, она же - Шарбья. Ха! Интересно, а сколько ее труселя будут стоить? Хотя конечно вряд ли они кому будут интересны, ну если только кто-то приобретет этот интимный предмет ее гардероба для использования в качестве одноместной палатки в походе, да и то не факт!

Представив себе такое улыбаюсь. Нет нафик, нафик все это, что-то куда-то меня не туда понесло. Но в любом случае, деньги с продажи аксессуаров и одежд звезд легитимны во всем мире. И такие аукционы здесь тоже проводятся.

Ну и мне эти деньги точно не будут лишними, когда они появятся, там и решу с БонСу, как их мне лучше получить - на свой тюремный счет чтобы мне положили, или взять каким-нибудь нужным продуктом с воли или в местном магазине, а может вообще сделать так, чтобы их передали маме ЮнМи? Но в любом случае, в моей ситуации, лучше получать, чем отдавать.

Да и в самой тюрьме, имея оказывается нужные связи и финансы, можно что-то прикупить и в обход тюремного магазина. Какие-то нужные предметы, типа женского белья, уточню красивого белья, а не того убожества что продают тут в тюремном магазине, на мой взгляд это белье больше подходят для пожилых аджум, причем для аджум отправляющих в свой «последний путь» и которым уже глубоко все равно что на них при этом надето. Также можно по блату прикупить и качественные гигиенические средства, или той же хорошей косметики.

Но возвращаюсь к лучшей швее тюрьмы, а еще похоже и дизайнеру самоучке, что шьет одежду для самой Агдан, Пак ЧэИн. У нее со слов всезнайки БонСу, есть еще один, не совсем законный источник заработка, на который администрация тюрьмы закрывает глаза.

Не все в тюрьме шьют положенную норму за смену, взять хотя бы меня, когда я нахожусь при исполнении этой повинности, из положенной нормы я делаю в лучшем случае половину, если не треть. А если при этом учесть сколько при этом допускаю брака, то можно сказать, что от моей работы пользы нет, а один только вред. Но если со мной администрация лишний раз пытается не связываться, закрывая глаза, но мои кривые руки и выдаваемый брак, хорошо все-таки быть известной в стране и мире личностью, есть от этого плюсы, то вот на других осужденных это не распространяется. Я оказывается еще и поэтому считаюсь крутой среди работников швейной машинки и иглы, потому что все видят, что я ни х … хрена ничего не делаю, а администрация на это тоже ничего не делает. Хотя других прессует по полной.

Но есть оказывается в Анян и кроме меня криворукие специалистки, возможно не такие криворукие как я, я уж тут точно круче всех. Но тем не менее они тоже имеются. А невыполнение положенной нормы, ведет к определенным ограничениям. Могут, к примеру, лишить права на какой-то срок пользоваться магазином, или телефонный звонок домой запретят или перенесут, в общем не сделал суточную норму по пошиву то будь добр отвечай!

Поэтому, все работающие на швейке, стараются хотя бы эту самую минимальную норму выполнять. Но не у всех как понимаете получается. И тут на помощь приходят такие как ЧэИн, они после выполнения своей положенной работы, могут сделать ее и за других. Разумеется, не за простое корейское спасибо!

Вот, к примеру, как благодарность, покупка в магазине на воле нужного товара и его передача в тюрьму для благодетеля, или даже перевод определенной суммы, от родственников благодарного отстающего, на счет передовика производства!

Это оказывается злостным нарушителям, типа меня, есть ограничения по сумме перевода и ежемесячным тратам, а также ограничения для того, кто может сделать перевод на счет. Если ты передовик производства, то здесь уголовно-исполнительная система к тебе более благосклонна по всем вышеуказанным факторам. Даже позволяет осуществить перевод денег на твой счет тому, кто даже и не твой родственник, и при этом все это вполне законно.

И этот же закон позволяет, перевести самому такому вот работящему любую честно заработанную сумму, но здесь уже правда только близким родственникам. Хитра и мудра корейская система зарабатывания денег, даже тюрьме. К тому же тут плюс не только таким как ЧэИн, тут и администрации тюрьмы хорошо, план по пошиву всякого тюремного барахла, тоже никто не отменял.

Вот как все не просто, оказывается. А я-то наивный думал, что здесь работает система ниппель. Не потому, что не предполагал такой возможности, просто была такая закладка в голове, что если ты в тюрьме, то тебе должны помогать и подогревать с воли, все именно так, если верить российским сериалам, про жизнь в местах не столь отдаленных, из моей прошлой жизни.

А оказывается, в Корее это хорошо работает и в обратную сторону. В моей России, кстати, возможно тоже, но там к счастью, с этим вопросом мне столкнуться близко как-то не пришлось. Резюмируя… ЧэИн, одна из лучших швей в тюрьме Анян зарабатывает неплохие деньги, или их эквивалент в каких-то других благах. Но главное! Оказывается, она почти все заработанное отправляет домой маме, на ее поддержку и на жизнь своих трех младших – двух сестер и брата. При чем делает это вполне разумно, шлет часть денег соседу лавочнику, а тот приносит ее семье уже готовый набор необходимых продуктов, матери как понимаю тут доверия мало, что и понятно. Хотя она и матери тоже высылает какую-то небольшую часть заработанных денег.

И вот кстати, как-то обходит ЧэИн закон, есть у меня определённые сомнения что сосед лавочник её близкий родственник, хотя может и ошибаюсь. Может администрации учитывая нестандартную ситуацию как-то пошла навстречу передовику производства? Не знаю в общем, да и принципе не моё это дело, получается ей помогать своим близким из тюрьмы, могу только порадоваться за неё.

Причём получается, что помогает она и через соседа продуктами и даже маму не забывает, тоже что-то шлёт.

Хотя БонСу как-то мне проговорилась, что из второго транша, в лучшем случае только четверть идет на ее младших сестренок-братишек, все остальное скорее всего уходит на потребности в «огненной воде» для мамы ЧэИн.

При этом наша портняжка прекрасно это понимает, как-то в ответ на подколку от БонСу она ей серьезно ей так ответила, я случайно кстати услышал.

- «Да, наверное, так и есть! Но даже если четверть отправленного маме доходит до сестричек и братика, это уже хорошо. И сильно помогает им выживать. Ну, а маме, маме очень, очень тяжело, я не одобряю ее, но могу понять. Для мамы забота о детях, все еще не дает упасть ей на самое дно, а если с опеки увидят, как мы плохо живем, то ее вообще могут лишить родительских прав, и я не знаю, что тогда станет с ней и с сестренками с братиком. Точнее понятно, что всех их отправят в интернат. Поэтому пусть лучше что-то потратит на себя, но и младших тоже не забудет при этом хотя бы покормить и одеть. Она нас все-таки очень любит!»

Мда … Вот какая она оказывается, эта вечно голодная и худая Пак ЧэИн. Жизнь у нее прямо скажем не сахар, скорее прямо готовый сценарий для дорамы. Но принца на белом коне, похоже в этом сюжете увы не предусмотрено. Но по мне она так вполне себе достойный уважения человек! Да и смелая, один эпизод со схваткой в душевой чего стоит.

Кстати, самое забавное, что после перехода в наш стан Хван ЧунгГум, она же Шарбья с моего легкого языка, самой лучшей подругой для нее стала именно ЧэИн! Точно, женщин понять трудно, особенно корейских женщин. Казалось бы, у них была совместная драка, а она оказывается сближает не только мужчин, но и корейских женщин тоже. На удивление от этой неожиданной дружбы выиграли обе. ЧэИн никто не трогает, не сказать, что раньше она была кому-то сильно интересна, но думаю надавить на том же производстве могли, а жаловаться наша худышка не любила.

Ну, а наличие за спиной такой горы как Шарбья, отбивали охоту у многих связываться с нашей дизайнершей. К тому же как не странно это прозвучит, но Шарбья даже отдавала ЧэИн часть своей еды. Она все пыталась похудеть, и пыталась соответственно ограничивать себя в еде, все-таки стеснялась своего слоноподобного вида. Вот и отдавала частично свою пайку нашему биологическому и все поглощающему реактору.

Ну, а что касается плюшек от такой дружбы для нашего нового рекрута то они тоже были для нее, и не малые. К примеру, она была вынуждена пойти работать в швейный цех, а так как с этим делом у нее было чуть получше чем у меня, то ЧэИн ее здорово выручала с положенной нормой. Также ЧэИн что-то сделала с ее тюремной робой, и Шарбья, которая до этого в ней больше была похожа на огромный одинокий стог сена в чистом поле, уточню, стог, накрытый оранжевым брезентом, теперь несколько изменилась.

Что подшила ей там ЧэИн, или что-то, наоборот, нарастила не знаю, но теперь наша громада напоминала просто очень тучную женщину, на которую по крайней мере уже спокойно можно было смотреть, а не пресловутый стог сена.

Нет, точно у нашей ЧэИн талант дизайнера одежды, ей бы еще подучиться, то тогда вообще цены бы ей не было!

Ладно, вернемся к праздничному завтраку, что у нас там? Снова обращаю внимание на ЧэИн, которая в безуспешной попытке, пытается изобразить передо мной кота из мультфильма, о наличии которого местные аборигены даже не подозревают. Хотя если посмотреть на ЧэИн, то не все так и однозначно, может она все-таки где-то посмотрела Шрэка?

- Ну чего тебе? – несколько грубовато спрашиваю ее я. - Если что, то сегодня дополнительные порции подают всем и подают вон там! – изображаю сидячего Ленина на броневике указывая направление на раздаточное окно.

- А она уже два раза сходила! – ехидно сказала БонСу, получив в ответ, ожегший ее недовольной взгляд от псевдо «Кота в сапогах», который наконец запинаясь заговорил.

- Я это, ЮнМи, ты это, булочку будешь? В смысле свою булочку? – что-же, блестящая по смыслу и содержанию речь от ЧэИн. Понятно, всевидящее око ЧэИн, не хуже знаменитого «Сауроновского» заметила нетронутую булочку, лежащую предо мною. И разумеется, вот так невзначай, с грацией «опытного переговорщика» поинтересовалась дальнейшей судьбой редкого лакомства, наверняка имеющего в ее глазах статус некой «Анянской амброзии», не меньше.

Сначала хотел сказать какого такого … средиземья! Ты покушаешься на мою булочку? Но посмотрев на взгляд этой вечно голодной, вспомнил ее совсем не сладкую жизнь, и вечную работу, вздохнув сказав только одно слово.

- Забирай!

Та, просияв от счастья, как будто только что открыла лотерейный билет спринт, а там надо же, выигрыш в 100 миллионов вон!

- Спасибо тебе огромное ЮнМи! – поблагодарила облагодетельственная мной девушка.

- Моя доброта меня погубит! – ворчу в ответ я.

Но пока вечно голодная ЧэИн тянула руки к моей уже бывшей пресной прелести, БонСу оказалась быстрее. Ловко выхватив, практически уже из-под натруженных рук швеи, этакую булочку раздора, она сказала той.

- Вечером с ней чай попьешь. Я сама тебе ее отдам, не беспокойся.

В ответ ЧэИн посмотрела на нее взглядом южнокорейского патриота-крестьянина, на глазах у которого, вооруженные до зубов северяне уводят на Север весь его скот и семью. Но от большего сдержалась, ответив улыбающейся БонСу, на которую не подействовал ее «патриотический» взгляд.

- Спасибо тебе, я знала, что ты настоящая подруга!

О кстати, возможно, вы спросите, причем тут уроки «патриотического воспитания» и ЧэИн? Да вот не при чем. Просто, к слову, пришлась дорамная история ее насыщенной, грустной и совсем еще мало прожитой жизни. Да и скучно в тюрьме, сейчас типа перерыва, ничем не занимаемся, ну кроме неаппетитного завтрака, вот и рассуждения о ЧэИн скрашивают немного мне эту самую скуку.

(возможно кому-то покажется что очень много времени незаслуженно уделено ЧэИн, но это неспроста! Есть на нее определённые планы, поэтому пусть знакомство с ней состоится пораньше. Прим. – автора).

Ну, а теперь о главном! Об этом самом патриотическом воспитании! Оказывается, в такие праздники в Корее как: «День движения за независимость» «День освобождения», «День памяти» проходят уроки, того, что я назвал бы близким по смыслу и содержанию как уроки патриотического воспитания, что застал еще в том мире!

По всей стране проходят митинги, люди посещают памятные места войны. Но все равно, самый уважаемый и отмечаемый из всех этих трех праздников - это сегодняшний «День памяти!»

Это день, посвященный духу и преданности погибших на войне при защите страны. Многие люди в этот день посещают Сеульское национальное кладбище и Военный мемориал Кореи, чтобы вспомнить погибших и важность мира для страны. Даже бары и пабы не открываются в День памяти, хотя, казалось бы, наоборот надо бы помянуть погибших на войне, но вот у корейцев свое видение, а с другой стороны, может это и неплохо.

В «День памяти» многие еще живые ветераны посещают различные учебные и прочие заведения, где рассказывают о корейской войне, битве с северными коммунистами, сколько они сделали для того, чтобы, сейчас было намного лучше, чем тогда. В общем все очень похоже по рассказам моих родителей было в СССР, когда ветераны Великой Отечественной приходили в школы, институты, ПТУ, техникумы и прочие учебные заведения, рассказать о своих подвигах, так сказать от первого лица.

За что честь им и хвала, и низкий поклон! Всем ветеранам! Хотя, я лично таких встреч с ветеранами, честно говоря, в той своей истории не припоминаю. Может как говорится поменялась доктрина праздника, хотя накануне 9 мая в моем мире кто только из российских чиновников, да и не только они, не пиарился на нем, это то я точно помню. А может для той моей России все более прозаично? Время…

С войны прошло немало лет и сколько тех ветеранов сейчас осталось в живых? Именно настоящих, заслуживших своим потом, кровью, беззаветной храбростью свои награды.

Сколько? Не думаю, что много. Если кто-то и остался, то явно то же здоровье не позволит им принять участие в таком мероприятии. Но здесь много ветеранов, и они еще бодры и как говорится даже веселы!

Думаю, это из-за того, что корейцы в целом живут дольше, плюс для таких ветеранов здесь реальная бесплатная помощь государства с медициной и с различными льготами в социальной сфере. То есть тут о таких людях реально заботятся, а не как в некоторых царствах-государствах, но ладно, не будем о грустном.

К тому же корейская война шла с 1950 по 1953 год, то есть закончилась на 8 лет позже, чем вторая мировая. Казалось бы, что такое 8 лет? Но для людей в возрасте это очень и очень много. Поэтому в Корее больше живых ветеранов.

Но почему именно «День Памяти» отмечается с размахом? Почему «День движения за независимость» и «День освобождения» не так популярны у власть имущих, государство не так активно поддерживает его всенародное празднование. И причина тут очень проста!

«День памяти» — это дань погибшим в корейской гражданской войне с врагом, который до сих пор не успокоился и периодически грозит из-за северной ленточки, несмотря на все санкции «добрых западных партнеров» и свое полуголодное существование. Поэтому помнить об этом, как говорил один революционный деятель одного мира «дело архиважное и архинужное».

А вот два остальных праздника для властей не так важны, потому что связаны с получением независимости Кореи от Японии в 1919 и 1945 годах соответственно. Так как сейчас японцы совсем не враги, а вроде как даже союзники и партнеры, причем как военные, так и экономические, то и на праздновании этих дат внимание не заостряется. Все в рамках протокола. Такой вот небольшой экскурс в праздники и историю Кореи этого мира.

Почему я вдруг про это вообще заговорил? А потому, что тюрьму Анян сегодня посетит ветеран Корейской войны, причем какой-то очень известный, кто - нам пока не сказали, типа сюрприз, ну или кто мы такие, чтобы ставить нас в известность.

Посетит ветеран тюрьму Анян не просто так, а выступит на традиционной минуте молчания, после в актовом зале тюрьмы расскажет о прошедшей войне.

Я вот, честно говоря, не представляю себе, чтобы даже во времена СССР какой-нибудь ветеран посещал тюрьму или колонию и рассказывал осужденным о прошедшей войне. В учебных заведениях это точно было, но вот в местах, не столь отдаленных…

Нет, может я, конечно, оговариваю канувшее в лету государство, но все равно не представляется мне такое даже в СССР, ну а в той моей России это тем более не реально, да и в этой, наверное, тоже. Ну отказывается мой мозг видеть такую картинку.

А вот в этой Корее, оказывается, такое вполне себе может быть: ветеран посещает тюрьму Анян, рассказывает осужденным девушкам, администрации тюрьмы, ну и всем гостям заодно как они воевали со страшным врагом, какие несли потери, как был силен и хитер враг, но они, несмотря ни на что, героически с ним сражались и победили! Ну и все прочее и в таком же духе. И все слушают молча с глубоким почтением и огромным интересом. Все поголовно!

Тем более не простого ветерана, а героическую, можно сказать, личность, очень уважаемого в Южной Корее человека! Он пришел в скромном гражданском костюме, цвет которого спереди нельзя было даже рассмотреть от количества наград не нем. Справа его поддерживал молодой человек лет 25, может внук, может правнук, или просто сопровождающий важного человека в возрасте. С другой стороны, почтительно его слушая, шла госпожа НаБом, а за ними уже и все остальные приглашенные и сотрудники тюрьмы, гражданские работники, ну и еще какие-то министерские хлыщи, затесавшиеся в свиту этого уважаемого человека.

Но главным тут все-таки был он, этот ветеран, именно ему молча и с почтением внимали все окружающие. Все это мы увидели на небольшом плацу, где построились для приветствия дорогого гостя и проведения традиционной минуты молчания в 10 часов по местному времени.

«Ух ты!», – легко толкнула меня стоящая слева БонСу и добавила: «Это же сам Ли МиРеу!»

После минуты молчания и торжественной части праздника на плацу все переместились в актовый зал тюрьмы. Пока вся публика рассаживалась и ждала высокого гостя и его сопровождающих, БонСу просвещала меня рассказывая про этого героического дедка:

- Я о его подвиге в битве за Хаман в школьном учебнике истории читала. Их совсем еще тогда молодых парней, безоружных призывников собрали в Сеуле, переправили в Чинджу, где им дали только гранаты, сказав при этом, чтобы они подбирали оружие у убитых и раненых солдат на поле боя, так как на всех оружия не хватало. Северяне тогда наступали серьезными силами. Он с небольшой частью призывников и частью солдат ООН держали высоту близ дороги Чунгам-ни – Хаман и с достоинством и невероятной храбростью выдержали все попытки врага сбросить их с этой высоты, даже огрызались контратаками. Северяне так и не смогли сбросить их, потеряв нужное им время. Только после почти трех суток ожесточенных боев по приказу командования они оставили это место.

(на самом деле битва за Хаман имела место быть в корейской войне, как и высота, но все остальное вымысел автора, но, думаю, что подобная история и в реальности все же могла быть, не всех героев мы знаем. Прим. - автора).

Тем временем БонСу продолжает меня просвещать:

- В общем из 126 человек, их выжило только семеро!

(Я тут даже про себя подумал, ну надо же, прямо как «У незнакомого поселка, на безымянной высоте…», в очень известной военной песни моего мира! Правда там, трое выживают из 18, а здесь семеро из 126 человек, то есть в процентном отношении даже меньше, значит, и битва была как минимум не менее жестокой и страшной. Тем более почет и слава этому ветерану МиРеу! Зеленый новобранец, попав в такой замес выжил, а это уже подвиг на мой взгляд. А он не просто выжил, но еще и героически воевал против превосходящих сил противника).

Слушаю БонСу дальше.

- Когда закончились патроны и гранаты, то эти Герои защищались от врагов саперными лопатками и прочим инвентарем. Он был легко ранен в этой эпической обороне высоты, но пролежав в госпитале пару дней, сбежал оттуда снова на войну. Героический дед! И не зря он награжден высшей военной наградой республики Корея, золотой звездой Taegeuk, высший ранг!

(главная военная награда, присуждаемая южнокорейским правительством лицу, оказавшему «выдающиеся военные услуги, участвуя в боевых действиях во время войны или в квази-состоянии войны, или выполняя свои обязанности, эквивалентные боевым действиям». Прим. - автора).

БонСу продолжает:

- Да и вообще, сама видишь, вся грудь у него в орденах и медалях. И что интересно, наградили его главной наградой уже после войны, через целых 8 лет! Как-то случайно всплыл этот эпизод, раскопали через много лет где-то в архивах трофейные документы захваченного штаба северокорейцев и обратили внимание на несколько рапортов с просьбами о подкреплениях для окончательного штурма этой высоты. Начали копать дальше и нашли только двух оставшихся на тот момент живых из семерых тогда выживших. Эта битва была в начале войны, которую часть этих храбрецов, как потом чуть ли не официально стали называть их не дожила до этого времени. Трое погибли на войне, но позже, двое умерли уже после нее. Прожили, к сожалению, не долго: то ли ранения тому причиной, то ли еще что-то.

БонСу перевела дух и продолжила:

- В общем, кроме него жив еще был Уильям Спикман, британский военнослужащий в составе армии ООН, которая участвовала в той войне на стороне Южной Кореи. Когда при награждении спросили МиРеу, почему он не рассказал о своем подвиге, то он ответил, что после этого было еще столько сражений, что этот эпизод как-то затерся в его воспоминаниях. Нет, конечно, первый бой он запомнил на всю жизнь, но никогда не думал, что совершил что-то героическое, он же просто защищал свою родину.

А еще совсем недавно он вроде был председателем «Корейского Союза ветеранов», но по возрасту и здоровью уже оставил этот пост, но до сих пор уважаем в этой организации. А сейчас он, по-моему, носит звание «Почетный председатель», и занимается чем-то вроде благотворительности.

Нда, БонСу доклад что говорится закончила. А я думаю. Интересный, однако человек этот МиРеу, храбрый и скромный герой Корейской Войны. Мне даже стало как-то неловко за свою невежественность. Несмотря на то, что я успел побывать с СунОк в музее этой самой войны, и там наверняка было что-то и про этого ветерана, и про их подвиг, но все прошло как-то мимо меня. В свое оправдание могу сказать только то, что в этом музее информации про войну было столько, что и пары лет не хватит, чтобы все это прочитать, посмотреть и осмыслить.

Но вот то, что историю Корейской Войны я толком не изучил даже по школьным учебникам, совсем не делает мне чести. Вон, даже БонСу что-то знает про этого МиРеу, а она вообще со школьной программой не дружит. Но раз она в курсе, кто это, значит, что и вся Корея знает этого человека, кроме, как оказалось, меня. Ладно, постараюсь исправиться!

Лично у меня ветеран вызывает уважение. Он мог приехать в любое высшее учебное заведение Кореи, или к примеру, в ту же школу Кирин, где был бы принят со всевозможными почестями, но вместо этого он предпочел посетить женскую тюрьму Анян. Вот такие они, простые корейские ветераны!

И вот мы в актовом зале, на сцене которого за столом рассаживаются сам МиРеу, глава тюрьмы Анян и еще пара личностей знакомых мне наполовину, оба как я понимаю, из министерства Юстиции, то есть всего четверо.

Остальные члены делегации расположились в первом ряду зрительного зала. В этом же ряду также предусмотрительно оставлены места для тех, кто на сцене. После рассказа ветерана планируется небольшой праздничный концерт силами осужденных девушек тюрьмы Анян, и я там практически главная звезда! Хотя то, что меня припрягут на это мероприятие, было понятно даже самому тупому. Наоборот, выглядело бы странно, если звезду K-POP, автора и композитора известных песен, причем не только в Корее, но и в мире, не заметили и забыли вдруг в тюрьме. Так что я тоже участвую с двумя уже известными здесь песнями: «Группа крови» и «Остров ненужных людей».

Именно их утвердила высокая комиссия в лице НаБом и одного из чиновников, который, кстати сейчас сидит на сцене возле НаБом.

Ладно, «Группа крови», вроде понятно, тематике она соответствуют, но «Остров…?» Но как сказал мне чиновник со сцены, не все выступления должны напоминать о войне, надо и что-то более нейтральное или лирическое, так что тут «Остров» подходит неплохо.

Я предложил еще сыграть марш "RedAlert", но прослушав это произведение в интернете, высокая комиссия его отклонила: «Ну и что, что Военный Марш, принятый на вооружение у «Голубых драконов»? Что-то он слишком какой-то бодрый и … устрашающий! Нет, нам нужно для концерта что-то более спокойное!»

В общем, Военный Марш им не подошел, а вот «Остров …» вполне зашел. Странные люди эти корейцы!

Тем временем ветеран закончил рассказ о своих героических буднях времен войны. Черт, что-то я задумался и все пропустил, а ведь хотел послушать интересного человека. Так, теперь пошли вопросы из зала. Спрашивают «случайные» люди, конечно же. Все вопросы в той или иной степени крутятся вокруг битвы на Хаман: не страшно ли было в первом бою уважаемому МиРеу или каково, когда вокруг тебя гибнут товарищи и что ты при этом чувствуешь? Или вот очередной: о чем Вам думалось, когда Вы понимали, что врагов много, а почти все товарищи погибли и подкрепления нет?

Вот же ж! Как по мне, то администрация могла подготовить вопросы и поинтереснее для этих «подсадных уток»! То, что вопросы задавали специально подготовленные люди, понятно уже всем, ну, может, кроме самого ветерана. К тому же БонСу несколько раз нелицеприятно, но тихо, чтобы слышал только я, озвучивает краткие характеристики этих «уток», все они в ее глазах активно сотрудничают с администрацией, то есть считай, что «постукивают».

С другой стороны, мне понятно, что не будут гореть желанием простые осужденные задавать вопросы ветерану, постесняются или побоятся санкций за случайно произнесенную глупость, может, еще что-то. Но по протоколу вопросы должны быть заданы, вот их и задают.

Ну не такие же тупые и однотипные! Могли бы в администрации тюрьмы, ну, или министерстве юстиции, не знаю, где их придумывали, подойти к вопросам с выдумкой, так сказать, тем более задают их такому заслуженному ветерану Корейской войны!

Ладно, проехали, похоже все, все вопросы закончились, так что сейчас будет небольшой перерыв, ну а мы пойдем тем временем готовиться к выступлению.

Хмм… что это? Наблюдаю, что в центре зрительного зала тянется еще одна рука …

- Да, Ким ЁнГю? – несколько заторможено спрашивает заместительница НаБом, выполнявшая роль этакой ведущей данного мероприятия. Так, интересно… по переглядке «ведущей» и НаБом, я понимаю, да и не только я, что что-то пошло не по сценарию, утвержденному в Министерстве. Похоже сейчас будет вопрос не от «засланного казачка» или «подсадной утки».

- У тебя вопрос, Ким ЁнГю? – спрашивает «ведущая».

Нет! - про себя саркастически думаю я, она хочет просто отпросится в туалет, хотя … зная этих корейцев, это тоже не исключено. Но нет, все-таки вопрос …

- У меня вопрос к уважаемому Ли МиРеу. – говорит ЁнГю.

- Может, в другой раз? Все-таки господин МиРеу уже устал, да и наш концерт тоже уже немного задерживается, – неуверенно блеет «ведущая».

Ага, точно не по плану – думаю я. Вон, хоть и вежливо, но хотят слить эту Ким ЁнГю с ее вопросом. И, наверное, слили бы в конечном итоге, если бы не вмешался сам ветеран.

- Конечно, красавица, – сказал он по-доброму, улыбнулся и добавил: - Задавай свой вопрос, ничего страшного не случится, если я отвечу еще на один. Главное, чтобы он был … интересным.

Да уж, похоже, что и ветерана «слегка» достали однотипные из года в год повторяющиеся вопросы. Ким ЁнГю поклонилась ему и начала.

- Я слушала, как Вы интересно и … страшно рассказывали от той тяжелой войне. Вы знаете, у меня дедушка тоже воевал, и тоже имеет … имел награды, он, к сожалению, уже умер, не так давно. Умер, когда я была здесь. И он тоже рассказывал мне об этой войне, очень похоже, как рассказывали Вы. Рассказывал, какая это страшная и тяжелая ответственность, забирающая все физические силы и высасывающая душу. И один раз он мне рассказал, как попал в плен к китайцам.

(Китай принимал активное участие в этой войне на стороне Северной Кореи, впрочем, как и СССР. Но Китай послал армию, в отличии от СССР чья поддержка было больше материально-технической. Прим. - автора).

- И он говорил, что тогда, в этом плену, ему было страшнее, чем при обстрелах, или даже чем при атаке на врага с винтовкой с пристегнутым штыком. Захватившие их пообещали с ними так хорошо поработать, что все, что они знают, расскажут им, перебивая друг друга. Еще и готовы будут друг друга при этом рвать на части, чтобы выжить. Такие вот были «добрые» высказывания в адрес моего деда и его товарищей от союзников северокорейцев в той войне. К счастью, деду и его товарищам не пришлось испытать на себе все это «гостеприимство». Ночью им удалось обезоружить китайского часового и сбежать. Но вот именно этот эпизод он считал самым страшным эпизодом для себя в той войне … Скажите уважаемый аджосси: какой самый страшный и тяжелый эпизод в той войне стал для Вас? Спасибо!

Поклонившись, Ким ЁнГю садится. Ли МиРеу же задумывается, и тишина длится, кажется, целую вечность. Наконец, МиРеу начинает говорить.

- Да, интересный вопрос ты задала мне, внучка. Интересный и заставивший меня задуматься. Да, на войне всегда страшно и это … нормально. Страшно, когда тебя обстреливает враг, когда ты бежишь с винтовкой с примкнутым к ней штыком в атаку, когда враг бежит на тебя. Но приходится преодолевать раз за разом свой страх. Это как каждый раз закаливать клинок, с каждой закалкой он становится прочнее и острее. Так и здесь. С каждым таким преодоленным страхом ты как тот клинок становишься сильнее, прочнее, острее и даже умнее. Ты становишься настоящим бойцом.

Ветеран вновь делает небольшую паузу, отпив воды из стакана, после продолжает …

- Ну, а что касается самого страшного в той войне эпизода, то нет, это не битва за Хаман, как кто-то, возможно, мог подумать. Да, это была первая непростая и страшная битва, на которую я попал молодым и зеленым пацаном. У меня даже не было винтовки. Но при этом рядом со мной были друзья и сослуживцы, а когда они рядом, то и тебе становится полегче, как будто часть ноши они берут на себя. А, может, это так и есть. Но самое главное: со мной был мой лучший друг - Юн ЧанХо! Наши семьи были дружны с детства, мы вместе с ним росли, вместе учились в школе и вместе пошли на войну. Это был сильный и улыбчивый парень, который был у нас всегда душой компании, он много чего рассказывал и мечтал, как мы заживем, когда закончится эта война… Что он и я будем делать в мирной жизни. Как хорошо заживем…

Ветеран замолчал, похоже уйдя в воспоминания, зал заворожённо ловил каждое его слово. Наконец он продолжил.

- Мы оба вместе попали и на свою первую битву за Хаман, после которой остались вдвоем, именно из всего нашего призыва, отправленного на эту вершину. Потом мы еще долго с ним воевали в разных местах, я был ранен, и он спас меня, вынес тогда из боя раненого. К счастью, мое ранение оказалось тогда не такое серьезное, и вскоре мы снова вместе воевали в одном подразделении. Это был мой лучший друг за всю мою жизнь! Друг детства, таких больше не было.

Пожилой мужчина вздохнул, помолчал и заговорил снова.

- В тот день мы вели разведку, но получилось так, что она превратилась в разведку боем. Враги преследовали нас, наступали нам практически на пятки, и было принято решение оставить заслон, который задержит врага, пока остальная часть попробует выбраться и передать полученные важные разведданные командованию. ЧанХо сам вызвался остаться в заслоне, чтобы дать нам уйти. Тогда, к сожалению, мне не удалось пойти с ним, так как я сильно ударился рукой, она опухла и болела, я с трудом ей управлял, а в заслон брали только полностью готовых и сильных бойцов. Меня не взяли несмотря на все мои мольбы и просьбы.

Снова небольшая пауза от ветерана…

- А потом… мы отправились к своим, а он с другими нашими товарищами остался. Вскоре мы услышали, как они начали отстреливаться, а мы уходили все дальше и дальше. И тогда я … я впервые нарушил приказ. Я показал идущему впереди меня сослуживцу, что возвращаюсь назад, и несмотря на все его молчаливые протесты отстал от группы, потом затаился, через какое-то время мимо меня прошли враги, много врагов, после чего я бросился к месту нашего оставленного заслона. Все они были мертвы. Я искал среди них своего друга и не находил. Потом услышал стоны немного в стороне. Это был он, ЧанХо. Он был перевязан, была видна запекшаяся кровь. Я понял, что он был ранен в самом начале боя, наши успели оказать ему помощь, перевязали и оттащили в сторону. Потом все погибли, задерживая врага, те тоже спешили, поэтому быстро убедившись, что в живых никого не осталось, поспешили за нами, не заметив при этом ЧанХо. Мне потом рассказывали, что его, возможно, подстрелил снайпер. У тех особым шиком было подстрелить противника так, чтобы рана оказалась смертельной, но при этом человек некоторое время еще жил. Жестоко, но с военной точки зрения оправдано. Выводится не один, а сразу минимум два, а то и три солдата противника, для эвакуации раненого одного бывает недостаточно. К тому же стоны раненого деморализующее и угнетающе действуют на его товарищей, или наоборот взывают к немедленной мести, но то и другое может привести к ошибкам, которыми может воспользоваться враг. Я тогда не знал об этом, но даже если б и знал, то какая разница, я все равно не оставил бы раненного друга. Поэтому и тащил его на себе к своим, несмотря на больную руку и прячась при появлении врагов, ведь я был тогда на территории которую контролировал враг.

Снова пауза, вздох, и МиРеу продолжает…

- К счастью, это был сезон дождей, они лили беспрерывно. Конечно, они мешали мне, но и спасали от шныряющих в округе патрулей врага. Кому хочется постоянно ходить под сильным проливным дождем? Да и видимость была практически нулевой, что тоже выручало. Когда я сделал очередную остановку, мой друг очнулся, пришел в себя и долго смотрел на меня ... Потом он слабо улыбнулся и сказал: «Я знал, что еще увижу тебя, мой лучший друг. Но не стоит тебе заниматься мной, не надо тащить меня дальше, это уже не поможет мне, поверь. Спасай свою жизнь, и живи мой лучший друг МиРеу, живи за себя и … за меня. Живи достойно. А я буду, буду смотреть на тебя … оттуда. Пусть у тебя все будет хорошо, и когда-нибудь мы с тобой обязательно встретимся. Но верю, что это будет очень нескоро. А сейчас просто выживи и будь счастлив!» Потом он тихо добавил: «Страшно умирать, ничего толком не сделав в этой жизни. Поэтому сделай в этой жизни что-то и за меня, мой друг!». После чего он снова потерял сознание.

Ли МиРеу замолчал, сглотнув. Он словно снова проживал тот момент, хотя, наверное, так оно и было. Наконец он продолжил:

- Он умер рано утром на моих руках. Прожив почти два дня после смертельного ранения. Умер прямо на рассвете, с улыбкой на устах, он был большой весельчак, мой друг ЧанХо, даже смерти в лицо он улыбался …

Помолчав, ветеран добавил:

- Это и был самый страшный день в моей жизни. День, когда на моих руках умер мой близкий друг и товарищ, друг детства. И я ничем не мог ему при этом помочь. Ему, как и мне, было чуть больше 19-ти лет. Я стоял на коленях перед его телом, лицо мое было мокрым. Нет, не от слез, слезы закончились. Это был дождь, который все-так же лил, не переставая. Он как будто оплакивал потерю моего друга ЧанХо вместе со мной. Вместе с его смертью тогда ушла и часть меня, ушла навсегда. Потом я подумал, что и как я скажу матери ЧанХо? Как рассказать ей о смерти любимого сына?

Опять пауза, ветеран отпил воды из стакана, помолчав сказал:

- Да, самый тяжелый и страшный день в моей жизни, хотя мне при этом ничего не угрожало, но потеря лучшего друга, мысли о его маме и все, что тогда произошло, до сих пор стоит передо мною, стоит мне закрыть глаза и я вижу это так отчетливо, как будто все это произошло вчера.

Снова вода, ветеран продолжает:

- Потом я пару дней таился в лесу, хотел подстрелить кого-нибудь из врагов и хоть так отомстить за смерть друга. Но на третий день после смерти ЧанХо наша армия с союзниками начала наступление и освободила этот район. Когда я добрался до своих, то все они были в шоке, так как думали, что я погиб, все о чем-то шептались между собой и провожали меня странными взглядами пока я шел к командиру. А командир, увидев меня удивленно воскликнул: «Что с тобой произошло МиРеу? Ты себя в зеркале видел? Ты же поседел! И это в 19 – то лет!» И действительно, выйдя от командира и найдя зеркало я увидел, что волосы мои действительно побелели, как будто у уважаемого аджосси. Не все конечно, но большая часть. Война… она такая … безжалостная и беспощадная, пожирает души и тела людей, как ненасытный зверь. Оставляет на сердце и в душе ноющие раны. Поэтому берегите мир! Нет ничего хуже войны, хуже смерти молодых ребят и слез матерей! Надеюсь, ваше поколение сделает больше нашего и не повторит наших ошибок. Ну, а то, что вы сейчас здесь ...

Ветеран обвел взглядом зал, понятно дело, это намек на тюрьму, и продолжил:

- Поверьте, после тюрьмы жизнь тоже не заканчивается. Вы еще найдете свое счастье в жизни! Найдете себе любимых, родите детей и будете счастливыми и достойными членами нашего общества. Я верю в это и всем вам этого желаю!

После небольшой паузы зал разродился бурными и продолжительными аплодисментами. Часть осужденных плакала, потрясенная рассказом ветерана, даже у некоторых суровых охраниц в глазах блестели слезы.

Интересный рассказчик этот МиРеу. – подумалось мне.

Но вот что-то такое во время его рассказа все время вертелось в моем подсознании глубоко внутри этаким нудным комаром, как будто пыталось мне что-то сказать. Что-то в его истории мне показалось знакомым, как будто я где-то это уже слышал. Хотя, вполне возможно, что и слышал. Мало ли в войну было подобных похожих историй! Но вдруг … когда ветеран произнес, что он стал седым после всех этих событий, то меня … накрыло!

- Чего это она? – толкнула БонСу лучшая швея Анян.

Да уж! Им было чему удивиться: сидящая рядом Агдан замерла, глаза уставились в какую-то невидимую цель, а ее губы что-то шептали.

- Крыша походу поехала. - решила ЧэИн, добавив.

- БонСу, ты это, толкни ее! Что это она так странно замерла?

БонСу нерешительно протянула руку, собираясь выполнить сказанное, как вдруг ЮнМи очнулась и требовательно протянула руку:

- Блокнот и ручку!

К счастью, у предусмотрительной ЧэИн оказалось и то, и другое. Она, оказывается, в свободное время рисовала разные дизайны одежды, что-то придумывала сама, что-то видела по ТВ. Нет, ну точно есть у нее тяга и талант к дизайнерству! Но сейчас мне не до дизайна одежды от храброй портняжки. В этот блокнот я писал текст песни. Песни из того, моего мира, посвященной погибшему другу, на Чеченской войне, там, в той России. Исполнял ее Алесей Глызин. Она так и называлась – «19 лет». Что касаемо авторских прав на эту песню, то уверен: раз здесь не было Чеченских войн (я как-то посмотрел историю тутошней России), то и этой песни не должно быть. В крайнем случае что-нибудь придумаю. Скажу, например, что слышал на русском форуме, вот и отложилась в памяти. А когда вспомнилась, решил, что моя. Хотя, повторюсь, скорее всего, ее в этом мире нет. Пока нет…

Она-то вот и витала, и стучалась в моем подсознании, особенно громко в последние минуты рассказа ветерана. А его фраза, что он стал седым - как фотовспышка, вызвала эту песню из глубин моей памяти. Надо же, - удивился я, - войны такие разные, а судьбы и истории могут быть похожи, очень похожи.

А МиРеу прямо как Серега из той песни, даже созвучно получается. И история в песне просто один в один про него, можно сказать. К тому же, похоже мой «Level» переводчика достиг такого уровня, что, вспомнив русский текст, я очень быстро перевел его на корейский. Опять же, по смыслу и созвучию практически прямо как в оригинале. Получилось даже еще чуть быстрее, чем с песней «Остров …», и мне кажется, что даже лучше. Да уж, расту не по дням, а по часам! Приятно. Ну аккорды песни Алексея Глызина я знал, как-то играл ее знакомый парень во дворе, участник той самой Чеченской. Но хотя я сам никогда не играл и не пел эту песню, но вот есть какое-то у меня внутреннее твердое ощущение, что все должно получиться. Не может не получиться!

Так, что там нам машет распорядительница этого мероприятия? Ага, пора идти за кулисы и готовиться к концерту…

Меня ожидаемо в этом концерте поставили выступать самой первой с «Группой крови». Но нет, первой песней теперь будет совсем не она! Есть у меня еще немного времени подготовиться, пока высокие гости рассаживаются в зале, со сцены уносят столы, подключают аппаратуру, ну а мне надо еще раз проверить мою временную прелесть - старую испанскую гитару.

Надеюсь, она меня не подведет, впрочем, я сам расшибусь в … хмм … лепешку, но спою от всей широты русской души. Чтобы слушающие меня корейские души развернулись, а потом свернулись, как говорят в одном «другом мире». Пора, пора услышать и этой Корее новую грустную песню от меня, которую я посвящу ветерану и герою войны Ли МиРеу, его погибшему другу и вообще всем корейским ветеранам. Они этого точно достойны!