"Агдан. Лунная роза".

Глава 56. Открой личико … Дормамму!

Корея. Сеул. Кабинет президента, точнее комната за основным кабинетом, за столом две женщины пьют чай в преддверии главной беседы.

Женщины допили наконец неплохой китайский чай, и заговорили о делах. Точнее заговорила госпожа президент, заговорила о том, что ее беспокоило, ну а ее подруга слушала. Наконец после более важных тем, президент перешла к роликам трех стран, про бывшего айдола группы «Корона».

- Ну что СунСиль ты мне скажешь на это? Я сейчас по поводу этих роликов про Агдан, что сейчас бодро разгоняют по мировой сети, и что имеет уже несколько сотен миллионов просмотров? Впрочем, речь сейчас даже не про них, а про скорый выход этого фильма, который они так усиленно рекламируют. Надо же, даже название придумали «Агдан. Лунная роза», и даже какое-то обоснование-притчу под него обещали рассказать.

Пауза, президент задумчиво покрутила руках пустую чайную чашку продолжила.

- И что мне со всем этим в общем, ну а, в частности с ней, теперь делать-то? Это же по факту был твой блестящий план по раскрутке твоего суперсовременного и крутого фонда «МИР», раскрутки на самом высоком мировом уровне. А то как-то нехорошо получается, фонд есть, в него заходят при этом не малые средства, а вот результатов его работы что-то не видно. Он вроде как-то должен продвигать нашу культуру во всем мире, нацелен на то, чтобы о Халлю узнали в других странах, но пока все впустую. Особых успехов у твоего фонда, честно говоря, нет. Ну за исключением щедрого финансирования, бремя которого в большей степени лежит на крупных корпорациях Кореи. Замечу еще раз, идет хорошее финансирование, без видимого результата работы твоего фонда. Некоторые уже начинают потихоньку ворчать, что дают они деньги вроде даже на хорошее дело, но должен же быть хоть какой-то видимый результат от этих щедрых вливаний. Думаю, что количество поездок на шопинг и отдых за границу тебя, твоей дочери и прочих твоих приближенных в этом фонде, вряд ли можно выдать за результат таких достижений? А ты как думаешь?

- Я ценю твой юмор дорогая КынХе. – с небольшой заминкой отвечает СунСиль. - Но да, пожалуй, я соглашусь с тобой, что все пошло несколько не по плану. Ты же тоже хотела, чтобы новые айдолы найденные моим … нашим фондом и под его патронажем прославили Корею на весь мир. И Агдан в этом плане занимала очень важное место. Как я рассуждала, помнишь? Мы посадим ее в тюрьму на большой срок, чтобы про неё все на время подзабыли. Потом необходимо довести ее до ситуации чтобы она сама очень сильно захотела выйти из тюрьмы, что была согласна при этом на все. В принципе любой человек сделает все что угодно чтобы покинуть такое мрачное место как тюрьма. И тут появляюсь я с предложением, от которого ей невозможно отказаться - помилование от имени президента, при условии её работы в фонде на тот остаток срока, который она должна была еще отбывать в Анян. В любом случае это какая-никакая, а свобода. Она должна была вцепится в нее руками, ногами и зубами.

- Да, возможно план и был неплох, но получается ты все пустила на самотек. – в обвиняющем жесте подняла вверх палец президент Южан. – Но ты сказала мне что лично будешь отслеживать и контролировать ее в тюрьме, чтобы понять, когда к ней стоит обратится с предложением, от которого – «невозможно отказаться». Но вот после этого у тебя образовались ну очень «важные дела» в Европе, не требующие отлагательств, а требующие твоего личного присутствия, ты все бросила и пустила на самотек. Неужели неделя или сколько там по времени было, этой высокой моды в Милане того стоили?

Пауза, оставив наконец в покое на столе раздражающую ее пустую чашку президент продолжает.

- Так как «лишних» людей в этот великолепный план посвящено не было, то Агдан соответственно в тюрьме была предоставлена сама себе, чем она в полной мере и воспользовалась. И твой план о ее «забытье» в нашем обществе совсем не увенчался успехом. Более того, песни написанные и исполненные ей в тюрьме только придали ей еще большей популярности и известности, при чем не только у нас, но и за рубежом. А популярность ее только нарастает, мои аналитики говорят о неослабевающем к ней интересе и со стороны корейского общества и мирового, особенно этот скачок произошел после ее помощи этим самым танцующим «гибискусам». Когда те смогли выиграть конкурс среди танцевальных школьных коллективов, представляя собой новичков и никому до этого не известную группу. Я сама, если честно, смотрела этот конкурс в прямом эфире, и была просто ошарашена, когда увидела этот ролик Пак ЮнМи посвящённый победителям, и сразу вспомнила о тебе и твоих словах о предании Агдан забвению, очень даже символичное «забвение» здесь у тебя вышло!

Показав жестом, помолчи, что-то собравшейся сказать СунСиль госпожа самая главная в Корее продолжает.

- И еще этот самый ее клип – «Верить!» Теперь о ней не заговорил, и не вспомнил только разве ленивый. Да и эти три ролика, снятые кстати довольно профессионально, фанатами трех разных стран, только еще больше подогрели к ней интерес. Сейчас, если ты не знаешь, тема номер один на всех ресурсах Кореи скажем так не совсем официальных ресурсах, это воскресная премьера этого фильма, который уже нашумел, даже не выйдя при этом на экраны. Мне представить себе трудно что будет после его выхода. Понятно же всем разумным людям, что в этом кино о Корее, точнее о власти скажут мало чего приятного. Чувствую после выхода этого фильма-расследования нам всем тут будет очень весело. Будем отбиваться от иностранной и собственной прессы, от оппозиции, от собственных граждан и еще черт знает от кого и чего. Поэтому я даже не знаю, ты говоришь, что хочешь срочно посетить ее в тюрьме и поговорить о ее работе на твой фонд. Но может это лучше сделать тебе после выхода этого … кино? По крайней мере будет понятно, что там такого о нас скажут, и как это возможно отразится на обществе, оппозиции и на самой Агдан. Поэтому я бы не спешила на твоем месте.

- Конечно КынХе твои слова не лишены смысла. – соглашается СунСиль. - Я сначала тоже так думала, но потом поразмыслив решила все-таки сдвинуть нашу встречу до начала этой самой премьеры. Объясняю. Наверняка Агдан посмотрит фильм про себя, а вдруг в фильме будет нечто такое, что она ответит категорическим отказом и на работу в фонде, да и бог с ним с этим фондом, она может даже отказаться писать помилование на твое имя. О котором мы с тобой сегодня уже говорили. К примеру, в этом фильме заявят о ее поддержке все, кто создавал его и предложат присоединяться к их движению всех граждан мира, не согласных с вынесенным ей приговором. Тогда наша ободренная узница Анян и заявит во всеуслышание, что считает себя невиновной и ждет пересмотра своего дела, по результатам которого ее освобождают, а на ее место садят всяких некомпетентных судей и прочих прокуроров, а может и не только их. Понятно дело, наши суды такого не допустят, но крови, нервов и ресурсов все это может извести изрядно, поэтому лучший способ до такого просто не доводить.

- Ты кстати зря думаешь, что наши суды могут оставить приговор в силе. – медленно сказала КынХе. - Если это дело будет пересматриваться, то оно будет рассматриваться под микроскопом и со всех сторон. Со стороны прессы, нашей и иностранной, нашего общества и возможно, что и мирового сообщества, не говоря уже о всяких оппозиционных силах. К тому же, дело будет наверняка будет сопровождаться кучей комментариев всяких экспертов в области юриспруденции, со всех континентов, разве кроме что Антарктиды, и то я не уверенна. А в этом деле у нас очень много белых пятен и слабых мест. Все делалось быстро, никто же не знал, что это может так затянутся. Если за это дело возьмутся всерьез, а похоже так оно и будет, то быстро найдут несостыковки и непонятные моменты, которых там хватает. Поэтому до пересмотра дела даже в корейском суде доводить не стоит. К тому же, если этих всех этих ее защитников не удовлетворит решение корейского суда, то они могут подать дело на рассмотрение в международный Азиатский суд по правам человека.

(Азиатский суд по правам человека - АСПЧ по аналогии с Европейским судом – ЕСПЧ существует в этой реальности, здесь его штаб-квартира находится в Сингапуре, соответственно подавать в него прошения могут граждане тех стран, что находиться в азиатской части света. Прим. - автора).

- А с ним мы сделать уже ничего не сможем. А эти, в Сингапуре еще и специально рассмотрят это дело как жалобу высокой категории и приоритета!

(в регламенте АСПЧ все жалобы разделены на шесть категорий, жалобы более высокой категории рассматриваются раньше, чем жалобы более низкой, хотя Председатель АСПЧ или Большая палата АСПЧ вправе отдать приоритет в рассмотрении любой жалобе. Прим. - автора).

- И АСПЧ точно вынесет оправдательный приговор Пак ЮнМи, еще и не хилую компенсацию может заставить нас заплатить ей за моральный так сказать ущерб!

- А почему мы должны слушать этот самый АСПЧ? – поинтересовалась совсем не профи в юридических вопросах, но профи в интригах, СунСиль. - Сделаем вид что ничего не знаем и ничего не поняли, если конечно вообще до оправдательного приговора этого АСПЧ дойдет дело.

- Эх, СунСиль, СунСиль. – вздохнула госпожа президент. - В том то и дело, что не слушать и не исполнять его решения очень чревато, и для меня в первую очередь. Это международный суд, и его решения обязательны к исполнению всеми странами кто ратифицировал конвенцию в Азиатском регионе, мы ее подписали, по-моему, еще в 1956 году, так что не исполнять его решения если мы провозглашаем у себя верховенство права и основных свобод человека нам никак нельзя. Только одна страна в нашем регионе не ратифицировала эту конвенцию. Тебе нужно говорить какая?

(в этом мире АСПЧ - международный судебный орган, юрисдикция которого распространяется на все государства Азии, ратифицирующие конвенцию о защите прав человека и основных свобод, включающий все вопросы, относящиеся к толкованию и применению конвенции, включая межгосударственные дела и жалобы отдельных лиц.

Не подписала разумеется одна страна – Северная Корея. Прим. – автора).

- Накануне выборов, мне для полноты счастья, только сравнения с толстым северным Кимом не хватало. Поэтому конечно до корейского суда и тем более до АСПЧ, это дело доводить точно не стоит. Поэтому ты возможна и права. Съезди прямо завтра в тюрьму Анян и поговори там с этой нарушительницей и дезертиршей. Насчет работы в твоем фонде решай с ней сама, так сказать по складывающемуся с ней разговору, но вот насчет помилования попробуй аккуратно узнать и ее настрой ну и пообещай любую свою помощь в этом деле. Но, как мне кажется, после этого воскресенья, нам точно будет нужно чтобы она написала это чертово помилование, и чем скорее написала, тем лучше. Если сразу не удастся заинтересовать и заставить ее написать эту бумагу, то заручись хотя бы ее предварительным согласием. Справишься?

- Чтобы я, да не смогла уговорить какую-то несовершеннолетнюю девочку? – пренебрежительно хмыкнула СунСиль. - Думаю, что смогу убедить ее даже поработать в моем фонде, ну и конечно же написать это помилование. Тюрьма — это точно не то место, которое может нравится нормальным людям.

- Вот именно. – усмехнулась госпожа президент. - Тут ключевое слово нормальным. А вот насчет нормальности Агдан я бы не была столь уверена.

- Ничего нуна. – СунСиль бодра и чем-то похоже очень довольна. - Даже не совсем нормальным людям тюрьма точно не нравится. Так что верь мне, я сделаю всё возможное и не возможное.

- Что-же будем надеяться, что все пройдет так как нам надо. – ответила глава государства. - Я дам команду чтобы тебя завтра пропустили в Анян и дали возможность поговорить с Агдан так сказать приватно.

… Ну что? Может еще по чашечке чая?

Следующий день. Корея. Тюрьма Анян. Кабинет начальника тюрьмы. Две женщины, сидящие друг против друга, точнее взрослая хорошо и дорого одетая ухоженная женщина, обвешенная дорогими же украшениями, и молодая девушка в простом костюме осужденной и совсем без украшений.

Некоторое время женщина молчит, внимательно рассматривая сидящую напротив нее молодую девушку. В ответ та безмятежно смотрит на нее и улыбается.

Хоть бы поздоровалась как положено. – несколько раздраженно думает привыкшая к всеобщему раболепию богатая мадам. А то буркнула что-то типа здрасте, я Пак ЮнМи и все, сидит молчит, никакого почтения к старшим по возрасту.

На лице, впрочем, ничего у опытной женщины не отразилось, она так же внешне спокойно рассматривала свою оппонентку. Наконец, когда пауза грозила стать уже совсем не приличной женщина не выдержала.

- Здравствуй ЮнМи, меня зовут СунСиль, ты знаешь кто я такая?

- Здравствуйте госпожа. – отвечает девушка. - Ну, наверное, вы какая-то очень важная персона.

- Почему ты так решила? – немного наигранно удивляется «важная персона».

- Ну вас допустили ко мне в тюрьму, сюда даже мою родную сестру не стали сразу пускать ко мне на законные свидания, сказали, что пока не положено. А вот вам положено сразу и без проблем. Отсюда мой вывод, вы или президент страны КынХе, или очень важная особа. А так как я видела по телевизору как выглядит наша президент, то в вашем отношении будет верно второе мое утверждение. К тому же ради вас освободили кабинет начальника тюрьмы, а это вообще впервые на моей памяти. Даже очень уважаемые люди разговаривали в этом кабинете со мной в присутствии начальника тюрьмы, а тут мы с вами находимся тет-а-тет, поэтому я и считаю, что только ну очень важной особе такое под силу.

- Ну не такая возможно я и важная и значимая особа как ты говоришь, но кое какими возможностями обладаю. – напыжилась женщина.

Угу. – думаю про себя я. Какими интересно возможностями ты обладаешь? Неужели голой задницей ежика сможешь раздавить? – черт, что-то не туда потянуло, это мне неожиданно вспомнились «запорожцы» в исполнении тюремных девушек. Так, надо быть серьезней и внимательней, дамочка то явно непростая сюда залетела. А ежик как известно птица гордая, не пнешь не полетит. – вот блин опять, или это уже с какой-то другой оперы?

Ладно это не важно, настраивайся Серега на серьезный разговор с этой важной дамочкой. Интересно кто это вообще такая, вроде от имени СунСиль повеяло чем-то таким знакомым, но вот ухватится за ускользающей мыслью не получилось. Ладно, СунСиль, так СунСиль, это уж точно не «Имя, любимое мое и непобедимое», о я уже даже запел мысленно даже, интересно сам песню придумал или с моего мира навеяло? Впрочем, не важно. Раз сюда прибыла такая важная госпожа то точно чего-то хочет от бедного меня и вряд ли она попросит свободный билетик на просмотр воскресного кино моего имени.

Да уж! День сегодня явно не задался, вчера ночью долго ворочался не мог уснуть, вспоминая как пронырливым девушкам, все пока никак не удается уговорить начальство в лице НаБом на воскресный просмотр фильма имени меня. Причем некоторые хотели посмотреть его на большом экране, в зале где когда-то проходил концерт, на котором я еще впервые исполнил песню «19 лет». Но пока не прокатило.

Так что вчера, грустные девушки, после отбоя еще долго обсуждали варианты, что бы ещё такого придумать и предложить начальству чтобы оно все-таки разрешило просмотр этой премьеры. Ну, а я притворился спящим чтобы меня не доставали, но вот увы, за вынужденную компанию к «не спящим в Анян» обсуждавшим что бы еще такого придумать, сам долго не мог уснуть. Кстати, когда засыпал, насколько помню, то никаких более-менее конструктивных задумок от не спящих девушек, так и не услышал.

Так что премьера фильма, точнее его просмотр в тюрьме Анян пока под вопросом. Я бы даже сказал под очень большим вопросом. Ну, а после завтрака, не выспавшуюся, и оттого и не в самом хорошем настроении, меня вызвали к начальнику тюрьмы. При чем, когда я зашел в кабинет начальницы, то первое, что мне бросилось в глаза это то, что в ее кресле вальяжно расположилась какая-то непонятная и не известная мне особа. Которая к слову, мне сразу не понравилась.

Ну, а сама госпожа начальник тюрьмы Анян скромно уместилась за столом примыкавшем к ее главному рабочему столу, где сейчас и сидела важная гостья. Ну и после того как та, несколько царственным жестом отпустила из ее же кабинета госпожу НаБом, моя неприязнь к этой дамочке только подросла. Внешне конечно я этого не никак не показал. Мне лишних врагов точно не надо, особенно судя по всему таких вот не простых, и по всей видимости очень могущественных.

Так что только живейшее внимание и почтение на лице к этой мадаме. Видно, что ей это не сильно понравилось, или вот не поверила моей мимике, но увы раболепия изобразить не могу! Не приучен! Ну, а тем временем важная госпожа продолжила.

- Мне очень хотелось раньше познакомится и поговорить с тобой, но вот увы только сейчас это получилось сделать. Меня зовут СунСиль, и я глава общекорейского фонда «МИР». Фонд, который продвигает корейскую культуру во всем мире и Халлю там поверь, не на последнем месте.

(Корейская волна или «Халлю» - это феномен, связанный с популяризацией корейской культуры и её распространением среди стран Запада и Юго-Восточной Азии. Халлю представляет собой экспорт поп-культуры, развлечений, телешоу и фильмов на мировой рынок. Прим. – автора).

Так, так. – скачут мои мысли. Фонд МИР? Что-то такое мелькало по поводу этого фонда в моем еще мире. И это совсем не про платежную российскую систему «МИР», шутку про которую я тоже неожиданно вспомнил. Не дословно конечно, но что-то про платежную банковскую карту мир, которой неудачно граждане РФ попытались расплатится где-то за границей, то ли в Эмиратах то ли еще в какой-то другой арабской стране. Как там она звучала в песенном шутливом исполнении?

Карта мир придумана нами!

Про карту мир, весь мир не слыхал!

Вот и тут, похоже примерно такая же ситуация с этим самым фондом с «мировым» именем.

О фонде «МИР» весь мир не слыхал!

Ну, а «мировая» глава «МИРа» тем временем все поет мне дифирамбы.

- Я считаю, что такая талантливая и молодая девушка как ты, не должна находиться в таком неприятном месте как эта тюрьма. Вон, даже здесь ты заставляешь вспоминать о себе и говорить о твоем таланте всю страну, да и весь мир. А вот будь ты на свободе, да еще и при наличии определённой помощи и ресурсов, которые мог бы предоставить мой фонд, ты могла бы добиться намного большего. Так что, если мы все решим с тобой к нашему обоюдному согласию, то эта помощь и ресурсы у тебя будут в нужном и необходимом тебе количестве.

- А свобода? – уточняю я.

- А, что свобода? – пренебрежительна СунСиль. - Свобода это само собой разумеющееся действие в отношении тебя, об этом я и пришла с тобой … договорится.

Угу. – размышляю я. Как там в одном известном фильме Голливуда? Вспомнил – «Дормамму! Я пришёл договориться!» Как-то так, по-моему, убеждал это чудовище раз за разом оживающий доктор из одноименного фильма?

(Фраза из фильма «Доктор Стрэндж». Дормамму - древнее существо из другого мира, цель которого - поглотить другие миры. Является главным врагом Доктора. Фразу "Дормамму! Я пришел договориться!" произносит Доктор Стрэндж. Он ловит существо во временную ловушку и не выпускает его, пока Дормамму не выполнит условия доктора. Многие начали использовать эту фраза, в надежде договориться с собеседником. Прим. - автора).

https://www.youtube.com/watch?v=5m3j8OZrqyQ

(вот этот момент с «Договориться» из самого фильма!)

Но так как СунСиль совсем не доктор Стрэндж, а я не Дормамму то договорится тут я думаю у нас не получится. К тому же, доктор сугубо положительный персонаж, спасает мир от зла, а вот об этой тетке я такого точно сказать не могу. Такие если что и могут спасать, то только свои подгоревшие задницы. Так что сейчас на роль Дормамму у нас больше подходит госпожа, сидящая недалеко от меня. А я что, получается доктор Стрэндж что-ли? Забавная аналогия, ну тогда мне бы на минутку «камень времени» как у доктора я бы тогда … ух. Хотя что ух? Ну … по крайней мере все в своей жизни изменил в лучшую сторону, и сюда бы точно не угодил. Хотя в моем мире и говорят, что «от сумы да от тюрьмы не зарекайся». Но я бы все-таки постарался это сделать. Хотя чувствую, что с моими то отношением к окружающем и «помощью» от богини, мне бы ни один из камней бесконечности не помог, включая и пресловутый «камень времени»!

(Камень Времени из вселенной «Marvel Comics», первоначально хранившийся в Глазу Агамотто один из камней бесконечности, контролирующий один из аспектов бытия — аспект Времени. Камень даёт пользователю возможность манипулировать временем, контролировать вероятности и заглядывать в будущие временные рамки и возможные события. Прим. – автора).

Поэтому постараемся справиться с этой по сути шантажисткой и террористкой Дормамму-СунСиль своими силами. Какое там кредо у израильских спецслужб моего мира? Никаких переговоров с террористами? Так, по-моему?

Хотя мне, похоже все-равно придётся их вести, выбора тут особого у меня нет. И у меня в голове смутно забрезжило что-то про эту «террористку Дормамму», фу ты блин, вот же привязалось, конечно же про эту Чхве СунСиль! Хотя … в хитрости и жадности эта тетка могла бы точно поспорить с древним сказочным монстром.

Я вдруг неожиданно вспомнил ее деяния не в этом мире, а как раз наоборот в том. Мне четко вспомнился скандал, связанный как раз с именем сидящий напротив меня женщины. Как-будто кто-то вдруг открыл ноутбук в моей голове, бабах… а там на странице статья, которую я когда-то читал там у себя, будучи еще Серегой, статья о «маленьких шалостях» этой лучшей подруги президента. Вот это я понимаю апгрейд от богини, или это у меня самого неожиданно вышло мышление на новый уровень воспоминаний и обработки информации?

Неважно, то и то неплохо. Главное результат. А результат в данном случае довольно прост, я вспомнил о похождениях этой бравой подруги КынХе в мире откуда я сюда и прибыл. Надо сказать, список ее достижений впечатлял!

(В нашем мире прокуратура, пресса и общество обвинили Чхве СунСиль в коррупции, она использовала свое влияние, чтобы заставить крупные южнокорейские корпорации делать большие пожертвования в два связанных с ней фонда. По данным следствия, через эти структуры были получены средства от 53 компаний на сумму около $72 млн.

Также ее обвиняли во влиянии на свою многолетнюю подругу — президента Пак КынХе , и национальную политику, а также в том, что президент знакомила подругу с секретными документами.

По этому поводу проходили демонстрации протеста, в ноябре 2016 года одна из них стала крупнейшей в Южной Корее за последние годы. Часть депутатов парламента от правящей партии и оппозиционные политики встали на сторону демонстрантов. Работа Пак КынХе оказалась де-факто парализована. В итоге парламент страны объявил импичмент, а в марте 2017 года Пак КынХе была досрочно отстранена от власти. На досрочных выборах победил политический оппонент Пак нынешний президент Кореи Мун ЧжэИн. Сама Пак КынХе, Чхве СунСиль, а также ряд некоторых влиятельных политиков и бизнесменов были арестованы.

В конце октября 2016 года СунСиль извинилась за свою деятельность в кратком комментарии для публики, но не признавала вину официально и не приводила подробностей. 13 февраля 2018 года она была приговорена к двадцати годам тюремного заключения по обвинению в коррупции и к выплате штрафа в $16,6 млн. Прим. - автора).

Да уж, что тут говорить, Анян по этой дамочке плачет горючими крокодильими слезами. Ну или не Анян, а какая там у нас в Корее тюрьма для взрослых женщин? Впрочем, вы меня поняли. Поэтому ухо с этой теткой нужно держать востро. Потому что теперь я точно не доверяю я этой тетке ни на грамм.

Ну, а та тем временем все описывала как хорошо мне будет жить и работать под ее мудрым руководством. Как хорошо будет нам всем при этом, ну а мне так вообще филиал рая на земле обещан.

- Простите госпожа СунСиль. – прерываю я разошедшуюся особу, а то еще немного, и она наверняка мне пообещает и луну с неба. А что? На самом деле вполне себе дельный шаг с ее стороны. Так и представляю себе сей диалог, после того как я пришел за оплатой.

- Видишь ту большую луну в небе ЮнМи? Так вот она твоя! Забирай?

- Как это забирать?

- Ну ты это сама уже решай, об этом в нашем с тобой уговоре не было!

Ладно луна, не луна, но пора и мне, пока дамочка не захлебнулась, вставить в эту самохвалебную речь свою парочку шпилек.

- Госпожа СунСиль, если вы говорите о моей работе в вашем фонде, что в том числе отвечает за поддержку культуры Кореи во всем мире, то мне хотелось знать на каких условиях это будет происходить?

- Условиях? – похоже подруга президентши удивлена, и не сказать, что приятно. Похоже раньше условия ставила только она, а тут смотрите кто-то еще на это осмелился.

- Да условиях госпожа СунСиль. – твердо повторяю я. - Хочется обговорить и длительность моего рабочего дня в вашем фонде, и зарплату, и выплату специальных бонусов если то что я придумаю будет популярно и пользоваться спросом в Корее, или в мире. Также хочется и нормальных условий работы и правильной организации рабочих мест. Чтобы вся аппаратура у меня была лучших производителей, неплохо было бы иметь еще свою студию, танцевальный класс, а также команду, набранную лично мной, которая бы слушала то что я говорю и в точности это исполняла. И получали они при этом хорошую по меркам Кореи зарплату. Также имели при этом лучшую экипировку и даже социальный пакет для них был бы предусмотрен, как и официальное трудоустройство. Да и пусть еще будут специальные обеды и ужины для моей команды за счет фонда. И еще хотелось бы ….

Я резко замолчал. Потому услышав непонятный звук со стороны дорогой гостьи, и только сейчас обратил внимание на ее состояние. Больше всего ему подходила идиома, про рыбу, выброшенную на берег.

- Ты, ты, ты. – все-таки расслышал я в ее бормотании. - Обеды … специальные обеды.

О, а это уже более разборчиво и понятно.

- Вопрос об обедах, если он вас так сильно беспокоит, можно будет потом обсудить отдельно. – мило улыбаюсь я. - Но, а с остальным то, вы надеюсь согласны?

- …он! – прохрипела покрасневшая как варенный рак с помидором в обнимку СунСиль.

- Что? – не понял я. - Он, это кого вы имеете ввиду?

- Вон! Пошла вон отсюда! Наглая девка! - наконец справилась с грудной жабой что ее давила подружайка главы государства. - Убирайся отсюда неблагодарная девица. Условия она тут мне будет ставить. Не доросла еще до этого.

Что-же, понятно, диалога не получилось, ну не будем заставлять большого человека терять лицо еще больше.

- Спасибо госпожа СунСиль, извините если чем-то обидела вас.

Ну ладно, с Дормамму в женском обличье похоже договорится не удалось, все-таки жадновата она до неприличия оказалась. Но с другой стороны, что еще можно было ожидать от поглотителя миров Дормамму, точнее от этой скупой подружайки президента? Так что все что не делается все делается … к лучшему.

Тем временем, коротко кланяюсь «Дормамму» и выхожу из кабинета начальницы тюрьмы. В приемной не на шутку встревоженная НаБом чуть ли не подскочила ко мне, где же ее обычная важность и спокойствие?

- Что там у вас произошло? Что это был за … шум?

- Это госпожа НаБом, уважаемая всеми нами Чхве СунСиль выслушала мои условия на ее предложение о сотрудничестве.

- И что? – не поняла НаБом.

- Ну… - индифферентно жму я плечами. - Возможно она так выражает свой восторг и согласие, или … наоборот не выражает. А мне, можно в отряд, тут мне кое-куда сходить захотелось, поразмыслить так сказать о вечном.

С сомнениями в глазах, и не безосновательными, сомневаюсь, что она поверила в радость высокой гостьи, госпожа НаБом все-таки отпускает меня. Ну вот и хорошо, немного отдохнуть и действительно поразмыслить, мне точно не помешает.

Через пару часов после того как наша героиня поразмыслила. Снова кабинет начальника тюрьмы. Те же действующие лица.

Похоже я несколько недооценил СунСиль. После эпического «Вон!» в ее исполнении думал теперь я долго не увижу данную невоспитанную особу. Но нет, ошибся, не прошло не то что полгода, пара часов только миновала, и я снова за столом переговоров, коим стал стол в кабинете начальницы Анянской тюрьмы.

Не понятно, с чего это все вдруг? Чуть ли не впавшая в знаменитый корейский «ук» госпожа СунСиль успокоилась и позвала меня снова? Поняла насколько была не права в отношении меня красивого? Ага сейчас, три раза! Такие люди априори не считают себя не правыми при любых обстоятельствах. Значит ей что-то такое от меня надо такое, что она убрала на время как я понимаю свой апломб и пренебрежение к жалким людишкам в моем лице и снизошла до повторного разговора со мной. А это … настораживает и несколько пугает. Что же такого нужно этой дамочке от меня, а может и не только ей, а самой ее подруге … тьфу, тьфу ты. Чур меня! Как там в «Горе от ума» звучало?

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь!

Так что этого мне точно не надо. Ни гнева, ни любви! Когда зашел то сделал приветливое лицо и поклонился вновь, не переломлюсь чай, а так глядишь проканаю за примерную девочку корейского происхождения. Хотя похоже на СунСиль мои действия произвели мало впечатления.

- Садись ЮнМи. – кивнула она. - Давай поговорим более спокойно и обстоятельно. Не бойся, предлагать работу в своем фонде я тебе больше не намерена. Мне люди, которые ставят мне же условия работы в моем же фонде не нужны, какими бы талантливыми они не были. Поговорим немного другом. Все-таки, я считаю, что ты все равно очень строго была наказана за свое преступление. Пять лет — это совсем не малый срок, и нужно ли тебе будет его сидеть от звонка до звонка, смотри сама, но я бы все-таки попыталась на твоем месте его сильно сократить или вообще отменить.

- И что вы предлагаете? – осторожно уточняю я.

- А вот это правильный вопрос! – оживляется СунСиль. - Если ты напишешь на имя президента прошение о помиловании, то я смогу отследить весь его путь и сделать так чтобы оно попало к ней на рассмотрение как можно быстрей. А там как она уже сама решит, так и будет. Президент у нас человек добросердечный, гуманный и человечный. Она бывает очень жалостливой и отзывчивой к таким прошениям. Так что у тебя есть реальный шанс выйти отсюда раньше срока, намного раньше. Так что если хочешь, можешь прямо сейчас написать это самое помилование, а я сама передам его в специальную комиссию при президенте. Ну что ты скажешь на это?

Да, да вот таким людям я точно верю! – это мыслю я про себя. Особенно словам про «доброту и гуманность» нашей президентши. «Самый человечный человек»? – это я уже слышал у Владимира Маяковского. Правда потом нас всех уверяли, что «самый человечный» оказался совсем не таким уж и человечным, а очень даже наоборот. Ну ладно, сейчас не об этом.

Вот не верю я, что прямо КынХе, да и СунСиль с ней на пару, вдруг воспылали ко мне такой резкой любовью, что одна послала другую, нет не в одно известное место, а в тюрьму Анян, что для кого-то, впрочем, равно «такому» вот месту. Ладно. Но все это для того чтобы я такой красивый написал прошение о помиловании, которое, читай меж строк, обязательно будет удовлетворенно, и даже возможно в самое ближайшее время. Звучит очень заманчиво, что ни говори. И где же вы все были раньше, самые … человечные люди?

Что вдруг изменилось в верхних эшелонах власти что ажно сама могущественная СунСиль примчалась ко мне практически простым курьером. И даже после того как не вытерпев моего, с ее точки зрения нахальства, выгнала прочь и вот неожиданно вновь вызвала в кабинет, который временно оккупировала и снова ведет здесь разговоры о том какая у нас добрая президент и как она сильно хочет подписать мое прошение о помиловании.

Угу, такую личную приязнь ко мне испытывает госпожа президент всея Кореи - что даже кушать не может, пока его не подпишет!

Не верю! – сказал бы Станиславский и тут я солидарен с этим уважаемым человеком. Значит что-то неладное в Датском королевстве, а точнее в Корейском государстве. И что тут изменилось? Единственное что изменилось, и что приходит сразу на ум, это конечно же вмешательство в мою жизнь со стороны мирового сообщества, точнее пока небольшой его части. Но это пока. Что-то подсказывает мне, что в воскресенье эта небольшая часть может несколько так подрасти, причем очень и очень даже существенно подрасти.

А думать, что в корейской власти сидят какие-то бестолочи очень даже неразумно. Особенно когда дело напрямую касается их теплых мест и кресел, а точнее должностей которые им эти кресла предоставляют то эти дамы и господа в быстроте мышления дадут фору всем.

Так что вполне возможно, что политическое чутье нашей главной кумихо в обличье президентши и ее подельника женского рода в лице особы сидящей сейчас в кресле НаБом, быстро просчитали чем им может грозить этот воскресный показ. Поэтому как там еще говорили в моем мире? Что-то вроде того, что правильно и вовремя написанный тонкий лист бумаги иногда защищает лучше, чем танковая броня.

Так что будет в фильме что-то страшное для них или не будет, пока не известно, но подстраховаться хороший и умный политик всегда постарается заранее. Если ничего такого и не будет с этим кино, так одна комедия на пару с фэнтэзи, то и этот лист с моим прошением можно бросить в дальний ящик стола и забыть о нем на время, или навсегда. А можно в этом случае и использовать его и по прямому назначению, к примеру, растопить им камин в холодную зимнюю ночь где-нибудь в хорошем загородном доме. Чем не выход из положения? И тепло и хорошо всем будет в доме. Ну кроме того кто будет в … казенном доме, но кого это сильно будет там интересовать.

А вот если фильм, а точнее реакция на него корейского и в первую очередь мирового сообщества будет убедительной, однозначной и явно неблагоприятной для властей Кореи, то тут можно будет сделать этакий финт ушами.

Ну, а точнее быстренько подписать мое прошение и предъявить его миру. Вот смотрите все, Агдан свою вину признала, и написала прошение о помиловании. Ну, а мы его конечно же его подписали, мы же не звери какие-то держать такую известную и талантливую личность в тюрьме. Так что езжайте все к проходной тюрьмы и сами скоро в этом убедитесь, а нам не мешайте, ну очень много у нас другой более важной работы.

Вот такие думаю не хитрые мыслишки в голове хитро сделанных корейских политиканов. Это прошение мне вдруг неожиданно напомнило о рапортах на увольнении, написанных сотрудниками полиции в моем мире. Сотрудниками, которые обвинялись в громких и тяжелых преступлениях вдруг чудесным образом оказывались уволенными по собственному желанию, и надо же какое совпадение, прямо накануне совершения этого самого преступления. Вот прямо так «слышу» размышления такого вот «доблестного» сотрудника правоохранительных органов.

«Сегодня я иду грабить банк с применением огнестрельного оружия, так нужно обязательно написать рапорт об увольнении и положить его в верхний ящик своего рабочего стола. Так что если что-то пойдет не так, то прошу, не считайте меня больше полицейским. В этом случае я гражданский и вольноопределяющийся».

Конечно сравнение не совсем корректно, но идею вы думаю уловили. К тому же что значит прошение о помиловании, написанное мной лично?

Это значит ни много ни мало, но вину я свою признаю полностью и в содеянном раскаиваюсь. Так или похоже будет звучать в текстовой части этого самого документа. Так что нет господа, утритесь! Никакого признания вины и прошений о помиловании с моей стороны не будет, не дождетесь.

И надо кстати предупредить чтобы его случайно не написала за меня моя мама, я вроде слышал, что и такой вариант возможен. Он вроде имеет место быть в случае если осужденный скажем так недееспособен, или ограниченно дееспособен, но вот ГуаньИнь этих корейских затейников от правосудия знает, что к ним в голову придет. Лучше и с той стороны нужно будет подстраховаться.

Пристально смотрю на замершую в ожидании моего ответа госпожу СунСиль. Внешне та старается выглядеть спокойной, но вот что-то подсказывает мне что это спокойствие даётся ей с большим трудом. Ладно, не будем томить в ожидании ответа такую важную госпожу.

- Спасибо, госпожа СунСиль, что позаботились обо мне. – начинаю я с ритуальной фразы всех благовоспитанных корейских девушек. - Спасибо вам и госпоже президенту за такое деятельное участие в моей судьбе. Благодарю что лично посетили, меня в этом не столь радостном месте и за то, что потратили на это свое драгоценное время.

Смотрю госпожа СунСиль с каждым сказанным мне словом важно кивает, она то похоже думает, что это все мои благодарности уже ей авансом за услугу, точнее ее подруге за столь щедрое предложение. Но не будем долго держать ее в неведении.

- Но все-таки несмотря на всю привлекательность и щедрость вашего предложения госпожа я вынуждена отказаться от него. Отказаться по очень простой причине. Я не считаю себя виновной в преступлении, которого даже не совершала, поэтому я не вправе писать это самое прошение о помиловании. Я могу только написать заявление на пересмотр моего дела в суде и буду верить, что в это раз справедливый корейский суд во всем досконально разберется и вынесет мне оправдательный приговор. Так что мой ответ НЕТ!

- Госпожа СунСиль? Госпожа СунСиль! Вам плохо? Может вызвать врача?

Ндааа, похоже у дамы случился разрыв всех шаблонов одновременно, а это иногда бывает и пострашнее знаменитого корейского «ука».

- Ничего не надо, никаких врачей! – пришла в себя слегка побледневшая посетительница из верхних эшелонов корейской власти.

Надо сказать, в этот раз к ее чести, все обошлось без истерик и этих самых «уков». Немного отдышавшись она сказала пристально при этом, глядя на меня.

- Не знаю ЮнМи, ты или слишком самоуверенная, или просто … сумасшедшая. Знай, такие предложения больше одного раза не делаются, мной так уж точно.

- А может я верю в справедливость корейского и не только корейского правосудия? – отвечаю ей я. - Верю, что оно разберется что я ни в чем не виновна и освободит меня, а еще показательно накажет всех, кто приложил руки к моему несправедливому обвинению. Накажет так, чтобы другим неповадно было вмешиваться в работу наших судов и заставлять выносить их несправедливые приговоры!

Мне показалось, или на самом деле в глазах «позолоченной» госпожи мелькнул … страх? И тут меня как торкнуло. Я неожиданно вспомнил еще одну, иномирную статью, про ту СунСиль. Правда там больше все было на уровне слухов и сплетен. Так вот, автор статьи писал, что она активно вмешивалась в работу музыкальных агентств, точнее уводила из агентства перспективных айдолов, и заставляла скажем так работать на свой фонд, и руководство музыкальных агентств ничего с этим поделать не могло.

Причем это ее вмешательство было не только в работу музыкальных агентств, но и в работу киностудий, и в работу прочих организаций, производящих так называемый развлекательный контент. А если кто-то вдруг имел наглость отказать всесильной госпоже, то век такого айдола, актера, комика или даже руководителя агентства, нужное что говорится подчеркнуть, оказывался не сильно длинным, в творческом плане, разумеется.

Их переставали приглашать на главные центральные каналы страны, где была большая доля государственного капитала. Как и на всякие концерты под эгидой государства, по максимуму обрезали государственную поддержку, и прочую возможную финансовую подпитку таких агентств, даже частным инвесторам делались намеки, а может и не намеки что таким агентствам или актёру, айдолу помогать не стоит.

А это в корейском развлекательном бизнесе, как говорится, смерти подобно. Это мне в чем-то проще, так как я не ориентирован на корейский рынок, ну так у меня за спиной багаж различных достижений целого мира. Что мне с таким огромным багажом все эти игры власть имущих в этой стране? А вот другим совсем несладко придётся в случае такого наезда.

Вроде в той статье даже упоминались и случаи самоубийств среди творческих людей, попавших под этот безжалостный пресс репрессий. А точнее я бы сказал доведение до самоубийства. Не думаю, что сидящий передо мной экземпляр СунСиль в чем-то досконально отличается в лучшую сторону от своего двойника в моем мире. Судя по всему, с прекрасными человеческими качествами типа состраданье, доброта, бескорыстная помощь и прочее у этой дамочки полный порядок, так как этих качеств у нее просто нет и похоже никогда не было.

Ну, а то, что я не слышал подобное именно об этой СунСиль уже в этом мире, не слышал всех этих леденящих историй про давление на развлекательный бизнес и прочих махинаций ни о чем еще не говорит. Может у этой еще время для этого не пришло, или не оказалось под рукой нужных подельников, которые помогли бы ей в этом деле, сомнительно что это все она проворачивала одна.

Или как вариант, все это есть здесь и сейчас, но пока все, кто об знает молчат что говорится в тряпочку. О таком вслух говорить довольно чревато, если конечно ты не доведен до крайности и тебе уже нечего терять, ну кроме своих оков, ну или ты чувствуешь себя в полной безопасности говоря такое. Но последнее обычно бывает, когда твой враг уже повержен и его пинают все, кому не лень, включая и тех, кто раньше его облизывал.

Вот выступить первым с обвинением это всегда сложно и непросто, таких людей увы немного, что, впрочем, тоже понятно. Поэтому пока что госпожа СунСиль здесь в этом мире и Корее на коне, и совсем не важно какой он при этом масти, этот самый конь. И она многое может, много кому может испортить карьеру, да и саму жизнь!

Вот, кстати насчет того, что мне не страшны игры власть имущих, тут то я все-таки несколько ошибаюсь. И то, что я сейчас в тюрьме, лучшее тому подтверждение и доказательство.

Черт подери! Я даже замер от пришедшей ко мне в голову простой мысли. А вот нет ли за моим странным что ни говори осуждением за дезертирство, нет ли за ним длинных ушей с массивными и дорогими золотыми серьгами, этой самой особы напротив меня? И армия меня не защитила, и монахинь на суд не пригласили, и адвоката дали какого-то стажера ни хрена не знающего и не умеющего, и мою амнезию как-то не сильно упомянули, да и судьи с прокурором какие-то стремные были, ну и сам закрытый суд как-то очень уж быстро состоялся и вынес мне также мгновенно и приговор! Это же ж все неспроста было?

Как там говорили в моем мире, да и здесь, наверное, тоже - Ищи того, кому это выгодно! И вот в какой-то степени такой вот выгодополучатель от этого дела как раз сейчас сидит напротив меня. И нужные рычаги на суд и прочие органы государственной власти в Корее у нее имеются.

А что? В какой-то степени довольно хитрый, не без определённого изящества план, имеющий право на его последующую реализацию.

Запечь меня в тюрьму, где меня все забудут, заставить здесь почувствовать весь ужас и серость своего убогого существования. С таких верхов и в самый низ, да это кого хочешь вгонит в депрессию. Неожиданно вспомнились сестрицы Ли, ни к ночи они будут помянуты. Как одна из них мне говорила?

- «Ты теперь никто, ты лепешка (как бы не коровья) упала с большой высоты и расшиблась оземь. И теперь обратно никогда не поднимешься!»

Грубо конечно, но по сути то верно. И верным было на все сто в отношении простой корейской, пусть и талантливой девушки! Но совсем не сработало, или сработало не так как задумано организаторами, в отношении простого русского парня из другого мира. Русские, как известно, причем в обеих мирах, не сдаются. И предать забвению меня тоже не получилось, не знаю уж почему.

Тут и мои «тюремные» песни выстреливали одна за другой, здесь и танец «гибискусов» пошел мне в плюс, а еще добавьте поддержку таким человеком как Ли МиРеу. Все это дало как бы не обратный эффект того, что изначально хотели получить лица, законопатившие меня сюда. Хотя очень неплохо продумано, ничего не скажешь.

Я весь в гав… в тоске и унынье сижу в таком мрачном месте, а тут появляется эта … госпожа СунСиль, все в белом, да еще на белом коне. Или нет, белый в Корее это цвет траура, хотя … этой госпоже как раз такой и подойдёт.

Значит спасает она меня из застенков на пару со своей большой подругой, ну а я из чувства глубокой благодарности отвечаю, как и положено корейской девушке - трудолюбием, трудолюбием и снова им же.

Короче работаю как ломовая корейская лошадь за чашку риса или кимчи на мой ну очень большой выбор. Ну не за деньги же мне работать на столь достойных во всех смыслах людей, правда же?

Как там было в одной старой известной в моем мире студенческой песенке, а может и не только студенческой, про китайцев, идущих ранним утром работать в поля с горстью риса и портретом Мао? Похоже данная госпожа хочет, чтобы и у меня все было как у китайских товарищей из того музыкального произведения. О, у меня даже что-то вроде экспромта мелькнуло, экспромта на ту самую песню.

Солнце встает над рекою Ханган (считай эта река для корейцев как для китайцев та же Хуанхэ) ,

Агдан едет в фонд Мир (а здесь я считай заменю целую толпу китайцев что идут в оригинале песни на поля, ну и можно же еще и не ехать в это фонд а вообще там жить. Это же какая экономия в обеих случаях, однако!),

Горсточку риса зажав в кулаке (тут я думаю можно даже не отходить от оригинала),

И СунСиль портрет я несу (или вместо Мао, точнее СунСиль мне может лучше нести портрет КынХе? Или нет не нести, может его просто повесить на стене на моем рабочем месте? О есть выход! Повесить КынХе и СунСиль обеих на стене кабинета. Если что, то я о их совместном портрете, а вы о чем подумали? Хотя …) .

Припев песни хором:

У-ня-ня, у-ня-ня, у-ня-у-ня-ня! (правда там припев исполняется целым хором, но думаю разных подпевал в этом фонде Мир хватит и на три хора, так что здесь проблем не будет).

Так что у-ня-ня да у-ня-ня, такая вот вокруг меня происходит …йня! Ого, я аж в рифму подумал!

Но нет, утрется данная госпожа, даже пусть это для нее будет дорогой надушенный батистовый платок. Пусть этот фонд идет в тайгу! О кстати в этой же у-ня-ня еще и такая строчка была позаимствованная уже из революционной советской песни.

Но от тайги до британских морей

Красная армия всех сильней!

А мне же можно ее перефразировать как.

Но от тайги до так и не переименованных морей

Агдан и в тюряге всех сильней!

https://www.youtube.com/watch?v=VOQ2WUo1QIQ

(кому интересно та самая песня, но вариантов ее исполнения полно)

Вот же ж что за фигня в голову лезет? Но все-таки это все оно, мое внутреннее возмущение, какие же здесь хитро … сделанные люди! Значит меня посадили ни за что, а выпускают уже не просто так! Но главное я должен при этом испытывать еще и просто чувство безмерной благодарности к лучшим в мире таким моим благодетелям. Самое главное условие то выполнено, я же на свободе! А тут на свободе у меня полная лепота … хочешь сей, хочешь куй и все равно получишь … маленькую зарплату, наверное, может быть, все потом, попозже!

Вот оно, азиатское коварство во всей красе. Тебя поимели, и ты еще за все это остаешься благодарным, и работаешь при этом на главного злодея как вол. Многоходовочка, так сказать. Что-же поаплодируем госпоже СунСиль, или кому там надо похлопать, за такой хитрый план, который правда теперь уже не будет реализован. Не реализован к досаде, присутствующей здесь, и увешанной драгоценными цацками как новогодняя елка новоявленной «Дормамму», а может и не только к ее досаде.

Так что кто будет жульничать тот получит по наглой рыжей морде, точнее по наглой холенной и ухоженной морде, отягощенной разными драгоценностями.

Смотрю на госпожу напротив, уже другим, я бы сказал оценивающим взглядом, наверное, так смотрит снайпер из засады на противника. «Холенная морда» заерзала, наверное, почувствовала себя неуютно под таким вот прицелом. Эх, мне бы еще синие глаза вернуть, тогда бы эта здесь бы и выложила все свои хитрые планы в отношении меня. Мечты, мечты! Но теперь ход за подружайкой президентши. Та похоже внутренне пережила очередной «ук», но заговорила со мной, впрочем, вполне спокойно, холодно правда, но спокойно.

- Мне приятно слышать такую неистовую веру в корейское правосудие от такой молодой девушки как ты. Но ты же знаешь, по закону пока не пройдет полгода, никакой пересмотр дела не возможен, и даже полгода в тюрьме, это … полгода.

- Да, по закону это так. – невозмутимо отвечаю я. - Но есть в законе и условия, когда этот срок может быть изменен, к примеру, в связи с новым обстоятельствами в деле. И я считаю, что такие обстоятельства в моем деле есть!

- И какие же это обстоятельства? – с сарказмом спрашивает дамочка.

- А вам зачем это знать госпожа СунСиль? Вы же не мой адвокат! – отвечаю ей в еврейском стиле, вопросом на вопрос.

- Да, наверное, и не зачем. – криво усмехнувшись отвечает та. - Но ты же понимаешь, что даже твое повторное дело в судах может рассматриваться очень долго, я бы сказала … неприлично долго. И ты все это время будешь находится здесь, в тюрьме!

- Понимаю это госпожа СунСиль. – с безмятежностью, которую не испытываю, отвечаю я. - Но на это я отвечу вам так.

А про себя, я неожиданно вспомнил, как ответил примерно на такой же вопрос один главный герой, знахарь, из одноименного и очень старого польского фильма, так и ответил.

- Ничего страшного, и в тюрьме люди живут!».

Ну и конечно добавил и своего.

- Но знайте, я буду сражаться за свою свободу до конца. И на свободу я должна выйти только по пересмотру моего дела, выйти невиновной, и никак иначе.

Ну, ничего, я еще потерплю, очень надеюсь, что после этой премьеры фильма-расследования с громким названием, шестеренки корейского правосудия, и возможно не только они, закрутятся с большей скоростью, и главное закрутятся в нужную мне сторону. – а это уже были не озвученный вслух мои мысли.

- Значит вот ты какая. – посмотрела внимательно на меня большая шишка в корейском истеблишменте.

Вот какой ты северный олень! – не к месту мелькнуло в моей голове, но я сдержал неуместную улыбку, а «шишка» тем временем продолжает.

- Значит не хочешь писать помилование, а хочешь пересмотра своего дела? Что же, это твое право. Ты, наверное, надеешься, что после этого фильма будет много обращений граждан, при чем не только корейских, масса обращений в администрацию президента чтобы тебя освободили? Но поверь, я также могу устроить так, чтобы в противовес этому было просто огромное количество обращений от возмущенных граждан Кореи, которые хотели бы, чтобы приговор в отношении тебя оставили без изменений.

Понятно, теперь в дело пошел метод кнута, раз пряник оказался черствым и с подвохом. – думаю я.

А разошедшаяся не на шутку мадам, тем временем продолжает.

- Таких обращений будет много, очень много, настолько много что они, они … закроют от тебя солнце!

- Значит я буду сражаться в тени! – гордо прерываю я разошедшуюся женщину.

- В тени, почему в тени? – тупит не знакомая по-видимому с творчеством древних греков кореянка, ну или как вариант, в школе плохо учившая античную историю.

(Незадолго до сражения в Фермопилах между армией персидского царя Ксеркса и греческой объединенной армией в 480 году до н.э., спартанский военачальник Диенекес получил сообщение, согласно которому у персов так много лучников, что их стрелы закроют солнце. Диенекес констатировал - «Значит мы будем сражаться в тени!». Прим. – автора).

- Шутишь так значит! – наконец нахмурилась СунСиль. - А я еще хотела решить все с тобой по-хорошему. Но раз ты не договороспособна то не буду тебя больше задерживать и тратить свое время на бесполезную с тобой болтовню. Но я все-таки спрошу тебя напоследок еще раз. Готова ли ты, смирить свою гордыню и сделать так, как тебя попросят уважаемые в нашей стране люди? К примеру, написать помилование? Взамен обещаю, ты будешь свободна, будешь спокойно жить и заниматься своим творчеством. И каковым будет твой окончательный ответ?

- Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! – гордо отвечаю я словам испанской коммунистки на эту прощальную речь от СунСиль.

(Слова видного деятеля испанской коммунистической партии Долорес Ибаррури из ее выступления на митинге в Париже 03.09.1936 г. про преступления фашистов в Испании. Обычно цитируется как призыв к активным гражданским действием, к обретению чувства собственного достоинства. Прим. – автора).

- Ладно! – после небольшой паузы выдыхает та. - Мне все с тобой ясно. Можешь идти, я тебя больше не задерживаю.

- Спасибо госпожа СунСиль вам за все и … прощайте! – сказав эти двусмысленные в некоторой степени слова, я совсем не на коленях, вышел из кабинета начальницы тюрьмы Анян. А про себя думаю, с одной стороны плохо заиметь такого если не врага, то недружелюбно настроенного человека в верхних эшелонах власти. Ну и с другой есть и положительный момент, как там говорил знаменитый древнегреческий Сократ – «Все тайное, рано или поздно, становится явным!»

Да, древние греки у нас сегодня похоже рулят. Считаю, что кое-что из разговора с этой СунСиль мне приоткрылось. По крайней мере я теперь предполагаю кто стоит за моими заключениями на земле корейской. Недруг приоткрыл мне немного свое так сказать личико. А скоро возможно откроется весь.

Дормамму, открой личико! Вот черт, прицепился же ко мне этот самый Дормамму. Ну все, теперь буду мысленно эту подружайку корейского президента называть только так и не иначе, мысленно конечно, аборигены, да и не только они не поймут. Ну нет тут вселенной Марвел и никогда не было, соответственно нет и их героев.

Так стоп. Что я только что сказал про себя? Нет вселенной Марвел? НЕТ ВСЕЛЕННОЙ МАРВЕЛ? Вау! Так это же какое для меня дно ... золотое! При нужной подаче и организации дела даже алмазное я бы сказал. Где там мой блокнот как у СунОк, срочно завести, а лучше два! От перспектив даже слегка закружилась голова, а на лицо сама собой наползла идиотская улыбка. Ну хоть за это тебе спасибо … Дормамму!

Немного попозже, тот же кабинет начальника тюрьмы. Но одно действующее лицо изменилось, теперь вместо Агдан разглагольствования СунСиль приходится выслушивать госпоже НаБом.

- Как же вы с ней справляетесь госпожа НаБом? По мне так очень невоспитанная девица с отсутствием элементарных понятий о вежливости и поведении в приличном обществе.

- Ну госпожа СунСиль. – НаБом жмет плечами. - Это тюрьма для несовершеннолетних преступниц, а для них невоспитанность я бы сказала это меньшее из зол. А уж о вежливости здесь думают в последнюю очередь.

- Понятно. – СунСиль задумчива, и после недолгой паузы вкрадчиво говорит собеседнице. - Скажите госпожа НаБом, а вы могли бы устроить в тюрьме, скажем так «сладкую» жизнь, в переносном конечно смысле, этой самой Агдан? Такую жизнь, чтобы ее ноги при малейшей возможности сами понесли ее к выходу из этого заведения?

-Знаете госпожа СунСиль, у нас конечно есть определенные методы давления на скажем так не совсем адекватных осужденных девушек. Но все они прописаны в законе о пенитенциарных заведениях Кореи и в правилах внутреннего распорядка тюрьмы. Просто так, мы тут на никого ни давим и ни заставляем делать что-то против его воли. Это будет не законно!

- А если будет такая вот необходимость поступить немного не по закону? – вкрадчиво спрашивает подруга главы государства. - В этом случае что-то можно будет предпринять?

- Даже не знаю, что на это ответить, госпожа СунСиль. – несколько растеряна начальница тюрьмы. - Я конечно понимаю, что вы хотите как-то надавить на ЮнМи, но поверьте, сейчас у меня нет никаких оснований для ее наказания. Более того, ЮнМи у нас числится на очень хорошем счету. Причем не только в тюрьме среди осужденных, она пользуется авторитетом и уважением и среди сотрудников тюрьмы и даже у простых жителей города Аньян. Сами понимаете с чем это связано.

- Танцевальный конкурс и песня «Верить». – кивает головой СунСиль.

- Да, совершенно верно! – обрадовалась НаБом. - Так что понимаете, в том числе и по этой причине, мне будет трудно объяснить какие-то непонятные и не обоснованные наказания и давление в отношении Пак ЮнМи госпожа СунСиль.

- А если об этом я вас попрошу лично? - вкрадчиво спрашивает подруга президента. - Никто об этом никогда не узнает. Не поверю, что у такой опытной женщины как вы, которая отработала в тюремной системе не один год не найдется способов и методов убеждения одной не понятно, что вообразившей о себе особе. Поверьте, я могу быть благодарной, очень благодарной!

Небольшая пауза и СунСиль веско продолжает.

- К примеру ваша будущая работа в Министерстве Юстиции в столице, с повышением вас в должности и окладе, и получение прочих преференций, об этом я смогу договорится, при условии конечно если вы поможете мне в таком пустяковом деле.

- Конечно, все звучит очень завлекательно и соблазнительно госпожа СунСиль. – отвечает НаБом. - Но все-таки я откажусь от этого предложения. И знаете дело даже не в личности ЮнМи, хотя это тоже довольно большой фактор. Просто я считаю, что мы должны действовать четко в рамках наших законов, которые определяют все наши действия в отношении осужденных. Как вы понимаете, там не прописано, что мы должны как-то давить на осужденных, если нас об этом кто-то попросит. Какими бы благими целями просящий не прикрывался и каким бы уважаемым человеком в нашей стране он не был.

Небольшая пауза от взволнованной НаБом, а вот и продолжение.

- Наоборот, уважаемые люди своим примером должны всем показывать, что они сами неукоснительно соблюдают законы страны в которой живут, и не используют свое положение нарушая законы страны и заставляя попутно их нарушать подчинённым им людям. Поэтому, извините меня госпожа СунСиль, но я не буду давить на Пак ЮнМи, как вы просите. Потому что считаю это совершенно неправильным, несоответствующим нашему законодательству, да и просто неуместным в данном случае. Мне бы не хотелось, чтобы кто бы ни был пользовался тюрьмой, как инструментом для давления на Пак ЮнМи, да и на любого другого осужденного. Если у вас есть к ней какие-то претензии, то вы должны решать их только с ней. Для меня главное, чтобы решение она приняла самостоятельно, без какого-либо давления с чьей-то стороны, тем более со стороны администрации тюрьмы.

Снова перерыв, наконец НаБом твердо произносит.

- У меня все, госпожа СунСиль!

- Понятно. – после небольшой паузы сверкнула глазами не ожидавшая отказа на свою «невинную», как она считала просьбу, подружка главы государства. - Что-же, мне очень жаль, госпожа НаБом, что мы не пришли с вами к нужному соглашению. Похоже сумасшествие и сумасбродство Агдан в некоторой степени даже заразно. Но поверьте я хотела сделать все как можно лучше, если вы не хотите мне в этом помочь, то это только ваши проблемы. Возможно мне придется уже договариваться с вашей преемницей на этом посту, если конечно вы не … передумаете!

Увидев, что та отрицательно покачивает головой СунСиль добавила.

- Ну что же, это ваш выбор, и вы его сделали. Не буду говорить, что он хорош или плох, вы человек взрослый и должны понимать последствия таких решений и шагов. И раз мы ни о чем с вами не договорились, то тогда и мне нет смысла нет здесь задерживаться. Так что прощайте госпожа НаБом!

С этими словами СунСиль покинула негостеприимное кресло, кабинет и учреждение, в котором получила отказов больше чем за последние четыре года президентства КынХе. Но ничего, она сюда еще вернется, но не сейчас.

А госпожа НаБом, еще долго сидела на стуле возле своего кресла, в которое после уходе неожиданной и не званной, но очень важной гостьи, она так и не присела. Наконец очнувшись, нажала селекторную связь и вызвала к себе Хан ДаХе, своего заместителя и давнюю подругу по совместительству.

- ДаХе. – сказала она, как та пришла в кабинет. - Продумай систему безопасности при просмотре в эти выходные осужденными тюрьмы Анян фильма про нашу Агдан. Для всех осужденных, кроме находящихся в карцере.

- Хорошо, все поняла. – отвечает ДаХе. - Сейчас вызову всех авторитетных осужденных и поговорю с ними обо всем, думаю они на все согласятся, ко мне уже не раз подходили по этому вопросу. Так что думаю проблем не будет!

Уходя ДаХе немного заколебалась, но все-таки не вытерпев спросила у подруги.

- Скажи, ты же вроде еще раздумывала, разрешить или нет просмотр этого фильма про Агдан всем желающим. Вроде как-то даже хотела подстраховаться через Министерство юстиции, сказала, что послала запрос, но там тебя так ненавязчиво устно послали, а официального ответа не прислали. Но что вдруг изменилось? Это что? Тебя лучшая подруга нашей президентши убедила что фильм про Агдан можно и нужно разрешить к просмотру осуждёнными девушками?

- Ну. – неопределённо пожала плечами главная в Анян. – В чем-то ты права. Именно госпожа СунСиль, в какой-то степени и убедила меня, что просмотр фильма «Агдан. Лунная роза» будет полезен для нас и нашего контингента. Ну, а кто мы такие чтобы не слушать советы и мнение такой важной госпожи? Поэтому давай, план мероприятий по этому кино через три часа ко мне на стол. Времени осталось не так уж и много у нас.

Что-же, подготовка к воскресному показу еще не вышедшего, но уже нашумевшего фильма, пошла ускоренными темпами. И это хорошо.

И спасибо огромное за это надо как ни странно сказать ... госпоже СунСиль, ну или Дормамму, тут кому как больше нравиться.

Но мы говорить ей спасибо за это точно не будем … обойдется!