"Агдан. Лунная роза".

Глава 24. Письма «счастья» уважаемому человеку.

Сеул. Большой дом, точнее особняк в хорошем районе. Большая гостиная в нем.

В гостиной на диване сидит ветеран, сам скромный герой и известный человек в Южной Корее, да и не только в ней, господин Ли МиРеу. В руках у него официальная бумага с угловым штампом, на журнальном столике перед ним раскрытый официальный конверт. Недалеко в кресле сидит и его родной внук Ли ЧанМи, сын его старшего сына. Лицо ветерана выражает негодование.

- Твари! – раздается стук кулака ветерана о бедный журнальный столик.

ЧанМи вздрагивает, но остается в спасительном кресле. В последнее время вспышки гнева любимого дедушки совсем не редки. А все началось после памятного концерта в тюрьме Аннян, где его так удивила отбывающая там срок за дезертирство Агдан, точнее просто поразила его песней, песней про него самого и погибшего друга. С тех пор дедушку как подменили. На следующий день он позвонил своему старому другу, господину Пэ ГиЧжону, который был когда-то одним из верховных судей в Корее.

После чего очень долго говорил с ним. И вот, как это понял ЧанМи, по результатам этого разговора и были подготовлены по указанию деда, письма в разные инстанции и ведомства республики Корея.

Официальные письма от простого гражданина Ли МиРеу, направленные в военный суд, в прокуратуру, в подразделение «Голубые драконы», в контрразведку, в министерство здравоохранения, министерство образования, министерство юстиции, президенту Кореи, парламенту и еще в какие-то государственные структуры, о которых ЧанМи даже не имел малейшего представления. Хоть писем и было много, но суть в них была одна и довольно проста, описать ее можно было всего несколькими предложениями:

Насколько законным было призвание Пак ЮнМи на службу в вооруженные силы республики Корея?

Насколько законно ее осуждение на срок пять лет за дезертирство?

Были ли учтены все нюансы при ведении этого дела?!

Учтены ли ее медицинские показатели? Возраст подсудимой?

Все ли свидетели были опрошены в рамках этого уголовного дела?

В общем дедушка со всей своей решительностью взялся за это дело. При этом прямо помолодел. И вот к ним начали приходить ответы на направленные ими запросы, при чем на взгляд парня, приходить довольно быстро.

ЧанМи вообще подозревал, что если бы не ФИО написавшего запрос, то ответов так быстро не последовало, ну или бы они были короткими и простыми, типа … «требования закона не нарушены, все согласно конституции и уголовного кодекса республики Корея И не пишите сюда больше».

Но данные заявителя заставляли писать чинуш более емкий и развернутый ответ, с отсылками к различным актам, подактам, постановлениям, статьям закона, и даже к самой Конституции ЮК и к международным законам.

И все это чтобы по большому счету, повторить то, что было бы и в ответе простому гражданину, смотри как говориться указанное выше. И это очень злило дедушку, раз уж он сегодня добрался уже до тварей.

Раньше это были … бюрократы, неумехи, лица далекие от народа, негодяи, сволочи ... в общем как говорится по нарастающей. Сегодня что-то новенькое – твари, интересно, при получении следующего ответа твари останутся или трансформируются в кого-нибудь типа … подонков? Тем временем бормотавший себе что-то под нос ветеран посмотрел на парня, тот сразу подскочил и произнес.

- Может налить успокоительного дедушка? Тебе нельзя слишком волноваться.

- Не надо ничего, я уже успокоился. – махнул в ответ ветеран, но после паузы продолжил не очень довольным голосом. - Какие же все-таки черствые люди сидят во всех наших органах власти, я имею ввиду в первую очередь тех, кто отвечают на запросы граждан. Если уж меня футболят как старый полуспущенный мяч, то простых граждан что? Даже до ответа дело не доходит, или ответ в две строчки – иди ты подальше и не мешай? Нет, не за такое будущее мы воевали и проливали кровь. Чтобы эти чертовы бюрократы своими действиями, согласно их каких-то непонятных нормальным людям инструкций и актов, гробили честных и невиновных людей? Как там пишут эти бумагомаратели? - он глянул на поднятое им снова письмо и зачитал вслух.

«Не видим необходимости в пересмотре дела, так как все факты, изложенные в нем подтверждены и пересмотру данное уголовное дело, не подлежит».

- Тьфу ты! Тьфу на систему корейского правосудия! Тьфу на всех этих бюрократов, которые варятся в своем котле. И к этому «котлу», где можно и нужно решать все вопросы, простые граждане похоже имеют мало шансов добраться. Теперь я совсем не удивлен несправедливым приговором по отношению к ЮнМи. - ветеран, сказав это, задумался.

- И что мы будем делать? – осторожно спросил ЧанМи.

- Мы? – отошел от дум дедушка. - Мы вот как поступим, я сейчас съезжу в пару мест, кое с кем поговорю, может еще заеду к кому-нибудь из этих … бюрократов. Меня отвезет наш шофер. Ну, а ты съезди … в тюрьму Анян. Посети ЮнМи, подбодри ее там, скажи, что я занимаюсь ее делом. И кстати подарок ей вручи!

- Как его вручать? Он и так уже по факту у нее. – пробурчал внук.

- Ну вручи как-нибудь, придумай ты парень умный. Да, кстати, хоть немного отвлеки меня от этих … тварей, расскажи, как вам с этим Чхой ДжунЁном удалось договориться?

- Да папа все решил! – улыбается парень. - Сначала тот ни в какую не хотел продавать нам эту гитару, но после того как мы его убедили что это хорошая сделка, он с нами согласился, в общем им самим выбранная в Испании гитара уже доставлена в Корею и сейчас у нас, также он получил хорошую денежную компенсацию, ну и думаю, что твоя личная просьба, все это вкупе заставило этого молодого человека в конце концов согласиться с нашей скромной просьбой. Он готов передать в дар, свой редкий шестиструнный инструмент госпоже Пак ЮнМи, и подписал уже все нужные для этого документы. Знаешь, оказывается такие редкие инструменты, какой к примеру, является эта гитара, имеют специальный паспорт, где в том числе вписаны и имена всех предыдущих их владельцев. Кстати, прибывший из Испании на замену инструмент, также имеет такой паспорт. Единственная просьба этого господина, это автограф ЮнМи, он просит ему в этом посодействовать. Хочет, чтобы на его новой гитаре Агдан оставила свой именной автограф для него, о чем он с ней ранее, правда еще по старой гитаре договаривался.

Пауза, парень улыбается и продолжает.

- И еще, это уже его личная просьба и к ЮнМи, и к администрации тюрьмы и к нам. Если получится, то он сильно просит, чтобы на новой гитаре ЮнМи не только оставила свой автограф, но и исполнила бы любую свою песню. Для него в идеале было бы если после этой песни она расписалась на инструменте, и при этом лично поблагодарила господина Чхой ДжунЁна, в общем хочет такой вот видеоролик с песней, автографом и благодарностью ЮнМи, в этом случае он даже готов отказаться от половины ... компенсации. В этом заключается огромная просьба, уже бывшего владельца гитары ЮнМи.

МиРеу подумав отвечает.

- Ну насчет снятия на видео песни и благодарности от ЮнМи я могу поговорить с администрацией тюрьмы, думаю госпожа НаБом мне не откажет, сейчас я ей позвоню. А вот захочет ли сама ЮнМи это делать, ты переговори с ней сам. Пусть будет так как она и решит, но она вроде девушка разумная, думаю скорей всего не откажет.

- Хорошо дедушка. – почтительно отвечает ЧанМи. – Что-то еще?

- Да. – говорит ветеран. – Когда поедешь к ней в тюрьму то прикупи по дороге каких-нибудь сладостей для ЮнМи и ее подруг, сам говоришь, что наш скромный сладкий подарок всем очень тогда понравился. Жалко только, что мои французские друзья уехали, а то они могли сделать что-то и посущественнее. Но ты сам подумай, чем можно угостить молодых девушек, тем более сидящих в тюрьме, думаю сообразишь. Скажи ей что это от меня, так, скромная нагрузка к основному подарку, в знак восхищения ее талантами. Так что давай, за дело внук. И помоги мне одеть пиджак с наградами, чувствую сегодня придется ими позвенеть, глядишь в голове у какого-нибудь чиновника что-то и прочистится, уже хорошее дело сделаю.

Парень помогает одеть дедушке его «наградной» пиджак. После чего они выходят из дома. На журнальном столике остаётся сиротливо лежать раскрытый конверт и небрежно брошенное официальное письмо.

Сеул. Поздний вечер того же дня, недалеко от тюрьмы Анян, которую недавно покинул ЧанМи выполнив все поручения деда.

ЧанМи решил прогуляться немного, все-таки в тюрьме воздух какой-то … нет не затхлый, но все равно тяжелый что-ли. Как будто он впитывает весь негатив этого места, после чего дышать становится им несколько затруднительно. В любом случае, все поручения деда выполнены, значит надо ему все рассказать, думаю, что ему будет приятно услышать его доклад. Его вечно хмурое в последнее время настроение хоть немного поднимется. Деда он очень любит. И не потому что тот герой войны и все-такое, а потому что просто … как можно не любить одного из самых родных и близких людей? Странно только что он мне еще не звонил, обычно, несколько раз позвонит если отправляет с каким-то поручением. Может думает, что я еще в тюрьме? Тут звонки совсем не приветствуются, даже если неофициально дед и договорился насчет проноса телефона на территорию для тех же съемок. Ладно, сейчас я сам ему позвоню, доложу, как все прошло. Тут словно подслушав мысли парня, его телефон разразился мелодией.

- Отец? – немного удивленно пробормотал парень, глянув на имя входящего абонента. От кого-кого, но от отца в такое время, он ожидал звонка в последнюю очередь, тот очень практичный человек, звонить мог обычно только по делу. Просто так, Ли ЧанСок, глава небольшой корпорации, связанной с древесиной, их семейным бизнесом, никогда не звонил. Особенно в такое время. Тем более, сейчас отец был по делам где-то на Дальнем востоке России. Значит случилось что-то действительное важное и срочное. Сердце парня тревожно застучало. ЧанМи нажимает на виртуальную кнопку приема входящего вызова.

- Да отец, слушаю.

- Здравствуй ЧанМи. – раздается на том конце. - Ты где сейчас?

- Недалеко от тюрьмы Анян!

- Ох уж эта тюрьма, не доведёт она до добра ни тебя ни твоего деда, точнее уже довела. – глухо произносит ЧанСок.

- Что-то с дедушкой? – тревожно спрашивает парень. - Где он? Он в порядке?

- Не части. – прервал его отец. - В порядке он, пока … к счастью все обошлось. Похоже мой отец и твой дед решил навести порядок в одном из министерств Кореи, но вот здоровья на это у него не хватило. Наговорился там с тамошними бюрократами аж до сердечного приступа. Хорошо, что он там был с нашим шофером, тот быстро отвез его в центральную больницу, что возле университета где ты учился. Врачи сказали промедлили бы немного и … все, больше бы мы его и не увидели … живого.

ЧанМи побледнел.

- Я сейчас же еду к нему! – крикнул он в трубку телефона.

- Стоять! – это уже команда от отца. - Не надо никуда пока ехать, он спит, врачи сказали, что не надо сейчас его тревожить. Ты мне вот что лучше сын скажи. – обманчиво мягким голосом произносит отец, а после вполне ожидаемый от него рык.

- Какого хрена и вообще, что происходит? Можешь мне сказать? После этой его поездки в Анян на праздник, его как подменили! Сначала я даже порадовался его бодрости, но теперь вижу, что это ошибка … моя ошибка. Все больше никаких поездок в Анян … без моего разрешения. И вообще я говорил тебе сопровождать деда в поездках, как так получилось, что по этим ср…ным министерствам он отправился один? Ты где был? Нет где ты был я уже понял. Это еще хорошо, что отец догадался с собой нашего водителя прихватить, а то даже не знаю, что бы я сейчас говорил.

- Но дед сам меня отправил в Анян к Агдан! – пролепетал испуганный вспышкой гнева отца парень, давно он не видел, точнее не слышал отца таким злым. Даже мелькнула мысль хорошо, что он сейчас не рядом со злым родителем.

- Сам отправил! – передразнил его отец. - А у тебя самого голова на плечах для чего? Вроде и образование хорошее получил и учился неплохо, а в чем-то как маленький ребенок. При чем с дедом вы сейчас как два маленьких ребенка. Один решил побороть дракона бюрократии в одиночку, ну а ты как я понимаю решил помочь ему в этом благородном и невыполнимом деле. Вот видишь, чем заканчиваются сказки про одиноких рыцарей что вышли в одиночку на дракона, да какого там дракона, на корейского чиновника-бюрократа, этот еще пострашней всяких драконов будет. От того хоть понятно, чего ожидать, а тут от этих интриганов и коррупционеров возможны любые сюрпризы. Так что завтра с утра съездишь к деду в больницу, проведаешь его. Заодно аккуратно прощупай почву насчет его дальнейших планов. Постарайся невзначай внушить ему мысль что о своем здоровье надо заботиться, что не дело променять семью на заботу о какой-то малолетней певичке. Надо будет все вернуть как было, будем снова жить как говорится по-старому.

Пауза. Наконец парень твердо произносит в трубку.

- Прости отец, но я этого делать не буду!

- Чего? – удивлению ЧанСока нет предела. - Что ты сейчас сказал?

- Выслушай меня отец, выслушай и не перебивай! – даже повысил голос парень, что никогда не делал. Пауза, наконец отец холодно произносит.

- У тебя две минуты.

ЧанМи вздыхает и начинает говорить.

- Ты же знаешь отец как я люблю дедушку. Я готов все для него сделать, всегда готов ему помочь, выслушать и поговорить с ним. И последний год я практически безвылазно нахожусь при нем. Хотя деду это не очень нравится, так как он считает, что я, находясь рядом с ним, пускаю как он выражается «под откос свою личную жизнь». А он еще и правнуков хочет увидеть. Не только от моего младшего брата, жена которого скоро принесет ему первенца, но и от меня. Но даже не в этом суть. За это время мы с ним стали довольно близки, я бы сказал у нас возникла какая-то духовная связь. И я сейчас остро ощущаю, что чувствует и как принимает окружающий мир мой дед и твой отец. Не до конца конечно, но то что лучше других в нашей семье это точно. Ты вспомни, почему два года назад я стал заботится о деде, мы все видели, что после смерти бабушки, его жены и твоей мамы, психологическое состояние и здоровье деда стало резко ухудшатся. И предпосылки были к самому плохому. Именно тебе тогда пришла в голову идея после консультаций со светилами медицины, что деду не надо нанимать сиделку, а надо чтобы о нем кто-то позаботился из родных. И выбор пал тогда на меня. Скажу честно отец, тогда меня не вдохновила эта идея. Нет я люблю деда и много для него готов сделать, но …

Пауза, вздохнув парень продолжает.

- Для молодого амбициозного парня, только что закончившего «SKY», оказаться по сути сиделкой у пожилого человека, пусть и близкого родственника, и героя войны, но это все равно, не самая радужная перспектива. Но я отложил все свои планы и желания, и решил помочь деду. И ты сам свидетель того, что деду стало намного лучше, понемногу исчезла эта безнадега из его глаз, это постоянное его сидение на диване со взглядом, направленным в одну точку. Он начал улыбаться, иногда даже смеяться, начал жить понемногу, как он сказал мне однажды. За это время мы с ним хорошо узнали друг друга. Но я все равно чувствовал, эту не затянувшуюся боль его утраты, одиночества и тоски, уход бабушки, его и нашей любимой СуЧжин, оставил в сердце деда кровоточащую и незаживающую рану. И с этим ничего нельзя было сделать. Чтобы бы мы не предпринимали и не предлагали.

Новый вздох, и продолжение.

- Помнишь как-то я уговорил деда сходить в небольшой поход на природу в окрестности Сеула. Все вроде шло хорошо, пока мы не вышли к какой-то речке, уж не помню ее названия, дед вдруг неожиданно остановился и сказал. «Надо же это то самое место где мы когда-то купались еще детьми, с ЧанХо и СуЧжин!» После этого как-то сразу он загрустил и попросил отвезти его домой. Тогда кстати впервые за два года, ночью ему стало плохо, и мы вызывали врачей. Как я тогда винил себя, не передать словами, я хоть не специально, но вот разбередил старые раны и воспоминания деда. Именно тогда я отчетливо понял, что, несмотря на весь свой кажущий бравый и здоровый вид, ему очень тяжело и тоскливо. И с этим ничего нельзя было поделать. Он медленно и тихо угасал. Да внешне, возможно для окружающих это никак не проявлялось, но я-то чувствовал это всем сердцем и душой. Злился на него, на себя, но ничего с этим не мог поделать.

Парень замолчал, тишина вокруг, молчал и отец находящийся так далеко от него, наконец ЧанМи продолжил.

- И мне казалось, что уже ничто не спасет его от этого медленного угасания, ну разве только кроме ГуаньИнь и чуда. И знаешь, чудо все-таки произошло. Не знаю, богиня вмешалась или все дело в таланте одной девушки, но все изменилось в один прекрасный во всех отношениях день!

- Концерт в Анян. – глухим голосом наконец перебил долгую речь парня отец с территории далекой России.

- Концерт в Анян. – эхом повторил парень. - Ты знаешь, после него он словно стал совсем другим человеком. Точнее стал тем самым Ли МиРеу, которого я помню в детстве. Энергичным, бодрым, заражающий всех вокруг своим оптимизмом и идущий к цели, несмотря ни на что. Я конечно современный и не очень верующий человек, но у меня только одно объяснение случившегося.

- Чудо! Чудо, которое даровала нам не богиня, а молодая, хрупкая и талантливая девушка, случайно встретившаяся на его пути. Конечно уверен, что какой-нибудь дорогой психотерапевт объяснит этот прилив сил и желания жить у старого человека эмоциональной встряской. Ну вот услышал сильную песню о старом погибшем друге, организм встряхнулся и мобилизовался. Много и правильно и все по науке, нам расскажет такой специалист, подведя в итоге что чудес не бывает. Все можно объяснить с точки зрения науки. Но я в данном случае не соглашусь с официальной наукой. Ты как-то мне говорил, что случайные встречи они не … совсем случайны. Мне показалась, что эта встреча в тюрьме была именно такой. И кто мы такие чтобы противиться, даже не знаю … воле богов, провидению, судьбе, как хочешь это назови! Но сейчас я главное вижу результат. А он простой – мой дед ожил, твой отец папа живет полноценной жизнью, он спорит, постоянно кому-то звонит и с кем-то встречается. Пусть пока эта его активность вызвана желанием помочь Пак ЮнМи, но я очень верю, что, даже когда она выйдет из тюрьмы, у деда не пропадет этот настрой и появившаяся тяга к жизни.

Пауза, вдохнув ЧанМи продолжает...

- Даже то, что он поругался в министерстве до попадания в больницу, говорит о том, что он живет полноценной жизнью, где есть место даже вот такому выяснению отношений как разговор на повышенных тонах … давай назовём это так. Ты сам попробуй вспомнить, когда и с кем в последний раз дед ругался … по-настоящему. Я вот не вспомню, по крайней мере после смерти бабушки не разу такого точно не было. Не считать же его старческое ворчание на повара или на садовника ругательствами, это так, легкое брюзжание, поэтому даже его ругань в какой-то мере меня радует, говорит, что он живет и дышит, все вокруг ощущает по-настоящему, а не через фильтр навязчивой заботы и ненавязчивого внимания. И я этому очень рад. Рад за деда то что он снова дышит полной грудью и просто живет … как когда-то. Поэтому извини отец, но я ничего не буду его просить, не буду говорить, что он поступает как-то неправильно. Это будет только его выбор и его путь, и я пройду с ним его до конца, если он конечно согласится с этим моим присутствием. Поэтому не надо становиться на его пути ни тебе не мне, он сам должен принять решение как ему поступать, а мы должны только поддержать его и конечно помочь, иначе что-же мы тогда за семья?

Так что еще раз прости если мои слова тебя как-то задели или обидели тебя отец, но я действительно так считаю.

Отец ЧанМи же, внимательно слушает сына, так, такое ощущение, как будто только что он услышал его впервые, услышал с какой-то другой его стороны. Наконец откашлявшись он произносит.

- Хммм… ну надо же!

Черт, может парню и показалось, или действительно в голосе отца послышалось … одобрение? А тот тем временем продолжает.

- Еще один защитник, незаконно осужденных выискался на мою голову. Вы с дедом прямо «два сапога пара», как говорят мои русские партнеры. Хочу сказать, что не со всем сказанным тобой я согласен, но что-то в твоих словах меня зацепило. Я все равно постараюсь отговорить отца от этой затеи, это тоже мой долг как сына - забота о его здоровье. Я с отцом поговорю сам, и по поводу его дальнейших действий в отношении этой талантливой хулиганки Пак ЮнМи. Есть у меня пара идей, может он со мной и согласится. Ну и с тобой я не хочу и не буду ссориться, мы все немного на взводе, сам понимаешь. Все давай, завтра с утра ты в больнице. Я же постараюсь вернуться из Владивостока послезавтра, тогда и более подробно с тобой поговорим. Давай до послезавтра. Спокойной ночи сын.

- Спокойной ночи отец!

- И это сын … спасибо тебе за все!

(«Письма счастья». В России так иронически называют письма содержащие уведомления о нарушении правил дорожного движения и предлагающиеся к ним штрафы. Прим. – автора к названию главы).