"Агдан. Лунная роза".

Глава 66. Я сам себе и небо, и луна…

Корея. Тюрьма Анян. Кабинет начальника тюрьмы.

Что-то зачастил я в последнее время в высокие кабинеты начальства. Это же все неспроста? Вот и сейчас сижу практически на том же месте где сидел при разговоре с этой СунСиль-Дормамму. Так глядишь и скоро здесь мне место будет зарезервировано на постоянной основе, а там глядишь и чай с кофе секретарша принесет.

Но это все так, мои мысленные размышления, НаБом вызвала сюда меня думаю совсем не для того чтобы попить со мной кофе, который к тому же никто и не предлагает. Хочет что-то мне сообщить, надеюсь то что меня порадует.

В этот раз в «сильно занятое начальство» госпожа начальник тюрьмы играть не стала, а практически сразу перешла к делу.

- ЮнМи, я разрешила просмотр этого фильма твоего имени, который будет в эти выходные, разрешила посмотреть его в актовом зале и на большом экране, ну а для тебя и твоей команды во избежание … возможных эксцессов, скажем так, я разрешаю его просмотр в вашем классе для занятий танцами.

- Большое спасибо, госпожа НаБом что позаботились обо мне. – говорю я традиционное корейское, не забыв при этом поклониться.

Хотя думаю про себя немного другое. Вот тоже мне секрет Полишинеля! Об этом выданном разрешении уже вся тюрьма гудит, все уже в курсе. Значит совсем не для этого меня сюда вызвали, ну да ладно, что гадать, сейчас думаю все сам услышу.

(«Секрет Полишинеля», фр. «Le secret de Polichinelle» — фразеологическое выражение, обозначающее секретные сведения, получившие распространение среди широкой публики; мнимую тайну; короче «секрет — на весь свет». Прим. –автора).

- Но вызвала я тебя по другой причине. – подтверждает мои мысли тем временем НаБом. – Сегодня сюда, в Анянскую тюрьму приехали два адвоката, один из них некий господин Сон ЧжунКи, а второй вообще какой-то иностранец.

НаБом заглянула в блокнот, который лежал перед ней и уточнила.

- Господин Хагай Бернштейн, адвокат из Франции. С ними уже пообщалась моя заместительница Хан ДаХе, они ей сообщили что их нанял тебя защищать некий недавно образованный фонд, который носит очень такое интересное название – «Доброта!» И они настаивают на встрече со своей подзащитной, то есть с тобой. ЮнМи тебе что-то известно об этом?

НаБом пристально смотрит на меня, что тут сказать, я сам можно сказать в неком обалдении, нет СунОк что-то такое говорила, что мною заинтересовалась разные люди, которые хотят помочь мне выйти на свободу, вон даже замутили расследование моей нескучной жизни в стране утренней свежести, да как замутили! Три ролика от трех стран просто кричат об этом их интересе, как и количество просмотров этих самых роликов.

Нет я конечно же предполагал, что рано или поздно моим делом заинтересуются, заинтересуются именно с точки зрения его пересмотра в суде, более того уже потихоньку готовился к этому. Но почему-то подспудно ожидал что это произойдет уже после выхода этого кино в мир, но вот похоже мои поклонники решили форсировать события. Хотя может это и неплохо? Как говорят на моей далекой Родине – «Раньше сядешь – раньше выйдешь». Ну, а так сесть я уже успел, то может пора уже и второй части этого мудрого изречения заработать?

Единственное только мне пока непонятно, кто эти люди что приехали сегодня, они точно те, за кого себя выдают? Как это проверить? Вроде СунОк что-то такое говорила именно об французском адвокате или адвокатах, или это мне все тогда почудилось?

Эти мысли мелькнули в моей голове, ну а НаБом, что ожидала от меня ответа я заявил следующее.

- Знаете госпожа НаБом, мне об этом ничего неизвестно, для меня это тоже в какой-то мере такой неожиданный сюрприз. Знаете, а вдруг это какие-нибудь … переодетые журналисты? Хотят скандального интервью со мной?

- Но вроде бумаги у них в порядке, ДаХе проверила, у них даже есть заверенное нотариально заявление от твоей мамы, что она доверяет им вести дела своей дочери. – несколько обескуражена НаБом.

- А что бумаги? – пренебрежительно роняю я. – Когда дело касается какой-нибудь сенсации эти прощелыги журналисты на что угодно пойдут ради очередной псевдосенсации, высосанной из непонятно чего. Бумаги для таких подделать вообще не проблема!

- И что ты тогда предлагаешь?

- Думаю здесь все просто, раз вы говорите, что у них даже есть бумага от моей мамы, то мне надо просто позвонить домой, чтобы там эту информацию подтвердили так сказать из первых рук. Думаю, что моя сестра СунОк наверняка в курсе всего этого.

- Хорошо, думаю, что учитывая повышенный сейчас интерес к твоей личности, нам такая страховка не помешает. – немного задумчиво отвечает НаБом. – Хорошо, позвонишь с моего телефона, но поставь его на громкую связь я тоже послушаю что ответит тебе твоя онни.

- Без проблем госпожа НаБом. – кланяюсь я и после принимаю кнопочный телефон начальства.

Так номер СунОк я помню наизусть, быстрый набор, сразу включаю телефон на громкую связь, так, вот пошли гудки, гудки … вот же ж где … эта ходит? Она что не слышит звонок своего телефона? На бесшумном режиме он у нее что-ли? Вот же блин! Надо на будущее сказать этой … нехорошей личности чтобы …

Ну слава ГуаньИнь! Телефон на том конце наконец-то сняли, и СунОк, ну а кто же еще, сразу заорала в трубку.

- ЮнМи! Это ты? ЮнМи я так рада что ты позвонила мне! Ты вообще, как там? Чем занимаешься? Что там у тебя нового?

Что это за словесное недержание у сеструхи? Не пьяная ли она там случайно? Что-то оглушила меня прямо с самого начала, о кстати, а откуда она узнала, что это я звоню? Сразу стала орать ЮнМи, ЮнМи? Над уточнить у нее.

- Так СунОк нечасти, что у тебя за словесное недержание такое? Ты мне для начала скажи вот что, как ты поняла, что это я тебе звоню, ты же даже не спросила кто это?

- Дык это … - похоже СунОк немного смутилась. - В прошлый раз ты же мне как-то уже звонила с этого номера, вот я и сохранила этот номер в телефоне. Записала в телефонной книге «как очень важный человек, которому звонить нельзя ни при каких обстоятельствах».

- Понятно, ларчик то оказывается просто открывался!

- Какой ещё такой ларчик? - не поняла сеструха русской идиомы на корейском.

- Да никакой ларчик, это я так, о своем. Ну ладно хорошо я поняла тебя, ты кстати сейчас на громкой связи, и я разговариваю из кабинета начальника тюрьмы, уважаемой госпожи НаБом, ты главное после этого разговора не вздумай больше звонить на этот номер, поняла?

- Ты похоже меня не услышала? – немного даже обиделась СунОк. – Я же тебе сказала, что даже в свой телефон этот номер записала как тот на который нельзя звонить ни при каких обстоятельствах, я же тебе только что сказала об этом.

- Ладно СунОк извини, сама понимаешь волнуюсь я, к тому же долго с тобой разговаривать не могу, ну и конечно же звоню по важному делу, сама понимаешь.

- Да слушаю тебя ЮнМи. – подобралась похоже сеструха.

- СунОк, ко мне в Анян приехали и хотят со мной встретится и пообщаться два адвоката, некие Хагай Бернштейн и Сон ЧжунКи, говорят, что будут защищать меня в суде и что их нанял какой-то новый фонд … «Доброта». И бумага от мамы нашей у них есть что она не возражает против этой защиты. Ты что-то про это знаешь?

- Знаю ли я про двух адвокатов которых нанял фонда «Доброта» ты спрашиваешь? – как мне кажется даже с каким-то удовольствием в голосе отвечает СунОк. - Разумеется знаю, эти люди официально наняты чтобы представлять твои интересы и добиваться твоего освобождения во всех судах, начиная с корейского, а если понадобится, то и в международном.

- А откуда они вообще взялись эти замечательные люди? – кстати без всякого сарказма спрашиваю я.

- О, один из Франции, это замечательный господин Бернштейн, а второй это наш местный адвокат, очень кстати известный человек у нас в Корее, между прочим его порекомендовал небезызвестный тебе господин Ли МиРеу. А вообще, чтобы ты знала создана целая группа неравнодушных людей, куда вошли разные люди причём из разных стран, в основном это конечно юристы, но есть и другие нужные и образованные в своем деле граждане. Не без помощи господина МиРеу уже договорились о снятие в центре Сеула офиса для нового фонда «Доброта», офиса на 12 рабочих мест для начала, но возможно еще будет и расширение.

- Так СунОк подожди. – прерываю я воодушевленную сеструху. – Это все конечно же прекрасно. И новосозданной фонд, и целая группа юристов, да и не только их, да еще и офис в центре города, ну и все прочее. Но ответь мне на главное, за чей счет будет этот банкет?

- Какой банкет? Что еще за банкет? Банкет в честь чего? – естественно не поняла она самого Буншу в моем исполнении, того самого который еще выдавал себя за «Ивана Васильевича …», но другого, разумеется. Ну да ладно, я не гордый и продолжу говорить словами этого персонажа …

- Кто это все оплачивать будет спрашиваю? Или это вы развернулись на те суммы, которые к вам пришли не так давно от меня?

(Кроме 21 миллиона вон за ролик «Верить» проданный в день проведения всекорейского конкурса среди школьных танцевальных коллективов каналу «КBS», из которых 20 ушли семье ГГ, были и еще честно заработанные деньги.

Из 500 миллионов вон призовых победителю конкурса, от «щедрот» школьного руководства, или может быть отцов города Аньяна Агдан и ее группе осужденных девушек, помогавших в постановке этого танца был выделено ажно 45 миллионов вон, то есть целых 9 процентов! «Жаба» ГГ конечно же возмутилась подобным «честным дележом», самое цензурное тогда в ее мыслях было – «даже 10 процентов не выделили, корейское жлобье!»

Эти 45 миллионов были распределены следующим образом. Трем девушкам из группы помогавшим в постановке танцев по 5 миллионов вон, БонСу – 10 миллионов вон, ну а соответственно ГГ осталось 20.

Кстати внутреннего возмущения ГГ таким дележом никто из награжденных девушек не подержал, наоборот все они были очень довольны подобным заработком, для них полученное было очень хорошим таким довеском за итак такое любимое их увлечение как танцы. Очень хорошие деньги для осужденных девушек, особенно если учесть, что они были заработаны в тюрьме. Но не для ГГ!

Всю заработанную сумму ГГ попросил передать маме ЮнМи, то есть суммарно за победу в танцевальном конкурсе ее семья получила 40 миллионов вон + 1 отправился на счет ЮнМи в тюрьме.

Впрочем, сильно ГГ возмущаться этим не стал, мудро рассудив про себя – «с паршивой корейской овцы хоть шерсти клок».

Прим. – автора)

- Нет, что ты! – возмущена СунОк. – Те … 40 вон пошли только на наши нужды. Там на лекарства для мамы, оплату счетов и прочее. Огромное тебе спасибо кстати за них! Мама даже немного прослезилась узнав, что ты честно заработала такую большую сумму, находясь при этом в тюрьме.

Так-то у нас с деньгами сейчас сама понимаешь не сказать, что уж очень хорошо. Хотя твои поклонники очень сильно помогают нашей семье. Недавно маме врач порекомендовал какое-то новое хорошее лекарство из Европы, хорошее, но очень дорогое, и которое в Корее еще даже не продается. Так вот я случайно сказала об этом ГаБи, а уже через три дня это новое лекарство привезли прямиком из Германии, где его и производят. Представляешь? И вообще сказали если нам что-то надо, то могут смело обращаться и не стесняться, они обязательно помогут. Но ты же знаешь нашу маму, насколько она щепетильна в таких вопросах, особенно все что касается денег, тем более больших денег.

Небольшая пауза и сестра продолжает.

- Ну, а что касается затрат по оплате услуг адвокатов и прочих, аренде офиса взял это все на себя взял этот новый добрый фонд, с нас они ни взяли ни одной воны, только попросили маму подписать бумагу что она согласна чтобы ее дочери, то есть тебе, были оказаны все необходимые юридические услуги и проведены прочие действия, направленные на твоё скорейшее освобождение, причем все услуги будут предоставлены совершенно бесплатно, это в Договоре все отражено, я сама его читала, никаких подводных камней там нет.

- Ладно СунОк извини, что-то я погорячилась немного, но главное я поняла, эти два адвоката которые приехали сегодня сюда, это достойные во всех отношениях люди которым я могу вполне себе доверять. Я правильно все понимаю?

- Да, совершенно верно, поговори с ними, они всё тебе сами расскажут. У них тоже есть к тебе вопросы, ну а я о них я могу сказать только хорошее.

- Хорошо, спасибо тебе СунОк, просветила, да, а где мама? Все никак не могу застать ее дома в момент своих редких звонков. Сейчас то мне хоть повезло?

- Нет, маму твои поклонники увезли на какое-то иглоукалывание, такой это вот китайский массаж, говорят очень хорошая вещь и полезен для здоровья, здесь где-то с два месяца будет какой-то известный китайский специалист в этом. К нему здесь очередь просто бешенная, но твои поклонники в Китае как-то с ним договорились, и он проведет нашей маме полный курс этого самого массажа. Сказали очень ей это поможет. Да и с оплатой там тоже все решено, причем решили это твои китайские фанаты, вот есть оказывается еще и такие. Поэтому мамы сегодня снова нет дома, увы.

- Ладно, здоровье мамы это самое важное, ты тогда обними ее за меня. Ну и Мульчу тоже, за меня хотя бы погладь.

- Да не страдает твоя кошенция. – ворчит СунОк. – Вон возле меня все ходит кругами, хвост трубой и уши торчком, чувствует похоже, что это ты позвонила. Ей кстати из Японии твои поклонники в подарок привезли какой-то крутой кошачий корм, несколько больших коробок, теперь она только его и трескает, от простой еды нос воротит, тоже мне аристократия хвостатая.

- Ладно Сунок я поняла, Мульче привет и обнимашки, маме здоровья, скажи, что я люблю ее и скучаю по ней. А всем этим замечательным людям что помогают вам передай мои слова искренней и огромной благодарности, что я очень признательна им за все. Обязательно сочиню и посвящу им всем какую-нибудь прекрасную песню!

- Обязательно передам. – отвечает сестра. – Но ты можешь поблагодарить господина Хагая, в смысле через него поблагодарить всех этих людей, он обязательно передаст им твои слова, думаю им будет приятно.

- Так и сделаю СунОк. Все мне пора заканчивать, в общем целую тебя, обнимаю и люблю.

- Я тоже тебя люблю Юна. – голос у сестры даже немного дрогнул. – Береги там себя, мы все очень по тебе скучаем.

- Все СунОк ты тоже береги себя и маму. Пока, надеюсь скоро увидимся.

- Да пока Юна, я тоже надеюсь на это.

Наконец мой, точнее НаБом телефон отключен, разговор завершился. Я смотрю на рубку в своих руках и копирую практически дословно «гиганта мысли и отца русской демократии» из одного неизвестного здесь произведения.

- Да уж! Дела…

- Все хорошо ЮнМи? – немного встревоженно спросила у меня начальник тюрьмы. – Ты прямо раскраснелась, у тебя все нормально?

Ну разумеется я не стал отвечать ей фразой того же героя, о том, что «спор здесь не уместен», это точно не в тему бы прозвучало, вместо этого я только улыбнулся и произнес.

- Все прекрасно госпожа НаБом, все просто замечательно!

- Это хорошо успокоилась НаБом.

- Тогда я пойду госпожа НаБом? Буду готовится к этой встрече с моими адвокатами? Где мне лучше всего подождать?

- Да конечно иди … хотя постой, хочу тебе ещё кое-что сказать.

Вижу, что госпожа главная по Анян несколько заколебалась, интересно что это она вдруг замялась, не слишком приятно ей это говорить? Хотя … все последние неприятности у меня, да и похоже у НаБом могут быть связаны только с недавним и не совсем официальным визитом … Дормамму с массивными золотыми серьгами в ушах, не оттуда ли ветер дует?

- Кажется я понимаю о чём вы хотите со мной поговорить. – говорю я пока так и не заговорившей женщине. – Вы, наверное, имеете ввиду недавний визит в тюрьму этой госпожи Дор … СунСиль как я понимаю?

На молчаливый кивок от начальства продолжаю.

- Скорей всего она попросила оказать на меня … скажем так определённое давление, таким образом подтолкнуть меня к принятию нужного кое для кого решения. А для вас предложенные ей методы оказались скажем так не совсем приемлемыми.

- Все правильно ты говоришь. - как-то даже облегченно наконец заговорила НаБом. – Не в моих правилах выполнять приказы и просьбы непонятных мне людей, даже если эти люди подруги ну очень высокопоставленных лиц.

- А вы уверенны госпожа НаБом что сделали правильный выбор отказав … этой? – с тревогой спрашиваю я. - Я немного навела справки и знаю, что, хотя эта мадам и не занимает каких-то высоких государственных должностей в стране, ну если не считать этого своего фонда «Мир», который вообще-то частная лавочка. Но вот благодаря дружбе сами знаете с кем она тем не менее является довольно влиятельной особой в корейской политике, такая может испортить жизнь и карьеру кому хочешь. Даже извините конечно же, но и повыше вас рангом чиновники ей не соперники.

- Да, это вполне возможно и будет, возможно это моя «фатум» как говорили в древности. – как-то даже по-философски отвечает мне НаБом. – Но если бы я поступила так как просила меня эта … особа, то я просто потеряла бы веру в себя, веру во все чем я здесь занимаюсь уже много лет. Это, наверное, самое страшное что может случиться в жизни, не хочу я в своем возрасте портить свою карму и поступать по несправедливости.

(Фатум - от лат. «fatum» - олицетворение судьбы; рок, доля, неотвратимая судьба; нечто неизбежное. Прим. – автора).

- Да вы прямо философ госпожа НаБом. – грустно говорю я.

- С тобой станешь здесь философом, хоть мемуары на пенсии пиши, Агдан и Анян, вон даже рабочее название есть данного произведения. – ворчит НаБом, но как-то по-доброму что-ли.

И неожиданно спрашивает у меня.

- ЮнМи, а что вообще хотела от тебя эта СунСиль, зачем она сюда приехала самолично так сказать?

Что-же вполне понятное любопытство руководства, похоже эта мадама даже не сочла нужным посвящать в курс кого-либо кроме меня зачем она сюда вообще примчалась, даже директора тюрьмы. Самомнение у дамочки прямо … как у Дормамму! Но ладно, с НаБом думаю можно поделится целью этого нежданного визита.

- Ничего такого госпожа НаБом. – Хотела, чтобы я написала прошение о моем помиловании на имя нашего президента, которое, с ее слов, обязательно будет подписано главой нашего государства.

Да уж! Похоже мое выражение в отношении этой СунСиль, когда та получила мое гордое «Нет», ну то самое про «рыбу, выброшенную на берег» вполне пригодно сейчас и для начальницы Анянской тюрьмы! Что даже немного польстило моему самомнению, надо же в такой короткий период и в одном месте превратить в «рыб» двух таких важных, но при этом разных людей. Наконец «рыба с берега смогла вернуться в море», и НаБом несколько удивленно произнесла.

- Знаешь ЮнМи ты не перестаешь меня удивлять! Все с стремятся как можно скорее любым способом покинуть наше заведения, что, впрочем, вполне понятно, все, но не ты!

После небольшого обдумывания добавляет.

- Не жалеешь, что отказала столь могущественной персоне? Сейчас уже могла бы паковать вещички и собираться уже на выход из Анян, а теперь сколько еще ждать тебе твоего освобождения? Никто кроме ГуаньИнь и не скажет.

- Нет, не жалею о своем решении госпожа НаБом. Неужели вы думаете, что эта дама по своему желанию примчалась сюда, скорей всего она была здесь по поручению сами знаете кого, и неужели только для того чтобы добиться улучшения моей судьбы? Раньше это ее как-то не беспокоило. А вот сейчас вдруг резко захотелось меня освободить? Нет это же неспроста, такие люди ничего просто так не делают, значит кому-то там нужно чтобы я написала это помилование. И эти люди совсем не мои друзья- поклонники, скорей всего очень даже наоборот. А раз так, то почему я должна поступать как хотят эти … люди? Я как раз поступаю в пику им, к тому же я догадываюсь, с чем связано это их «щедрое» предложение, от которого я отказался.

Небольшая пауза и я продолжаю.

- Вы сами знаете госпожа НаБом сколько сейчас во всем мире людей заинтересовались моей судьбой. Миллионы! И это совсем не громкие слова. Сколько сделали и сейчас делают мои поклонники чтобы приговор в отношении меня был отменен как несправедливый и жестокий.

Возможно если бы это предложение написать помилование последовало, когда я только появилась здесь, то я может так и поступила. Но не сейчас, поезд как говорится уже ушел и время нижайших просьб и покаяний ушло вместе с ним.

Поступи я как просят эти люди, напиши это помилование сейчас, я этим предам миллионы своих поклонников и просто сочувствующих мне людей во всем мире. А этого делать я ни в коей мере не хочу и не собираюсь. Поэтому только отмена несправедливого приговора в отношении меня и привлечение к ответственности, лиц, которые за ним стояли. Причем я даже не буду настаивать на уголовной ответственности, крупные штрафы и невозможность занимать государственные должности даже на определенный период меня вполне устроят. Не потому что я такая всепрощающая. Просто я отдаю себе отчет что реальных организаторов этого процесса и осуждения мне не достать, пока не достать. Так что пусть пока отвечаю эти «козлы и козы отпущения», а потом глядишь и до кого-то покрупнее чем эти козлики дойдет дело.

- Да ЮнМи, я смотрю ты настроена очень решительно. – после паузы произносит женщина. – Но мне твоя позиция понятна, и я принимаю ее, не скажу, что поддерживаю и всецело одобряю, но понимаю и принимаю это да.

- Спасибо вам госпожа НаБом. – кланяюсь я.

- За что? – не поняла меня та.

- Так … за понимание и спасибо.

- Ладно ЮнМи ... пожалуйста. Тогда можешь идти в класс для занятий танцами и ожидать там пока все для вашей встречи организуют, единственное попрошу тебя, чтобы при вашем разговоре присутствовала ДаХе, я ее проинструктирую … должным образом.

- Хорошо, я не возражаю пусть присутствует, и спасибо еще раз вам за все! – поклон думаю тоже не будет лишним.

После поклона от меня небольшая пауза от меня, и наконец улыбнувшись я говорю.

- Знаете госпожа НаБом, у меня к Вам будет небольшая просьба.

- Да конечно ЮнМи, слушаю тебя внимательно.

- Когда … ну на пенсии, а может и раньше, Вы напишите свою книгу о вашей интересной и не скучной работе на посту начальницы тюрьмы Анян то пришлите ее обязательно мне. Я тоже почитаю, может что-то предложу добавить туда, но обязательно оставлю на обороте обложки благодарственную надпись лично вам за вашу непростую работу вообще и конечно же ваш труд в сегодняшние такие насыщенные и интересные дни. Думаю, что она увеличит продажи вашей книги в разы, я даже свою долю при этом у Вас не потребую. Пусть если такова и будет от Вас пойдет на благо тюрьмы Анян!

- Да ладно, иди уже … фантазёрка. – рассмеялась НаБом. – Я пришлю за тобой ДаХе, когда все организуем с этими двумя твоими адвокатами.

- Благодарю Вас, но все-таки возьму на себя смелость и напомню, что самый актуальный лозунг сегодня в тюрьме Анян и ее окрестностях это – «Верить!» Так что поверьте, и вы в свои силы госпожа НаБом, поверьте и у вас все получится!

На этой оптимистической ноте я наконец оставляю задумчивое руководство в кабинете и направляюсь ожидать приглашение на нужное мне свидание, точнее на встречу, в наш танцевальный зал. Надо будет пока еще есть время, набросать список вопросов и пожеланий для этих двух служителей Фемиды из нового фонда «Доброта».

Корея. Тюрьма Анян. Где-то через час, специальная комната для встреч с адвокатами.

В общем хорошо, что с госпожой НаБом мы договорились. Свиданию быть! Точнее не свиданию, а деловой встрече с двумя прибывшими адвокатами. Причем она проходит в специальном кабинете для адвокатов, есть оказывается в Анян и такое помещение, не то что наша встреча и общение с СунОк через стекло и по телефону.

Единственное госпожа НаБом настояла на присутствии на этой встрече своей заместительницы, человеку которому как я понимаю она всецело доверяет, в общем кроме нас троих, в уголке на стуле, скромно разместилась, молчаливая как обычно, ДаХе. Впрочем, против этого я не возражал, обсуждать государственный переворот в Корее я не собираюсь … пока … шутка!

Когда я пришел, точнее меня привела ДаХе, эти два дядечки уже сидели в ожидании меня. Подскочили со стульев, но первым мне протянул руку благообразный седоватый джентльмен, как понимаю я французского подданства, а вот судя по его внешности предки у него из земли обетованной. Обратился он ко мне что примечательно на английском.

- Здравствуй ЮнМи, меня зовут Хагай Бернштейн, а это Сон ЧжунКи (кивок от благообразного и хорошо одетого корейца средних лет), мы представляем новый фонд, который взялся за твое дело и сделает все возможное чтобы ты как можно скорей оказалась на свободе. Причем, когда я говорю на свободе то я имею ввиду то что обвинение в дезертирстве будет с тебя снято как необоснованное и неправильное.

- Замечательно господин Хагай! – перехожу я на французский, все-таки чувствую, что английский для человека не родной, почему бы ему не сделать приятно, ну и заодно попрактиковаться во французском, давненько я не общался с кем-то говорящим по-французски. – Я сама хотела это сказать, но вы меня опередили.

- О! Вы прекрасно говорите на французском. – восхитился старый адвокат. – Как-будто родились и всю жизнь прожили во Франции!

- Да, я в курсе. Просто есть у меня талант к изучению иностранных языков!

- Ну, не скромничайте госпожа ЮнМи. – улыбается адвокат. – Кроме знания многих иностранных языков вы блистаете и многими другими талантами. Вы и композитор, и исполнитель своих очень популярных в мире песен, автор известных классических композиций, автор некоторого количества литературных произведений. Лауреат премий Хьюго и Грэмми. Победитель танцевального конкурса среди школ Кореи, как хореограф и автор музыки и песни к этому самому конкурсу. Я посмотрел со своим помощником и это выступление и ваш ролик «Верить». Что сказать? Только обыденное – я впечатлен вашими талантами, вашей гениальностью!

- Ну прямо так и гениальностью? – усомнился я. – Просто мне возможно повезло что в какой-то момент моя жизнь кардинально изменилась, вам, наверное, рассказали предысторию моих талантов?

Увидев кивок от Хагая, я продолжаю.

- Поэтому это возможно дар мне от кого-то свыше, который раскрылся таким вот даже для меня в какой-то степени неожиданным образом. Поэтому не хочется, чтобы окружающие считали меня каким-то гением, посланницей богини, реинкарнацией королевы или пришельцем из космоса. Я хочу быть простым человеком, который просто занимается своим любимым делом.

- О, вы ко всему еще и очень скромная девушка. – расплылся в улыбке адвокат. – Скромная и невероятно талантливая!

- Господин Хагай, вы же сюда пришли не комплименты расточать мне и моим талантам? Давайте уже, наверное, перейдем к делу.

Краем глаза наблюдаю напряженное лицо ДаХе, что это она? А понятно! Весь наш разговор происходит на французском в котором ДаХе совсем не Копенгаген, да и второй, корейский адвокат в этой части похоже тоже не из этой датской столицы. ДаХе, наверное, решила, что я уже все секретное рассказала французу - с какой стороны тюрьмы лучше всего копать подкоп и каков распорядок дня у охраны на постах ... шутка.

Ладно отдадим должное ей, ни разу не перервала нашу иностранную речь, то ли уверенна, что ничего мы плохого не говорим, то ли это ее внутреннее уважение к «вегугинам», что есть у всех в Корее, особенно к такому представительному европейцу как этот французский адвокат, или это сработал инструктаж от НаБом?

Но ладно, не будем напрягать представителя тюремной администрации, перехожу на английский, нет не для ДаХе, думаю, ей что английский что французский также как для меня примерно суахили, но не зря же речь француз начал на английском, скорей всего этот язык понимает мой корейский адвокат, как-то между собой эти двое же общаются, не все время же через переводчика?

- Господин Хагай давайте не будем напрягать лишний раз без веской на то необходимости присутствующего здесь представителя тюремной администрации, поэтому как я понимаю в курс дела меня введет ваш коллега господин Сон ЧжунКи?

- Совершенно верно госпожа Пак ЮнМи. – обратился ко мне на английском корейский адвокат, и после еле заметного кивка от француза он переходит к облегчению присутствующей здесь ДаХе на ее родной язык.

- Очень рад нашему знакомству госпожа ЮнМи, рад что вы запомнили мое имя, я действительно буду защищать ваши интересы в корейском, а возможно, что и не только в корейском суде …

Не буду описывать этот длительный разговор, который получился надо сказать очень продуктивным и интересным, подведу кратко его итоги, ну или как получится.

Я подписал Договор о юридической и адвокатской помощи, причем не конкретно с господином Бернштейном или ЧжунКи, нет Договор с новообразованным фондом «Доброта», что забавно в его название косвенно оказывается поучаствовал ваш покорный слуга. Точнее … поросенок Фунтик, кто-то увидел, а точнее услышал этот мой музыкальный привет бывшему владельцу моей испанской прелести, и неожиданно слово доброта из песни стало вдруг фондом «Доброта» в котором уже оказывается есть и другие юристы кроме этих двух моих посетителей. Да и не только юристы.

Короче, теперь кроме этих двух ко мне могут приезжать и другие адвокаты, и не только они, все кто имеет отношение к этому фонду, при наличии разумеется нужных бумаг и предварительной договорённости с тюремным начальством.

Господин ЧжунКи сказал, что договорится с НаБом насчет моей постоянной телефонной связи, нет никакого телефона в моем личном пользовании не будет, это между прочим довольно грубое нарушение правил внутреннего распорядка тюрьмы, все проще. Привезут хороший кнопочный телефон с емким аккумулятором и хорошей антенной, разумеется с деньгами на счету. Отдадут его НаБом для хранения в ее сейфе для меня, на всякий так сказать непредвиденный случай.

В телефоне будут и номера двух присутствующих здесь адвокатов, плюс номер некоего Ли ДжуМёна, помощника господина Хагая, который прибыл с ним из Франции и тоже адвокат, между прочим.

Так что если все у господина ЧжунКи получится, то связь будем держать более так сказать мобильную. Могу по каким-то юридическим вопросам звонить напрямую этим двум господам напротив меня в любое время дня и ночи, если же мне что-то понадобится в рамках продуктов питания, одежды, музыкальных каких-то приблуд и всего прочего то здесь я могу обращаться этому самому французскому помощнику Хагая, также в любое время дня и ночи, точнее читай между строк, когда смогу добраться до оставленного телефона. Помощник будет предупреждён и должным образом проинструктирован и окажет мне все возможное содействие в случае моего обращения.

Хмм… этот дядечка адвокат корейской наружности нравится мне все больше и больше. Инициативный товарищ, в хорошем смысле этого слова, сразу видно опытного и пробивного служителя закона. Да уж, это вам не студенты, ну или кто там был на моем процессе во время этого позорного судилища?

Также, а здесь уже ДаХе навострила уши, господин адвокат заверил меня что в фильме имени меня, тюрьма Анян никаким образом не пострадает, наоборот, видя насколько хорошо руководство тюрьмы относится ко мне, то в фильм еще не поздно вставить сюжет где хорошо отзовутся о людях работающих в этом печальном месте, особенно отметят в лучшую сторону госпожу НаБом.

Заманчиво предложение, но решили его обсудить с главной в Анян отдельно. Может эта публичная благодарность ей как кость в горле встанет? Действительно, а с чего это вдруг? Всех во власти в этом кино усиленно ругают, одну НаБом похвалили, это же ж неспроста? Надо разобраться как следует и наказать кого попало, ну в данном случае думаю попадет именно НаБом. Как говорится не делай добра и не получишь зла. Думаю, что она откажется от этой сомнительной с ее точки зрения чести, ее рекламе в фильме моего имени! Но пусть сама решает, все-таки взрослая и опытная женщина. К тому же око Саурона ну или в данном случае Дормамму думаю тоже не дремлет!

Также немного поговорил напоследок, и поговорил на английском с обоими адвокатами, про эту СунСиль-Дормамму, про ее визит и настоятельную просьбу написать мне помилование, которое обязательно будет удовлетворено нашим «добрейшим» президентом. Про ее давление на местное руководство.

ЧжунКи даже похоже немного напрягся, он-то в отличии от господина Хагая похоже прекрасно знает кто такая эта СунСиль и с чем её едят. Точнее эта мадама сама кого угодно съест и не поперхнется при этом. Хотя надеюсь, что мной она все-таки подавится, буду я ей как та самая кость в горле, ну или как доктор Стрэндж в сюжете с Дормамму. Попросил, чтобы этой хитро … сделанной кумихо с Дормамму в одном флаконе плотно занялись мои поклонники. А что такого? Доктор Стрэндж между прочим тоже не один сражался с этим злодеем, была у него своя группа поддержки, ну а я чем хуже доктора? То-то же…

Так что берегись СунСиль, ты еще мне за всех угнетенных тобой и твоим фондом айдолов и прочих артистов ответишь, ответишь по всей строгости, причем не шоу-бизнеса.

Помню что-то там она шипела про кучу заявлений от «возмущенных сограждан» которые не хотят моего освобождения. В общем раз ты хочешь войну без правил, то будь к ней готова и пощады тебе не будет. Ладно, что-то неприлично много времени я уделяю этой подружайке нашего президента.

Также я напомнил адвокатам о «добрейшей» владелице агентства и об некой таинственной и непонятной для меня организации из четырех букв, что «КЕМА» зовется. Не помню правда, как она расшифровывается, ну разве только как «Кто Еб… Ест Мозги Агдан?» Но моими «мозгами» данные товарищи надеюсь подавятся, если не навсегда, то очень надолго. По поводу этой «КЕМА» уважаемый французский адвокат меня заверил что ни одно «доброе» деяние этих господ не останется безнаказанным.

Также он по секрету мне сообщил практически спойлер из скорого фильма моего имени. Оказывается, в этом кино очень значительное время отведено и агентству одной вредной аджумы, как кстати упомянут там и этих «кемистов», и не сказать, что с положительной стороны, но агентству все-таки времени уделят намного больше. В общем скоро я сама увижу в кино очень интересные сюжеты, посвящённые одному недоагентству.

И столько всего будет там интересного со слов господина Хагая что он не удивится если нынешняя владелица после этого рванет куда-нибудь в сторону канадс … северокорейской границы. Что было бы совсем неплохо, а если она при этом прихватит еще и свою протеже, то это неплохо трансформируется в совсем хорошо!

Хотя, зная «одаренность» данной особи женского пола, терзают меня смутные сомнения что вообще поймет эта владелица в чем ее «похвалили» в этом кино. Такие считают, что мир крутится вокруг них, вот бы ее с ее протеже на необитаемый остров. Ладно не такой уж я злопамятный. Можно протеже отправить обратно туда откуда она и вылезла, то есть в Америку, а на остров в пару «вредной аджуме» мы переместим самого Дормамму! Чтобы не скучно им там было на пару! Эх мечты, мечты …

Так что еще с большим интересом я буду ждать выходных и выхода фильма моего имени.

Также конечно же не забыл я поблагодарить еще раз обоих адвокатов, и чтобы они обязательно передали мою личную и искреннюю благодарность всем, кто принимал участие в съемках этого кино и конечно отдельно тех, кто помогает моей семье. Господин Хагай торжественно пообещал передать мою благодарность всем этим прекрасным людям.

После этого мы стали потихоньку закругляться, и после того как увели, точнее вежливо сопроводили дуэт служителей Фемиды пришла и моя очередь.

Иду обратно с хорошим настроением, надо же я же что-то еще и напеваю при этом. О, оказывается это очень известная песня из России моего старого мира, хотя с другой стороны ну а что я ещё мог напевать в такой ситуации и после такой интересной беседы?

…

Я сам себе и небо и луна,

Голая, довольная луна,

Долгая дорога, да и то не моя.

За мною зажигали города,

Глупые чужие города,

Там меня любили, только это не я.

О-о-о, зона...

Ожидает напряженно, родниковая.

Я сам себе и небо и луна,

Голая, довольная луна,

Долгая дорога, незнакомая.

Меня держала за ноги земля,

Голая, тяжелая земля,

Медленно любила, пережевывая.

И пылью улетала в облака,

Крыльями метала облака

Долгая дорога, незнакомая.

О-о-о, зона ...

Ожидает напряженно, беспросветная.

Я сам себе и небо и луна,

Я летаю где-то, только это не я..

Оригинал этой песни группы «Аукцион» …

https://www.youtube.com/watch?v=Qa4cUuktSZw

А это ее неплохой кавер в исполнении группы девушек, кстати аплодисменты зрителей при этом исполнении могли быть и погромче … ИМХО!

https://www.youtube.com/watch?v=hPEfABwOZ0g

Надо же, ну прямо про меня эта старая песня из моего мира, которую исполняет, если я конечно не ошибаюсь, группа «Аукцион» как бы еще не с советских времен! Да и название у нее тоже для меня тоже довольно примечательное – «Дорога».

(ГГ немного ошибается, данная песня увидела свет в 1993 году. Прим. –автора).

Эту песню очень хорошо кстати исполнял гитарист в нашей любительский группе в той Москве, исполнял прямо как в оригинале. Ладно, так как ни «Аукциона», ни нашего гитариста в этом мире нет, то теперь я буду за них.

Ну хорошая же песня? И главное, как будто специально про меня и написано.

«Я сам себе и небо, и луна» … в преддверии выхода фильм моего имени думаю, что Луна здесь будет ну очень актуальна. А «небо» … вспомнился мне еще вдруг клип Билана «Believe» на русском, там как раз была такая строчка – «Так пусть тебе поможет Небо, остановит время …» Так что с небом тоже здесь все в порядке.

Идем дальше …

«За мной зажигали города, глупые чужие города» … все так и есть. Сеул для меня так и не стал родным, как и живущие в нем люди, ну за редким исключением конечно же. Еще чувствую, что выход фильма моего имени еще так «зажжет» Сеул, впрочем, как и всю Корею, что мне даже немного страшновато становится.

«Там меня любили, только это не я» … сто процентное попадание можно сказать, это действительно не я! Хотя не уверен, что ЮнМи прямо сильно кто-то здесь любил, ну за исключением родных, разумеется.

Про «зону» я вообще промолчу, здесь и так всё ясно, как и то что она «беспросветная», это понятно всем. Ну, а вот то что она еще и «родниковая» это внушает мне определённую надежду. Буду считать, что «родниковая» в данной ситуации это такой вот глоток свежей родниковой воды во всей этой вот «беспросветности». Глоток моего какого-никакого, но все-таки творчества в этой самой «зоне».

Ну, а то что «меня держала за ноги земля» которая при этом еще «медленно любила, пережевывая» … здесь тоже для меня все ясно и понятно. Ну вот все никак не хочет принимать меня эта корейская земля. Несмотря на все мои заслуги перед ней ну очень «медленно» она меня любит! Чувствуют похоже мою инаковость. Но вот то что она пережевывает меня медленно, внушает мне и определённые надежды в то что есть у меня все шансы пока она это делает по-быстрому свалить с этой «благодатной» земли, ну или как вариант поставить между нами щит из общественного мирового возмущения.

Мда … надо же как интересно вдруг заиграла для меня эта старая песня популярная на моей Родине еще 30 лет назад!

Ну и по отношению к моей сегодняшней ситуации я могу только пропеть, ну или продекламировать еще пару строк из этой замечательной песни, надеюсь про мое скорое здесь будущее …

И пылью улетала в облака,

Крыльями метала облака

Долгая дорога, незнакомая...