Разорванные узы

Глава 15

Я проспала остаток выходных, просыпаясь каждые пару часов, чтобы выпить немного воды и доковылять до ванной, но мое тело в основном отключается, чтобы обработать исцеление, которое Феликс оказал на меня. Это раздражает, но в моем мозгу не остается ничего, кроме необходимости выжить, так что, по крайней мере, мне не нужно думать о маленьком визите Грифона.

В тот момент, когда Гейб появляется у моей двери в понедельник, я чувствую разницу в воздухе между нами.

Я все еще готова ненавидеть его и ругаться, как будто всему миру пришел конец, и это его чертова вина, но он выглядит таким чертовски несчастным и похожим на грустного щенка, даже я не такая уж сука, чтобы пинать грустных щенков.

Пока мы идем через кампус в столовую, он остается рядом со мной, его глаза остры, когда он осматривает все, что нас окружает, как будто он действительно охраняет меня от чего-то. Мои чувства приходят в состояние повышенной готовности вместе с ним, и когда моя связь тянется к его, касаясь его для успокоения, он вздрагивает и смотрит на меня сверху вниз. Я понимаю, я держала его на таком коротком поводке, что он никогда раньше этого не чувствовал, и я молча проклинаю себя за то, что позволилм этому ускользнуть.

Его голос — грубый хриплый, он отвечает на вопрос, который я еще не нашла в себе сил задать:

— Прошлой ночью в одном из закрытых сообществ, примерно в двадцати минутах езды отсюда, были похищены еще три человека. Мой двоюродный брат был одним из них.

Бля.

Мой желудок так сильно сжимается, что, если бы у меня в нем что-нибудь было, меня бы, наверное, сейчас вырвало на его ботинки.

Они приближаются ко мне.

Я тщательно следила за тем, чтобы мой дар не ускользнул, даже небольшой всплеск силы, поэтому я не знаю, совпадение ли это, что они постепенно приближаются к моему местоположению, или этот человек нашел способ выследить меня, не используя мой дар в качестве маяка.

Я слишком занята мыслями об этом, что не замечаю, как Гейб привел нас в столовую и положил мне яичницу, прежде чем я вышла из паники, чтобы забрать у него тарелку. С моей стороны невежливо не выразить ему соболезнования, но если я прямо сейчас открою рот, одному Богу известно, что на самом деле выйдет.

Вероятно, я схожу с ума и умоляю его отпустить меня, позволить мне убежать к чертовой матери, пока мы все не умерли и не сгнили благодаря Сопротивлению и их бесконечной миссии по полному доминированию.

Мы сидим и едим в тишине, тарелка Гейба почти полностью пуста, прежде чем он нарушает тишину.

— Когда ты впервые исчезла… мы все думали, что тебя похитили. В этом районе было много скоплений, и, ну, я был слишком мал, чтобы знать подробности, но мои родители оба были в Совете, так что я услышал достаточно, чтобы испугаться за тебя. Каждый раз, когда мы слышали о появлении трупов, я думал, что это ты. Каждый раз, когда появлялись новости о том, что нашли детей с промытыми мозгами, черт возьми, я надеялся, что это была ты, чтобы мы могли вернуть тебя домой и спасти, и все это время ты просто болталась в каком-то городе, живя той жизнью, которую хотела.

Это грустная маленькая история, но есть несколько очень важных вещей, которые он понял неправильно. Большинство из них я не могу исправить, не вызвав чертову бурю дерьма, но есть одна вещь, которую я могу исправить.

— Ты знаешь, что я была в больнице из-за автомобильной аварии, верно? Вся моя семья погибла в ней. Мне было четырнадцать, и я была совершенно одна в этом мире. Я была в ужасе. Это не значит, что я просто сбежала на закат, чтобы жить счастливой и веселой жизнью в одиночестве. Может быть, тебе стоит хоть раз попытаться заглянуть за пределы своей собственной истории, и, возможно, между нами обоими все наладится.

Он сглатывает и оглядывает обеденный зал, но в это раннее утро это все еще город-призрак. Я думаю, именно поэтому нам обоим это так нравится: никому из нас не нужно беспокоиться о том, кто смотрит, как мы едим.

— Норт рассказал всей моей семье, что тебя заметили во Флориде, работающей в магазине грампластинок, и без каких-либо отметин или связей с Сопротивлением. Он ясно дал понять, что все признаки указывают на то, что ты просто убегаешь. Как именно я должен просто смотреть на это сквозь пальцы?

Я пожимаю плечами.

— Как бы ты поступил, если бы вся твоя семья погибла в результате одного несчастного случая? Если бы их оторвали вот так?

Он смотрит на меня сверху вниз, а затем отодвигает от себя тарелку.

— Мне не нужно это представлять. Моего отца похитили два года назад, а неделю спустя мы нашли его изуродованное тело. Моя мама ушла из совета на следующий день, но она до сих пор так и не вернулась домой. Если ты просишь меня смотреть за пределы моей истории, то, возможно, тебе тоже стоит посмотреть за пределы своей.

На самом деле мне нечего сказать в ответ, и я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы закончить свой завтрак, яйца на вкус хуже, чем обычно, теперь, когда комната полна нашего горя.

Было гораздо легче ненавидеть его, когда я думала, что он просто взбешенный, ревнивый засранец Связанный без собственной истории.

Когда я заканчиваю со своей тарелкой и беру сумку, чтобы отправиться на наш первый урок, Гейб следует за мной, легкая улыбка возвращается на его лицо, когда он приветствует парней вокруг нас со своей обычной беззаботной энергией. Я на секунду останавливаю себя от размышлений о том, как сильно я ненавижу это место, и вместо этого просто наблюдаю за всем вокруг нас обоих. Все футбольные парни любят его, девушки, с которыми они встречаются, смотрят на него сердечными глазами, и даже профессора тепло приветствуют его.

Никто из них больше не смотрит на меня дважды.

Сейдж встречает нас обоих у дверей класса экономики, ее глаза бегают между нами, но она ничего не комментирует. Когда Гейб садится рядом со мной вместо своего обычного места через три стула, она поднимает на меня брови, но не говорит ни слова.

Есть причина, по которой она моя лучшая подруга.

Я жду, пока начнется урок и все будут сосредоточены на том, чтобы делать заметки, прежде чем наклониться к нему и прошептать:

— Я не хочу сближаться, но я перестану хватать тебя за горло, если ты сделаешь то же самое.

Это единственная оливковая ветвь, которую я могу дать ему прямо сейчас, и, возможно, было бы плохой идеей заходить так далеко.

Он тяжело вздыхает и не отвечает мне, пока урок не заканчивается, нависая надо мной и Сейдж, пока мы убираем наши тетради и книги.

— Это называется быть друзьями, Оли, и я попробую, если ты тоже захочешь. Мы можем разобраться с этим дерьмом о связи позже.

Я усмехаюсь над ним и перекидываю сумку через плечо.

— Если это уловка какого-то «хорошего парня», притворяющегося моим другом, просто чтобы трахнуть меня и получить свою связь, тогда я ударю тебя прямо сейчас и уйду, не раздумывая.

Сейдж разражается смехом, прикрывая рот рукой, что совершенно не помогает заглушить взрывы смеха, сотрясающие ее тело. Гейб бросает на нее взгляд, но в нем больше раздражения.

— В этот момент, Фэллоуз, тебе пришлось бы умолять меня трахнуть тебя. Друзья с нулевой выгодой, за исключением того, что я буду следить за каждым твоим шагом, а ты будешь искать шанс сбежать от всех нас.

Я пожимаю плечами и стукаюсь плечом с Сейдж, когда мы выходим вместе.

— Звучит заманчиво, но первое правило Клуба Отвергнутых состоит в том, что мы ненавидим Джованну и хотим ее убить. Если ты не можешь справиться с этим, значит, ты уже выбыл.

Он качает головой, глядя на меня, когда Сейдж начинает протестовать, постоянно унижая себя из-за этого кошмара девушки. — Мы не хотим ее смерти, мы просто хотим, чтобы она ненавидела меня немного меньше.

Я фыркаю на нее.

— К черту это, я хочу, чтобы она сдохла. Я прикончу её. Гейб может убрать Райли, а ты можешь трахнуть Феликса вместо него, у него есть мой голос.

Мы сворачиваем за угол и видим Феликса, стоящего там и ухмыляющегося, как чертов дьявол, и Сейдж мгновенно становится свекольно-красной.

— Я знал, что исцеление тебя, сработает в мою пользу. Спасибо, Фэллоуз, — кричит он, когда мы проходим мимо него, подмигивая Сейдж, которая старается не выглядеть так, как будто хочет, чтобы земля поглотила ее целиком.

Гейб разражается смехом вместе со мной, и это чертовски жутко — стоять рядом с ним и не планировать его смерть. Я знаю, что это ненадолго, но даже на мгновение это странное положение.

Сейдж упирается локтем мне в ребра и бормочет:

— Это не подлежит голосованию. Нам следует поторопиться, мы вот-вот опоздаем на урок истории, и Нокс начнет совершенно новую клеветническую кампанию против тебя, Оли.

Уфф.

Убейте меня.

* * *

Я узнаю кое-что очень важное в тот момент, когда Гейб садится рядом со мной на уроке истории, и это именно то, насколько он влиятелен в этом универе. В тот момент, когда люди видят, как мы тихо разговариваем друг с другом, происходит мгновенный сдвиг, как будто все они меняют то, как они говорят обо мне теперь, когда он 'простил' меня.

Им не нужно знать подробности, чтобы изменить свою позицию, и Зои внезапно оказывается одна.

Сейдж замечает это первой и указывает на это, бормоча мне:

— Так сучке и надо.

Я полностью согласна, и когда я вопросительно толкаю Гейба локтем, он говорит об этом гораздо менее деликатно.

— Она нарушила правила, установленные Вивиан. Ты заслужила победу, а он уже выгнал ее из класса. Ее родители в ярости, но Грифон пошел поговорить с ними. Ты не можешь присоединиться к Тактической группе, если у тебя нет преданности к своей команде.

Ну, черт возьми.

Для меня даже не имеет значения, что на самом деле дело не во мне, а в ее честности, все равно это похоже на победу. Может быть, быть допрошенной было не так уж плохо, если это результат.

Мое хорошее самочувствие длится еще десять секунд, прежде чем входит Нокс и высасывает все хорошие вайбы к чертовой матери. Сегодня он тоже хорошо выглядит, сексуальнее, чем Аид, когда он входит в класс, как какой-то Бог Подземного мира, здесь, чтобы мучить мою чертову душу.

Мне нужно убраться из этого города, пока мои гормоны не привели меня прямиком в ад за ним.

Взгляд Нокса скользит туда, где Гейб теперь сидит со мной, но он никак не реагирует, никаких признаков того, удивлен он или разозлен, увидев нас обоих, сидящих здесь вместе. Он просто подключает свой ноутбук, встает перед классом и ждет, пока в комнате воцарится тишина, его внешний вид — это все, что нужно, чтобы командовать аудиторией.

— Кто-нибудь, расскажите мне о Системе уровней.

Я скорее умру, чем подниму руку на любом из занятий Нокса, но есть целый ряд девушек, которые отчаянно хотят показать ему себя, как будто ответ на этот вопрос заставит его спустить штаны и скормить им свой член.

Моя связь извивается внутри меня при этой мысли, но я мучаю себя вопросом «если» еще секунду, как будто, может быть, я смогу убедить его, что он — полная гребаная пустая трата пространства, насколько это касается меня.

Он выбирает Эми, чье имя я знаю, потому что Сейдж ее ненавидит, и даже от звука ее голоса у меня волосы встают дыбом.

— Когда три Совета Одаренных сообществ собрались вместе, чтобы создать централизованную сеть связей, они создали систему классификации Одаренных и их способностей. Самые сильные Одаренные обладают тремя уровнями силы: первичным, вторичным и случайным. У большинства Одаренных есть первичные дары, у некоторых есть и вторичные, и очень немногие имеют случайные.

Нокс кивает ей и отворачивается, не говоря больше ни слова, его постоянная стратегия «относиться к ним подло», которую вся комната вынуждена выслушивать. Ладно, я уверена, что я единственный, кто одержимо смотрит это и ненавидит каждую секунду, но это то, что есть.

— Верно. Таким образом, анализы крови и секвенирование ДНК могут рассказать нам не только о том, кто ваши Связанные, но и о том, в чем заключается ваш дар. Затем проводится тестирование в рамках специально разработанных параметров, чтобы определить, на каком уровне находится ваш дар. Почему это делается?

Поднимается еще больше рук, но на самом деле это то, что меня интересует, поэтому я на мгновение запираю свои язвительные мысли, чтобы услышать его рассуждения.

Не то чтобы я думала, что он всегда прав.

Всегда есть засахаренная таблетка дерьма, которую раздают широкой публике, а потом есть правда, и это один из случаев, о котором, я уверена, они будут лгать.

— Право на хвастовство. Все хотят знать, кто самый крутой.

Я не знаю эту девушку, но ее рубашка так низко спущена, что я уверена, что Нокс сейчас отлично видит ее соски.

Не то чтобы он был впечатлен.

— Ты гадала, и ты ошиблась, не трать наше время здесь. Кто-нибудь еще?

На этот раз поднято гораздо меньше рук, но Нокс выбирает Гейба для ответа. Я никогда на самом деле не видела, как они общаются друг с другом, кроме дурацких ужинов по случаю Связанных, на которых мы все в ловушке, и мне не нравится, что Нокс смотрит на меня, когда он смотрит на нас обоих сверху вниз.

— Тактические команды отбираются из числа Одаренных самого высокого уровня. Первоначально Совет был выбран из самых сильных членов нашего сообщества, но в наши дни это также система тегов и релизов. Если Сопротивление заберет кого-то, тогда нам нужно знать, насколько он силен, когда его отправят обратно с промытыми мозгами. Нет ничего опаснее ходячей бомбы замедленного действия с лицом твоего соседа.

Христос.

Как близко я подошла к тому, чтобы стать одной из тех зомби с промытыми мозгами, которых вернули в сообщество с единственной целью найти других Одаренных высокого Уровня и вернуть их в Сопротивление, убивая любого, кто пытался остановить меня… это ужасно.

Ручка в моей руке дрожит, а пальцы дрожат.

Нокс отворачивается и начинает лекцию, подчеркивая все, что сказал Гейб, потому что моя связь все поняла правильно. Сейдж замечает мое мини-волнение и бросает на меня обеспокоенный взгляд, ее рука мягко стучит по моей в знак ободрения, но никто из нас ничего не может сделать или сказать посреди урока. Не без того, чтобы Нокс не вывалил на меня свое дерьмо в очередном публичном спектакле, в котором я не заинтересован, поэтому я делаю глубокий вдох и просто работаю над этим.

Пока я делаю заметки, моя рука ползет к затылку, потирая бугорок под кожей, где спрятан убийственный GPS-чип, словно напоминая себе, что, как бы сильно я ни хотела бежать, это не вариант для меня.