Развод. Не жди прощения

40. (Герман)

Виктория замирает, слыша мой голос. От нее приятно веет нежным эфирным ароматом геля для душа. Полотенце, намотанное на тело, едва закрывает ее аппетитную задницу.

Вот срань! Что со мной? Смотрю на нее и пускаю слюни, как подросток! Она не отдается, запретный плод сладок, да?

Хочется подойти, сорвать полотенце, швырнуть ее на кровать и взять. Представляю, насколько сладостным будет момент первого обладания, и член мгновенно наливается. В паху тянет.

Виктория медленно поворачивается ко мне, придерживает рукой сгиб махровой ткани на груди. В комнате горит только один торшер у кровати, стены тонут в густом полумраке, но даже так я вижу, что моя девочка краснеет.

Всю эту неделю Виктория решительно не выходила из головы. Мне трудно признать, но я по-настоящему скучал. Планировал приехать завтра, но появление Тимура заставило поторопиться. Я здорово за нее перепугался. Мне хочется быть рядом. Чаще. В идеале вообще все время, но так не получится.

Жадно разглядываю ее. Ее волосы сейчас собраны под полотенцем, отчего тонкая длинная шея выглядит особенно сексуально. Ей пойдет высокая прическа.

— И тебе привет, Герман, — укоризненно произносит Виктория. — Снова ты вламываешься без приглашения.

Я сижу в кресле в углу комнаты. Сам чувствую, что смотрю на нее, как на изысканный десерт, но ничего не могу этим поделать. Достаточно того, что я ограничиваюсь только взглядом.

— Мы это обсуждали, красавица, — голос от возбуждения звучит чуть хрипло. — Мой дом, хожу где хочу.

В глазах Виктории вспыхивает возмущение, брови чуть подрагивают и слегка хмурятся.

— А ничего, что я сейчас не в том виде, в котором принято принимать гостей? — произносит с вызовом и, развернувшись, направляется к зеркальному шкафу-купе у противоположной стены.

Хочется посмотреть, что она будет делать, когда достанет оттуда одежду, но желание пересиливает любопытство. Встаю и направляюсь к ней. Виктория видит меня в отражении и сглатывает. Глаза маслянисто блестят. Грудь, стянутая полотенцем, порывисто вздымается. Невооруженным глазом видно, что она тоже меня хочет.

— Гостей принимать и не нужно, — мурлыкаю рокотливым голосом. — Мы с тобой почти родные люди.

Виктория снова замирает, как мелкий зверек под взглядом хищника. Если не шевелиться, он, может, не заметит? Подхожу и кладу руки ей на талию. Полотенце натягивается, но Виктория вцепляется в сгиб мертвой хваткой.

Скольжу ладонями к животу, прижимаю ее спиной к себе. Ее запах ощущается невероятно остро, кружит голову. Член стоит колом, упирается в упругую мягкость ягодиц Виктории. Ее тело сейчас — чистый секс, но эмоционально она полностью закрыта. Свободной рукой отодвигает дверь шкафа.

— Герман, позволь мне одеться, — произносит тихо и с расстановкой.

Распускаю полотенце у нее на волосах, стискиваю пряди в кулаке и, ласково наклонив ее голову набок, целую шею. По телу Виктории пробегает дрожь. Да она готова мне отдаться! Я же вижу!

Второй рукой берусь за сгиб полотенца у нее на груди. Короткое движение пальцами, и Виктория предстанет передо мной обнаженной. И я точно не сдержусь.

— Герман, пожалуйста, остановись, — шепчет она, закрыв глаза. — Я так не могу.

Так это как? Хочется спросить, но я знаю ответ. Игорь сообщил, что ее документы готовы и он уже подал заявление на развод от ее имени. Но если я скажу ей об этом сейчас, это будет выглядеть манипуляцией. Нет, не буду.

Отступаю от Виктории, поправляю так и стоящий член. Как же она меня заводит! Но да ладно. Просто не время. Все равно не уйдет.

Виктория забирает с полки пижаму. Спать собралась?! Ну уж нет. Так просто она от меня не отделается. Тем более, я обещал наказать ее за своеволие.

— Оденься во что-то поприличнее и спускайся в столовую, — произношу уже привычным холодным тоном. — Нам предстоит непростой разговор.

Виктория резко оборачивается и одаривает меня испуганным взглядом, который, впрочем, быстро становится сердитым. Милашка она, когда злится. Но тут ей надо злиться на себя. Пусть зарубит себе на носу, я не потерплю неповиновения.

— Нет, Герман, — Виктория решительно бросает пижаму на кровать. — Я весь день на ногах, устала, как собака. И под занавес Тимур мне устроил нервную встряску. Я спать хочу.

— Потерпишь, — отвечаю сурово. — Об этом и пойдет речь. У тебя пять минут.

На этом выхожу из ее комнаты.

Я тоже невыносимо устал. У меня не было ни единого свободного дня все время, пока мы не виделись, и сегодня я мог выспаться в гостинице. Но рванул сюда, лишив себя времени на сон, потому что до действительно испугался за Викторию.

Тимуру она больше не нужна, а значит, он может сотворить что угодно. Кто знает, что у него в голове? Вдруг он задумал ее убить? Из того, что я успел о нем узнать, он из тех, кто не погнушается даже такими вещами. Абсолютно беспринципная скотина.

Непонятно откуда, но теперь он в курсе, что Виктория открывает магазин для меня. И наверняка догадался, зачем. Сложил два плюс два.

Я хотел мыть деньги на его антиквариате. А когда он отказал, обстоятельства сами сложились в мою пользу. Виктория досталась мне, а Тимур подтолкнул ее к работе на меня. Поручить ей открыть для меня собственный антикварный салон оказалось проще, чем я мог предполагать.

Я ему не просто конкурент, а кровный враг, который забрал у него дойную корову. При таких раскладах прикончить бывшую нелюбимую жену — решение даже не пяти минут, а пяти секунд.

Как же я злился, когда она отказалась читать мои сообщения. Естественно позвонил Георгию. До сих пор дурно от мысли, что он мог не успеть войти в салон вовремя. Викторию надо убирать от дел, как только салон будет открыт. Пусть сидит в тени, занимается исключительно подбором мебели и реставрацией. Поставлю наемного директора. Я уже знаю, как упечь Тимура далеко и надолго, но на это нужно время. К тому же, пока он жив, он будет хотеть поквитаться.

Ожидаю Викторию в столовой, но она все не является. Сколько можно копаться? Прошло уже минут пятнадцать, а ее все нет! Усмехаюсь, вот заноза! В игры вздумала играть?

Поднимаюсь в ее спальню и обнаруживаю свою девочку сладко спящей полусидя на кровати. Похоже, она честно оделась, но уснула прямо в платье. В том самом дешевом голубом платье, которое купила, кажется, специально для меня. Действительно утомилась, бедняжка.

Подхожу, подхватываю на руки и устраиваю Викторию по центру кровати, накрываю одеялом. Раздел бы, да она ж потом от стыда мне в глаза смотреть не сможет.

Пусть отсыпается. Завтра ей предстоит сыграть важную роль, и день будет не из легких.