Рима отвечает на вопросы

КАКАЯ РАБОТА У РОБОТА?

Несмотря на то что название «робот» родилось на страницах фантастического литературного произведения (чешского писателя Карела Чапека), теперь это вовсе не фантастика. Роботы давно работают рядом с нами. Во всем мире уже сегодня исправно трудятся десятки тысяч промышленных роботов.

Разумеется, роботы-кондукторы или роботы-экскурсоводы не так уже необходимы — без них вполне можно обойтись (так же, кстати, как и вообще без кондукторов). Но есть много самых разнообразных дел, которые не поручишь никому, кроме как машинам-роботам.

В Новосибирске, на заводе «Сибсельмаш», трудится промышленный робот, созданный сибирскими учеными. Он таскает металлические болванки весом в полтораста килограммов. Мало того, что болванки тяжелые, они вдобавок еще и раскаленные. Конечно, для человека такой труд тяжел и опасен.

А вот другой робот, тоже созданный советскими учеными и конструкторами. Он передает детали со станка на станок автоматической линии. Нельзя сказать, чтобы дело это было опасное, нет, но оно тяжелое. Так, спрашивается, зачем поручать такое человеку? Лучше уж пусть трудится робот. А человеку можно найти работу полегче и поинтереснее, освободив его от тяжелого труда. Тут надо повторить: не вообще от труда, а именно от тяжелого, однообразного, опасного. В этом вся штука.

Все правильно. Не зря же специалисты объясняют слово «робот» так: робот — это машина с человекоподобными действиями, чаще всего предназначенная заменять людей при работе в опасных для их жизни условиях. И добавляют: работают роботы по заранее составленной программе, а управляют ими дистанционно, то есть на расстоянии.

Бывает трудно даже и сказать: кто перед тобой — автомат, электронно-вычислительная машина или робот «в чистом виде». Потому что в роботе, несомненно, что-то есть и от автомата, а порой его «впрягают» в одну упряжку с ЭВМ. Но и тогда это все же робот — машина с человекоподобными действиями, хотя на человека и непохожая.

В одном американском журнале промелькнуло такое полушутливое сообщение: «В нашей (США) металлообрабатывающей промышленности появился новый тип производственного рабочего. О счастье! Он не состоит в профсоюзе (а значит, не устраивает забастовок), обходится без обеденных перерывов, работает по 24 часа в сутки, не интересуется пенсией... Он никогда не жалуется на жару, пыль, на отсутствие техники безопасности, вовсе не получая увечий...» Дополняя это сообщение, можно от себя добавить: указанный рабочий не болеет, не ссорится с окружающими, не требует ни отпусков, ни сменщиков, не испытывает ни радости, ни огорчений... Словом, он — промышленный робот.

Вот она, розовая мечта заводчика, капиталиста-фабриканта: рабочий, который ничего не требует, не имеет никаких прав, а только работает, работает, работает...

Совсем о другом — об интересах рабочих, об их здоровье и благополучии — думают на наших заводах и фабриках. Как, к примеру, в Москве, на столичном заводе «Динамо».

В одном из его цехов установили автоматическую линию станков. Металлорежущие станки обрабатывали массивные валы для электромоторов. А детали эти веса нешуточного: в каждом 160 килограммов. Попробуй-ка вручную установи такую «крошку» и потом передавай на второй, третий и так далее станок линии! Да разве осилишь?!

«Зачем же вручную,— сказали здешние инженеры,— когда у нас имеется робот-великан, робот-силач, которому все это вполне по плечу». И вот результат. Цап! Робот устанавливает тяжеленную деталь на первый станок, потом поднимает, как пушинку, и передает на следующий... а на первый тем временем — новую заготовку. Можно быть спокойным: задержки не будет — робот внимательнейшим образом проследит, чтобы станки не простаивали.

Откуда же он взялся, умелец эдакий? В том-то и дело, что на первых порах он умельцем вовсе не был. Прежде чем поручить роботу ответственную работу, его заставили поучиться, как бы пройти курс наук. Здешние программисты вложили в его «голову», в его электронную память (ЭВМ с ним в одной упряжке!), необходимые навыки, строгую последовательность действий, оснастив своего питомца чем-то вроде шпаргалки — магнитофонной лентой со всеми инструкциями.

На редкость способным учеником оказался робот-великан, с невероятной легкостью он впитывал в себя все новые и новые знания, без труда переходя от предмета к предмету, то есть по мере надобности его можно было переналаживать на новую программу. Открываются тиски могучих лап, деталь зажимается, передается станку, который сразу же включается, причем его инструмент, заботами самого робота, оказывается всегда в нужном положении. А где люди, рабочие? Их, по сути дела, здесь нет. Управляет линией всего один человек. Подсчитано: каждый такой робот работает за 14 человек, избавляя людей от однообразного и тяжелейшего труда.

Появилось даже новое слово. Теперь все чаще и чаще говорят не только «радиотехника», «электротехника», «пневмотехника», но и «РОБОТОТЕХНИКА».

Образовались целые «комплексные бригады» машин-роботов, не нуждающихся в рабочих-подсобниках: принести-унести, дать-подать.

Целые группы роботов собирают из разных деталей телевизоры, тракторы или, как это происходит на Петродворецком часовом заводе, часы. Здесь около двухсот роботов-манипуляторов, которые избавляют от монотонных, нудных, утомительных, требующих орлиных глаз от большого числа людей. Производительность труда на заводе сразу намного увеличилась.

Прижились роботы и на Днепропетровском электровозостроительном заводе. Здесь 30 станков-роботов. В их распоряжении автоматизированный склад деталей, автоматизированный цеховой транспорт.

Вот рабочий пришел в свой цех, получил задание на всю смену, на 7 часов, и шифры, под которыми значатся нужные детали, проверил исправность всех механизмов, нажал кнопку — и пошло дело. Роботы сами отыскивают в пронумерованных ячейках необходимые заготовки, запускают все механизмы, доставляют заготовки к рабочему месту. Из ста сорока программ обработки деталей роботы выбирают какую нужно.

...Кировский завод в Ленинграде, конвейер для сборки тракторов. Его длина 20... нет, не метров — километров! Конечно, если считать со всеми ответвлениями. Это конвейер, где робот сам распределяет, какой детали по какой ветке двигаться. Выглядит он вовсе не по-человечьи. Над конвейером стоит огромный, метра в четыре шкаф. На одной его стенке в строгом порядке расположены отверстия, из которых излучается свет. На другой — приемнички световых лучей. Вот мимо шкафа проплывает по конвейеру подвешенный на крюках массивный бак трактора, или его крыло, или кабина. Световые лучики на время прерываются этими деталями. Причем, КАК они прерываются, зависит исключительно от формы груза. Значит, на противоположную дверцу шкафа, в светоприемники, лучики то попадают, то нет. То проплывающие мимо предметы отбрасывают на них тень, то не отбрасывают. По таким вот чередованиям «тень — свет», «тень — свет» робот и определяет, какая именно деталь проплывает по конвейеру мимо него — бак, крыло, дверца, а может, колесо, отправляя каждое дальше по нужной ветке.

Словом, «зрячий» робот, узнающий «в лицо» детали, да еще их и пересчитывающий.

Хотите побеседовать с роботом? Извольте. Но для этого вам придется съездить в Минск, в институт им. И. П. Павлова. Нет, здешний робот говорит вовсе не так, как автоматические телефонные часы, которые знай твердят по заранее записанному: «10 часов 15 минут, 10 часов 15 минут, 10 часов 16 минут...» Голос здешнего экспериментального, опытного робота вовсе не записан заранее на магнитофонную пленку. Этот робот совершенно самостоятельно воспроизводит человеческую речь, довольно лихо складывая отдельные звуки в понятные всем слова, а из слов составляя простенькие фразы. Так что беседуйте, беседуйте, беседуйте... Хочется добавить: и при этом не стесняйтесь. Но стесняться-то в данном случае как раз следует. Потому что потолковать с роботом пока оказывается делом очень и очень дорогостоящим. Но как бы то ни было, эта машина уже научилась воспроизводить не два и не три, а тысяча таких производственных слов, как «искать!», «взять!», «включить!», «выключить!»... Разве мало для машины?! И это ведь не как попугай, который только и знает что бестолково передразнивать других, ничегошеньки в произносимых словах не понимая. Нет, речь нашего робота как бы «осознанная». Впрочем, тысяча слов для машины — это уже роскошь.

Всякий, кто прослышит о говорящем роботе, обязательно спросит: а зачем он нужен? С людьми разговаривать?..

А почему бы и нет! Разве плохо, если робот на вопросы человека станет отвечать обычными словами на русском, или английском, или индийском (на любом, на каком машину запрограммируют) языке!