Рима отвечает на вопросы

Куда идут часы! ТИК-ТАК

Как выяснилось, среди малышей еще до сих пор попадаются чудаки, которые думают, будто бы в часах прячется какой-то крошечный человечек и без конца твердит: тик-так, тик-так, тик-так... Напрасно толковать им про пружину, про шестеренки, которые, зацепляясь друг за друга, водят по циферблату стрелки. Все вроде бы понимают, но, терпеливо выслушав вас до конца, тем не менее наивно спрашивают: «А где же человечек, который говорит «тик-так»?» Что поделать — несмышленыши!

Спроси у любого из них: а все ли часы обязательно тикают? Услышишь в ответ одно и то же: «Обязательно. Какие же это часы, если не тикают? Может, сломанные?»

Однако, как ни странно, люди уже с давних пор измеряли время именно не тикающими часами: кукарекающими, булькающими, потрескивающими, вообще безмолвными — какими угодно, только не тикающими.

Вот кукарекающие часы. В глубокую старину, когда надо было узнать время, прислушивались — не поет ли петух. Ведь он по ночам кричит всегда в одно и то же время. Бывало, зальется на всю округу ни свет ни заря: «Кука-реку-у!» (Просыпайтесь, люди добрые, вот-вот рассвет!) Все с петухами и встают, принимаются за работу.

А днем только и надежды было что на солнце. Оно же никогда не стоит на месте — все движется и движется по небосклону. Поутру выкатится огненно-красным шаром из-за края земли, к 12 часам встанет над самой головой, к концу дня закатится за противоположный край земли. А люди на него поглядывают да говорят: «Вот восход. Вот полдень. Вот закат». И бывало, живут себе по этим небесным часам.

А как бы, думают, все-таки поточнее узнать время? И придумали настоящие солнечные часы. Вместо циферблата у них — площадка, расположенная на самом солнцепеке. Вместо стерженька для стрелок торчит посреди площадки колышек. Взамен стрелок — тень от этого колышка. Ходит по небу солнце — ходит по площадке тень.

На первых порах время узнавали по тому, какой длины тень от колышка, измеряя ее ступнями ног. Ох, и путаницы, наверное, было! Кто-нибудь кому-нибудь назначит встречу, а гостя все нет и нет. Оказывается, у него-то ступня длиннее, чем у хозяина. По хозяйским часам «уже пора», а по гостевым — «еще не пора». Зато когда разграфили циферблат, время для всех сделалось одинаковым. И измерять его стало легко, с точностью до нескольких минут.

А разграфили циферблат так. На небольшой площадке вбили колышек и от него прочертили расходящиеся в стороны, веером, линии, обозначив каждую соответствующей цифрой — от I до XII. Тень от колышка перемещалась вслед за солнцем по площадке-циферблату, от линии к линии, и показывала всем, который теперь час. Такие солнечные часы назывались гномонами. Бывают горизонтальные гномоны — на площадках или на столбиках,— бывают вертикальные, сооружаемые на стенах зданий. Они и теперь показывают людям время, заодно напоминая им о делах давно минувших дней.

Когда-то устраивали стреляющие солнечные часы. На них было увеличительное стекло, направленное на заряд с порохом. В полдень, когда солнце — над головой и печет особенно сильно, солнечные лучики, собранные линзой в жаркий пучок, поджигали порох, и раздавался выстрел.

А вот булькающие часы. Чем они хороши, так это тем, что показывают время не только в солнечную погоду, но и в ненастье, даже по ночам. Ведь воду можно заставить литься круглые сутки.

На ступенях лестницы гуськом, сверху вниз, выстраивались баки с водой. Из верхнего вода капля за каплей перетекала по трубке в тот бак, что пониже. Из этого — еще ниже. И так до самой последней ступеньки.

Это китайские водяные часы. Были свои водяные часы и у древних греков — клепсидра. Название многозначительное: воришка воды. Но все-таки вернее было бы назвать их воришкой времени. Потому что вместе с водой здесь в буквальном смысле слова «утекает» время. Не зря же мы, досадуя порой на слишком быстро летящие годы, до сих пор по старинке, и именно в память о водяных часах, сетуем: «Ох, и много воды с той поры утекло!»

В Древней Греции какой-то хитрец-оратор, боясь не уложиться в отведенное для речи время, решил схитрить. Он подкупил раба, и тот налил в бак клепсидры больше воды, чем следовало. Этим, говоря нашими словами, были как бы передвинуты назад воображаемые стрелки клепсидры. Вот уж поистине воришки чужого времени.

Устроена клепсидра так. Закрытый бак, над ним циферблат в виде столбика с цифрами. Слева от столбика, на крышке бака, фигурка плачущего мальчика, «слезы» которого (вода извне) капали прямо в бак. Справа от столбика фигурка мудреца с указкой в руке. Чем больше воды «наплачет» мальчик, тем выше поднимется рука с указкой. Вот указка тычет в цифру «семь», а вот уже — в восьмерку: истек ровно час.

Течет время и в песочных часах. Вернее, не само время течет, а песок, которым его тут измеряют. Идея песочных часов дошла до нас из глубины веков, причем сами часы тоже дожили до наших дней. И вовсе не как музейная редкость, а как действующие и не собирающиеся уходить в отставку часы. Придешь в поликлинику — они тут как тут. Один над другим примостились два стеклянных, соединенных узким перешейком круглых или продолговатых пузырька в деревянной или пластмассовой рамочке. В нижнем — мелкий-мелкий песочек. Медсестра переворачивает склянку полным пузырьком вверх, и отсчет времени начинается. Песочный ручеек иссяк — значит, прошло ровно 3 минуты. Если склянки побольше, то и песок пересыпается подольше — 5 или 10 минут, а то и все полчаса. Казалось бы, подумаешь, какая-то склянка, а вот на тебе — довольно точно измеряет время. Чтобы были поточнее, когда-то в песочные часы вместо мелкого-премелкого песка насыпали мраморные опилки.

Кстати, первыми стали применять песочные часы моряки. А поскольку эти часы, как известно,— стекляшка с песком, то с той поры на кораблях всего мира моряки измеряют время не часами, а именно «стклянками» (теперь, правда, говорят без «т» — «склянками»). Каждые полчаса корабельный колокол — рында отбивает очередную склянку.

А вот потрескивающие часы до наших дней не дошли. Ну кому нынче придет в голову узнавать время по горящей свечке! А свечка — это, между прочим, и есть потрескивающие часы. Ведь пропитанный жиром стеарина фитиль иногда чуть слышно потрескивает. Говорите, непонятно, как узнавать время по таким странным часам? Да очень просто. Свечка была сверху донизу разрисована, как зебра, черно-белыми полосками. Воск от жара тает — вместе с ним тают и полоски. Сколько полосок сгорело — столько и «растаяло» часов. Выходит, время не только течет, оно еще и тает, сгорает. Хорошо, если с пользой. А если зря?!

Каждые сутки свечку приходилось менять на новую. Ведь она была разделена как раз на 24 часа, на 24 полоски. Но иной раз надоедало то и дело ставить новые и новые свечки. Вот вместо 365 свечек, предназначенных сменять одна другую в течение круглого года, стали делать одну громадную свечищу, которая, горя не угасая, показывала время все двенадцать месяцев подряд.

Это все не тикающие часы. Но мы-то пользуемся тикающими. У таких, как у любой машины, обязательно имеется двигатель. Иначе кто же станет гонять по кругу стрелки, при этом тикая?

Автомобили бывают с разными двигателями — с бензиновым, дизельным, электрическим, уже мечтают об автомобиле с атомным двигателем. Вот и с часами так. У них тоже бывают разные двигатели. Раскручивается туго заведенная пружина — вот вам пружинный механизм-двигатель. Заставляет вращаться шестеренки часов продолговатая гиря— вот вам гиревой механизм-двигатель. Кончится у тех и у других завод — встанут часы. Надо, пока не поздно, их завести: вновь заставить свернуться улиткой пружину, вновь поднять гирю, опустившуюся на цепочке чуть ли не до пола. А есть часы... Впрочем, это уже отдельный разговор.